Территория, древнейшая история и население региона:

С Севера к Плодородному Полумесяцу примыкает обширный, в основном горный регион, ограниченный Средиземным, Эгейским и Черным морем, Кавказом и Каспием и обнимающий Анатолию, Армянское нагорье и продолжающее его Закавказье. Сложный рельеф делит этот регион на множество относительно изолированных друг от друга частей, что привело к исключительной пестроте и сложности его этнополитической истории. Особенно пригодные для земледелия обширные районы низменных речных долин находились на Западе Малой Азии (бассейн Меандра и др. золотоносных местных рек), в Киликии и по течению Аракса и Куры. Горы были богаты металлами и минералами (в частности, Понтийские горы служили источником железа), во многих озерах добывали соль.

Область черноморских проливов и перевалы Кавказа были обычными воротами миграций, обрушивавшихся на регион из стран северной дуги циркумпонтийской зоны. Пришельцы, как правило, оседали в регионе и уже не покидали его, так что его территория стала настоящим «заповедником» этносов, проникавших сюда с разных сторон в течение тысячелетий. История Анатолии и Армянского нагорья - это во многом история миграций.

Именно в этом регионе развернулись раньше других процессы неолитической революции. Уже VIII-VII тыс. до н.э. датируется знаменитая протоцивилизация Чатал-Хююка. Основавшие ее племена широко освоили плато Конья, основав там несколько десятков небольших посялений, тяготевших к центральному, в Чатал-Хююке. Жители последнего уже занимались земледелием и скотоводством. Судя по скульптуре, поддерживались культы быка и Великой Матери - последний в разных обличьях оставался одним из важнейших культов в Малой Азии вплоть до христианской эпохи. Как и остальные известные протоцивилизации - островки в первобытном море - Чатал-Хююк, по-видимому, пал под ударами более примитивных соседей, привлеченных его значительными (по сравнению с уровнем жизни окружающих племен) богатствами. В V тыс. в Малой Азии начинается обработка металла.

В VI-V тыс. до н.э. примерная этническая карта региона выглядела следующим образом: большая его часть, от центра Малой Азии до Каспия, была заселена племенами северокавказской этнической общности, причем Армянское нагорье было занято племенами, относящимися к восточной ветви указанной общности (сейчас эта ветвь представлена нахско-дагестанскими народами), а Малая Азия - к западной (сейчас представлена абхазо-адыгами). На Западе Малой Азии некоторые исследователи помещают индоевропейцев или родственные им племена. Неизвестно, когда и откуда в верховья Куры проникли картвелы (протогрузинские племена); во всяком случае, они не были здесь автохтонами.

В IV-III тыс. Малая Азия была занята более чем десятком этноархеологических областей. Крупнейшим аборигенным ее народом были хатты, обитатели бассейна р. Галис (Кызыл-Ырмак); весь этот край получил по ним название «Хатти». Армянское нагорье, Завказье и некоторые другие районы были в это же время заняты огромным ареалом относительно однородной Куро-Араксской энеолитической культуры. Как установлено, ее носителями были племена - предки ряда позднейших восточнокавказских народов этого региона, в том числе хурритов и урартов. В течение первой половины - середины III тыс. внутри Куро-Араксского ареала происходит обособление локальных вариантов, как раз и соответствующее формированию этих народов как отдельных общностей.

Малая Азия тем временем подвергалась периодическим нашествиям со стороны индоевропейцев, обитавших к северу от Черного Моря. В середине III тыс. до н.э. одна из групп таких индоевропейцев прорвалась в страну Хатти и доминировала некоторое время в ее южной части, оставив богатые курганные захоронения своей знати в Дораке и Аладжа-Хююке (третья четверть III тыс.).

Среди причерноморских индоевропейцев были племена, говорившие на на языках т.н. анатолийской ветви индоевропейской языковой семьи; им суждено было составить главное население Малой Азии в последующие века. Некогда они составляли этническое единство в Балкано-Дунайском регионе или Северном Причерноморье, но к середине III тыс. разделились: одна их часть (лувийцы) оказалась занесена на Балканы, а другая - далеко на восток, к Кавказскому хребту.

XXV-XXIII вв. были временем бурных событий на территории региона. Во-первых, лувийцы вторгаются в Малую Азию с Балкан, подвергают местные поселения опустошительному разгрому и заселяют весь запад и юг полуострова. Во-вторых, в центре и на востоке Малой Азии образуется целый ряд номовых хаттских государств, в том числе крупнейшие из них - собственно Хатти в излучине Галиса и Каниш к югу от него. Ок. 2300 г. часть этих государств ненадолго вошла в орбиту политического влияния Аккадской державы Саргона. На юге Армянского нагорья к этому времени обособляются две племенные группы, которым в будущем суждено было сыграть великую историческую роль: хурриты, населявшие глухие горные области между оз. Ван, оз. Урмия и Тигром, и урарты, их ближайшие родственники, расселявшиеся у берегов Вана и к востоку от него. В-третьих, в конце XXIII в. на Армянском нагорье оказываются загадочные варвары, обрушивающиеся на северные пределы Аккадской державы, едва сумевшей отразить их походы. По-видимому, это были индоевропейские пришельцы из-за Кавказа. Вероятно, в ходе той же миграции на Армянское нагорье попала и восточная, прикавказская группа анатолийцев; отсюда она постепенно расселяется на запад, в бассейн Галиса, вступая в симбиоз с местными хаттами (XXII-XXI вв.). Самоназвание этих анатолийцев нам неизвестно. В науке их общепринято называют хеттами. На те же XXII-XXI вв. падает первое расселение хурритов на плодородные земли Верхней Месопотамии, Сирии и Юго-Восточной Малой Азии; хурриты заняли территорию вдоль линии, изгибавшейся огромной дугой от Среднего Тигра через север Верхней Месопотамии до Сирии и гор Тавра, и здесь возникла россыпь хурритских номовых государств. Хурритские цари этого времени обожествляли себя, возможно, в подражание своим могущественным южным соседям - царям III династии Ура. Урский Шульги с невероятным упорством воевал с хурритскими царями, правившими в горах к северо-востоку от Тигра, разрушал их города по нескольку раз, но так и не смог добиться от них ничего, кроме временного признания зависимости от Ура. В конце XXI в., с крушением Урской державы, одна из хурритских династий даже заняла Ашшур и отстроила его стены и храм; впрочем, уже в XX в. власть хурритов в Ашшуре была свергнута и сменена коренными ашшурцами.

Начало II тыс. принесло в регион новые перемены. Ок. 1800 г. новая волна балканцев, на этот раз иллиро-фракийских племен (в том числе знаменитые по гомеровскому эпосу дарданы) двинулась на лувийский Запад Малой Азии и заняла его наиболее плодородные центральные области. Дарданы, в частности, взяли важный центр Илион (Вилиос, он же гомеровская и археологическая Троя, найденная Шлиманом) и, базируясь на нем, основали на северо-западе Малой Азии свое царство, известное в источниках как «Дарданское царство» и «Вилуса» (то есть «Илионское царство»). В целом пришельцы создали на захваченных ими землях конфедерацию царств, известную под названием наиболее могущественного из них - Арцава (со столицей в Апасе, совр. Эфес). Одним из царств этой конфедерации была и Вилуса.

На востоке Малой Азии в это время важную роль играют существовавшие там в XX-XVIII вв. до н.э. торговые колонии ассирийцев (выходцев из Ашшура).Центральное место среди них занимала между-народная торговая колония в Канише (совр. Кюль-тепе), контролировавшая целую сеть факторий. Все эти колонии, организованные по общинному принципу, размещались на территории различных местных государств и подчинялись их правителям, но пользовались полным самоуправлением во всех внутренних делах. Через их систему шла международная торговля, полюсами которой были Ашшур с одной стороны и бассейн Галиса и оз. Туз - с другой, а предметами - прежде всего металлы и высококачественные ткани. Существование колоний способствовало втягиванию населения Малой Азии в международную торговлю, развитию местного производства (особенно металлургии), экономичесой интеграции и ускоренному формированию классовых отношений.

В эпоху ассирийских торговых колоний в Малой Азии индоевропейцы-хетты, расселившиеся на северо-востоке Малой Азии, добиваются доминирования в некоторых из хаттских номовых государств, ассимилируя их население. К 1800 г. крупнейшим центром хеттов стал сам Каниш, который они именовали Несой (или Кнесой). Накопление богатств, вызванное функционированием торговых колоний, обостряло соперничество из-за них и из-за возможности контролировать те или иные участки и центры сети торговых путей, охвативших Восток Малой Азии. Учащаются военные столкновения номовых государств. Один из номовых хеттских царей, Питхана, в нач. XVIII в. захватил Каниш-Несу; его сын и преемник Анитта перенес туда столицу и в несколько ожесточенных военных кампаний, сопровождавшихся порой тотальным разрушением вражеских городов, завоевал земли от Черного моря до бассейна оз.Туз (включительно). Тем самым номовые структуры северо-востока Малой Азии были сменены обширным территориальным государством, известным в науке как Хеттское царство. Его подлинным основателем был Анитта, и в этом качестве его почитали позднейшие хеттские цари, приказывая бережно сохранять и переписывать его торжественные надписи.

Дальнейшая история региона может быть освещена лишь от царства к царству.

Хеттское царство (ок.1750-1180 г.):

В т.н. Древнехеттский период (XVIII-XVI вв. до н.э.) в хеттском государстве еще оставались сильны традиции родового строя. Хеттские цари правили, опираясь на народное ополчение, включавшее всех боеспособных полноправных членов общества, составлявших в то же время войсковое народное собрание - панкус. Деятельностью панкуса в значительной степени руководил совет «тулия» (верхушка панкуса, нечто вроде старшей дружины), служивший главным оплотом могущественной родовой аристократии. Важное место в последней занимали члены царского рода: братья царя, его сыновья, зятья и прочие свойственники. По древней традиции преемником царя, как правило, делался сын его сестры. Панкус и тулия существенно ограничивали власть царей, и те по мере роста своих успехов пытались избавиться от опеки этих традиционных институтов.

Другим характерным свойством хеттской государственности было своеобразное представление о том, что страной правит, собственно, не один ряд правителей, а два параллельных ряда - женский ряд, состоящий из цариц, и мужской, состоящий из царей. Преемственность в каждом из этих рядов шла независимо, без синхронизации: если царь умирал, а царица переживала его, то она и сохраняла за собой титул царицы, женского воплощения царственности, в правление нового царя, а супруга последнего титуловалась лишь «женой царя» и должна была ждать смерти вдовствующей царицы, чтобы приобрести ее статус. По-видимому, этот совершенно неожиданный для индоевропейцев обычай был введен под влиянием хаттского культурного наследства (у доиндоевропейских аборигенов Малой Азии женщины и женские божества, как мы знаем на примере Великой Матери, играли исключительную роль).

В древнехеттский период окончательно завершилась ассимиляция хаттов индоевропейцами-хеттами.

На исходе XVIII в. до н.э. династия Анитты сошла на нет, уступив власть другому (так называемому «древнехеттскому») царскому дому. Один из его царей, Лабарна I (ок.1675-1650), оказался великим завоевателем и реформатором. При нем формирование институтов государства было окончательно завершено. Лабарна раздвинул границы Хеттского царства «от моря до моря» (как с восхищением писали его преемники, для которых это выражение стало чем-то вроде внешнеполитического лозунга), т.е. от устья Галиса до Киликии и ходил походом на Арцаву в Западной Малой Азии. Его внутригосударственная деятельность произвела такое впечатление, что имена его самого и его супруги Таваннанны стали титулами всех позднейших хеттских великих царей и цариц. Его преемник-племянник Хаттусили I (ок.1650-1625) перенес столицу в былой главный центр хаттов, Хаттусу (именно после этого государство и стало официально называться «Хеттским», собственно «Хатти») и расширил завоевания вплоть до Сирии. Хаттусили, вопреки традиции, отстранил от наследования своего племянника (любопытно, что предлогом послужило равнодушие наследника к болезни царя). Этот шаг вызвал продолжительные смуты, в ходе которых против царя выступили многие члены его рода, даже его собственные дети, а только что покоренная Сирия отложилась. Новым престолонаследником стал в конце концов усыновленный внук царя, Мурсили, вскоре ставший соправителем деда. Вдвоем они подавили последние вспышки междоусобицы и заново приступили к завоеваниям на юге, доведенным до конца уже в единоличное правление Мурсили I (ок.1625-1590). Этот могущественный правитель аннексировал Халпу, разгромил хурритов Верхней Месопотамии, а в 1595 совершил поход на отдаленный Вавилон - богатейший центр Передней Азии. Низвергнув династию Хаммурапи, Мурсили возвратился домой с огромной добычей.

Хеттская знать, однако, не желала подобного роста царского могущества. Мурсили был убит мужем своей сестры, а тот погиб от руки собственного зятя. В течение нескольких десятилетий не прекращались дворцовые смуты, а с севера на Хатти напали абхазо-адыгкские племена касков (родичей известных «касогов» русских летописей), навсегда отрезавшие хеттов от Черного моря и разрушившие некоторые важнейшие культовые центры хеттов. Учитывая, что концепция государства «от моря до моря» диктовалась несомненными космологическими и ритуальными соображениями, это был очень тяжелый удар.

По мере нарастания кризиса знать захватывала все больше власти. Апогеем ее успехов явился знаменитый декрет царя Телепину (правил ок. 1530-1500), предоставлявший тулии право судить и казнить царей (!), а заодно установивший жесткий порядок престолонаследия, лишавший царя возможности выбирать преемника по своей воле. Отныне преимущественное право на наследование престола принадлежало родному сыну царя; за отсутствием таковых воцарялся сын его сестры, и только в крайнем случае свои права предъявляли царские зятья. Наконец, без согласия тулии царь не мог казнить ее членов и ни при каких обстоятельствах не имел права конфискации их имущества. Правда, впоследствии тот же Телепину несколько укрепил царскую власть (нарушив, между прочим, собственный декрет) и даже предпринял некоторые завоевания в горах Тавра. Однако прочных успехов он не добился; через полвека, ок.1450 г. до н.э., удачливый сановник хурритского происхождения захватил трон и основал новую хеттскую династию. Время ее правления образует т.н. Новохеттский период (середина XV - начало XII вв. до н.э.). Претендуя на возвращение времен древнехеттской славы и сознательно равняясь на ее традиции, новохеттские цари создали на деле типичную наднациональную военно-бюрократическую монархию Ближнего Востока. Царь стал сакрализованным абсолютным правителем и сам назначал себе преемника (статус которого превратился в особую должность «тухканти»; носителя такой должности можно было свободно сменять), так что отныне дворцовые перевороты не перерастали в смуту. Все это имело мало общего с действительными традициями хеттов, зато позволяло новым правителям достичь неслыханной до сих пор концентрации власти. Характерно, что члены нового, этнически хурритского царского дома принимали хеттские тронные имена и считали государства хурритов своими злейшими врагами, однако именно в период их правления хеттская культура все больше поглощается хурритской. В XIII в. даже государственный пантеон был почти целиком заимствован у хурритов, а сами хетты оказались частично ассимилированы своими ближайшими родичами, лувийцами, населявшими южную часть страны (что не помешало новохеттским царям именно в это время применять в официальных надписях нарочито архаизированный хеттский язык).

Главное богатство - земля - принадлежало у хеттов государству либо общинным коллективам городов и сел, чье землевладение уходило своими корнями в доклассовую эпоху. Государственные земли находились в непосредственном или общем распоряжении царя. На них размещались прикрепленные к выделенным для них участкам мелкие производители - землепользователи илотского типа (в том числе военнопленные и депортированные - арнувала). Значительную долю государственной земли составляли крупные хозяйства, служившие для обеспечения лично царя и членов его рода («дом царя», «дом царицы» и т.д.), центральной администрации («дом дворца»), различных государственных учреждений и храмов, а также условные держания должностных лиц. Храмовые земли контролировались царем, но на деле представляли собой автономные корпоративные хозяйства. Основными видами собственно государственной эксплуатации (не считая храмовую) были саххан - обязательная служба царю, в том числе уплата ему натурального налога, и луцци - трудовая повинность. По-видимому, они распространялись на подавляющую часть населения страны, включая большинство общинников. Государство же контролировало внешнеторговые операции. Впрочем, по специальному царскому указу те или иные лица и учреждения могли получать иммунитет от общегосударственных податей и повинностей; особенно часто это относилось к храмам. Положение дел в общинном секторе известно значительно хуже. Здесь, в отличие от государственного сектора, свободно осуществлялась купля-продажа земли. Общины носили территориальный характер, а их старейшины наделялись судебной и административной властью. И в частно-общинном, и в государственном секторах широко применялся также труд рабов в собственном смысле слова (хотя их использовали в большей степени в обслуживании, чем в производстве), наемников и др.

Хеттское сословное деление не совпадало с классовым. С точки зрения хеттских законов, все население страны делилось на две группы, различавшиеся по свободному или принудительному характеру труда. В первую из этих групп - сословие «свободных» - входили лица, освобожденные от повинностей в пользу государства и храма. К ним относились в первую очередь члены общин коренных хеттских городов. Именно из их среды рекрутировалась в основном хеттская правящая верхушка (особенно ее высшие слои). Второе сословие - «несвободные» - включало всех лиц, на которые распространялась государственная и храмовая эксплуатация. В него входило прежде всего большинство непосредственных производителей, сидящих как на государственной, так и на общинной земле или занятых в ремесле. В то же время, однако, к нему относилось множество должностных лиц (вплоть до высших), для которых сахханом считалась сама служба дворцу или храму. Соответственно, они, как и все «несвободные», могли именоваться «рабами» («рабы / слуги царя», «божьи рабы и рабыни»), хотя на деле, конечно, не являлись таковыми. Среди «несвободных» непосредственных производителей, стоящих вне общин, были и рабы в точном смысле слова, и кабальные должники, и наемники, и крепостные землепользователи, и, наконец, крепостные земельные собственники, которые оказывались иногда достаточно богаты, чтобы иметь собственных рабов. Независимо от сословия, лица, стоявшие вне общин, часто стремились приобрести членство в одной из них, купив участок общинной земли.

Государственный строй хеттов отличался известной рыхлостью, некоторыми чертами конфедеративности. Кроме территорий, управлявшихся государством непосредственно, в него входили удельные царства, выкраиваемые для тех или иных царевичей или обособившихся ветвей династии, схожие с ними временные административные образования (также именовавшиеся «царствами»), переданные под чрезвычайное управление крупных сановников, множество вассальных государств, автономных общин и крупных наследственных владений. Система вассально-союзных договоров привязывала все эти образования к хеттской короне. Такое положение дел (сопоставляемое некоторыми исследователями с эпохой феодальной раздробленности) привело к бурному развитию хеттской дипломатии, но не могло обеспечить царям Хатти прочной власти над полузависимыми территориями. Так, желая добиться от всех своих вассалов действительного прибытия на театр войны с Египтом, царь Муваталли перед Кадешской битвой оказался вынужден раздать им большую часть государственной казны.

Верховную власть представлял «великий царь» (табарна), в Новохеттский период, в связи с общим укреплением царской власти, он был наделен особой солярной божественностью и титуловался «Солнцем».

Новохеттская династия немедленно возобновила походы в Сирию, что привело ее к ожесточенному противоборству с верхнемесопотамской хурритской державой Митанни, первоначально шедшему с переменным успехом. Однако на исходе XV в. эта борьба, в сочетании с неожиданным нашествием касков, разгромивших саму Хаттусу, и вторжениями царей Арцавы с запада, ввергла Хеттское царство в небывалую катастрофу и фактически свела его территорию к части бассейна верхнего и среднего Галиса. Хеттское государство стояло на краю гибели.

В нач. XIV в. в Хатти приходит к власти узурпатор Суппилулиума I (ок.1380-1335) - блестящий политик и полководец, один из крупнейших исторических деятелей Ближнего Востока, чье долгое правление стало важной вехой в жизни Передней Азии. Зарекомендовав себя как победоносный воин еще до воцарения, он смог полностью восстановить силы Хеттского царства, покорить почти всю Малую Азию (от Арцавы на юго-западе до Хайасы в богатых ценными металлами Понтийских горах на северо-востоке) и в итоге трех больших войн победить Митанни и Египет и завоевать все Восточное Средиземноморье вплоть до южных рубежей Палестины; египетские войска были им разбиты, а в Митанни он смог посадить царем своего ставленника. В Сирии он основал удельные хеттские царства с центрами в Каркемише и Халпе, посалив ими править своих сыновей. При этом Каркемиш, заселенный хеттскими колонистами и заново укрепленный, превратился в крупнейший опорный пункт Хеттской державы на юге. В итоге Хеттское царство с зависимыми территориями простерлось от бассейна Чороха до Южной Палестины и от Эгейского моря и Кипра до ассирийских и вавилонских границ. Вавилония и Ахейская держава (Микенская Греция, «Аххиява» хеттских источников) считали необходимым поддерживать дружбу с Суппилулиумой.

Все эти успехи, однако, грозили хеттам роковыми последствиями. Государственные таланты Суппилулиумы поставили под власть хеттов огромные пространства, контроль над которыми намного превышал естественные политические возможности Хеттского царства. Поэтому существование огромной державы, основанной Суппилулиумой, его преемникам приходилось поддерживать почти непрестанными походами против мятежных окраин и готовых посягнуть на владения Хатти других великих держав. Кипевшие от Эгеиды до Хабура и Палестины войны медленно, но верно истощали силы Хеттского царства. Впрочем, Мурсили II (ок.1335-1305), доблестный воин и великодушный правитель, еще мог непрерывными походами сохранять наследство отца в полном объеме. Прежде всего разгромил отложившуюся было Арцаву в Западной Малой Азии и ее союзников (царь Арцавы бежал за море, в Ахейскую Грецию, а Мурсили вышел к Эгейскому морю, захватив столицу Арцавы Апасу, греческий Эфес). Затем Мурсили довел до благополучного конца начатую при его отце войну с Египтом, заключив выгодный для хеттов мир с фараоном Хоремхебом. Наконец, на востоке он успешно отбросил Ассирию, претендовавшую на захват Митанни, а на севере систематически громил области касков. Вторую половину XIV в. можно считать апогеем хеттского могущества.

При преемниках Мурсили, однако, ситуация стала стремительно меняться к худшему. Во-первых, воинственный фараон Сети I начал широкомасштабное контрнаступление в Сирии-Палестине, продолженное затем Рамсесом II. В целом это контрнаступление оказалось для египтян достаточно успешным, несмотря на поражение Рамсеса II в грандиозной битве при Кадеше (1286 г. до н.э.). Палестина, большая часть Финикии и Дамаск перешли под прочную власть египтян. Во-вторых, на протяжение всего XIII в. до н.э. запад Малой Азии стремился отложиться от хеттов при помощи правителей Ахейской Греции, а то и просто удачливых авантюристов, сколачивающих на суше и на море эфемерные союзы, подрывающие хеттскую власть; в свою очередь, сами эти авантюристы легко шли на союз с ахейцами. В-третьих, в то же самое время Ассирия раз за разом вторгается в Верхнюю Месопотамию и пытается овладеть долинами Верхнего Тигра и Верхнего Евфрата; хетто-ассирийское противоборство из-за контроля над этими регионами так и не завершилось прочным миром вплоть до самого падения Хеттского царства. В начале XIII в., при царе Муваталли II, напряженная обстановка, сложившаяся на всех трех упомянутых выше «фронтах», дополненная новым нашествием касков на центральные районы страны, поставила Хеттское царство в очень тяжелую ситуацию. Положение спас очередной узурпатор, Хаттусили III (вторая четв. XIII в.), известный, между прочим, подробным официальным оправданием предпринятого им переворота против собственного племянника Урхитессоба, сына и законного преемника Муваталли; оправдание он видел, в частности, в том, что не сделал ничего оскверняющего честь и не устроил против племянника заговора, а выступил против него открыто, в стиле «Иду на Вы!» Как царь Хаттусили проявил себя прежде всего незаурядным дипломатом. В 1270 г. до н.э. он заключил мирный и союзный договор с Египтом, навсегда прекративший хетто-египетские войны и подкрепленный впоследствии династическим браком (дочь Хаттусили стала женой Рамсеса II). Договор закрепил сложившееся территориальное разделение Восточного Средиземноморья, обязал стороны поддерживать друг друга военными силами против внутренних и внешних врагов и выдавать перебежчиков. Впоследствии египтяне снабжали Хеттское царство хлебом, а хетты ввозили в Египет металлы. В то же время Хаттусили добился мира с владыками Ахейской Греции; те признали за хеттами запад Малой Азии и выдали им пирата Пиямараду, уже несколько десятилетий опустошавшего этот регион с ахейской помощью. Обеспечив себя таким образом с юга и запада, Хаттусили обратился против Ассирии, но так и не смог вытеснить ее из Верхней Месопотамии.

При последних хеттских царях - Тудхалии IV и двух его сыновьях, Хеттское царство ведет борьбу на два «фронта» - в Верхней Месопотамии и Западной Малой Азии (где, помимо ахейцев, сталкивается с вторгшимися сюда с Балкан фригийцами, а также с местными правителями, с невиданным до сих пор упорством раз за разом свергающих хеттскую власть). Тудхалия IV смог в конце концов восстановить положение на западе, отбросил ахейцев и разгромил Илион и союзное ему фригийское образование при р. Сангарий (Ассуву). Этот разгром запомнился широко: еще Гомер в «Илиаде» упоминает неудачную войну Илиона и союзных ему сангарийских фригийцев против амазонок в дни молодости Приама; малоазиатские амазонки были в греческих преданиях о героическом веке стандартным замещением реальных хеттов. Однако с Ассирией Тудхалия воевал в целом безрезультатно, и даже потерпел от Салманасара I жестокое поражение при Нихрии, к северу от Тигра. Его преемники, наоборот, добились успеха на востоке, но зато запад Малой Азии отпал вновь, теперь уже навсегда: некий Маттуватта изгнал отсюда хеттов и в союзе с ахейцами совершал морские набеги вплоть до Кипра. Последний хеттский царь, по иронии судьбы носивший имя Суппилулиумы (II), снова захватил Кипр, но дни хеттов были сочтены.

«Троянская война», великое переселение балканско-эгейских народов на восток и крушение Хеттского царства:

Во второй половине XIII в. в балканско-эгейском регионе начала нарастать нестабильность: балканские племена сдвигаются на юг, вторгаясь в Грецию и Малую Азию. Как видно из сравнения греческих исторических преданий с хеттскими и египетскими данными, а также археологическими материалами (доказывающими, кстати, высокую достоверность общих сюжетов этих преданий), в конце XIII в. до н.э. Пелопоннес был опустошен нашествием с севера («первое вторжение Гераклидов» в эпосе, первое падение микенских дворцов в археологии), после чего ок. 1200 г. микенский царь Агамемнон сплачивает вокруг себя ахейских царей. Ок. 1190 г. ахейская конфедерация двинула флот на Запад Малой Азии и напала на Илион; началась «Троянская война» греческих эпических преданий. Судя по греческому эпосу, на помощь Илиону какой-то контингент, возможно, прислали и хетты. Примерно тогда же (по преданию, на исходе Троянской войны) южнобалканские племена пеластов, родственных грекам, и фрако-фригийских «мюсов»-«мушков»» (этот этноним передавался в разных традициях как мис-, мёс-, мюс-; в Передней Азии эти племена именовали «мушками») устремились в северо-западную Малую Азию и оказались недалеко от Илиона. В результате неясных нам точно военных столкновений всех этих сил на северо-западе полуострова произошло следующее:

- ахейцы разгромили Илион (археологически это гибель Трои VIIа), но большая их часть после этого вернулась в Грецию, не пытаясь закрепиться в Малой Азии;

- племена «мюс» двинулись опустошительным нашествием вглубь Анатолии на восток, в коренные области Хеттского царства (в науке этот поток принято именовать «восточными мушками», с использованием переднеазиатского написания этнонима этих «мюсов»);

- на северо-западе Малой Азии сформировалась коалиция, куда вошли и какие-то ахейские контингенты победителей Илиона, и побежденные жители Троады - тевкры, и пеласты, и представители других балканско-эгейских народов (греческая историческая традиция называет этот конгломерат «сбродом» и считает, что возглавляли его ахейские вожди Калхант и Амфилох) - как воины, так и гражданское население. Египетские надписи описывают эту коалицию как «северян со своих островов» (упоминая среди них «дененов», то есть данайцев - ахейских греков, «пелесет», то есть пеластов, «теккер», то есть тевкров и др.), а современные ученые именуют ее «народами моря». Вся эта масса двинулась в поход на восток, по Западному и Южному берегу Малой Азии, опустошая их так же, как мушки опустошали внутренние районы полуострова, и частично оседая по дороге. Вскоре наступающие вошли в хеттские пределы на юге Анатолии.

Хеттское царство не пережило этого двойного удара, тем более что в то же время каски в последний раз опустошили центральные районы страны. Как и где погибли последние силы хеттского двора, неизвестно. Мушки разгромили Хаттусу и коренные земли хеттов и заняли их, истребив значительную часть населения; этнос хеттов перестал существовать (остатки его были ассимилированы мушками). «Народы моря» захватили Киликию и Кипр, после чего повернули вдоль берега на юг, разгромили Сирию и побережье Финикии и, наконец, обрушились на Египет, где были отражены Рамсесом III (ок.1180 г.) и осели на берегу у рубежей Египта; область их оседания получила в конце концов название по пеластам-«пелесет» (библейским филистимлянам) - Палестина.

Последствия этого великого переселения народов были многообразны. Восточная Малая Азия была занята племенами мушков, продолжавшими распространяться на восток и ок.1165 захвативших бассейн Верхнего Евфрата. В следующие столетия мушки, оставшиеся в бассейне Галиса, обособились от мушков бассейна Верхнего Евфрата; потомками первых стали каппадокийцы, вторых - армяне (происхождение армян от волны восточных мушков было всесторонне обосновано И.М.Дьяконовым).

«Народы моря» осели несколькими анклавами на разных отрезках своего маршрута: ахейцы - в Памфилии, на Кипре и в Киликии (восточно-ахейский мир), пеласты и тевкры - в Палестине. Пеласты и тевкры быстро усвоили местную западносемитскую культуру, а восточно-ахейский мир удержал микенскую письменность (позднее смененную другим типом письма) и культуру и впоследствии слился с общегреческим.

Новохеттская государственность погибла навсегда. Лишь Каркемишская ветвь хеттской династии, также пострадавшая от нашествия «народов моря», смогла оправиться и распространить свою власть на хеттские области Сирии и Тавра (ок.1170). Новообразованное государство, с центрами в Каркемише и Мелиде, считалось восстановленным Хеттским царством, однако говорили и писали в нем уже только по-лувийски. К тому же оно вскоре распалось на множество осколков - так называемых позднехеттских царств; в конце VIII в. все они были аннексированы Ассирией.

Культура хеттов представляла собой синтез всевозможных элементов - индоевропейских (хеттских и лувийских), хаттских, хурритских и месопотамских. Верховным богом, покровителем государственности считался по индоевропейской традиции Бог Грозы, отождествлявшийся с громовниками многих традиций разом, от хеттского Пирвы до хурритского Тессоба (с которым в конце концов и слился). Не меньше почиталась Богиня Солнца города Аринны, по происхождению хаттская; ее считали супругой Бога Грозы. Популярны были боги и богини плодородия, к числу которых относился и хаттский Телепину - умирающее и воскресающее божество, связанное со сменой времен года. Исключительным влиянием пользовалась хурритская богиня любви, разрушения и войны Сауска, отождествленная с месопотамской Иштар; не исключено, что именно благодаря ее культу хетты превратились в греческих воспоминаниях, как это давно выяснено, в полусказочных малоазиатских амазонок. Незначительный бог ворот Апуллуна стал, по-видимому, прообразом греческого Аполлона. В результате постепенной систематизации культов в XIII в. был создан единый общегосударственный пантеон, состоявший преимущественно из хурритских богов. Его представляют скальные рельефы Язылыкая близ Хаттусы, изображающие две встречные процессии мужских и женских божеств, стоящих на зверях и птицах; по-видимому, они участвуют в обряде священного брака возглавляющих их бога и богини.

Среди сохранившихся произведений хеттской литературы весьма интересны назидательные рассказы, а также подробные царские «анналы» и «автобиографии», составлявшиеся, вероятно, писцами, но несущие на себе явный отпечаток личности заказчика-царя. Яркие по образности, подчеркивающие наиболее драматические моменты истории, эти тексты проводят также определенную этическую концепцию, важной чертой которой было своеобразное рыцарственное великодушие: хетты любили подчеркивать, что они не делали зла иначе, как в ответ на зло, и даже тогда могли отказаться от мести поверженному врагу, морально превознесясь над ним. В детальной «автобиографии» Хаттусили III этот царь считает нужным специально оправдать перед аудиторией свержение племянника, ссылаясь на нестерпимые притеснения с его стороны, санкцию Сауски-Иштар, своей покровительницы, и божий суд, выразившийся в самом успехе его узурпации.

Хурритский мир II - I тыс. до н.э. Митанни.

В XVIII-XVII вв. до н.э. Армянское нагорье стало ареной миграций, вызванных движением индоарийских племен из-за Кавказа. Часть из них двинулась на Армянское нагорье; одна из групп таких индоариев, известная в Передней Азии как «воины-манда», осела на Верхнем Евфрате. Движение индоариев вызвало цепные смещения, распрострянвшиеся в общем направлении с северо-востока на юго-запад, и вовлекшее хурритов, живших у южного предела Армянского нагорья. Вместе с индоариями, попавшими в их среду (и, возможно, передавшими им особые коневодческие и колесничные навыки), хурриты двинулись в страны Плодородного Полумесяца, и их племенные группы и династии расселились и пришли к власти на большей части территории Сирии-Палестины, Верхней Месопотамии, Северного Загроса и Юго-Восточной Малой Азии (вторая половина XVIII - начало XVII вв. до н.э.). В Палестину, в частности, вместе с хурритами добрались какие-то индоарийские группы, и еще в амарнской переписке упоминаются южнопалестинские князья с индоарийскими именами.

В течение четырех столетий в границах этого огромного пространства развивалась особая цивилизация хурритов, служившая полем синтеза и передачи влияния самых разнообразных культур Ближнего Востока (особенно месопотамской). Колесничные армии, введенные в употребление хурритами, давали им бесспорное преимущество над соседями. Среди хурритов была широко распространена концепция теоретического хурритского всеединства, и их крупнейшие государства принимали наименование «Хурри» в знак претензий на практическое осуществление такого единства.

Крупнейшим хурритским государством этого времени стал верхнемесопотамский Хурри-Ханигальбат, основанный на территориях, отторгнутых у амореев. Ожесточенная борьба этого политического образования с Древнехеттским царством (середина XVII - начало XVI вв. до н.э.) истощила силы обеих сторон, и этим воспользовались индоарийские группы «манда». Они захватили власть в Хурри-Ханигальбате, основав тем самым государство Митанни (собственно Майттанне, ок. 1560-1260 гг. до н.э.), сохранившее, впрочем, и старые наименования. Столица Митанни располагалась в Вассокканне - городе в верховьях Хабура, до сих пор не найденном археологами. Хотя индоарийский элемент в Митанни, включая царский род, был в основном ассимилирован местным населением уже в середине II тыс. до н.э., митаннийские цари вплоть до конца своей истории продолжали принимать тронные индоарийские имена и поклоняться индоарийским богам - покровителям династии (Индре, Митре-Варуне и Насатьям). Верховным богом - покровителем государства в целом был, однако, хурритский бог грома Тессоб; наряду с ним исключительным почитанием пользовалась Сауска-Иштар. Центры их культа - соответственно, Кумме на Верхнем Забе и Ниневия (тогда - хурритский город) - располагались на востоке, в коренных областях хурритов.

Общество Митанни, по-видимому, делилось на военно-бюрократическую верхушку, или двор (вельможи, т.е., старшая дружина, основная служилая масса воинов-«марианне», представители царя за рубежом и условно относившиеся сюда же по признаку личной зависимости от царя вассальные владетели), и землю, т.е. совокупность обложенных податью самоуправляющихся общин. Последние имели единое представительство в масштабах всей страны, частично разделявшее с царями властные полномочия. Этой уникальной для древнего Востока чертой политического строя Митанни было обязано, вероятно, пришлому характеру правящей верхушки, обусловившему ее относительную изоляцию. В хурритских странах существовали крупные дворцовые и храмовые хозяйства. Характерно отсутствие значительного слоя «царских людей» (илотов, крепостных): работниками царского хозяйства оказываются либо дворцовые рабы (как правило, из числа пленников), либо привлеченные в порядке выполнения повинности свободные. Известны территориальные сельские общины «алу» и большесемейные домовые общины «димту» (дословно «башни», названные так по типичному обиталищу каждой большой семьи). Общинная земля рассматривалась, по общим правилам, как неотчуждаемая собственность общины в целом, и получить к ней доступ можно было только путем «усыновления» реального покупателя земли одним из общинников. В третьей четверти II тыс. имущественная дифференциация, ростовщичество и долговая кабала привели к значительному разложению общин при внешнем сохранении их структуры. Богатые и знатные люди в форме «усыновления» (некоторые «усыновлялись» в сотнях разных семей одновременно) проникали в общины, отделяли купленную или полученную за долги землю от основного общинного фонда, эксплуатировали членов «усыновившей» их домовой общины. Относительная слабость хурритского государства и государственного хозяйства способствовала бурному развитию частной эксплуатации в пределах общинного сектора экономики.

Верховная власть в Митанни осуществлялась царем и т.н. «синагилой» - «вторым после царя» (должность престолонаследника-главнокомандующего, замещавшаяся одним из царевичей). Такая конструкция власти отражала, с одной стороны, военный, а с другой - архаический родовой характер митаннийской государственности. Основой могущества Митанни было колесничное войско, укомплектованное служилыми воинами - «марианне».

В конце XVI в., при царе Суттарне I, Митанни превратилось во всехурритскую империю, чье владычество простиралось от Загроса и Ниневии до Северной Сирии. С этого момента на протяжение полутора столетий оно являлось сильнейшей военной державой Передней Азии. Проникновение в Сирию привело Митанни к столкновению с Египтом, стремившимся к безраздельному господству над Восточным Средиземноморьем. Три четверти века почти непрерывных войн с Египтом (исход XVI - конец XV вв. до н.э.) составляют наиболее яркий этап митаннийской истории. Уже Тутмос I напал на сирийские владения Митанни и отбросил его за Евфрат. Правда, при царе Парраттарне (ок. 1475 г. до н.э.) Митанни, воспользовавшись временной слабостью Египта, покорило все Восточное Средиземноморье от Киликии до Центральной Палестины, но Тутмос III в серии кровопролитных кампаний оттеснил их далеко на север. Одно время войска фараона достигали Евфрата и даже разорили его митаннийский берег, однако закрепиться здесь им так и не удалось. К концу правления Тутмоса III, в середине XV в. до н.э. египто-митаннийский рубеж пролегал в районе Кадеша. Около того же времени митаннийский царь Сауссадаттар разгромил Ашшур (пытавшийся незадолго перед тем связаться с египтянами) и превратил его в своего вассала. Аменхотеп II возобновил борьбу с Митанни, но после первых успехов оказался отброшен на юг, в Палестину, и вынужден был заключить с Митанни невыгодный для себя мир (ок. 1430 г. до н.э.). Хотя надписи фараона, по своему обыкновению, преподносят это событие как изъявление покорности со стороны Митанни, они подчеркивают экстраординарность мирного соглашения Египта с этой страной - «происшествия, неслыханного со времени богов». Не смирившись с поражением, Аменхотеп II к концу своего правления вновь двинулся против Митанни и захватил Халпу в Северной Сирии, однако его преемник, Тутмос IV, должен был закончить эту войну компромиссным миром с митаннийским царем Ардадамой I (ок. 1410 г. до н.э.).

Южная Сирия осталась за Египтом, Северная отошла к Митанни. Заключенный вскоре митаннийско-египетский союз, к которому присоединилась Вавилония, навсегда подвел черту под эпохой египто-митаннийского противоборства и заложил основы т.н. «Амарнского» международного порядка в Передней Азии (первая половина XIV в. до н.э.). Между тем еще в середине XV в. начались хетто-митаннийские войны в Сирии, приходившиеся, по-видимому, на промежутки между египетскими вторжениями в этот регион. Их временно привел к концу тот же Ардадама I, нанеся хеттам катастрофическое поражение и отодвинув границы Митанни в Малой Азии вплоть до Тавра и Верхнего Галиса (конец XV в. до н.э.). Рубеж XV-XIV вв. до н.э. был, таким образом, временем наибольшего расцвета Митанни. Союз с Египтом скреплялся династическими браками. Тутмос IV и Аменхотеп III женятся на митаннийских царевнах, а сами отправляют в Митанни богатые дары золотом. Однако династический кризис и дворцовые смуты начала XIV в., а затем и ухудшение отношений с Египтом существенно ослабили Митанни (в это время, например, от него навсегда отлагается Ашшур) и позволили хеттскому Суппилулиуме вновь выступить против него. В итоге Суппилулиума отобрал у Митанни Сирию и организовал интервенцию в само Митанни, а то призвало на помощь ассирийского Ашшурубаллита I. Так началось полуторастолетнее хетто-ассирийское противоборство за контроль над Верхней Месопотамией. Суппилулиума смог было возвести на митаннийский престол своего ставленника, митаннийского царевича Саттивасу, оттеснив антихеттскую партию и ее ассирийских союзников на восток страны, но вскоре Митанни вновь перешло под власть антихеттской партии, опиравшейся на союз с Ашшурубаллитом. В ходе этих событий великая Митаннийская держава перестала существовать. Ашшурубаллит удержал и аннексировал восточные районы страны, включая Ниневию (именно тогда номовое государство Ашшур превратилось в территориальное царство Ассирию), а окраинные владения были утрачены. Отныне Митанни было незначительным северо-месопотамским царством, контроль над которым оспаривали друг у друга ассирийцы и хетты. Безуспешно пытаясь лавировать между ними (но тяготея преимущественно к хеттам), Митанни было в конце концов уничтожено ассирийским царем Салманасаром I ок.1260 г. до н.э. Хетты, впрочем, не оставили попыток отбить у ассирийцев хурритскую Верхнюю Месопотамию, и окончательно эти области перешли к Ассирии только в начале XII в. до н.э., при агонии Хеттской державы.

Переселения балканцев-мушков на восток (первая половина XII в. до н.э.) и арамеев на север (вторая половина XI в. до н.э.) резко сократили этнический ареал хурритов, сведя его к долинам Чороха и Верхнего - Среднего Тигра. Последнее независимое государство хурритов - верхнетигрская Шубрия (хурр. самоназвание - «Хурри», маленькая Шубрия пыталась воплощать единство погибшей хурритской ойкумены) было уничтожено ассирийцами в 673 г. до н.э. Хурриты, однако, оставались одним из крупнейших этносов Армянского нагорья и в середине - второй половине I тыс. до н.э. были известны своим соседям под именем «матиенов», т.е. «митаннийцев» - свидетельство памяти об их блестящем прошлом.

Крупнейшим памятником хурритской культуры является мифологический эпос о смене царствований на небесах, крайне близкий по ряду сюжетов «Теогонии» Гесиода. По-видимому, именно хурриты впервые создали весь этот миф, и от них он попал, через финикийское или анатолийское посредничество, к грекам.

Малая Азия в I тыс. до н.э. Фригия и Лидия.

Балканские племена, именовавшие себя фригийцами (мигдоны, аскании, берекинты), переселились в Малую Азию в середине XIII в. В середине XII в. другое балканское племя - причерноморские бриги - переправилось в Малую Азию и частично вытеснило, частично ассимилировало фригийцев первой волны. Новая общность сохранила название «фригийцев» и создала раннее царство, ок. 1120 г. окончательно разрушившее Илион (гибель Трои VIIб2) и захватившее Троаду; в кон.12 - 11 вв., это царство, по-видимому, покрывало гористую полосу от Дарданелл до бассейна оз. Туз. К концу 9 в. Фригия, по-видимому, подчинила восточное побережье Эгейского моря, а в первой половине - середине VIII в. достигла наивысшего расцвета, завоевав состав сопредельные земли юга (Лидия) и востока (плато Конья и бассейн Галиса, заселенные предками каппадокийцев). В итоге фригийским царям подчинялась практически вся Малая Азия до гор Тавра (кроме южного побережья и Понта). Согласно позднему преданию, основателем этого великодержавия был некий Гордий (ок. 750; в действительности это имя, как и имя Мидаса, носило несколько фригийских царей), выходец из крестьян, овладевший "всей Азией" и завязавший знаменитый "Гордиев узел"; тот, кто сумел бы его развязать, мог стать новым покорителем Азии (как известно, в 334 узел разрубил Александр Македонский, действительно покоривший после этого всю известную грекам Азию). При сыне Гордия, Мидасе "I" (ок.725-696), Фригия переживает наивысший расцвет; этот царь так славился своим богатством, что по другой греческой легенде одно его прикосновение превращало в золото любой предмет.

Ок. 717 Мидас подчинил княжества Тавра и Киликии и вступил из-за них в войну с Ассирией, заключив против нее союз с Урарту; однако из-за внезапно начавшегося вторжения кочевников (ираноязычных киммерийцев с северо-востока и фракийцев-треров с запада) уже в 713 Фригия, отброшенная на исходные рубежи, была принуждена к миру с Ассирией. С этого момента начинается закат Фригии; Мидас "II" (ок.685?-675) еще пытался лавировать между Ассирией, ее непокорными вассалами, Урарту и продолжавшими свои набеги киммерийцами, но в 675 был окончательно разгромлен союзными силами киммерийцев и Урарту. Фригийская держава утратила большую часть владений, а ее остаток до середины 7 в. страдал от набегов киммерийцев, а в конце 7 в. подчинился Лидии. В воспоминаниях древних греков Фригия навсегда осталась первой из вестной им "великой", "всеазиатской" державой, а фригийская религия с ее культами Аттиса и Великой Матери Кибелы, оказывала сильнейшее воздействие на античную культуру вплоть до римских времен.

Корни лидийской государственности восходят, по-видимому, к XII в. и она была создана вскоре после эгейско-балканских нашествий начала этого столетия двумя группами населения: хеттскими колонистами и местным лувийским племенем меонов. Лидийский язык ближе к хеттскому, чем к лувийскому. Лидийское царство со столицей в Сардах охватывало долину р.Герм. Богатство Лидии опиралось на плодородные долины золотоносных рек Западной Малой Азии. В 8 в. Лидия подчинялась фригийцам. Ок. 685 г. престол захватил царский дружинник Гиг (Гуг), основавший новую династию Мермнадов, при которой Лидию стала великой державой. С разгромом Фригии киммерийцами в 675 г. Лидия обрела независимость, однако вскоре киммерийцы обрушились и на нее. Гиг вынужден был обратиться за помощью к Ассирии, и, признав формально верховную власть Ашшурбанипала (667 г.), в союзе с ним отразить киммерийцев. Немедленно после этого (ок. 654 г. ) он отложился от Ассирии и заключил военный союз с Египтом, который сам только что сверг ассирийское иго; этот союз оставался в силе вплоть до конца лидийской истории. В середине 7 в. Гиг завоевал Троаду, Мисию, Карию и часть Фригии. С этого времени важнейшей целью Лидии стало покорение греческих городов малоазиатского побережья; уже Гиг воевал с Милетом и Смирной и захватил Колофон. В 644, однако, киммерийцы разорили Сарды; Гиг был убит, а его преемник должен был опять покориться Ашшурбанипалу, после чего киммерийцы были разгромлены союзниками ассирийцев, скифами (ок.643). Скифо-ассирийская война (кон. 630-х) позволила Лидии восстановить независимость, и конец VII в. стал временем ее безудержной экспансии на восток, где ок. 600 г. царь Алиатт контролировал уже все фригийское наследство (в том числе остаток киммерийцев на Галисе), города Понта и Киликийское царство (Табал). Развивая эти успехи, в конце 590-х гг. Алиатт вторгся в сферу влияния Мидии; на его сторону перешли древнеармянское царство Армина и часть подвластных мидянам скифов. Разразилась мидо-лидийская война (ок.590-585), в ходе которой Киаксару мидийскому удалось оттеснить лидийцев за р.Галис; Киликия и Понт восстановили независимость.

Солнечное затмение 28.05.585 напугало врагов и заставило их сменить войну союзом, установив границу по Галису. После этого Алиатт вновь обратился на запад, покорил карийское, пафлагонское и вифинское побережье и взял Колофон. Наконец, Крезу (561-547) удалось завершить покорение всех азиатских греков, после чего в составе Лидии оказалась вся Малая Азия к западу от Галиса, кроме Ликии. В середине VI в. Лидия достигла наивысшего могущества. Золотоносная р.Пактол позволила лидийцам первыми в мире начать чеканку монеты (из электра - природного сплава золота и серебра - в 7 и из золота - в 6 в.); в пословицу вошло выражение "богат как Крез". Военные успехи династии Гига прогремели на всю Переднюю Азию и отразились в библейском образе северного колосса "Гога и Магога", т.е. "(рода) Гига и страны Гига" - Лидии. Греки считали Креза счастливейшим человеком в мире. Наконец, в 547 Крез двинулся за Галис против Кира Персидского, однако должен был отступить и потерпел полное поражение при Сардах. Победители чудом помиловали его, но Лидия была аннексирована Ахеменидами. По преданию, перед походом оракул Аполлона предсказал Крезу, что перейдя Галис, он разрушит великое царство; понадеявшись на это предсказание, он и начал войну. Предсказание оправдалось: Крёз разрушил собственное великое царство.

Лидия была достаточно архаичной военной державой, чей общественный строй держался на налоговой государственной эксплуатации свободного населения. Царь опирался на гвардию-дружину и регулярную армию. Лидия славилась своей кавалерией. Значительную роль играли царские соправители из аристократических родов. При царе существовали аристократический совет и народное собрание, что весьма напоминает древнехеттскую практику. Лидия вошла в историю как страна исключительной музыкальной культуры («лидийские инструменты», «лидийская музыка», «лидийские напевы» - знаковые выражения в античной традиции).

Армянское нагорье в I тыс.: Урарту, Армина (Древнеармянское царство), картвельские государства.

Урартские (уруатрийские) племена, родственные хурритам, но обособившиеся от них еще к середине III тыс. до н.э. заселяли бассейн оз.Ван и область истоков Верхнего Заба. Ок. 1300 г. до н.э. большая часть урартов составила племенной союз Уруатри, в XIII - XI вв. периодически сталкивавшийся с ассирийцами. В X-IX вв. этот союз при неясных обстоятельствах (вероятно, со сменой или сменами ведущей племенной группы) превратился, пройдя через напряженную оборону от череды ассирийских нашествий сер. IX в., в прочное раннее государство с официальным наименованием Биайнели ("Ванское"; ассирийцы, а вслед за ними и мы, продолжали называть его "Урарту"). Центр государства лежал на восточном берегу оз. Ван, где располагалась урартская столица Ту(р)шпа. Другая группа урартских племен, продвинувшись к югу, создала ок. 11-10 вв. в долине Верхнего Заба государство Муцацир, обладавшее главной общеурартской религиозной святыней - храмом бога Халди в г.Ардини.

Урарту было типичной военной державой, в годы расцвета существовавшей ради непрерывных походов, целью которых была прежде всего добыча, приобретение данников и захват пленных (значительная часть которых умерщвлялась, так как масштабы неразвитого хозяйства страны не давали применять их труд); прямые аннексии диктовались в основном стратегическими соображениями. Почти вся жизнь урартского государства протекла в войнах с Ассирией, в значительной степени и вызвавших его к жизни (характерно, что урарты в очень широких масштабах копировали ассирийскую военную и административную, а иногда и культурную практику, и в каком-то смысле вся их государственность была сколком с Ассирии). Ишпуини (825-810) и его соправитель и наследник Менуа (810-786) перешли в решительное наступление против Ассирии, захватили ее верхнеевфратские и верхнетигрские владения, подчинили Муцацир, аннексировали богатый западный берег оз. Урмия, ставший второй экономической базой страны, и начали наступление на север, в Закавказье, опираясь на основанный ими военный центр у г.Арарат. Аргишти I (786-764) полностью парализовал ассирийское сопротивление, распространил свое влияние на западе за Евфрат, на позднехеттскую область Мелида (совр. Малатия при Верхнем Евфрате), на востоке - на весь приурмийский бассейн вплоть до Диялы, а на севере включил в состав Урарту закавказские территории вплоть до Чороха, истоков Аракса и Куры и оз.Севан, основав там крепости Эребуни и Аргиштихинели, образовавшие третью административно-хозяйственную базу Урарту наряду с районом Тушпы и приурмийским. Ассирийцы так боялись Аргишти, что именовали его «урартом, чье именование страшно, как тяжелая буря». Сардури II (764-735), развивая эти успехи, включил в сферу влияния Урарту союз позднехеттских государств в Северной Сирии, однако должен был вести ожесточенную борьбу в приурмийском районе, а затем проиграл решительную войну с Ассирией (743-735). В итоге в бассейне Урмии образовалось откровенно враждебное Урарту царство Манна; Сирия и области верхнего Тигра перешли к Ассирии; ряд областей, покорных Урарту, восстановили независимость. Руса I (735-713) консолидировал положение, и, свернув на время борьбу с Ассирией, расширил урартские владения на северо-востоке, в Закавказье, а затем смог отразить нашествие киммерийцев с севера. Однако попытки Русы вырвать из-под ассирийского контроля Муцацир и Манну привели его в конце концов в 714 к прямой схватке с Саргоном II, полностью разгромившим и Урарту, и Муцацир. Руса покончил самоубийством, и Урарту больше никогда не нападало на своего главного врага. Преемники Русы пытались с известным успехом распространять свои завоевания по другим направлениям - на восток, к берегам Каспийского моря (Аргишти II в 690-х; впрочем, большая часть этих территорий была утрачена, когда сюда ок. 680 вторглись скифы), а затем на запад, против владений Фригии и государств Тавра (Руса II в 670-х), где урарты пытались опереться на союз с киммерийцами.

Для общественного строя урартов характерны обширные и многочисленные царские хозяйства, центрами которых часто становились города-крепости, в цитаделях которых размещались гигантские хранилища государственных запасов продуктов, оружия и утвари. Главной трудовой силой в царских и храмовых хозяйствах были государственные рабы. Со всей территории державы собиралась дань. Верхушку общества образовывала служилая знать, большинство населения составляли свободные общинники. Держава включала множество полузависимых царств и племен. Для культуры урартов (как и хурритов) характерна тяга к тяжелой пышности и декоративности.

Переломным рубежом урартской истории стало опустошительное нашествие скифов, врагов киммерийцев и союзников Ассирии (сер.640-х); ослабевшее и уменьшившееся Урарту должно было признать себя ассирийским вассалом (643 г.). В этом качестве Урарту было втянуто на стороне Ассирии в еще более ослабившую ее войну с Вавилонией и Мидией (616-610) покорилось последней (ок.610), а затем было напрямую аннексировано мидянами ок.590 в ходе лидийско-мидийской войны.

Еще до этого рядом с Урарту выросло могущественное древнеармянское царство - Армина. Как упоминалось, в XII в. до н.э. регион Верхнего Евфрата оказался занят фрако-фригийскими племенами т.н. восточных мушков, пришедших с Балкан. Частью они основали здесь собственные княжества, а частью селились на территорию соседних местных государств, признавая их власть. В первой половине I тыс. до н.э. на основе этнической общности верхнеевфратских мушков сложилась древнеармянская народность; античная традиция еще сохраняла утраченную позднее память об их происхождении, заявляя в краткой форме, что армяне - отселенцы от фригийцев. Историческая традиция армян удержала предание о борьбе их предков с ассирийской царицей Шаммурамат-Семирамидой (ок.800 г.); его реальная историческая основа - оборона верхнеевфратских мушков от ассирийских нашествий IX в. С течением времени основным центром сосредоточения древних армян стало позднехеттское царство со столицей в Мелиде при Верхнем Евфрате, официально именовавшееся «Хатти». По-видимому, во времена нашествия скифов (ок. 630 г.) и не без их участия власть в Мелиде перешла к армянской династии Ервандидов; тем самым было создано первое древнеармянское царство, сохранявшее старое название «Хатти» (откуда самоназвание армян - "хайк"), а соседям известное как «Армина» (откуда привычное античное «Армения»), по названию одной из его пограничных областей, Арме. В конце VII - начале VI вв., в период утверждения мидян на Армянском нагорье, Армина расширила свою территорию на восток, за счет гибнущего Урарту, но должна была, после нескольких столкновений, окончательно признать свою зависимость от Мидии, сменившуюся затем зависимостью от Ахеменидов. Восстав в 522 г. против них, Армина была разгромлена и превращена персами в сатрапии. В V-IV вв. большинство населения Армянского нагорья было ассимилировано армянами, но часть урартов сохраняла свой язык до исхода I тыс. уже нашей эры.