Монгольская империя в 1248-1388:
мировая революция, которая чуть не победила

Екэ Монгол Улус осенью 1266 года :

С 1264 г., после продолжительной пятилетней смуты, вся Монгольская империя была воссоединена под властью хагана Хубилая. В это время она по-прежнему представляла собой федерацию пяти улусов. В Иджагур-ин (Коренном) Улусе правил сам Хубилай-хаган, глава клана Толуидов. К его владениям прибавились некоторые территории в Китае, северокорейский округ Хвачжу, Юньнань и полуавтономная теократия в Тибете. Как раз в 1264 г. на Тибет была распространена централизованная административная система; ее возглавлял старый тибетский друг монголов, иерарх Пагпа, вернувшийся из Монголии в Тибет и организовавший там эту систему на практике в 1265-67 гг. Тибет был разделен на тринадцать провинций-“тем” (туменов); перепись населения в 1268 г. завершила эту реформу. При Пагпе состоял монгольский резидент-наместник Тибета - уйгур-военачальник Эсэн-Ай (на должности с 1262 г.); правда, Пагпа числился его религиозным наставником. Вассалами владыки Иджагур-ин улуса были Корея и Давьет - первая на деле, второй - только по имени. Под фактическим контролем Хубилая находился и так называемый пятый улус Монгольской империи - государство уйгурских идыкутов в Восточном Туркестане (с центрами в Бешбалыке и Кара-Ходжо).

Далее на западе лежал улус Чагатаидов, управляемый Барак-ханом, правнуком Чагатая. Этот восстановленный в 1260 г. улус был, вообще говоря, тенью старого: Восточный Туркестан так и остался вполне официально в руках хагана, а долина Или была оккупирована его войсками со времени падения Аригбуги. Такое положение дел грозило империи новым внутренним кризисом.

Наконец, на крайнем юго-западе империи находился недавно созданный улус Хулагуидов, где правил ильхан Абага, племянник Хубилая, а на северо-западе - улус Джучида Монкэтэмура, внука Бату. Трапезундская империя, два Грузинских царства, Румский султанат, Малоармянское царство в Киликии, Кипр, Малый и Великий Луристаны, Фарс, Керман-и-Макран, Шабанкара, Гератское царство Куртов и Систан были вассалами ильхана Абаги; Ногодарейян, как называлась теперь область Негудера, также считался по условиям имперского мира 1264 г. одним из владений, зависимых от ильхана, хотя был фактически самостоятелен, а сам негласно признавал некую родственную связь с Улусом Джучи (точнее, с его составной частью - Заяицкой ордой). Великое Княжество Владимирское (Северо-Восточная Русь), Королевство Владимирское (Юго-Западная Русь) и Болгария подчинялись верховной власти Берке.

И внешнее, и внутреннее положение этой колоссальной империи было необычайно прочно. На западе у нее, с попаданием Литвы под влияние Галицкой державы, вообще не было врагов. На юге наступление Хулагу было недавно отражено мамлюками Египта, но случилось это лишь потому, что ильхан не мог вести активную внешнюю политику во время всемонгольской смуты. Теперь, с установлением имперского мира, разгром мамлюков казался вопросом времени. Далее соседями империи были Делийский султанат, Кашмир, независимые тибетские царства Ладакх и Гугэ, Камарупа (Ассам), Паганское царство в Бирме, Камбуджадеша и Южносунская империя. С последней у Хубилая в 1260 г. установился "холодный мир", однако сразу после окончания смуты он начал грандиозные военные приготовления на юге. Об ужасе, который наводила Монгольская империя на соседей, лучше всего говорит тот факт, что никто из них даже во время смуты не осмеливался напасть на нее, и только мамлюки посмели оказать ей активное вооруженное сопротивление.

Начало Великой смуты. Исход 1266 - 1269 г.

Имперский мир 1264 г. страдал одним фундаментальным недостатком: в нем не нашлось места для Огэдэидов - четвертого чингисидского рода. Еще в середине XIII в., при Монкэ, определилась вражда между Толуидами, с одной стороны, и Чагатаидами и Огэдэидами - с другой; именно эта вражда была главным источником смут, раздиравших Империю после Чингиса. В 1251-52 гг. улусы Чагатая и Огэдэя были уничтожены Толуидами; в 1260 г. Хубилай пошел на частичное восстановление чагатайского улуса, но Огэдэиды так и не дождались подобной милости. После установления имперского мира в 1264 г. фактическим главой Огэдэидов мало-помалу стал сидящий на р. Эмиль Хайду, сын Каши сына Огэдэя, до того не пользовавшийся среди Огэдэидов ни малейшим влиянием. В 1265-66 гг. Хубилай безуспешно требовал от него явиться с изъявлением покорности; Хайду по-прежнему не являлся, ставя условием прибытия полное восстановления улуса Огэдэя под его властью. Столкновение между ними постепенно становилось неизбежным. До поры до времени такое столкновение, однако, предупреждало существование Аригбуги - брата Хубилая и его общепризнанного соперника в смуте начала 60-х годов. Пока Аригбуга был жив и сохранял лояльность брату, никто другой не решился бы в обход его претендовать на верховную власть. Однако Аригбуга умер в середине 1266 г. Отныне Хайду ничего не удерживало.

Между тем Барак-хан, едва оказавшись у власти, переменил свое отношение к Хубилаю, не торопившемуся восстанавливать Чагатайский улус в законных границах. В итоге почти одновременно разразились два конфликта. Хайду с помощью своего двоюродного брата Есудара, сына Кадана, сына Огэдэя, восстал против Хубилая, возглавил большинство Огэдэидов (причем формальный глава Огэдэидов, Ханат, уступил ему старшинство и встал на его службу), восстановил Улус Огэдэя как независимое образование и сам претендовал теперь на великоханский престол (приблизительно исход 1266 - нач. 1267 гг.). Около того же времени разгорелась открытая ссора между Бараком и Хубилаем, которая, вероятно, и позволила Хайду открыто выступить против хагана: Барак не только провозгласил себя в Узгенде единственным главой Улуса Чагатая в его прежних границах, но и выгнал из Восточного Туркестана или долины Или местного хаганского наместника Могултая, заменив его своим, Бекмишем (приблизительно конец 1266 г.). Хубилай в ответ послал против него войско под командованием Коюнчи. Затем, опять-таки примерно одновременно развернулись следующие события: Барак выгнал Коюнчи, занял и разграбил Хотан и восстановил власть Чагатаидов во всех когда-то принадлежавших им землях Восточного Туркестана. Хайду, в свою очередь, оккупировал Семиречье, до тех пор находившееся в руках хагана, вплоть до Таласа (включая долину р. Чу). Это ставило под угрозу интересы Барака, имевшего на Семиречье все права в качестве Чагатаида: если Хубилай распоряжался долиной Или временно, то Хайду намерен был обосноваться там навсегда. Это должно было подталкивать Чагатаидов к союзу с Хубилаем. Возможно, какая-то часть улуса Чагатая все же еще оставалась под контролем Хубилая, который после конфликта с Бараком, по-видимому, назначил очередным временным управляющим улуса некоего «Чапара» (видимо, Чубая, приходившегося сыном Алгу и бежавшего к хагану от Барака, когда тот захватил власть в улусе Чагатая).

Между тем Хубилай при первых же неурядицах с Хайду отправил в Каракорум своего любимого сына Номухана в чине "Умиротворителя Севера" и с реальной задачей не пускать Хайду в Монголию. Номухан прибыл в Каракорум, укрепил его и потребовал от Джучидов и Чагатаидов помощи в борьбе против Хайду. Все это должно было происходить приблизительно в первой половине 1267 г. В ответ не только Монкэтэмур, но и Чапар (Чубай), «управляющий» Чагатайского улуса (как указывалось, его, очевидно, прислал сюда хаган временно сменить Барака), изъявили Номухану полную лояльность и поручились напасть на Хайду, если тот вздумает угрожать Монголии и Китаю. Быть может, Чапар (Чубай) действовал с ведома Барака, за которым молчаливо признавались его захваты; в самом деле, поздним летом 1267 г. Барак послал Масудбека к Толуиду ильхану Абаге, племяннику и союзнику Хубилая, выразив намерение встать под его покровительство. В результате в середине 1267 г. против Хайду выступали все прочие линии Чингизидов - Монкэтэмур, Чапар (Чубай) и Номухан с Хубилаем при примкнувшем к ним Абаге (лишенным, однако, возможности оказывать на Хайду прямое давление, за отсутствием общей с ним границы), с одной стороны, и, независимо от этого, Барак (официального примирения между ним и Хубилаем еще не было). Примечательно, впрочем, что эта коалиция избрала сугубо оборонительную тактику, ограничившись блокированием Хайду. Сам Хубилай тем временем начал в 1267 г. войну с империей Сун.

Положение Империи в результате захватов Барака и Хайду и перегруппировки сил в начале 1267 г. показано на карте 10 .

В 1267-1268 гг. основные военные действия развернулись между Хайду и Бараком. Барак двинулся из Маверранахра на войско Хайду и Кыпчак-огула (родич и военачальник Хайду, Огэдэид, сын Кадана, сына Огэдэя), дал ему битву на Сырдарье и выиграл ее (приблизительно вторая половина 1267 г.); общего положения дел это, однако, не изменило. Хайду развернул большую агитацию в соседних улусах, причем если Номухан приказывал, то Хайду убеждал. В итоге Монкэтэмур, выступивший против Хайду и двинувшийся на восток для борьбы с ним, едва соприкоснувшись с его силами, неожиданно заключил с ним мир, признал его и передал ему в помощь крупное войско под началом своего дяди Бугачара (Беркечара) (около начала 1268 г.); с увеличившимися силами Хайду около первой половины 1268 г. двинулся на Барака и нанес ему полное поражение. Барак бежал в Маверранахр.

Видя, что Чагатаиды снова, как и в 50-х гг., оказались разом врагами Улуса Джучи и его восточного союзника (на этот раз Хайду), Барак был в отчаянии, но все же готовился к продолжению войны, когда Хайду послал к нему Кыпчак-огула с мирными предложениями. Барак с радостью согласился на них, побратался с Хайду (примерно середина 1268 г.) и обещал принять участие в планируемом им на следующий год курултае. В связи с этим ко времени курултая на сторону Хайду перебежали от хагана и дети Алгу, Чубай («Чапар») и Кабан, закончив этим свои былые счеты с Бараком.
В том же 1268 г. Хайду вступил в тайное соглашение с Наяном, потомком Отчигина (брата Чингис-хана), сидевшим в Манчжурии, и нападал на часть Монгольского Алтая, принадлежащую Толуидам. Тутук (Тутуга), сын восточнокыпчакского (кыргызского) хана Бандучара, военачальник и глава личной гвардии хагана, разгромил его.

Интересно, что с конца 60-х гг. русские князья - вассалы Монкэтэмура - перестали именовать "царем" Великого хана и раз и навсегда перенесли это наименование на властителей улуса Джучи. Объяснялось это не тем, что Джучиды отложились от Империи, а тем, что законного всемонгольского государя мог утвердить только курултай. Поскольку недостаточно представительный курултай, выдвинувший в 1260 г. Хубилая, с точки зрения сторонников Хайду был незаконным, а сам Хайду в условиях смуты вообще не мог собрать всемонгольского съезда, получалось, что для этих сторонников в Империи вообще не было законного верховного государя, а был только законный претендент - Хайду. В этих условиях верховными законными правителями временно оказывались именно улусные ханы.

Между тем смута тяжело отразилась на владениях ильхана, где вновь подняли голову местные правители. С другой стороны, в конце 1268 г. Чагатайская армия, действуя именем Хайду, встала на Амударье. Всю зиму 1268-1269 гг. Барак вел переговоры с Абагой; одновременно эмиссары Барака проникли к монгольскому царевичу Тегудеру, сидевшему в своем уделе в Грузии и подбивали его на восстание против ильхана. Наконец, весной 1269 г. на Таласе состоялся новый курултай, где главными фигурами были Джучиды Монкэтэмур и Берчекер, Огэдэиды Хайду и Кыпчак и Чагатаид Барак. Чагатаиды при содействии Джучидов активно поддержали Огэдэидов, признали Хайду претендентом на престол великого хана, выполнили ряд его требований и обещали предоставить ему базу на своей территории, в Маверранахре: Барак получал две трети этой страны (по-видимому, район Кята-Бухары и долину Зеравшана), а одна треть (район Самарканда-Андижана и, видимо, выше по Сырдарье до границ Улуса Джучи, а также Фергана) считалась совладением Хайду и Монкэтэмура, хотя на деле отошла в единоличное владение Хайду; за ним, разумеется, осталось и Семиречье с фактически прибавившимся к нему Притяньшаньем. Именно удел Хайду в Прибалхашье - Самарканде - Андижане превратился в главную базу его действий, вместо его коренных Огэдэидских владений, слишком близких к землям Хубилая. Кроме того, Монкэтэмур передал Хайду Или-Иртышское междуречье, до того входившее в состав улуса Орда-Ичена, даже не спросив этого последнего. Наконец, на курултае было постановлено, что Барак немедленно вторгнется в Хорасан.

Сам Таласский курултай 1269 г. проходил под руководством Хайду; примечательно, что последний выступал на нем как поборник одного из основных принципов монгольской революции, только что отринутого Хубилаем - именно, ненависти к городам; участники курултая поклялись, что они не станут жить в городах и даже приближаться к ним, а останутся верны кочевой жизни. Поддерживая Хайду, Джучиды и Чагатаиды по очевидным причинам полностью развязывали себе руки. Как уже говорилось, Хайду, впредь до общемонгольского курултая, мог остаться только законнным претендентом, но не хаганом, а Хубилай становился самозванцем. Иными словами, впредь до полной победы, в которую, кроме Хайду, мало кто верил, улусы Джучи и Чагатая оставались совершенно независимы, что их вполне устраивало.

Именно Таласский курултай 1269 г. формально и фактически расколол Екэ Монгол Улус. Монгольская империя развалилась на две части: одна (улус хулагуидов и улус великого хана) подчинялась Хубилаю (для хулагуидов, отрезанных от Хубилая территориально, это подчинение носило чисто теоретический характер), другая признавала Хайду (чья власть вне Улуса Огэдэя, собственных владений Хайду как претендента на хаганский престол в Семиречье и Маверранахре и, частично, Улуса Чагатая и вовсе была чисто рекомендательной. Впрочем, Чагатаиды были действительно твердо преданы ему). Ни тот, ни другой не были вполне легитимны даже с точки зрения своих приверженцев, поскольку ни один не был утвержден всемонгольским курултаем. Ни в каком смысле не составляли действительных политических единств и признававшие их территории. Реально совершенно независимыми с 1269 г. субъектами международных отношений были: Улус великого хана (с 1271 г. Империя Юань, Хубилай), Чагатайско-Огэдэйский союз (Хайду-Барак), улус Джучи (Монкэтэмур) и государство ильханов (Абага). Большого единства, как увидим, не было даже между теми из них, кто формально ориентировался на одного и того же претендента.

О том, каких перспектив лишилась Монгольская империя с началом смуты, свидетельствует ход улусных дел в в 1264-1269 гг. Смута не позволила никому, кроме Хубилая, использовать открывающиеся здесь возможности (или, точнее, позволила их не использовать), а решимость Хубилая во что бы то ни стало продолжать войну на юге стоила ему тридцатилетней усобицы на севере, подавить которую у него не оставалось сил.

Юго-восточное направление :

Как упоминалось, осенью 1267 Хубилай начал войну с империей Сун, послав монгольский отряд в набег на Хубэй. Войну против Сунов он продолжал далее без перерывов, несмотря на смуту. Для обеспечения китайской кампании еще в начале 1267 г. Хубилай послал в Давьет баскака, "управляющего" Насреддина из Юньнаньского "ванства" (вице-королевства), которого там вынуждены были принять. С принятием последовавшего монгольского меморандума в середине 1267 г. и назначением Угэчи (Хукачи), сына Хубилая "ваном Юньнани" (1267-1280) с правом распоряжения сопредельными юго-западными районами, в т.ч. Дайвьетом (конец 1267) Вьетнам на некоторое время приблизился к положению настоящего вассала Империи, а Угэчи (Хукачи) стал вице-королем всего юго-запада Китая. Осенью 1268 началась пятилетняя осада сунских крепостей Сянъяна и Фанчена, сопровождавшаяся с начала 1269 г. набегами и разгромами сунских войск в полевых сражениях.

Юго-западное направление и индийская граница :

В 1268 г. Насреддин Систанский вновь восстал против власти ильхана (если когда-либо признавал ее) и выгнал куртские гарнизоны из Систана. Ему, по-видимому, сочувствовал Негудер. Между тем вдохновленный ликвидацией княжества Кишлу Балбан Делийский и присоединившийся к нему Фероз Хильджи с 1266 г. посылали войска в набеги на Газнин, Курраман, Бинбан и Кухиджуд. Сам Балбан ок. зимы 1267/68 г. ходил на Кухиджуд, но это вновь оказалось только набегом за добычей; монголо-индийская граница по-прежнему пролегала по Рави. В итоге к 1270 установилась прочная граница по Биасу - Рави (при индийской власти в Мультане и Лахоре) и военные действия вновь прекратились.

Северо-западное направление :

В 1267 г. Войшелк, князь литовский и ставленник галицких князей, ушел в монастырь, а Литва перешла непосредственно к владимирскому королю Шварну, сыну и преемнику Даниила (1264-69 во Владимире-Волынском, 1268-69 в Литве), еще теснее войдя в сферу монгольской власти. Однако одновременно Довмонт, князь псковский и вассал Владимирского князя Восточной Руси, ударил на Герденя Полоцкого и привел его к гибели, после чего вернулся домой, а Полоцкий и Витебский столы со своей округой попали под немецкий протекторат (1267).

Переход Барака на сторону Хайду коренным образом изменил расстановку сил в Империи. Около середины 1269 г. Чагатаиды обрушились на ильханов. Тегудер в Грузии поднял восстание, пытался со своим войском пробиться к Бараку через Дербент и владения Джучидов, однако не смог этого сделать, в то время как Абага отрядил против него Ширэмун-нойона, сына Чормагуна. В итоге Тегудер, прижатый Ширэмуном к Кавказу, отступил к своему уделу, во владения Давида IV в Абхазии, но был там разбит Ширэмуном и сдался Абаге (осень 1269 г.). По-иному разворачивались события на востоке. Здесь войска Барака примерно к осени 1269 г. перешли Амударью, действуя пока что в основном на территориях Куртов. Они овладели Бадахшаном, Балхом и Шабурганом; отряд Барака занял Газнин (область Газни), и Негудер должен был признать его власть. Тем самым в сферу влияния Барака попадал и Систан (союзный Негудеру). В результате на исходе 1269 г. сам Шамсаддин I Курт должен был пойти на переговоры с Бараком и на словах вступил с ним в союз.

Все это вызвало резкие протесты брата Абаги Тубшина, сидевшего наместником в Мазандеране и Хорасане; именно он должен был осуществлять надзор за восточными вассалами ильхана. В ответ на его претензии Барак, в свою очередь, потребовал от него немедленно эвакуировать Бадгыз, важнейшую стратегически область Хорасана на границе с Куртами! Зимой 1269-1270 гг. к войскам Барака по его просьбе присоединилась армия, посланная Хайду и возглавляемая сыном Хайду Чэбаром и другим Огэдэидом, Кыпчаком. Наконец, весной 1270 г. объединенные силы Огэдэидов и Барака двинулись на Маручан, где сидел Тубшин. Однако отношения между силами Хайду и Бараком тут же расстроилиссь; вскоре Барак окончательно поссорился с Кыпчаком и Чэбаром на пиру, и те увели от него свои войска обратно к Хайду. Тубшин попытался наступать, однако был разбит собственно чагатаидскими силами и отступил в Мазандеран. Барак к середине апреля занял Таликан, Мервджан и Мерв-э Шахеджан, затем дошел до Нишапура, но не осаждал города и в конце апреля устроил свою ставку в центре Бадгыза Таликане. Таким образом, он овладел большей частью Хорасана. Как видно, около того же времени в 1270 г. Монкэтэмур разбил войско Абаги и заключил с ним мир, несмотря на их различные ориентации: Абаге был необходим мир в Закавказье перед лицом нашествия Барака, а Монкэтэмур, как видно, не особенно хотел конечного торжества Огэдэидско-Чагатаидского союза, занимавшего земли, при Монкэ-хагане принадлежавшие Джучидам. Не исключено, впрочем, что и Абага тем самым демонстрировал Хубилаю необходимость побыстрее признать его законным ильханом. Впрочем, Ногай ок.1270 отправил султану Египта ободряющее письмо, указывающее, что мир с ильханами будет недолговечен, и подстрекающее мамлюков к нападению на Абагу. Позднее, ок. нач. 1273 г., сам Монкэтэмур подстрекал мамлюков к нападению на ильханов, обещая уступить им весь Иран!

Между тем Абага, воспользовавшись, вероятно, миром с Джучидами, двинулся на восток; к нему сбежал посол Хубилая Токечук, ранее перехваченный и задержанный Бараком, и рассказал о положении Чагатаидов. Абага соединился с Тубшином в Куме, после чего продвинулся к Бадгызу и завязал переговоры с Бараком, предлагая мир на условиях передачи Бараку всех территорий между Бадгызом и Индом! Барак, однако, не согласился и потребовал признания его власти в Бадгызе, а заодно и уступки остального Хорасана. Военные действия возобновились; 19.05.1270 Барак взял Нишапур и потребовал прямого выступления от Шамсаддина Курта. Однако тот, зная о подходе Абаги, заперся в Герате и решил выжидать развития событий.

Наконец, 22.07.1270 в решающем сражении при Дешт-и-Джина под Гератом Барак был наголову разбит Абагой и отступил за Амударью, в Бухару, полностью очистив Хорасан. Шамсаддин немедленно изъявил полную лояльность Абаге. Однако все приобретения Барака между Амударьей и Гиндукушем (Тохаристан и Бадахшан) остались за Бараком, как и союз с Негудером. В войска последнего были влиты многие Чагатайские подразделения вместе с военачальниками-Чагатаидами, занявшими ведущее место среди негудерских вождей. Таким образом, итогом кампании был переход большей части Афганистана к Чагатаидам.

Хайду к тому времени совершенно рассорился с Бараком и, не порывая с ним открыто, двинулся к нему, но 9.08.1270 г. Барак умер от паралича в Бухаре, по слухам, в результате отравления агентом того же Хайду. В Чагатайском Улусе воцарился Нигубей-огул, сын Сарабана, сына Чагатая (1270 - 1271/1272). Фактическим распорядителем Чагатайского улуса после смерти Барака был, конечно, Хайду.

Тем временем восстановивший свою власть в Хорасане Абага рассчитался с Шамсаддином I Куртом, которому не помогла даже весенняя измена Бараку. Население Герата было полностью выселено из города, сам Шамсаддин уведен Абагой на запад, а затем отослан гарнизонным начальником в Баку (осень 1270 г.). Тогда же Абага освободил неопасного отныне Тегудера; тот жил при ставке Абаги до самой своей смерти ок. 1275 г. (Шамсаддин I оказался менее удачлив: в марте 1278 г. Абага накормил его отравленным арбузом). Наконец, в ноябре 1270 г. Абага получил ярлык Хубилая, утверждающий его ильханом. Между тем в 1271-72 гг. негудерцы вместе с включенными в их состав Чагатаидскими контингентами, пользуясь союзом с Систаном и превратив его в свою территориальную базу, совершали опустошительные набеги на Куртов, Хорасан и Керман-и-Макран; последний был особенно нещадно разгромлен в 1272 г. самим Негудером.

Тем временем войска Хубилая теснили Хайду с востока, и ок. 1270 г. в их руки перешел Алмалык. Одновременно Хубилай отправил объявленного престолонаследником Номухана на запад, непосредственно против Хайду, и переустроил весь север. Особый улус Толуя, как нечто отдельное от областей хаганского управления, упразднялся и образовывал провинцию Линбэй с центром в Каракоруме (1270 г.). При этом толуидский бассейн Верхнего Енисея с сопредельными областями, непосредственно граничащий с Улусом Огэдэя, был выделен в особое наместничество в составе этой провинции со ставкой на р. Элегест в южной Туве; наместником был поставлен Лю Хао-ли. В декабре 1271 г. Хубилай принял для своей династии китайское название Юань (кит.“Начало” - Хубилай хотел подчеркнуть, что он начинает новый, чингисидский ряд китайских правителей, а никоим образом не продолжает старый, собственно китайский), соединив с титулом хагана титул очередного императора в цепи туземных и инородческих китайских династий. Несомненно, это был чисто прагматический ход, продиктованный стремлением как можно быстрее преодолеть сопротивление китайцев. Столицей государства был по-прежнему Дайду (Бэйцзин/Пекин, Ханбалык).

С появлением Номухана Хайду покинул Улус Огэдэя и большую часть Семиречья и укрылся за спиной Чагатаидов в в Термезе - Андижане. Номухан несколько раз побеждал Чагатаидов, но безрезультатно; все же в 1271 г. он занял Хотан. Между тем в Чагатайском улусе в 1271/1272 г. Нигубей-огул, сын Сарабана, поднялся против Хайду, был атакован им и погиб в битве. Его сменил на престоле другой Чагатаид, Туга-Тэмур (Бука-Тэмур, 1272-1274), сын Кадана, двоюродный брат Барака. Со смертью Туга-Тэмура Хайду принялся осуществлять прямое правление в Чагатайском Улусе и распоряжался его войсками как своими (1274-1282?). Все эти смуты привели к тому, что часть Чагатаидов, в том числе Сарабан, сын Чагатая и отец Нигубей-огула, выступали как враги Хайду. В этих обстоятельствах Абага, готовясь наступать на востоке, осенью 1272 г. заново заселил и укрепил Герат, вновь превратившийся в столицу Куртов, а в конце 1272 г. направил на Маверранахр Ясудар-эмира. Тот соединился с Агбегом, предводителем хулагуидских туркмен на Чагатайской границе; заняв (как следует из замечания Марко Поло) Балх, на рубеже 1272-73 они перешли Амударью и 22.01.1273 разгромили Бухару. Избиение бухарцев продолжалось около недели, пока 28.01.1273 войска ильхана не должны были покинуть Бухару под натиском чагатаидских войск Чубая) и Кабана, сыновей Алгу, и их войска, в свою очередь, еще два года громили освобожденный и занятый ими город. Тем временем сами Чубай и Кабан в числе некоторых других Чагатаидов возмутились против Хайду и перебежали к Хубилаю; тот дал им уделы в Восточном Туркестане, который в начале 1270-х гг. был полностью занят войсками хагана, воспользовавшимися упомянутыми выше смутами в Улусе Чагатая. Пределом хаганских владений на западе стал Кашгар с окрестностями. Номухан в первой половине 1270-х вторгался в Притяньшанье, но так и не смог закрепиться там. Таким образом, Хубилай добился важных военных и политических успехов.

Юго-восточное направление :

В 1271 г. Хубилай направил к паганскому царю Наратихапате через своего сына Угэчи (Хукачи), "вана Юньнани", требование покорности и прибытия в Дайду; аналогичное требование было отправлено в Давьет. Оба правителя, однако, уклонились от прибытия в Дайду, а паганец даже не принял монгольских послов. Зато княжество Куангаи на р. Типинг признало верховную власть монголов. В 1272 г. Наратихапате двинулся на него и захватил в плен местного правителя, хотя и не смог подчинить Куангаи своей власти. В 1273 г. новая монгольская миссия прибыла в Паган, угрожая войной в случае невыполнения требований Хубилая, но была казнена правителем Пагана. С другой стороны, в 1273 монголам удалось назначить на пост "управляющего" Давьетом китайца. Успешнее развивались дела на сунском фронте. В начале 1273 пали, наконец, Фаньчэн (31.01) и Сянъян (16.03). "Начальный" этап сокрушения Сунов был завершен.

Между тем в 1274 Хубилай потребовал изъявления покорности от Японии; с ее отказом монголо-корейский флот в том же году высадил десант на о. Кюсю, но после тайфуна, причинившего ему большие потери, отступил обратно в Корею (в 1275 японцы сами хотели высадиться в Корее, но в конце концов решили не осуществлять этот план).

Наконец, 20.07.1274 Хубилай отдал приказ о начале "великого похода" против Сун под командованием Баяна. Поход начался в октябре 1274 движением Баяна из Сянъяна к востоку и форсированием Янцзы в декабре 1274 - январе 1275. 13.01.1275 армия Баяна сосредоточилась в Уцзишань на южном берегу Янцзы.

Северо-восток :

В 1273 г. кыркызские князья области по течению Улуг-Хема в Туве подняли мятеж против юаньского наместника Верхнего Енисея, Лю Хао-ли, сидевшего чуть южнее, на р. Элегест (южная Тува). Восстание текло вяло; Лю Хао-ли то боролся с повстанцами, то вступал с ними в переговоры.

Юго-западное направление :

В условиях развернувшейся смуты завоевательные действия ильханов, конечно, должны были прекратиться. На этом фоне выделяется единственный эпизод: в 1271 г. пала последняя крепость исмаилитов - Гирдкух в Кухистане, - осаждаемая монголами еще с 1253 г., когда ее пытался взять Кетбуга. Кроме того, 11.12.1272 войска ильханов разбили египтян при ар-Рахба на Евфрате, но развития этот успех не получил.

Северо-западное направление :

В 1269, со смертью Шварна, в Литве к власти пришел Войшелк, а в Галиче - Лев Данилович, предъявивший претензии и на Литву как на наследие Шварна. В 1270 г. на переговорах по этому поводу Лев убил Войшелка; Литва выбрала себе нового князя и отделилась от Галицко-Волынской Руси (Королевства Владимирского) и Монгольской империи в целом. Турово-Пинские земли при этом остались за королями Владимира-Волынского, Минское княжение - вероятно, в особой зависимости от немцев, поскольку обычный старший стол минских князей в Полоцке - Витебске еще в 1267 г. перешел из подчинения Великим князьям Литовским под немецкий протекторат.

В 1271 Ногай начал кампанию против Византии, как фактически самостоятельный правитель; в 1273 Византия должна была пойти на мир и заключила с Ногаем династический брак: Ногай получил в жены дочь Михаила Палеолога.

В 1273 Монкэтэмур послал войска на Новгород в поддержку Василия Костромского, великого князя Владимирского (1272-1276). Зимой 1274-75 г. Монкэтэмур, демонстрируя свое владычество над обоими русскими государствами, совершил поход на Литву во главе князей Королевства Владимирского (галицко-волынских и турово-пинских) и западной части Великого Княжества Владимирского.

В общем, ход дел в конце 1260-х - начале 1270-х гг. сводился к тому, что союз Хайду с Чагатаидами предопределил их крупные успехи (особенно на юге), однако затем Хубилай смог организовать успешное контрнаступление, так что к 1275 г. смог переключиться на восток и начать большую войну с Южносунской империей. Эта фаза отражена тремя картами: карта 11 показывает положение дел в апогее успехов Барака (1270), карта 12 - в начале контрнаступления Хубилая (нач.1270-х), карта 13 - апогей контрнаступления накануне начала генерального наступления на Южный Сун (1274 г.).

Начиная с середины 70-х гг., Хайду организовал крупное контрнаступление в Восточном Туркестане и выгнал своих противников и их уйгурских ставленников из Бешбалыка. В 1275 г. он вместе с Чагатаидским царевичем Дувой, сыном Барака, изгнал Чубая и Кабана (детей Алгу, лояльных Хубилаю и посаженных им в Восточном Туркестане) из их уделов, овладел всем Восточным Туркестаном и осадил даже уйгурский Кара-Ходжо, надеясь заставить идыкута вступить с ним в союз, но не смог овладеть городом. В ответ в том же 1275 г. Хубилай перевел Номухана из Каракорума в Алмалык, и объявил его наместником особого удела с центром в Алмалыке; тем самым он официально аннексировал лучшую часть владений Хайду, до того лишь оккупированную им. Одновременно эта мера наносила удар по Чагатаидам, имевшим давние права на Семиречье.

Номухан сосредоточил в Алмалыке большую армию; среди ее вождей были Кокэчу, брат Номухана, Ширкэ, сын Монкэ, Токтэмур, младший брат Хубилая, Юбукур, сын Аригбуги, Сарабан, внук Монкэ-хагана, племянник Хубилая, и другие. Фактическим оперативным командующим был Хантум-нойон. Все это грозило Хайду крупными осложнениями, однако он смог предотвратить их, вызвав раскол в самом лагере врага. В 1277 г. Токтэмур решил возвести на трон Хубилая Ширкэ и сговорился с ним о переходе на сторону Хайду. Вместе они схватили Номухана, Кокэчу и Хантум-нойона, отослали первых двух к союзнику Хайду, Монкэтэмуру, чтобы тот держал их при себе, а третьего – к Хайду, и сами изъявили лояльность Хайду. Заговорщики признали за Хайду хаганство, а Ширкэ отводили лишь место правителя Восточного улуса империи, теряющего отныне свой верховный статус.

Победоносный Хайду в результате этой измены овладел Алмалыком, а Токтэмур захватил подчиненные ранее Номухану ставки тех Чагатаидов и Огэдэидов, что стояли к этому времени против Хайду, а также Сарабана (сына Монкэ-хагана), осуществлявшего общее руководство этими ставками от имени Хубилая. В результате все они, в том числе правители Улуса Огэдэя, еще в начале 70-х занятого Номуханом, перешли на сторону Хайду. Чтобы спасти положение, Хубилай отозвал с фактически завершенной китайской войны Баяна и объявил новым престолонаследником вместо Номухана другого своего сына, Чинкима (начало 1278 г.).

Между тем Ширкэ и Токтэмур с помощью Хайду вторглись в Монголию и овладели большей ее частью до Орхона включительно; сторонник Хайду, царевич Арамала занял Каракорум. Баян двинулся на них и разгромил врагов на Орхоне и при Каракоруме (1278 г.); Ширкэ бежал на Иртыш, преследуемый Тутугой, а Токтэмур - на верхний Енисей, где все еще шла война наместника Лю Хао-Ли в южной Туве с кыркызским князем Тувы Центральной. Токтэмур сам собрался захватить и разграбить земли кыркызов, но не успел: его вновь разгромили войска Хубилая, захватившие его лагерь и заставившие его бежать с последними остатками войск. Токтэмур отступил на юго-запад, к западной части Монголии, оставшейся за сторонниками Ширкэ, и там развернулась их собственная усобица, вызванная поражением. С трудом спасшийся Токтэмур просил Ширкэ о помощи, однако тот не оказал ее; тогда Токтэмур предложил будущий престол Восточного улуса Сарабану вместо Ширкэ. Ширкэ пытался примириться с ними, но безуспешно, вынужден был признать Сарабана и включить своих гонцов в депутацию от различных князей, отправленную к Хайду и Монкэтэмуру, чтобы известить их об избрании Сарабана восточным ханом, на что те, как видно, и согласились (ок. 1279 г.). Некоторые сторонники Ширкэ (как, например, старший сын Аригбуги Юбукур), однако, так и не признали Сарабана и продолжали борьбу с ним на свой страх и риск (удел Юбукура и других детей Аригбуги располагался примерно у северо-западной оконечности Монгольского Алтая). Тем временем войска Хубилая, выбившие Токтэмура из пределов Верхне-Енисейской провинции, стояли обсервационным кордоном против него, Ширкэ и детей Аригбуги примерно на линии истоки Оби - оз. Убсу-Нур, не трогаясь с места.

Ок. начала 1280 г. умер Орда-Ичен и ему наследовал его внук Коюнчи-огул, сохранявший ориентацию на Хайду. Между тем с конца 1279 по середину 1280 г. завершалась усобица разбитых новоявленных сторонников Хайду, разворачивавшаяся в небольшой области по северным и восточным склонам Монгольского Алтая. Токтэмур пытался заставить непокорившегося ему и Сарабану Юбукура признать Сарабана правителем Востока. Юбукур, однако, переманил к себе армию Токтэмура; тот бежал, был схвачен и передан Ширкэ. Ширкэ немедленно отказал в лояльности Сарабану, встал под контроль Юбукура и убил Токтэмура по Юбукурову приказу. Сарабан, оставшийся без всякой поддержки, сам бежал к Ширкэ и сдался ему; тот присоединил его войска к своим, а самого его отослал (по дороге вдоль Сырдарьи) к только что воцарившемуся Коюнчи-огулу, хану улуса Орда-Ичена. Таким образом, казалось, восстановилась ситуация трехлетней давности; однако по дороге, в районе Дженда Сарабан был освобожден своими людьми. Он решил вернуться на сторону хагана и послал к нему гонца с известием об этом, а сам двинулся против Ширкэ, переманил к себе его армию и пленил его. Юбукур также был покинут своими войсками и схвачен сторонниками Сарабана на территории княжества другого сторонника Ширкэ, Отчигина, и тоже был передан Сарабану. Сарабан двинулся к Хубилаю вместе со своими пленниками. Однако по дороге на него напал, по просьбе Юбукура, Отчигин и пленил все войско Сарабана; Юбукур освбодился, но Ширкэ остался в руках Сарабана, ускользнувшего с горстью приверженцев. В итоге Сарабан смог прорваться к Хубилаю, а другой дорогой отправил к нему Ширкэ. Хубилай милостиво принял Сарабана, а Ширкэ сослал на острова, где тот и умер через год. Юбукур и прочие князья соответствующего района признали своим сюзереном Коюнчи-огула, хана улуса Орда-Ичена (ок. середины 1280 г.). Однако вскоре после этого они оставили идею союза с Хайду и вернулись под власть Хубилая. На северо-западной границе Иджагур-ин улуса на несколько лет установился "холодный мир".

Все это время войска Хубилая, выбившие ранее Токтэмура из пределов Верхне-Енисейской провинции, стояли обсервационным кордоном против него, Ширкэ и детей Аригбуги примерно на линии истоки Оби - оз. Убсу-Нур, не трогаясь с места. В ближнем тылу у них продолжалась война кыркызов Центральной Тувы с Лю Хао-ли; весной 1280 г., не дождавшись подмоги от этих войск, Лю Хао-ли сдал им свою столицу на Элегесте и пытался обороняться в другом месте Тувы, но был разбит кыркызами; его попытка прорваться на юго-запад (то есть на соединение с обсервационными войсками) не увенчалась успехом и он отступил на восток, к Каракоруму. Единственной силой в Туве и на верхнем Енисее, к северу от хребта Танну-ола, остались мятежные кыркызы центральной Тувы, хотя кроме них, в восстании непосредственно не участвовал никто.

К концу 1280 г. скончался Монкэтэмур, хан улуса Джучи. "Доля" Монкэтэмура в Маверранахре, с которой он и без того ничего не получал после разрыва с Хайду, отошла при этом в единоличное владение Хайду даже и формально. В Улусе Джучи Монкэтэмура сменил его брат Тудамонкэ (1280-1287), поддерживавший мирные отношения с Ногаем, и находившийся под его влиянием. Ногай одновременно также провогласил себя ханом в своем уделе, что как будто было признано Тудамонкэ. Волжская орда стала ассоциацией двух ханств. Тудамонкэ, Ногай и Коюнчи-огул, посовещавшись друг с другом, совместно решили прекратить войну и признать Хубилая; они отправили к хагану Номухана и извещение о том, что все они покоряются и обещают явиться на общий курултай (ок.1280-1281 гг.; провезти Номухана в Монголию можно было только через улус Орда-Ичена, а потом - через территории, контролируемые южносибирским обсервационным корпусом Хубилая, по дороге от истоков Оби к Убсу-Нуру). Тогда и Хайду отослал к Хубилаю Хантум-нойона, но на курултай ехать не собирался и покорности не изъявлял; при виде этого и три владыки Улуса Джучи – Тудамонкэ, Ногай и Коюнчи – отменили свои планы и не поехали на курултай к Хубилаю, хотя на сторону Хайду не вернулись и вышли из войны. Это означало для них как минимум «холодную войну» с Хайду.
Добравшись до Хубилая, Номухан не вернул, разумеется, прежнего поста, уже занятого его братом Чинкимом, и умер к середине 1280-х, видимо, в Каракоруме.

На юго-западе, на хулагуидско-чагатайском «фронте» 70-е годы также принесли существенный перевес стороне Хубилая. Правда, сначала, после контрнаступления чагатаидов (1273 г.) в их руки вновь перешел Балх, теперь совершенно разрушенный. В 1278 г. войска Абаги вторглись в Систан, но были отражены. Зимой 1278/1279 гг. негудерцы (сам Негудер умер около середины 1270-х гг. и теперь его орду возглавляли Чагатаиды во главе с внуком Мубарек-шаха), пользуясь союзом с Систаном, совершили опустошительный набег на Хулагуидских вассалов в Кермане и Фарсе, после чего отошли к своим базам в Систане (весна 1279 г.). В ответ в июле-августе 1279 г. наследник Хулагуидского престола, Аргун, осадил их в столице Систана, Зарандже. Не в силах сопротивляться, чагатаидские вожди негудерцев, в том числе внук Мубарек-шаха, сдали город и присягнули в Герате, столице Куртов, прибывшему туда принять их клятву ильхану Абаге (12.08.1279). Абага посадил править негудерским уделом одного из негудерских Чагатаидов - Абдаллаха (1279-1298), правнука Чагатая, под общим надзором ильханского баскака Фарса в Ширазе. Часть негудерцев и подвластных им афганцев Абага расселил в Кермане в качестве военно-поселенцев. Таким образом, в 1279 г. ильханы в основном вернули непокорный Восток, хотя области к северу от Гиндукуша так и остались за Чагатаидами. После этого Абага немедленно, хотя и неудачно, возобновил внешнюю экспансию против Индии.

Хайду, махнув рукой на Монголию, раздираемую усобицей его собственных сторонников, ввиду усиления ильханов (бороться с которыми, между прочим, его призывало египетское посольство в 1281), посадил на Чагатайский престол своего верного союзника Дуву (1282), а сам принялся усердно совершать набеги на уйгуров. В 1283-84 гг., страшась сил Хайду, уйгурский идыкут бежал из Кара-Ходжо сначала в Хами, а оттуда - в Китай (Ганьсу); остаток его области (Кара-Ходжо и Хами) перешел под прямое управление юаньской администрации, в которую на новом месте был включен и сам идыкут. Пятый улус Монгольской империи перестал существовать. Ок. середины 1280-х Хайду ходил набегами против ильханов в Хорасан, но был отражен эмиром тогдашнего ильхана Аргуна (с 1284 г.), Тагачаром. В 1285 г. Хайду попытался закрепиться в Тибете, свергнув там власть вассальной Хубилаю секты Сакья, но потерпел неудачу (см. ниже).

Наконец, в 1285 г. умер Чинким, престолонаследник Хубилая, и тот даже не стал назначать нового.

В целом второе десятилетие смуты проходило довольно вяло и не дало перевеса ни одной из сторон. Однако провал атаки Хайду на Монголию в 1279 г. парализовал его деятельность почти на десятилетие, и только случай позволил ему вновь перейти в наступление.

Юго-восточное направление :

В январе 1275 войска Баяна взяли сунские крепости Эчжоу и Ханьян. В январе-марте 1275 они прошли вдоль Янцзы, заняв Хубэй и Аньхой. В начале марта Суны просили мира на условиях выплаты дани, но безуспешно; 19.03.1275 Баян наголову разбил сунскую армию. С осени 1275 началось новое монгольское наступление, сопровождавшееся массовой капитуляцией китайских городов.

Сопротивление оказали крепости Янчжоу, Тайчжоу и Чанчжоу (в Цзянсу) и Таньчжоу (Хунань); все они пали к концу декабря, причем в Чанчжоу, куда стеклось множество народа из других городов и деревень, Баян вырезал около миллиона человек. 23.12.1275 Суны вновь безуспешно просили о мире, а 21.02.1276 капитулировали в своей столице в Линьане. 6.03.1276 сунский император Гун-ди был депортирован в Монголию. С этого момента Хубилай считал себя преемником Сунов в Южном Китае. Однако несколько сунских сановников провозгласили новым императором брата угнанного Гун-ди, Чжао Чжэна, и продолжали сопротивление в Фучжоу и Цзянси.

Между тем в 1275 правитель Давьета просил Хубилая отозвать его "управляющих", но безуспешно. В 1276 Наратихапате Паганский совершил новый набег на Куангаи. В ответ весной и осенью 1277 юньнаньские силы монголов произвели успешные набеги на Паган. В том же 1277 монгольские войска в Южном Китае пленили Чжао Чжэна; силы сунского сопротивления, закрепившиеся в Гуандуне, провозгласили новым императором его малолетнего брата Чжао Бина.

Наконец, в 1277 новый правитель Давьета, получив приглашение явиться в Дайду, в знак протеста прервал сношения с монгольским Китаем, но перед лицом немедленно подошедших монголо-китайских войск открыл дороги и вступил в переговоры, по-прежнему не желая ехать к своему “сюзерену” в Дайду; на рубеже 1278/1279 гг. Хубилай пригрозил ему войной за неуступчивость. Тем временем в 1278 основные сунские силы в Гуандуне были разгромлены, и в их руках осталась лишь небольшая часть провинции. В 1278 монгольские послы известили государя Тямпы о падении Сун, и Тямпа согласилась признать номинальную власть Хубилая. Однако в 1279 монголы потребовали прибытия в Дайду правителей Тямпы и Камбуджадеши, а также изъявления покорности яванским государством Сингасари; послы отправились и в другие морские страны юга. В том же 1279 пала последняя опора сунских войск в Гуандуне; один из сунских сановников, начинавших сопротивление тремя годами раньше, утопился вместе с малолетним императором. Сунский Китай оказался полностью завоеван Хубилаем.

Между тем в Камбуджадеше монгольских послов бросили под стражу, правитель Сингасари Кертанагара ответил на требования Хубилая категорическим отказом, а правитель Тямпы повторно выразил покорность, но в Дайду все равно не поехал (1280). Тайские и монские вожди - вассалы Камбуджадеши обещали, правда, союз монголам, а посольство 1281 г. привело к союзу с монголами Западную Суматру; наконец, вассал Сингасари в Малайе завязал в том же году переговоры с Хубилаем.

Ок. 1281-1282 Хубилай пошел на решительные шаги. В 1281 он номинально провозгласил Давьет в целях устрашающей демонстрации автономным округом империи и назначил туда монгольского губернатора Баян Тэмура; испуганный государь Давьета отправил в Дайду своего дядю и вопрос был исчерпан. В том же 1281 большой монголо-китайский флот подошел к Японии и в течение двух месяцев с боями пытался осуществить десант, однако высадившиеся монгольские войска не могли развить успеха, а с гибелью флота при шторме были полностью уничтожены самураями. В 1282 монголы вознамерились разделить Тямпу на провинции; в ответ Тямпа задержала монгольское посольство, отправленное к таям и в южную Индию. Тогда Хубилай решился на большую войну в Индокитае. В конце 1282-1283 было предпринято полномасштабное вторжение в Бирму, в конце 1283 увенчавшееся взятием Пагана. Северная Бирма с центром в Тагаунге была аннексирована и превращена в провинцию Чинмянь (1283); в большей части Паганского царства была установлена монгольская власть, хотя царь Пагана продолжал сопротивление в лесах. Одновременно монгольская армия Сагату, посланная на завоевание всех стран Южных морей, начиная с Тямпы и Камбуджадеши, вторглась в Тямпу морем (исход 1282), так как Давьет отказался пропустить монголов через свою территорию. В феврале 1283 они оккупировали и аннексировали большую, в т.ч. центральную часть Тямпы с крупным портои Мучэном и столицей Виджайей, но Индраварман, царь Тямпы, укрылся в горах; к лету 1283 он оттеснил монголов в занятую ими столицу Тямпы, а весной 1284 вынудил их двинуться из Мучэна на север.

Все это время Давьет отвечал отказом на монгольские требования оказать помощь армии Хубилая в Тямпе. Посланная в покрепление Сатагу армия Хутухту запоздала на небольшое время и уже не застала его там (середина 1284). Хутухту пошел на переговоры и дело кончилось признанием номинального тямского вассалитета по отношению к монголам и поездкой внука Индравармана в Дайду. Сагату же двинулся к северной границе Тямпы. Между тем позиция Давьета привела и его, и Юань к интенсивной подготовке к военным действиям, занявшей 1283-84. В начале 1285 монгольская армия под командованием сына Хубилая Тугана в сопровождении флота подошла к вьетнамской границе, двигаясь в Тямпу; Давьет снова потребовал, чтобы монголо-китайские силы обошли его территорию стороной. В ответ армия и флот Тугана вторглись в Давьет и взяли Ханой, из Юньнани (которой в 1280-1307 управлял как “юньнаньский ван” сын Угэчи (Хукачи), внук Хубилая Эсэн-Тэмур) в Давьет вторгся Насреддин, а Сагату двинулся из Тямпы и занял южные области Давьета. Однако в начале лета 1285 вьетнамцы перешли в контрнаступление и к концу года монголо-китайские войска, соединившиеся в ходе отступления (при котором Сагату погиб) бежали из Вьетнама. Зато в том же 1285 капитулировал, наконец, сам царь Пагана, оставленный Хубилаем на престоле в качестве вассала.

Весной 1286 было созвано совещание монгольских наместников Южного Китая, постановившее повторно предпринять большую войну в Юго-Восточной Азии. Ради этого была, в частности, оставлена подготовка нового вторжения в Японию.

Тибет :

В 1280 г. Пагпа, верховный иерарх Тибета из династии Сакья, был отравлен; Хубилай казнил подозреваемого убийцу, но тот, как выяснилось, оказался невиновен, и Хубилай казнил следователей, введших его в заблуждение. На смену Пагпе был назначен его сводный брат Ринчен Джалцан, но он скоро умер, так и не доехав в Тибет из Дайду. Хубилай передал правление Тибетом племяннику Пагпы, Дхармапале-рак(ш)ите (1282); тот тоже правил из Дайду. Вскоре это привело к мятежу в Тибете: Хайду еще в 1267 г. связывался с монастырем секты Дригунгпа в Южном Тибете, враждебной Сакьям. Теперь монастырь Дригунгпа поднял восстание против Хубилая и получил помощь Хайду; глава секты Дрикхунг захватил монастырь Сакья (1285 г.); однако полководец Хубилая Тэмурбуга и цзанские полки секты Сакья разгромили мятежников и изгнали их из захваченных местностей. Сам монастырь Дригунгпа остался нетронут и продолжал мятеж, однако его связь с Хайду оборвалась.

Юго-западное направление и индийская граница :

В марте 1275 Бейбарс мамлюк вторгся в Киликию, осадил Сис и завязал сношения с Румом. В результате в 1275-76 гг. Рум отпал от ильханов. В 1276-77 Бейбарс ходил в Анатолию против ильханов. Однако 23.04.1277 войска монголов разгромили Бейбарса при Эльбистане, после чего вновь подчинили Рум (1277). Чтобы примирить сельджуков со своим господством, в 1278 Абага выделил некоторые территории, с 1243 г. прямо подчинявшиеся монголам (Сивас - Эрдзинджан - Эрзерум) в новый сельджукский эмират, отдал его сельджукиду Масуду и подчинил своему вассалу - султану Рума. В 1283 преемник этого Масуда, Масуд II занял престол всего Рума.

В 1278 после кратковременных беспорядков, вызванных смертью Шамсаддина I Курта, на куртский трон Герата взошел его сын Рокнаддин, принявший имя Шамсаддина II. Дальнейшее положение в улусе ильхана определялось прежде всего победой Абаги над негудерцами и Систаном в 1279 (см. выше). Уже в том же 1279 г. монгольская армия (очевидно, негудерская на службе ильхана) опустошила Верхний Пенджаб и даже перешла Сатледж, предприняв набег на Мультан, но в решающей битве при Данди Кандали не смогла одержать победы. С другой стороны, афганские князья, сидевшие между Систаном и негудерцами и ранее подчинявшиеся последним, с разгромом негудерцев в 1279 г. немедленно восстановили независимость, и теперь их надо было покорять снова. Это было предоставлено Куртам. В начале 1280-х гг. Шамсаддин II действительно покорил афганских князей, взяв, в частности, Кандагар (1281 г.); тем самым он вернул часть территорий, некогда пожалованных его отцу Монкэ-хаганом.

Осенью 1281 г. Монкэтэмур, брат Абаги, снова вторгся в Сирию, взяв с собой также части Гетума, царя Киликии, но 30.10.1281 был разбит при Химсе и отступил за Евфрат. На следующий год, 10.04.1282 г. Абага умер от белой горячки; к власти пришел его брат Тегудер-Ахмад, ревностный мусульманин (май-июнь 1282 г.). В 1282 отложившиеся со смертью Абаги негудерцы, располагавшиеся у юго-восточных границ Систана, совершили набег на Керман и вновь отторгли от монголов Систан, но были разбиты и вскоре покорились Тегудер-Ахмаду, установившему одновременно прочную власть в единоверном ему Систане (1283 г.); Насреддин Систанский был прощен Тегудером и принял его власть. В 1282-83 Тегудер вел переговоры о мире с Египтом, но они кончились тем, что мамлюки заключили в тюрьму монгольских послов (1283 г.). Наконец, Тегудер-Ахмада низложил и убил сын Абаги Аргун (лето - осень 1284 г.). Сам Аргун стал ильханом (11.08.1284), а его братья Гайхату и Газан получили, соответственно, наместничества в Руме и северо-восточном Иране.

Впоследствии, в апреле 1286 г. к Аргуну прибыл утверждавший его ильханом ярлык Хубилая. В том же 1286 г. Аргун ходил на курдов. Наконец, в 1286 г. Тэмур-хан, возглавлявший армию ильхана на востоке, вторгся в Мультан и одержал победу над делийцами, убив из засады Мухаммеда, сына султана Балбана; последний пережил страшное горе, но к долговременному изменению границы это не привело, даже несмотря на захват Мультана монголами.

Северо-западное направление :

В 1275 Монкэтэмур провел всеобщую перепись и набор рекрутов на Руси, готовясь к войне на Северном Кавказе. В 1276 он сместил Василия Костромского с престола великого князя Владимирского в пользу Дмитрия Переяславского (великий князь 1276-1293, с перерывами), а в 1277 объединенная русско-ордынская армия завоевала аланское высокогорье с центром в Дедякове. Вообще, в это время монголы завершили покорение Северного Кавказа, хотя бы только номинальное. Ок. 1279 Монкэтэмур отправил миссию в Египет (ответная миссия, однако, прибыла в Орду только по его смерти, к началу 1281 г., и была принята его преемником Тудамонкэ, а от него вернулась вместе с послами Тудамонкэ в Египет в 1282. Тогда же собственное посольство в Египет отослал Ногай). К середине 1280 Монкэтэмур отстранил от власти над Великим Княжеством Владимирским Дмитрия - может быть, из-за его предполагаемых контактов с Ногаем - и поставил его брата Андрея Городецкого, выпросившего у него эту милость в Орде. Войска Кавгадыя и Алчедая двинулись с Андреем из Орды против Дмитрия (кажется, еще при жизни Монкэтэмура; впрочем, их отправку мог подтвердить и Тудамонкэ) и опустошили Северо-Восточную Русь (1281). Дмитрий бежал за море, вернулся, изгнал Андрея в Орду, но и сам не мог достичь решающего успеха; между тем Андрей привел из Орды войско Тууранг-Тэмура и Алына, посланное Тудамонкэ и опустошившее области Владимира и Переяславля (1281/1282). Не дожидаясь его, Дмитрий бежал к Ногаю, прося у него помощи; отряды Ногая, выждав должное время, снова посадили его во Владимире, и Тудамонкэ де-факто признал его Великим князем Владимирским (1283-1293) - несомненно, не желая ссориться с Ногаем, хотя в то же время продолжал считать великим князем Андрея. Между тем в 1281 смоленский князь Федор утвердился в Витебске, уничтожив там немецкий протекторат и вернув Витебск и прилегающие к нему округа (по-видимому, большую часть былой Полоцкой земли) в состав подвластной монголам Восточной Руси. Впоследствии монголы (в ярлыках крымских ханов) номинально числили “Полоцкую тьму” среди принадлежавших им когда-то податных округов на Руси; скорее всего, речь идет именно о “Полоцкой земле” с центром в Витебске, присоединенной Федором (хотя сюда могли добавляться и воспоминания о “черновом” кадастре 1246, который вполне мог охватывать Полоцк).

На Дунае Ногай, ведя собственную политику, в 1277 и 1278 г. усмирял болгар по просьбе своего тестя Михаила Палеолога, с которым они начали было воевать. Устрашенные этим, вассалами Ногая стали соседние с Тырновским Болгарским царством два других болгарских княжества - Видинское и Браничевское (1280 г.). В 1282 Ногай подавил волнения в Болгарии (восстание Георгия Тертера, 1280-1282) и подтвердил монгольский протекторат над ней.

Наконец, в 1283 Тудамонкэ принял ислам и стал суфием, отвратившись от государственных дел. Это было квалифицировано знатью как душевная болезнь, и регентом при Тудамонкэ был назначен его племянник Толэбуга, что немедленно привело к столкновению интересов Толэбуги и Ногая на Руси. Баскак Курского княжества Ахмет, назначенный Ногаем, основал в княжестве собственные поселения, жители которых опустошали владения восточно-северских князей Святослава липецкого и Олега рыльского. Воспользовавшись сменой фактической власти в Орде, князья просили Толэбугу воздействовать на Ахмата и с его тут же последовавшего разрешения разгромили его поселения (1283). Ахмат бежал к Ногаю, и тот прислал карательную армию, восстановившую его поселения; Олег бежал к Толэбуге, Святослав укрылся в лесах (1283/1284). В 1284 Ногай и Толэбуга достигли, однако, соглашения; Ахмат остался на своем месте, а Олегу было разрешено вернуться в Рыльск. Святослав, попав в изоляцию, напал на Ахмата; Олег пожаловался на него Толэбуге и по приказу последнего убил Святослава; брат убитого обратился к Ногаю и с его помощью убил самого Олега (исход 1284). В 1285 произошла окончательная нормализация отношений Толэбуги и Ногая; на зиму был назначен их общий набег на Венгрию.

Зимой 1285/1286 поход состоялся: Ногай успешно опустошил Трансильванию, а Толэбуга, двигаясь на Словакию, не смог преодолеть Карпаты и вернулся с потерями. В конце 1286 Ногай и Толэбуга вновь соединились в Галиче и двинулись в Польшу - Ногай на Краков, который и разорил, а Толэбуга - на Сандомир, от которого был отбит с позором. Все это вновь привело к резкому обострению отношений Ногая и Толэбуги.

В марте 1286 г. Хубилай, на свою беду, предпринял административную реформу на северо-востоке, существенно расширив полномочия хаганской администрации в землях Есугеидов (потомков братьев Чингис-хана). Эта мера вызвала взрыв негодования сидящих там удельных царевичей-Есугеидов; к концу 1286 г. некоторые из них связались с Хайду и договорились с ним одновременно ударить на Хубилая в следующем году. Это были Сынгтур, потомок Джучи-Хасара (сидел у истоков Аргуни) Наян, потомок Темугэ-Отчигина (его удел охватывал среднюю - нижнюю Сунгари) и Хадан, потомок Каджуна (владел юго-восточными склонами Большого Хингана). Душой всего заговора был Наян. В начале 1287 г. Есугеиды подняли восстание, а Хайду одновременно двинулся в Монголию. Хубилай отправил Баяна охранять Каракорум, две другие армии (одну под командованием Амабуги-нойона, другую под началом Каммалы, своего внука, куда входили, между прочим, и контингенты из Коре) отправил непосредственно против Хайду, чтобы не допустить его соединения с мятежниками, а сам стремительно двинулся на север и нанес сокрушительное поражение Наяну у р.Шара-Мурэн, к югу от Мукдена (весна 1287 г.). Наян был схвачен и немедленно казнен, а его улус перешел под прямое управление хагана.

В августе Сынгтур вторгся в Сяньцин; Хубилай отправил против него из Ляояна своего внука Тэмура с небольшим войском, одержавшим полную победу; владение Сынгтура перестало существовать. После поражения Наяна под власть Хубилая вернулась и область озера Барколь (по-видимому, созданная ранее Хайду на территории, отбитой у уйгуров). Хубилай вернулся в Кайпин. Тем временем Хайду в этих условиях воздержался от столкновения с Баяном и ушел обратно на запад, за Хангай. В ноябре 1287 г. на все былые земли Есугеидов, кроме остатков непокоренного удела Хадана, была распространена прямая юаньская администрация. Удельная сфера власти Есугэидов перестала существовать; ее территория была сделана обычной провинцией (наместничество Ляодун). Между тем в январе 1288 г. Хайду вновь двинулся на восток. Каммала, сын Чинкима, стоявший с частью сил Баяна в центральной Монголии, пытался воспрепятствовать ему перейти через Хангай, но был окружен и разбит на Селенге; его едва спас Тутуга, другой военачальник из центральномонгольской группировки Хубилая. Запад Монголии и долина Енисея перешли под контроль Хайду; поднявшие еще в 1273 г. мятеж князья центральной Тувы признали его власть. Однако продвинуться дальше он не смог. В том же 1288 г. внук Хубилая Тэмур, в свою очередь, разгромил Хадана на р. Гуйлахэ. В марте 1289 г. Хадан напал на Ляодун, но был отражен местными войсками. На северо-востоке была одержана полная победа.

В июле 1289 г. Хубилай сам выступил на северо-запад против Хайду и соединился с Тутугой, но Хайду не принял боя и отступил в свои владения в Восточном Туркестане. В 1290 Тутуга, оставленный командовать силами Хубилая в Монголии, вновь занял Монгольский Алтай и смежные области, разгромив местных сторонников Хайду. В 1292-1293 г. Тутуга выступил против енисейских кыргызов; центральнотувинские кыркызские князья, зачинщики всех мятежей, отступили за Саяны, к своим родичам в Минусинской котловине, но Тутуга разбил их и там и вернул весь Верхний Енисей под власть Хубилая. В ответ на это Хайду послал кыркызам помощь под командованием Болочи, но Тутуга разбил это войско и пленил его командира.

Между тем на юго-западе перешли в наступление Чагатаиды. В 1288 и 1289 гг. войска Дувы ходили на Герат, но по-прежнему безрезультатно; Куртский малик Шамсаддин II сохранял лояльность ильханам. Ничего не дал в итоге Чагатаидам и мятеж военачальника Ноуруза, сидевшего в Хорасане, против ильхана (1289). Тем временем весной 1288 новый хан Волжской орды, Толэбуга (правил с 1287), возобновил войну с ильханами, отправив Ногая и Тохту на Азербайджан. Это значило, что Улус Джучи де-факто встал на сторону Хайду. Впрочем, Джучиды были отбиты и отступили.

Следующие четыре года Баян и Хайду почти не двигались с места. Зато в прочих улусах происходили важные события. В марте 1290 Толэбуга вновь ходил в поход на азербайджанские владения Аргуна, и вновь безрезультатно. С приходом в начале 1291 г. к власти в Улусе Джучи нового хана, Тохту, война с ильханами была практически свернута. В 1293 г. Хубилай известил Баяна о смене его Тэмуром за бездействие. Баян, не дожидаясь Тэмура, двинулся на Хайду, разбил его, после чего вернулся, сдал командование прибывшему Тэмуру и отбыл в Дайду, где был осыпан необычайными милостями (конец 1293 г.). Около того же времени по настоянию своих родичей Хубилай назвал, наконец, после 8-летнего перерыва нового престолонаследника; им оказался тот самый Тэмур, сын предыдущего наследника Чинкима, командовавший в Каракоруме и тут же извещенный Хубилаем о своем новом статусе.

Вскоре после этого, в конце января 1294 г. Хубилай умер. На состоявшемся в июне 1294 г. курултае наследство Тэмура взялся было оспаривать Каммала, еще один сын Хубилая, но поддержка Баяна решила дело: хаганом стал Тэмур, зарекомендовавший себя хорошим военачальником в войнах с Хайду. Он принял, на китайский манер, особое тронное имя, впрочем, монгольское и прижизненное (Олджайту-хаган). Каммала, дядя хагана, был назначен ему на смену наместником в Каракорум. Гуюкчи и Коркуз, двоюродные братья хагана, были поставлены во главе западной армии, противостоявшей Хайду и Дуве.

Тем временем, воспользовавшись смертью Хубилая, Хайду немедленно занял часть западной Монголии, в том числе основную территорию монгольского племени Баарин на верхнем Иртыше (1294 г.).

Между тем ильхан Гайхату добился в том же 1294 г. первостепенного успеха: Тохту решился сменить ориентацию. Он перешел в стан союзников Хубилая и заключил мир с Гайхату. Итак, третье десятилетие смуты окончилось крупными неудачами Хайду: переходом Волжской Орды на сторону его врагов и укреплением позиций ильхана на востоке. Смерть Хубилая же, вопреки ожиданиям, никак не улучшила его положения.

Юго-восточное направление :

Весной 1287 г. монголо-китайские войска из Южного Китая и Юньнани, подкрепленные флотом, вторглись в Давьет. Одновремено монгольские власти Юньнани собственными силами и по собственной инициативе, не получив ни санкции, ни военной поддержки от Хубилая, осуществили вторжение в Бирму, оккупировав Паганское царство вплоть до р. Проме. Эсэн-Тэмур взял столицу Пагана. Центральные районы страны были преобразованы в провинцию Мяньчжун; Аракан и Пегу, ранее подвластные Пагану, обрели независимость. По-видимому, вскоре отряд монголов вторгся в Ассам (Камарупу) и подчинил его. В Давьете в конце 1287 - начале 1288 г. сухопутные монголо-китайские силы заняли Ханой, но флот оказался отброшен. Из Бирмы и Давьета монголы угрожали кхмерам, чьи основные силы были тут же переброшены на восток. Не сумев подавить сопротивление вьетнамцев и лишившись поддержки флота, к лету 1288 г. монголо-китайцы отступили из Давьета. Тем временем на бирманском "фронте" ок. 1287 монское государство Лаво отпало от кхмеров и, по-видимому, передалось монголам, а ок. 1288 монголы подчинили тайские земли Сипсонгпанна на левобережье Меконга. В 1289 был заключен мир с вьетнамцами: Давьет признал номинально Юаньскую династию "старшей", но ни о какой реальной зависимости речи больше не заходило. В том же 1289 на территории провинции Мяньчжун было организовано новое Паганское царство, переданное паганскому династу Чосва как вассалу монголов. Реально, однако, страной распоряжались шанские князья, когда-то реальные, а с 1277/1287 гг. номинальные вассалы самих Паганских царей. Около того же времени должна была восстановить независимость Камарупа.

Тибет :

С 1285 г. здесь продолжался мятеж секты Дригунгпа. В 1287 г. Дхарпмапала, законный правитель Тибета, выехал, наконец, из Хан-Балыка в свое владение - и был отравлен по дороге. Однако смена его на нового правителя, Йише Ринчена прошла без затруднений, а вскоре, в 1290 г., и орден Дригугнпа был сокрушен действиями монгольских войск Хубилая и отрядов лояльного ему наместника одной из провинций Тибета, Аглене. Монастырь Дригунгпа пал, 10 000 из 18 000 его монахов были истреблены. Остатки бежали в Западный Тибет, закрепились там и признали власть Хубилая; 11-летний номинальный глава секты был пощажен и передан под юрисдикцию Сакья, но регента секты казнили.

Юго-западное направление и индийская граница :

В 1287 г. умерла последняя из династии атабеков Фарса царица Абиш, вдова сына Хулагу, и Фарс перешел под прямое управление ильханов. Зимой 1287/1288 г. Тэмур-хан, военачальник ильхана, вторгся в Пенджаб, разграбил Лахор и дошел почти до Саманы, но был разбит близ Лахора. Границы Делийского султаната остались непоколеблены; Мультан, если и был занят монголами двумя годами раньше, вернулся к делийцам. Вскоре, в 1289 г. Ноуруз, ильханский наместник Хорасана и Систана (назначен сюда Аргуном в конце 1284 г.), поднял мятеж против Аргуна; тот не пытался его усмирять. Хулагуидские войска только совершили два нападения на Систан, но оба раза были отбиты; систанцы даже захватили часть Кухистана. На сторону Ноуруза перешел Йезд; к Систану примкнул Керман. Негудерцы, однако, остались на этот раз, по-видимому, лояльны ильхану. Ноуруз вступил в сношения с Чагатаидами и даже ездил на их территорию, но в итоге все же не пришел с ними к согласию и вернулся в Хорасан продолжать борьбу с ильханом на свой страх и риск.

Отразив два нашествия Толэбуги (в 1288 и 1290), Аргун умер 10.03.1291, после чего власть захватил его брат Гайхату (воцарился 27.07.1291, до того был наместником Рума), - как все полагали, незаконно. Несчастья не заставили себя ждать: в июне 1292 г. мамлюки захватили важную монгольскую крепость Калаат ар-Рум на западном берегу Евфрата, и около того же времени восстал атабек Великого Луристана (к чьим владениям Абагой в свое время был присоединен еще и Хузестан). На короткое время он даже захватил Исфахан, но оттуда был изгнан почти сразу (ок.1292 г.). В том же 1292 г. монгольская армия Абдаллаха-негудерца, правнука Чагатая, действуя от имени ильхана, перешла Инд и продвинулась до Сунама, но была там разбита. Между тем на Востоке Ирана Газан, племянник Гайхату, осуществлявший здесь общий контроль от его имени, добился больших успехов. В 1294 г. Газан привел к покорности Ноуруза; Ноуруз, Шамсаддин II Курт и негудерцы атаковали по приказу монголов Систан, но были отброшены обратно в Герат; зато другой отряд негудерцев на службе ильхана, возглавляемый Тудаканом, выбил систанцев из Кухистана. После этого неукротимый Насреддин Систанский покорился и был принужден заключить формальный мир с Куртами, своими давними врагами (несомненно, под эгидой Газана, исход 1294 г.). Тогда же, очевидно, власть ильхана была восстановлена и в Йезде с Керманом; Луристан, однако, продолжал сопротивление.

Северо-западное направление :

В 1287 г. в Улусе Джучи Тудамонкэ был низложен и убит Толэбугой, обнаружившим при этом явную вражду к Ногаю. После устранения Тудамонкэ волжскими ордынцами Коюнчи, хан улуса Орда-Ичена, не признал Толэбугу и провозгласил себя самостоятельным государем: ок. 1290 г. он был известен при дворе хагана (как мы знаем от Марко Поло) в качестве нейтрального, совершенно независимого государя, располагавшего верховным правлением и над улусом Шейбана. Там, кстати, Джучибуга, сын и наследник Бахадура, существенно расширил свои владения в Западной Сибири, распространив свое (и, тем самым, Коюнчи-огулово) господство на весь бассейн Оби и доведя его до берегов Ледовитого океана. Впрочем, Шейбаниды, вероятно, никогда не разрывали связей и с Волжской ордой; например, шейбанид Муртад Тама-Тохту (сын Балакана сына Шейбана) и в конце 1280-х, и в конце 1290-х находился при волжских ханах и играл важнейшую роль в их военных предприятиях и укреплении их власти.

Что касается Толэбуги, то сразу по воцарении он не осмеливался посягать на самого Ногая и ограничился возобновлением войны с ильханами, послав Ногая и сына Монкэтэмура Тохту на Азербайджан (весна 1287). Провал этой экспедиции привел уже к открытой ссоре Ногая, вернувшегося в свой улус, и Толэбуги. В том же 1288 г., страшась Толэбуги, к Ногаю бежал Тохту. На исходе 1290 г. Толэбуга был убит четырьмя своими племянниками, внуками Тутукана, сына Бату. В дело немедленно вмешался Тохту, явившийся от Ногая; он истребил убийц и сел на престол Улуса Джучи в качестве общепризнанного ставленника Ногая (начало 1291). Ногай немедленно получил от Тохту Крым в качестве прибавки к своему улусу. На деле, однако, Тохту тяготился влиянием Ногая, величавшегося его "отцом", то есть покровителем.

Тем времене видинский князь Шишман, вассал Ногая, во главе болгарских и монгольских войск ок. 1292 напал на Сербию и опустошил страну до Хвостна. В ответ сербский король Милутин занял Видин и даже Браничевское княжество. Браничевский и Видинский князья просили заступничества Ногая, и тот приготовил против Сербии войско из монголов, половцев, аланов и русских. Милутин, не дожидаясь полного разгрома, признал себя вассалом Ногая и прислал ему в заложники своего сына-наследника (1292-1293). “Так Сербия вместе с северной и средней частью Балканского полуострова подпала под власть Монгольской империи, которая теперь на востоке упиралась в Желтое, а на западе в Адриатическое море, так как Сербия того времени владела частью Адриатического побережья и озером Скадарским” (Хара-Даван).

Между тем в 1292 г. ряд русских князей из Великого Княжества Владимирского обратился к Тохту с жалобой на Дмитрия Александровича, ставленника Ногая. В 1293 Тохту, демонстрируя лояльность к Ногаю, истребил по его указанию ряд сторонников Толэбуги, однако в том же 1293 г. передал Великое княжество Андрею Городецкому и отправил на область Владимира армию Тудана (Дюденя), подвергшего Северо-Восточную Русь опустошительному разгрому. Дмитрий, однако, отошел к северо-западу и не сдавался. Дополнительная экспедиция Токтэмура против Дмитрия на Тверь была послана Тохту в 1294. В итоге в том же 1294 Дмитрий вступил в переговоры с Андреем, заключил с ним перемирие и умер. Андрей стал новым Великим владимирским князем (1294). Наконец, в том же 1294 Тохту заключил мир с ильханами, неизменным ненавистником которых был Ногай. Между Ногаем и Тохту началась открытая вражда, но стороны не начинали войны в течение нескольких лет.
Что касается Малой (Галицкой) Руси, то ок.1290 г. в результате успешных для нее переговоров Литва уступила ей Волковыск.

Перед лицом произошедших изменений Хайду решил начать широкое наступление. Первый удар оказался нанесен на юге. В самом начале 1295 г. войска его союзника Дувы, к которому был прикомандирован сын Хайду Сарабан, перешли Амударью; там на их сторону немедленно перешли негудерцы (что и неудивительно: негудерцев возглавляли родственные Дуве Чагатаиды). Дува двинулся в Хорасан, а негудерцы легко заняли Южный Афганистан и Систан (последний, вероятно, сам встал на их сторону); Шамсаддин II, как некогда его отец, принужден был вступить в союз с негудерцами. Таким образом, негудерцы фактически ниспровергли могущество ильханов на востоке Ирана.

Брат ильхана Газан, однако, смог отразить Дуву и выгнать его из Хорасана. Вскоре он захватил и престол ильханов (ноябрь 1295). Сразу по воцарении Газан-хан ввел ислам в качестве государственной религии Улуса ильханов (1295 г.), но, вопреки систематическим утверждениям историков, это так же мало делало его независимым от язычника - Великого хана, как его христианского вассала в Киликии - от него самого. Между тем хорасанский наместник ильханов Ноуруз вступил в Герат, отстранил Шамсаддина II от власти за связи с негудерцами и возвел на престол Куртов его сына Фахраддина (около середины 1295 г.). Негудерцы и Систан остались, тем не менее, за Чагатаидами и Хайду; в 1296 г. Чагатаиды совершили новый набег на Хорасан, но были опять отбиты Ноурузом и Фахраддином.

Примерно в то же время Хайду, готовясь к решительным схваткам, назначил контролировать основные театры военных действий своих сыновей, разместив их на границах признававших его Чагатаидско-Огэдэидских территорий: Сарабан получил общее командование в Афганистане, Бейкечер - на границе Улуса Джучи, где сторонники Хайду противостояли нападениям Тохту, Урус - на границе с хаганом. Между тем в 1295 г. на востоке умер, сорока девяти лет от роду, Баян, и Улус хагана остался разом и без своего старого правителя, и без своего лучшего военачальника. В результате дети Аригбуги Юбукур и Улус-буга вновь перешли на сторону Хайду, власть которого тем самым распространилась на Каракорум, где стояли войска Улус-буги. Одновременно Коркуз потерпел поражение от Хайду (ок. 1296 г.), добравшегося в итоге до Селенги. В начале 1297, таким образом, Хайду вновь укрепился в Монголии.

В итоге в 1297-1298 гг. в Монголии разразились крупные события. Чохангур, сын Тутуги, сменил своего отца в качестве юаньского военачальника и немедленно решился напасть на Хайду. Он действительно изгнал Хайду с р. Талиху, перевалил Алтай и в земле племени Баарин разбил вассала Хайду (с 1294 г.) Тельянтая. На обратном пути он укрепился на р. Алай (западный Алтай), после чего на его сторону перешли Улус-буга и Юбукур. В это время подоспел Дува и наголову разгромил Чохангура на Алае, взяв в плен Коркуза, зятя Тэмур-хагана. Юбукур и Улус-буга ушли из Каракорума к Тэмур-хагану; отряды Дувы по их следам совершили налет на Каракорум, но не пытались там закрепиться. Из района Каракорума Дува медленно двинулся домой, по пути решив разорить Тангут и сопредельные области. Он двинулся на Тангут и Кара-Ходжо, где ему противостояли Хубилаиды Ананда и Ачики и наш старый знакомый, Чагатаид Чапай. Тут подоспели от хагана Юбукур и Улус-буга, разгромили и прогнали Дуву. Монголия осталась за хаганом (нач. 1298 г.) и боевые действия на центральном фронте не возобновлялись, тем более, что всю вторую половину 1290-х гг. войска Тохту, продолжавшего противостоять Ногаю, должны были ходить против Хайду на восток, впрочем, безрезультатно.

Между тем второй мятеж и смерть Ноуруза (1297 г., см. ниже) катастрофически ослабил власть ильхана на востоке его владений, хотя Харбанда, брат ильхана, и смог покончить с ним. Дува укрепил свою власть над негудерцами (которых в 1295-96 резко ослабил и осаждал сам Ноуруз): в середине 1298 г. он сместил их главу Чагатаида Абдаллаха, назначил его сына Кутлуг-Ходжу (Кутлуг-Хваджая, Кутлуг-Хватая) на место отца и активизировал свои усилия в Восточном Иране. Кутлуг-Ходжа (назвавшийся из почтения "сыном" Дувы) немедленно захватил Афганистан и Систан и совершил набег на Куртов в Герате. В кон. 1298 Харбанда, брат ильхана, ходил против негудерцев, но безрезультатно. Тогда на рубеже 1298/99 Фахраддин вновь вступил в союз с негудерцами и навлек на себя гнев ильханов (хотя непосредственно против них не выступал). Харбанда двинулся на восток и разбил негудерцев, после чего пошел на Герат; Фахраддин бежал в Гур, а осажденный Герат насилу откупился от Харбанды огромным выкупом (1299). Однако в конце 1299 Фахраддин вернулся в Герат и укрепил город. Систан превратился опять в негудерскую базу. До самой смерти Газана Фахраддина никто не трогал. В конце 1299 г. Кутлуг-Ходжа совершил опустошительный набег на Керман и Фарс и 25.02.1300 взял Шираз, откуда в начале весны доходил до Казруна. В том же 1300 г. из-за набегов негудерцев жители города Хормоз должны были покинуть его и переселиться на остров, получивший отныне то же имя. В ответ на все это Харбанда двинулся на восток, дошел до Шабургана, разбил Кутлуг-Ходжу и заставил его отступить из центрального Ирана (ок. 1301), а в 1302 г. окончательно изгнал негудерцев из Фарса. Наконец, Керман был отбит ильханами у негудерцев в 1303 г.

Между тем около 1300 г. положение Хайду, как видели, существенно укрепилось: Чагатаиды до крайности стеснили Хулагуидов на востоке Ирана, а в конце 1290-х Хайду укрепил свое положение и на монгольском фронте. Настало время нанести решающий удар. Ожидая его, хаган Олджайту-Тэмур назначил командующим на западе Хайсана, внука Чинкима.

Между тем ок. 1300 в Заяицкой Орде умер Коюнчи, до смерти правивший в качестве независимого и нейтрального государя. Ему должен был наследовать сын Баян; он и сел было на царство, но еще до улусного курултая, который должен был утвердить его ханом, на сцену выступила иная ветвь потомков Орды - род Тэмур-буги Шахи, внука Орда-Ичена. Сын Шахи Куйлюг (Кублук, Кутлуг-ходжа), немедленно захватил престол при помощи войск Хайду и Дувы. Баян бежал к Тохту (как раз заканчивавшему разгром Ногая), зиму 1300/1301 провел в пограничной области владений Тохту, а весной явился к нему за помощью. Тохту не имел возможности дать войска, но потребовал от Хайду и Дувы выдать Куйлюга и признать Баяна ханом улуса Орды. Вскоре, однако, он выделил Баяну войско, и тот со своими сторонниками и вспомогательными силами вторгся в улус Орды; Куйлюг отправил за помощью к Хайду.

Тем временем 1301 Хайду и Дува двинулись в Монголию. Хайсан дал им битву между Халатэлинем и р. Тамир. Хайду не добился победы, вынужден был повернуть назад, был вновь разбит Чохангуром на юге Алтая и умер на обратном пути (исход 1301 – начало 1302 г.). За свою жизнь он дал множество больших и малых сражений - 41 битву на востоке (против войск хагана) и 15 битв на западе (против ильханов и Джучидов - в последнем случае против Тудамонкэ и Тохту).

Со смертью Хайду между его детьми разгорелась борьба. Дочь Хайду Хутулун-чаха по прозвищу Ай-Ярук ("Светлая луна") попыталась посадить на престол своего брата Уруса. Однако трон, при поддержке Дувы занял старший сын Хайду, Чэбар, избранный в ханы в коренном юрте Хайду на реке Эмиль.

Часть сил Хайду тем временем успела прийти на помощь к Куйлюгу - впрочем, только для того, чтобы быть разбитыми и изгнанными войсками Тохту и Баяна; Баян занял престол и большую часть Улуса Орды (1301/1302), так что только небольшая перемычка неподвластных ему земель отделяла его от владений Тэмур-хагана (а именно, от области Дерсу, предположительно в верховьях Оби), но Дува и Чэбар оказали поддержку Куйлюгу, и тот продолжал удерживаться в улусе, и в 1302 даже занял основные его центры на Сырдарье. В конце 1302 – начале 1303 г. Тохту послал войско на соединение с силами хагана в Дерсу, в 1303 г. Тохту вновь вторгся в Заяицкую Орду с Баяном, желая посадить там последнего, но был отражен Дувой и Чэбаром. Заметим, что во всем этом эпизоде Хайду и Чэбар вели себя в улусе Джучи как подлинные великие ханы, вольные утверждать или не утверждать улусных правителей.

В то же время, в начале 1300-х Тохту пытался активизироваться на юге. Ок. 1301 он пытался совершить вылазку в Дербенте, но безрезультатно. С другой стороны, Кутлуг-Ходжа негудерский умер вскоре после этого. Теперь Тохту попытался вмешаться в наследование негудерцев в Газни, ссылаясь на исконные джучидские корни негудерцев. Однако и тут Тохту не достиг успеха; негудерцев возглавил сын умершего Кутлуг-Ходжи, Давуд-Ходжа (ок. 1302/1303 г.). Наконец, в январе 1303 к Газану прибыло посольство Тохту, потребовавшее у ильхана Азербайджан, Арран и Марагу со ссылкой на Чингисов ярлык 1227 года, это требование, естественно, тоже осталось без успеха. К войне это тем не менее не привело.

Между тем поражение и смерть Хайду не могло не произвести потрясающего впечатления на западные улусы Империи. Вообще говоря, союзники Хайду должны были теперь признавать номинальным претендентом на хаганский трон Чэбара - преемника Хайду как главы Огэдэидов, и Дува, например, с самого начала принес Чэбару клятву верности как претенденту на хаганский престол. Однако было ясно, что такое положение дел продлится недолго. В 1303 Дува предложил Чэбару покориться Тэмуру Олджайту-хагану. Чэбар согласился с этим. В том же 1303 Дува и Чэбар вступили в переговоры с хаганом о признании его власти. Примерно на исходе 1303 - в начале 1304 г., наконец, был заключен формальный пакт между Дувой, Чэбаром и Тэмуром Олджайту-хаганом, отныне признанным в качестве хагана Чагатаидами и Огэдэидами. О переговорах был извещен Газан-хан в Иране, также вступивший в игру.

Однако Газан-хан скончался 11.05.1304 г.; его сменил брат Харбанда, при рождении крещеный Николаем, впоследствии ставший буддистом и, наконец, мусульманином; он принял тронное имя Гиясаддин Мухаммед Худабанда Олджайту Султан. Фахраддин Курт, его старый враг, отказался прибыть на его избрание и, по-видимому, стал выступать как независимый государь. Между тем в августе 1304 г. к Олджайту прибыли послы от Дувы, Чэбара и хагана с извещением о мирном пакте и приглашением присоединиться к нему; около того же времени аналогичное посольство появилось у Тохту. Оба хана тут же подтвердили свою лояльность Олджайту-хагану (в декабре ильхан Олджайту получил соответствующее уведомление от Тохту). Имперский мир был восстановлен, что выразилось, в частности, в немедленной реанимации единой всеимперской курьерской связи (конец 1304 г.). Официальная декларация мира (отосланная, между прочим, Филиппу Красивому во Францию) гласила: "Тэмур Хаган, Олджайту, Тохта, Чэбар, Дува и прочие потомки Чингиса после 45-летнего причинения взаимных обид до сего дня, теперь заключили мир и воссоединились; почтовые станции всех улусов отныне соединены". Усобица отсчитывается здесь, как видим, от смерти Монкэ-хагана. В ходе тех же переговоров улусные правители договорились об общеимперском походе на мамлюков. Великая смута завершилась восстановлением единства империи под верховной властью Толуидов. Характерно, что территориального передела мир практически не потребовал: стороны в основном остались при территориях, которыми они располагали ок. 1300 г.

Эпилогом ко всем этим событиям послужила неожиданная ссора Дувы и Чэбара (ок. 1305 г.). В результате по наущению Дувы хаган Тэмур должен был двинуться на Чэбара, а сам Дува разбил Чэбара между Самаркандом и Ходжентом. Брат Чэбара Шах-огул тут же восстановил положение, завязал переговоры и договорился с с Дувой о встрече в Ташкенте. Дува, однако, разбил Шах-огула; тот бежал в Заяицкую Орду, к союзнику дома Хайду Куйлюгу, а Дува разорил ее территорию. Между тем Тэмур перешел Алтай и обрушился на самого Чэбара, укрепившегося у р.Иртыша, и до последнего момента ничего не знавшего о том, что Тэмур вступил в союз с Дувой против него. Накануне битвы все сторонники Чэбара оставили его, и он вынужден был бежать к Дуве, который обошелся с ним уважительно, но осуществил территориальный передел: удел, некогда созданный Хайду на территории Чагатаидов, в Маверранахре и Семиречье, вернулся в Улус Чагатая, а Чэбар, полностью признавший власть Тэмура, сохранил номинальную власть над старым Улусом Огэдэя (ок. начала 1306). Видимо, вскоре после этого Куйлюг, друг Огэдэидов, был наконец замещен в Заяицкой Орде Баяном под верховной властью Тохту (к 1309 Тохту вторгся в Заяицкую Орду, изгнал Куйлюга и посадил там, наконец, Баяна), что было, в сущности, внутриулусным делом. Наконец, в 1306 неутомимый Дува совершил последний набег на Герат (поскольку его хозяин Фахраддин Курт в это время враждовал с ильханом, это не было нарушением имперского мира, а, напротив, проявлением межулусной солидарности и взаимопомощи, по крайней мере формально. На деле Дува, разумееется, просто искал безопасного случая пограбить).

Юго-восточное направление :

Со смертью Хубилая дела Юго-Восточной Азии оказались практически заброшены. Немедленно по своем воцарении в 1294 Олджайту-Тэмур тут же распустил войска на границе с Давьетом, заключил мир с индонезийским государем, признав его независимость, и открыл торговлю с Индией через контролировавшиеся им воды. Бирма немедленно перестала платить дань; через несколько лет Тэмур уже собрался выступить против нее в карательный поход, как тут паганский царь и формально зависимые от него области внезапно покорились (1297). Однако уже в 1298 этот царь был низложен; его сын бежал в Китай, и в итоге в 1299 г. монголы были вынуждены эвакуировать и упразднить свою бирманскую провинцию Мяньчжун. Паган и окрестные шанские княжества обрели независимость. В 1300 по приказу Тэмура войска из Юньнани вторглись в Бирму, но успеха не добились. Это был последний всплеск монгольской активности на юге. В 1303 г. последние юаньские отряды оставили Бирму, упразднив свою последнюю бирманскую провинцию Чинмянь.

Юго-западное направление :

Вскоре после отражения Дувы ильханом Газаном, в начале весны 1295 г., Байду, наместник Рума и внук Хулагу, поднял мятеж против Гайхату, и в марте тот был убит. Байду послал за Газаном, приглашая его на ханский престол, но, не дожидаясь возвращения послов, передумал и короновался сам. Между тем Газан, только что отразивший Дуву, получив приглашение Байду, с радостью принял его и двинулся на запад, отослав Ноуруза навести порядок в Герате. По дороге Газан узнал о коронации Байду, но, не пожелав смириться со свершившимся фактом, продолжил движение на Тебриз, низверг и казнил Байду (октябрь 1295 г.) и короновался сам (3.11.1295). В 1296 г. он покорил, наконец, Афрасиаба, атабека Великого Луристана. В 1297 г. Ноуруз снова восстал в Хорасане против ильхана, но был немедленно схвачен Харбандой, братом Газана; в его падение оказался вовлечен его старый союзник Фахраддин Курт. Он также был арестован монголами, однако смог бежать в Герат и укрепился там. Вскоре к нему бежал и сам Ноуруз. Газан потребовал от Фахраддина доказать свою лояльность, казнив Ноуруза; тот, после известных колебаний, решился на это (10.09.1297) и в награду получил Кухистан (1297 г.). Вследствие всех этих событий, как мы помним, позиции ильхана на востоке ослабели, и там добились доминирования негудерцы, подчинявшиеся Чагатаидам с 1295. В 1298 Фахраддин Курт вступил с ними в союз и с тех пор фактически находился во вражде с ильханами.

В 1298 г. египтяне совершили набег на Сис, столицу Киликии, а в 1299 - на Мардин и Расулайн в Верхней Месопотамии. Тем временем монгольские войска после подготовительных кампаний против мятежных эмиров Рума (1296-97) совершили туда большой карательный поход (1299), восстановив там полновластие ильхана. Лишь Осман на крайнем северо-западе объявил ок. 1299-1300 г. о полной независимости от султанов Рума и их монгольских сюзеренов, положив тем самым начало независимому государству турок-османов. Между тем в ответ на египетские набеги 22.11.1299 Газан двинулся на Египет, осадил Алеппо, 23.12.1299 разбил египтян при Магма-ар-Муруге, встал под Дамаском и 30.12.1299 взял его. В январе 1300 он полностю оккупировал Сирию, но, узнав о нападении негудерцев на юго-восток Ирана, срочно вернулся за Евфрат (весна). В декабре 1300 г. Газан вновь вторгся в Сирию, но зимние дожди не позволили ему достичь успеха, и в феврале 1301 г. он вернулся за Евфрат. Весной 1301 г. он даже вступил в переговоры с мамлюками, и те согласились на перемирие, но ильхан требовал от них признания вассальной зависмости, на деле готовя новую кампанию. Вскоре (ок. 1301) отказался платить дань ильхану недавно узурпировавший престол армянской Киликии Смбат.

В 1302 г. византийский император Андроник II начал переговоры с Газаном, прося защиты от сельджукских эмиров. В начале 1303 г. Газан совершил поход на Смбата Киликийского и принудил его к покорности. Весной 1303 г. Газан опять вторгся в Сирию, но при Мардж-ас-Суффаре недалеко от Дамаска был в очередной раз разбит. В том же 1303 г. Тохта безуспешно требовал у Газана Арран и Азербайджан, и тогда же Газан узнал о межулусных мирных переговорах. Не желая мириться с мамлюкским господством за Евфратом, он собирался начать новую сирийскую кампанию, но заболел и умер 11.05.1304 г.

Как мы помним, ему наследовал его брат Олджайту (ярлык хагана Тэмура на улус ильхана он получил очень быстро, в декабре 1305). Он тут же аннексировал (1304 г.) Керманское княжество; вассальное владение керманских кутлуг-ханов было упразднено, и в области, превращенной в провинцию Керман-и-Макран, установилось прямое монгольское правление. Затем Олджайту (несмотря на только что состоявшееся соглашение об имперском походе на Египет) завязал переговоры с мамлюками. Несмотря на это, мамлюки около 1305 г. совершили набег на Киликиию, но последняя осталась верна монголам. В 1306 Олджайту послал очередное войско против Фахраддина Курта (с установлением имперского мира попавшего в полную изоляцию).

Индийская граница :

Индийская граница в конце 1290-х контролировалась негудерцами и их сюзеренами - Чагатаидами и Хайду. Зимой 1297/1298 г. в область Лахора из Кухиджуда (Соляные Горы) вторглось большое войско монголов под началом Кадара, посланного Хайду; оно перешло Биас и Сатледж, 5.02.1298 г. сразилось на Сатледже с делийцами - и потерпело поражение. В начале 1299 г. Кутлуг-Ходжа негудерский как вассал Дувы перешел через Курам Инд, прибыл на Джамну и угрожал Дели. При Кили недалеко от Дели он дал сражение, был разбит и отступил, выведя свои войска без потерь. В 1303 Тарги, негудерский военачальник, ранее участвовавший в походе 1299 г., с чагатаидско-негудерскими силами вторгся в Индию, двинулся на сам Дели и осаждал город два месяца, но отступил, узнав о приближении армии султана.

Имперский мир 1304 г. обескрылил негудерцев, лишив их возможности грабить владения ильханов. Дела на индийской границе разом изменились к худшему. В конце 1305 г. чингисид Алибей, Тартак и Тарги разорили Сивалик и дошли до Амрохи, но 20.12.1305 были разбиты при Амрохе и отошли. После этого в 1306 г. племя хаккаров с городом Дибалпуром и старшины Кухиджуда передались на сторону делийского султана Алауддина. Делийский полководец Гази Малик, победитель при Амрохе, был награжден наместничеством в Пенджабе (Лахор и Дибалпур).

Северо-западное направление :

В 1297 Тохту начал открытую войну с Ногаем и двинулся на запад. Сражение при Нерги (в Бессарабии) закончилось полным поражением Тохту; Ногай преследовал его до Дона и вернулся к себе. В 1298 Ногай вновь занял Крым. Однако около исхода 1299 Тохту вновь пошел на Ногая и разбил его на р. Кагамлык (Каганлык, совр. Куканлык; нач. 1300 г.). Ногай был убит, дети его (прежде всего Теки и Чика) бежали на запад и возглавили остаток его улуса. Однако к исходу 1300 - началу 1301 большинство детей Ногая сдалось Тохту, полностью восстановившего единовластие в Орде. Владения Ногая были переданы в управление сыновьям Тохту: Тукулбуга сел в Исакчи, у Железных Ворот в Валахии, т.е. в дунайских землях, а Ильбисар - на Нижнем Яике, в коренном уделе рода Ногая (область племени мангыт). Впрочем, этот удел так и остался закреплен за потомками Ногая, и впоследствии мангыты именовались ногайцами. Чика (Джога) бежал за Дунай, взял Тырново и сел ханом в Болгарии (1300 г.), однако 6.09.1301 был убит сговорившимся с Тохту местным князем Святославом, утвердившимся в Болгарии в качестве вассала Тохту (Святослав Тодор Тертер правил в Болгарии в 1301-1321). Сербия, однако, приобрела независимость сразу после разгрома Ногая, в 1300 (с бегством сербского наследника из ставки убитого Ногая обратно на родину), и более никогда не входила в сферу власти Джучидов. Наконец, около конца 1301 - начала 1302 г. Тохту ликвидировал последнего сына Ногая, не сложившего оружия.

Великая смута - т.е. война двух коалиций, каждая из которых делала вид, что является подлинным Екэ Монгол Улус и намерена когда-нибудь восстановить его в полном объеме, протекала вяло, но продолжительно, и за полвека вконец разрушила те единственные районы, которые могли быть инфраструктурным центром возрожденной империи (т.е. Монголию и Туркестан). Замечательно, что все это время, несмотря на усобицу, охватившую всю Империю, ни Великий хан, ни ханы западных улусов не прекращали внешние войны. Ильханы воевали с мамлюками Египта, заключив союз с крестоносцами и, возможно, Византией (та под конец XIII в. даже платила монголам не то поминки, не то союзные взносы, воспринимавшиеся теми как дань) и, едва оттеснив Чагатаидов из Афганистана к исходу 1270-х, использовали выход на индийскую границу, чтобы двинуться против делийцев. Ханы-Джучиды и Ногай ходили на Венгрию, Польшу, Литву и Болгарию. Хубилай завоевал Южный Китай и пытался покорить всю Юго-Восточную Азию. Однако единственным приобретением этого времени, сохранившимся за монголами к началу XIV в., были южнокитайские земли. Монгольская мировая революция захлебнулась.

В литературе прочно укрепилась романтическая концепция, согласно которой окитаившийся Хубилай отказался от заветов Чингисхана, старомонгольских идеалов и опоры на монгольскую военную знать, предпочел стать очередным чужеземным императором Китая, городским царем, окруженным бюрократами, и тем погубил дело Чингиса, которое до последнего пытался спасти Хайду, верный кочевой ненависти к городам и т.п. Это, несомненно, версия самого Хайду, и, откровенно говоря, один из самых ложных мифов мировой истории. Из всех монгольских правителей последней трети XIII в. Хубилай был единственным, кто действительно осуществлял внешнюю экспансию, т.е., был действительно верен заветам Чингисхана. Остальные занимались смутами, набегами или паразитированием на давно покоренных территориях, в то время как он десятилетиями вел тяжелейшую войну на тропическом юге, ни с какой точки зрения не нужную ему после разгрома Сунов как китайскому царю, но зато необходимую по Чингисовой программе. Если бы Хубилай перебросил на север хотя бы часть тех многосоттысячных сил, которые были растрачены им в безнадежных походах на Индокитай и Японию, с Хайду было бы покончено немедленно. Однако он предпочитал ограничиваться обороной в борьбе за власть, чтобы сохранить возможность внешней войны - образ действий, прямо противоположный приоритетам подавляющего большинства правителей. Хайду, напротив, за свою жизнь не провел ни одного завоевательного похода, а поднятой им усобицей полностью парализовал расширение Империи на западе. Трудно поддержать его борьбу с Хубилаем и по существу. Все, что можно было покорить, "не сходя с коня", было покорено еще Монкэ-хаганом. Войны в Египте, Центральной Европе, Индии и Индокитае невозможно было вести из Монголии и Дешт-ы-Кыпчака. Тем самым продолжение завоеваний нуждалось в использовании Руси, Ирана, Южного Китая как основной военной и экономической базы, что, в свою очередь, требовало их правильной эксплуатации и освоения - то есть того самого “обюрокрачивания и обуржуазивания”, которое было так ненавистно в Хубилае старомонгольской знати.

Иными словами, Хубилай собирался исполнить программу Чингисхана теми средствами, какими это было возможно, а Хайду готов был вовсе не исполнять ее, лишь бы не нарушить чистоты принципов (а точнее, лишь бы монгольская военно-племенная знать не утратила даже частицы своего влияния в пользу чиновной администрации, что было неизбежным на пути Хубилая).

Надо сказать, что подобная коллизия оказывается неизбежной для всякой мировой революции, когда ее руководители убеждаются в том, что ее программные цели неосуществимы ее же программными средствами. Арабам предстояло убедиться в том, что непрерывно воевать с неверными невозможно, гитлеровцам - что невозможно одновременно выигрывать войны и заниматься расовой политикой, большевикам - что сидя сиднем дожидаться мировой революции равносильно гибели, монголам - что кочевник не может покорить весь мир, потому что для этого надо хорошо управлять захваченной при первом приступе частью мира, а этого он не умеет и не любит. Если побеждает чистота принципов, то при наличии сильного врага мировая революция гибнет немедленно, как в нацистском случае (трудно даже себе представить, как развивались бы события, если бы немцы прилично вели себя на Востоке); если побеждают практические соображения, то мировая революция получает большой выигрыш во времени (Халифат - на 300 лет, большевики, начиная с коренного перелома - на 60), но не может им воспользоваться для окончательной победы, поскольку ей больше нечем возбуждать энтузиазм ни наверху, ни в массах. В Монгольской империи по второму пути пошли Джучиды и Великие ханы, по первому, при известных колебаниях - Чагатаиды и Хулагуиды.

Восстановленная Империя состояла из пяти улусов - Улуса Хагана, Улуса Чагатая, Улуса Огэдэя, Улуса Джучи и Улуса Ильхана. Улус хагана по сравнению с 1265 г. расширился за счет Южного Китая; однако Дайвьет, как и все приобретения Хубилая в Индокитае (кроме части Бирмы), сделанные ценой неисчислимых жертв в 70-х - 90-х гг. были утрачены еще в 1290-х., а в 1303 пришлось расстаться и с остатком бирманских владений.

Улус Огэдэя даже несколько расширился по сравнению со временами до своей ликвидации в 1251 г. и состоял из трех регионов. Первые два (западная половина - Южный Алтай и район Эмиля-Тарбагатая и восточная - Монгольский Алтай) входили в него с самого начала, с 1227 г. Третий же - район от Каялыка и Каратала к северу от Или до Алтая (т.н. Или-Иртышское междуречье) был, как мы помним, передан в улус Огэдэя в 1269 г. из состава улуса Джучи (именно, из удела Орда-Ичена). Монгольский Алтай населяли ойраты, прочую территорию - особая группа восточных кыпчаков (“кыргызы”-киргизы, предки современных тяньшаньских киргизов). Межулусная граница 1227 г. рассекала их область надвое, отдав западную ее часть Джучи, а район Эмиля-Тарбагатая - Огэдэю; в 1269 г. Хайду воссоединил страну кыргызов в своих руках, не трогая, разумеется, местных джучидских князей, посаженных в Или-Иртышском междуречье еще ранее. По миру 1303-1304 г. Чэбар сохранил эти присоединения.

Улус Чагатая также сохранил значительную часть своих южных завоеваний (именно, области к северу от Гиндукуша и, возможно, Ногодарейян): а также, судя по всему, Восточный Туркестан и захваченную им ранее часть владений уйгурского идыкута.

Улус Ильхана, только что (в 1303 г.) потерпевший поражение при Мардж-ас-Суффаре и утративший завоеванную было Сирию, прекратил войну с Египтом, хотя и не заключал мира с ним. Владения ильханов в Малой Азии несколько расширились, поскольку сельджукские эмиры - вассалы Румского султана, подручника монголов, оттеснили византийцев к морю, однако контролировать их монголы могли только с помощью периодических карательных походов. Кроме того, еще ок. 1300 г. крайний северо-западный, Османский бейлик (зародыш бущей Османской империи), безнаказанно отложился и от ильханов, и от Рума. Негудерцев ильханы рассматривали как своих мятежных вассалов; другими такими же мятежными вассалами их были Курты, поддерживавшие на тот момент дружественные контакты с негудерцами.

В улусе Джучи ослабление и разгром Ногая привели к концу XIII в. к отложению Сербии. Тохту смирился с этим.

Каково было положение дел в этой Империи - величайшей по территории (абсолютно) и населению (относительно населения Земли) за все время существование человечества? Ее людская база находилась в существенно лучшем состоянии, чем в начале XIII в. Монгольское население в самой Монголии составляло более 1 млн. чел, в Китае - около 0,5 млн. чел., в улусах Джучи, Чагатая и Ильхана - соответственно, около 0,2, 0,1 и 0,4 млн.чел. Хотя часть монголов разорилась и попала в зависимость, исключающую военную службу, к большинству из них это не относилось. Таким образом, государства Империи могли выставить около 500 000 чел. чисто монгольской боевой силы. К этому надо добавить 4-5 млн. находившихся в симбиозе с монголами кочевых тюрок Дешт-ы-Кыпчака, Ирана и Средней Азии, что давало еще около 1 млн. чел. воинской силы высоких боевых качеств. Таким образом, военная мощь монголов - приблизительно полуторамиллионный постоянно вооруженный и готовый к бою кавалерийский состав, не считая вспомогательных местных частей, особенно китайских - не знала себе равных в мире. Характерно, что все тридцать лет монгольской смуты соседи монголов вели себя точно так же, как и раньше - никто не осмеливался на них нападать, и только мамлюки осмеливались активно сопротивляться.

Совершенно по-другому обстояло дело с трудовыми ресурсами и военно-экономическим потенциалом империи. Принципиально истребительный характер монгольских завоеваний, многолетние усобицы, взгляд на завоеванные территории исключительно как на источник финансового и человеческого сырья и старомонгольские антигородские идеалы, в той или иной степени разделявшиеся всеми монголами без исключения, привели к катастрофическим последствиям. Население Ирана и Средней Азии сократилось в несколько раз, доходы с иранских земель по сравнению с домонгольским периодом - где в 5, где в 10 раз. Северный Маверранахр превратился в пустынную степь, где между единственными двумя городами - Ургенчем и Бухарой, - ютилось незначительное поселение в Кяте. Население Северного Китая резко сократилось, в целом по Китаю уменьшилось примерно вдвое - а ведь Юаньская династия была самой рачительной из всех монгольских царских домов! Восточный Туркестан - самое важное звено в экономической структуре империи, соединявшее ее Запад и Восток - к началу XIV в. полностью опустел; в Кашгаре и Хотане практически не осталось населения. На Руси, положение которой, как вассальной страны, было сравнительно легким, в начале XIV в. завершалась резкая натурализация хозяйства из-за перманентного разгрома городов и вымывания монеты ордынским "выходом". Во время междоусобных войн монгольский хан мог позволить себе на всякий случай подвергнуть тотальному опустошению собственные земли, рассуждая, что если он удержит эти земли, у него всегда будет время обустроить их заново, а если их отнимет соперник, тем хуже для него. Точно так же, когда в 1273 г. Бухару разграбило войско Хулагуидов, туда пришло Чагатаидское войско, выгнало врага из своих владений и в течение следующих трех лет (1273-75) само грабило и вырезало население, доведя город до полного опустошения.

Монгольская империя не умела, не любила и не хотела управлять покоренными оседлыми странами, ей было достаточно паразитировать на них. Вряд ли все население Империи в 1300 г. превышало 75 млн. чел., из них более 50 млн. в Китае, при примерно 250-миллионном населении Земли (для сравнения: в одной Индии жило свыше 50 млн.чел., в Японии - около 10 млн.). Тем не менее на то, чтобы снабжать всем необходимым боевую силу монгольских государей, такого населения хватало с лихвой, тем более, что благодаря кочевому образу жизни эта боевая сила могла кормиться и сама. Итак, материальные факторы никоим образом не препятствовали воссоединенной Монгольской империи довести дело Чингиса до конца. Скорее наоборот: легкость, с какой через сто лет османские турки, со всех сторон окруженные врагами, создали свою империю, и ужас, который наводили на все сопредельные страны мелкие осколки Золотой Орды еще ок. 1500 г., показывают, что, во всяком случае на западе у монголов серьезных противников не было. Сугубо оборонительная стратегия Делийских султанов, а также их собственный опыт завоевания Индии в XIII-XIV вв. с относительно небольшими силами показывают, что больших трудностей монголы не испытали бы и там. Если не считать тропического Индокитая, Японии и приморских государств запада Европы, сопротивляться монголам в Евразии было некому. Нападать на них никто не мог вообще. Ни разу за свою историю ни одна мировая революция не находилась в столь блестящих обстоятельствах - и ни разу они не были в такой степени проигнорированы.

Дело заключалось в том, что монгольские правители не собирались больше исполнять программу Чингисхана; Хубилай оказался ее последним рыцарем. Его китайские преемники действительно сделали то, в чем упрекал Хубилая Хайду - превратились в обычных китайских бюрократических императоров, а поскольку административного китайского опыта они не имели, то немедленно стали императорами гаремными. Сыграл свою роль и провал южной экспансии Хубилая. Примерно ту же эволюцию проделали Джучиды, в начале XIV в. перешедшие к правильной эксплуатации покоренных земель, но навсегда отказавшиеся при Тохту от возобновления экпансии. Однако и ильханская и чагатайская верхушки, целиком сохранившие кочевой и племенной образ жизни, в противоположность обюрократившимся джучидам и Юаням, свою верность принципам проявляли исключительно во враждебности к городам и паразитировании на них. Вести внешние войны чагатаиды практически не могли по своему географическому положению, а ильханы - по причине своей военной слабости; кроме того, те и другие больше интересовались переделом власти и богатств, чем войной. Таким образом, монгольскую мировую революцию погубило то же, что и арабскую, и большевистскую - перерождение правящей верхушки в обычную феодальную знать, желающую провести свою жизнь в роскоши, а не на поле брани, и пользоваться богатствами, а не добывать земли. Уникальность положения Монгольской империи заключалась в том, что ей не угрожала внешняя опасность - в противном случае она погибла бы гораздо раньше.

С отказом от завоевания единство Империи по необходимости становилось чисто номинальным, поскольку все собственные задачи улусные правители могли решать собственными же силами. Не случайно в XIV в. не было собрано ни одного межулусного курултая. Дело ограничивалось формальным признанием власти хагана западными владетелями и их личными связями. Так, около 1330 г. еспископ Солтании в меморандуме для римского папы под названием “Книга владений великого каана” сообщал: “Великий Каан Катая (Китая) - один из самых могущественных царей мира, и все крупные властители этой страны являются его вассалами и воздают ему почести; и, в особенности, три великих императора, а именно: император Армалекский (правитель джагатаидского ханства: Алмалык - столица Улуса Чагатая), император Буссай (ильхан Абу - Саид) и император Узбек (Джучидский). Эти три императора посылают год за годом живых леопардов. верблюдов, кречетов и, кроме того, огромное количество драгоценностей своему господину Каану. Этим они признают его своим суверенным повелителем”. Единство империи выражено здесь вполне четко. В самом деле, правители западных улусов (например, Узбек), имели в Иджагур-ин улусе собственные земельные владения, с которых получали доходы, отряжали воинов в гвардию хагана (ок. 1330 известны гвардейские отряды русских и ясов при Юаньском дворе) и посылали ему более или менее существенную дань (на которую, как увидим, пытались претендовать еще Мины, считавшие себя преемниками Юаней). Таким образом, оба компонента вассальной зависимости - отсылка дани и отправка воинских контингентов - здесь присутствовали. Однако еще более ясным доказательством живого единства Монгольской империи в первой половине XIV в., - доказательством, как ни странно, почти не замеченным историками, - был имперский мир. Межулусные столкновения в этот период ограничились кратковременными чагатайско-ильханскими конфликтами к югу от Амударьи, да еще не имевшими почти никаких последствий столкновениями Узбека и Абу-Саида.

Примечательно, что единственные конфликты, омрачавшие, таким образом, имперский мир - столкновения Улуса ильхана с Улусом Джучи из-за Азербайджана и Аррана и с Улусом Чагатая из-за негудерцев - велись из-за территорий, спорных именно в рамках “пакс монголика” (споры возникли из-за противоречий в распоряжениях верховных хаганов), но не переходили их пределов. Тем самым они свидетельствуют не о распаде, а о единстве Империи: в противном случае столкновений между улусами было бы гораздо больше, и их последствиями была бы массовая перекройка границ. Достаточно сравнить затишье первой половины XIV в. с той бурей, которая разом охватила всю Западную Евразию (Малую Азию, Переднюю Азию, Иран, Северную Индию, Среднюю Азию и Туркестан, Дешт-ы-Кыпчак, Русь) спустя всего лишь два поколения, в эпоху Тимура, чтобы понять: единственной силой, способной обеспечить это затишье, было всемонгольское единство. Другое дело, что это единство обеспечивалось уже не силой великого хана, а добровольной взаимной лояльностью улусных правителей. Иными словами, Монгольская империя XIV в. была не империей, а рыхлой конфедерацией. Стоит, однако, отметить, что феодальных усобиц в ней практически не было, по крайней мере, по сравнению с европейскими государствами.