Kagero Ядовитая ниндзя
Днепропетровск
|
О
Ланкастерах
Ланкастеров я
сама люблю едва ли не больше всех остальных Плантагенетов, ну
разве что кроме Ричарда 3-го. Именно по тем причинам, на
которые указывает Могултай: «Хорошая династия. Не зверовала,
кодекс имела, без вины не трогала, на слезах и поту людей
парадизы не строила (к чему Ричи Второй имел большую
склонность, а Тюдоры - втрое)...»
Но. Ланкастеры
столкнулись с той самой кельтской ментальностью, носителями
которой они тоже где-то были. А именно: от неправедного короля
беда всей стране. Причем, праведность – это не только и не
столько праведность в христианском смысле этого слова, сколько
соответствие ряду требований, которые в общих чертах
таковы: - Король должен быть отважен; - Великодушен
(желательно при этом еще и справедлив); - Быть настоящим
мужчиной (то есть, королева должна исправно рожать, и
желательно сыновей, при этом на побочных детей короля смотрят
скорее одобрительно, а вот на «нестандартные» наклонности –
очень неодобрительно. Ричарду 1 их прощали за то, что он был
храбр и по бабской линии многое успел, Эдуарду 2 их не
простили); - Быть законным королем – то есть или честно
унаследовать трон, или быть избранным. - Не иметь
физических недостатков (этот пункт сильно подгадил Ричарду
3-му).
Король может не иметь какого-то одного из этих
признаков, это ему, в общем, сойдет с рук. Если бы Эдуард 2
был смельчаком, может быть, народ и забил бы на то, что он
гэй. Но он позорно проиграл битву при Баннокберне, и это ему
стоило короны и жизни. Ричарду 2 тоже сильно подгадил
недостаток мужественности, но главное – великодушия. То есть,
два недостатка создают уже нескомпенсированную
слабость. Очень характерно для кельтской ментальности то,
что она совершенно не задается вопросом – а каков этот король
как правитель? Это может показаться странным, но это вполне
логично, если вспомнить, как эта ментальность формировалась:
король и дружина нужны лишь для войны, в остальном кланы
неплохо управляют собой сами. Так вот, Ланкастеры были
незаконными королями, они захватили трон, и этого им не
простили с самого начала до самого конца. Какими они были
правителями, народ не колыхало совершенно. У народа странные
симпатии: самым любимым королем там остается Ричард 1, который
в Англию наезжал по праздникам и ни хрена хорошего для страны
в жизни не сделал (если не считать того, что умер довольно
рано). Но при этом он был той самой яркой личностью, которую
кельтская ментальность очень любит – начиная с импозантной
внешности и заканчивая действительно впечатляющей
отвагой. Генрих 4 Ланкастер тоже был яркой личностью, и
куда более впечатляющей, чем Ричард 2, и если бы Ричард
внезапно помер от удара, они бы здорово сыграли Генриху на
руку. Но фот плин, Ричард все никак не помирал, и даже более
того – наехал на Генриха. Можно, я тут не буду пересказывать
первую часть «Моей Жанны»? Короче, Генрих Ричарда низложил,
а потом убил, и это ему сильно подгадило в глазах народа.
Генрих был НЕЛЮБИМЫМ королем, и его сын Генрих
тоже. Естественно, все тут же начали пробовать их на
прочность – начиная с валлийцев, заканчивая Олдкаслом.
Естественно, им приходилось воевать, воевать и воевать.
Генрих 5 блестящей личностью, в отличие от отца, не был.
Был он вдумчивым трудягой, очень ответственным и обязательным.
Ему хватало отваги, но недоставало вот этого вот блеска,
легкого безрассудства – он кажется тяжеловесным в своих
поступках. Если не давать шекспировскому Генриху брать в своих
глазах верх над реальным историческим Генрихом, то мы увидим
трагедию человека, с самого детства втянутого в авантюру,
которая ему по-человечески противна, и из которой он не видит
никакого выхода.
Был ли он искренне уверен в своем
праве на французский престол? Лично я сомневаюсь. Сын
узурпатора, некогда заложник при дворе Ричарда, он прекрасно
знал, что такое эти «права». Но вот в чем он был
непоколебимо, железобетонно уверен – так это в том, что стране
для консолидации и ему для упрочения авторитета необходима
«маленькая победоносная война». Отчасти она действительно
была необходима: французы были очень не прочь перенести
столетнюю драку на ту сторону Ла-Манша и отыграться за Кресси
и Пуатье. Они даже посылали небольшой десант во время
восстания Оуэна Глендоуэра. Вопрос стоял: кто раньше успеет?
Генрих решил успеть раньше и выиграл. Естественно, все эти
действия можно было производить только с каменной мордой,
выражающей святую убежденность в своей правоте. А уж что там
внутри у Генриха при этом творилось… Не зря он на смертном
одре с чертями разговаривал. Поначалу казалось, что победы
при Арфлере и Азенкуре – это как раз то, что нужно. Особенно
Азенкур. В кельтской ментальности военная удачливость и
лихость оправдывают очень многое, а Азенкур был победой не
менее, а то и более блестящей, чем победа при Пуатье. Генриху
уже почти готовы были простить, что он незаконный, но… Но
он стал заложником собственной стратегии. Назвался груздем –
полезай в кузов, сказал, что будешь добиваться французской
короны – добивайся. И вот Генрих упорно, жестоко и нудно воюет
во Франции, и все чаще он вынужден чинить то, что сам же
считает жестокостью и непотребством. По моему сугубому
мнению, лично Генрих великодушием не обладал. Его папа – да, а
он – нет. Но он знал, как высоко ценится великодушие и
заставлял себя делать жесты. Поскольку они шли не от души, а
от головы, они не всегда производили должное впечатление, но в
целом ему удавалось веси себя как «правильный» король. Но
война во Франции все больше принимала такой характер, что
жестов было нельзя себе позволять. Соответственно,
популярность Генриха в собственно английских войсках тоже
падала, а для французов он и вовсе был чудище обло… И, в
общем, весь тот моральный капитал, который он завоевал
Азенкуром, он к моменту своей смерти растерял.
***А он
не издевался? Трудно мне представить Генриха Пятого, так о
себе искренне думающего***
Нет, не издевался – скорее
всего, ему больше нечего было ответить. Сказать «я правый
воитель» язык не повернулся, признать себя ослом – так ноблесс
же оближ. Отделался вот такой вот мрачной шуткой. Кстати,
проповедника этого он глубоко зауважал и предложил ему стать
своим духовником. Тот отказался.
***это я по тому же
Шекспиру***
Э-э-э, батенька, про Шекспира отдельный
разговор. Перед сим деятелем искусства ставилась творческая
задача – отмазать Тюдоров, которые, как ни крути, любимыми
королями тоже не были, по той же причине: узрпаторы. Это с
необходимостью означало: отмазать Ланкастеров, потому что все
права на престол (хотя какие там уже права!) Тюдоры имели
через Ланкастеров. Поэтому естественно, что Генрих
Шекспира нисколько в правоте своего дела не сомневается. Еще
бы он сомневался.
***У Йорков был только один приличный
человек, и тот горбун. Правда, этот был просто уникально
приличный***
Вот именно – и тот горбун. С
физическими недостатками совсем плохо, потому что их от
народного глаза не скроешь. Какой Ричард вояка и насколько он
храбр – знает только армия, а что он криво сидит в седле и
левая рука сухая – это видят все.
***А остальные –
просто свора кобелей***
Остальные – это кто? Эдуард 4?
Так кобелизм правителя в глазах народа тогда недостатком не
был.
***А если бы Ланкастеры остались на престоле, было
бы очень даже всем хорошо***
Возможно. Вот только не
могли они остаться на престоле. Оба рано померли оттого, что
много воевали и подорвали здоровье, а если бы не воевали – их
бы поперли.
|