Русская экономическая катастрофа истекшего десятилетия очевидна. Особенно очевидной она стала в последние месяцы: трубные реляции о начале великого экономического возрождения перемежаются у тех же самых начальников с паническими воплями о падении добычи газа (это в России-то! ну, естественно, производственные мощности Совдепии мало-помалу выходят из строя, а новыми заниматься недосуг), а по ОРТ Леонтьев счел необходимым специально разъяснить, что «развитие и оздоровление экономики не имеет и не должно иметь ничего общего с повышением благосостояния населения, а то с этим благосостоянием можно так угробить экономику, что не обрадуешься» (я не шучу, он так и сказал). Официальный экономический программист Путина, Герман Греф, вполне открыто признает, что ближайшие годы будут особенно тяжелыми, но если вести дело твердо, генеральная цель будет достигнута. А этой самой целью он не менее открыто объявляет достижение Россией лет через пять-десять сегодняшних показателей Бразилии и переход с 70-го места по ВНП на душу населения аж на 50-е. При этом за ближайшие три года, по расчетам того же грефовского центра, население сократится еще на 3,7 млн. чел. Это, так сказать, расчетные потери. Если уж официальные начальники и их официозные шлюхи на ТВ таким образом рекламируют свою грядущую победу, то ясно, что дело гроб.

Все-таки почему случился такой гроб? Иными словами, почему вступление на столбовую дорогу мирового прогресса (свободный рынок, конкуренция, частная инициатива - в общем, капиталистический рай), Россию ввергло в такую задницу, в какой она ни при какой реакции не бывала? Практического значения ответ на этот вопрос не имеет: гроб, он гроб и есть. Но определенное просветление в мозгах от него настать может. Соответственно, в рамках поставленных задач по информационной зачистке автор считает нужным осветить указанный вопрос, тем более, что в нашем многострадальном общественном сознании ответов на него уже дано штуки три, и все идиотские (впрочем, каждый из них востребован своей группой населения, падкой до соответствующего вида идиотизма). Для ясности их необходимо перечислить.

Объяснение 1 (твердокрасное): А чего еще ожидать от поганого капитализма и частной собственности? Еще Маркс объяснил, какая это бяка и чего от нее бывает трудящимся массам. Это объяснение любят коммунисты.

Комментарий: Объяснение всем хорошее, только вот в странах «первого мира» эти же самые поганый капитализм и частная собственность обеспечили неслыханное процветание (ОЧЕНЬ неразумно полагать, что это процветание целиком идет за счет ограбления несчастных развивающихся стран. Определенный кусок от такого ограбления западники действительно имеют, но далеко не главный. Не требуется большого ума, чтобы понять: миллиард человек западного уровня потребления не может обеспечить себе этот уровень за счет простого ограбления двух миллиардов бедняков третьего мира (чтобы за счет грабежа жить настолько лучше, «грабящая» элита должна быть численно гораздо меньше по отношению к массе «ограбляемых»). Так что дело здесь именно в качестве экономики. Уберите третий мир - Запад будет жить раза в полтора-два хуже, чем сейчас. Но Россия-то живет хуже, чем Запад сейчас, раз в тридцать [1] . Так что на Западе действительно существует лучшая в мире по организации и отдаче (в том числе социальной) интенсивная, непаразитарная и стоящая на собственных ногах экономика - никуда не денешься).

Объяснение 2 (почвенническое / ультралиберальное): Бездуховным и алчным (вариант: разумным и рачительным) западным людям система конкуренции и свободного рынка, апеллирующая к меркантильной частной инициативе и деловой хватке - в самый раз. А высокодуховным и отвращающимся от служения Маммоне русским людям (вариант: тупым, вороватым и бесхозяйственным русским свиньям) такая система только гадит - их дело соборное (вариант: беспросветно-тоталитарное). Короче, что немцу здорово, то русскому карачун - не то потому, что это немец такой урод, не то потому, что урод как раз русский. В первом варианте это объяснение на ура идет, натурально, у патриотов, во втором - у самых крутых либералов типа Новодворской.

Комментарий: Пока я не замечу между западными и нашими людьми существенных различий в количестве рук и ног, а также в порядке функционированиия дыхательной, сердечно-сосудистой и репродуктивной системы, я в это объяснение не поверю.

Объяснение 3 (прогрессивное): Быть того не может, чтобы то, что так помогло западникам, не помогало бы нам. Просто не с того конца брались. Не то реформы не завершили, не то делали слишком медленно, не то уклонились в «азиатский» (коррумпировано-чиновничий) капитализм а-ля Тайвань с Японией, не то были еще какие-то технические ляпы. Продолжить со свежей головой и новыми силами - и все у нас получится. Это объяснение идет нарасхват у либералов обычных, оптимистически-гайдарообразных, в том числе ныне правящих.

Комментарий: Маленькая неприятность: то, что так помогло западникам, не помогло не только нам. Половина «третьего мира», пытавшаяся вылезти из неприятностей под эгидой штатников, МВФ и пр., за последние двадцать лет стала жить хуже, а не лучше. Кроме того, капиталистическое устройство экономики действует не только на Западе, у самых богатых - оно действует и в «третьем мире», у самых бедных и средненьких. Там оно никаких молочных рек не приносит, причем численно таких безысходно прозябающих частнокапиталистических обществ даже несколько больше, чем богатеньких. Похоже, что сама по себе эта роковая организация экономики может служить и к добру, и к худу, а стало быть ждать от нее автоматических побед и одолений и все ставить на эту карту, как делают либералы, - чрезвычайная глупость (или подобная же измена).

Перейдем к объяснению правильному. Имеются ровно четыре основные причины, по которым свободный рынок (даже регулируемый) Россию в состоянии исключительно угробить. Причины эти можно легко объяснить на пальцах, непонятны они только профессиональным советско-российским экономистам (да, я не люблю советско-российских экономистов. Мир видал злонамеренных идиотов, но таких - редко). Перечислим их.

Причина 1. Для уяснения первой причины введем пару ключевых понятий. Представим себе, что посреди общества разбили огромный рынок и все выносят туда продавать свою продукцию - товары и услуги, причем граждане и продают, и покупают только поодиночке. Часть продавцов легко найдет покупателей (например, производители электролампочек и тортов или авторы и издатели книг). В совокупности такие продавцы и покупатели без всяких директив, понуканий и организаций притащат на рынок, продадут и купят друг у друга практически все, что нужно для жизни отдельным лицам, то есть им же самим. Назовем совокупность таких взаимно дополняющих друг друга деятелей экономически самодостаточным сектором общества (ЭС).

Однако производитель танков или человек, предлагающий услуги губернатора или премьер-министра, спроса на таком рынке не найдет. Никому в отдельности танк или премьер-министр не нужен, и никто в отдельности не сможет его оплатить целиком (а приобретать в одиночку 1/1000 танка или премьер-министра - идиотизм). Это не значит, что такие товары и услуги вообще не нужны участникам торговли - очень даже нужны (танки обеспечат им безопасность, министр - управление), но нужны только всем вместе, а не кому-либо в отдельности. Назовем совокупность продавцов и производителей такого рода товаров экономически несамодостаточным сектором (ЭН).

Ясно, что свою потребность в товарах и услугах сектора ЭН членам сектора ЭС придется удовлетворять вскладчину, создавая общую уполномоченную организацию по централизованной (общей на всех) закупке этих товаров и услуг. В реальном мире роль такой организации исполняет государство, а роль складчины - налоги, на которые сектор ЭС через государство и содержит трудящихся сектора ЭН - генералов, врачей, министров, физиков и пр. Итак, ЭН включает людей, которые не нашли бы сбыта своему труду и не могли бы прокормиться, если бы не государство, а ЭС - людей, которые в нашей модели приобрели бы все необходимое друг у друга и без него.

Вся хитрость заключается в том, что указанная выше «складчина» может комплектоваться двумя совершенно разными способами.

Способ 1: твёрдая (абсолютная) ставка налога. Государство просто заявляет сектору ЭС: с тебя причитается столько-то булок, столько-то валенок и т.д., принудительно взимает с производителей ЭС соответствующий объем продукции (в абсолютных показателях - будь то натуральных или денежных) - и тратит его на ЭН. Именно такая штука осуществляется при феодализме, «социализме» и в некоторых других случаях.

Способ 2: долевая ставка налога. Налог на содержание ЭН государство взимает в конечном счете / главным образом в виде процента с оборота торговых операций в ЭС (налог на оборот, налог с прибыли, подоходный налог - притом, что основные доходы в обществе люди получают именно от обмена в рамках ЭС). Если отвлечься от денежной формы, то это все равно, что государство просто отрезало бы по определенному куску от каждой булки, независимо (т.е. по собственной инициативе) притащенной на рынок членами сектора ЭС, собрало эти куски воедино и этими отрезками накормило бы членов сектора ЭН. Именно такой способ применяется при частном капитализме.

Основная разница между этими способами: при способе 2 продукт, который государство может тратить на сектор ЭН (то есть размер ЭН) является совершенно четко ограниченной функцией от естественно складывающегося объема сектора ЭС. При способе 1 объем складчины (т.е. объем ЭН) от объема ЭС зависит гораздо меньше (и может, в частности, его превосходить - чего при способе 2 заведомо быть не может, доля меньше целого). Если при способе 2 вы захотите иметь слишком большой ЭН при маленьком ЭС (то есть много танков при не очень большом количестве пекарей), у вас это либо вообще не получится, либо вам придется вводить такую ставку налога, что пекарь просто плюнет и начнет сворачивать производство и отказываться от обмена, ваша налогооблагаемая база уменьшится и вы снова останетесь ни с чем. При способе 1 вы можете позволить себе гораздо больший ЭН при том же ЭС (т.е. куда больше танков, медиков, физиков, учителей на одного пекаря или производителя хороших женских сапог). Именно поэтому Куба может иметь медицину европейского класса, а все остальное... в общем, не европейского. Имено поэтому Брежнев мог себе позволить военно-промышленный сектор в 50-60 % экономики (т.е. ЭН > ЭС!) и военный потенциал, усредненно равный американскому, при гражданской (ЭС) экономике, уступающей Штатам на порядок. Чем опасен способ 1 - тоже ясно: государство может, пользуясь им, высасывать все соки из населения, тратя их на ЭН и приводя к захирению собственной реальной экономической базы - ЭС (либералы сейчас обвиняют в этом брежневскую эпоху, хотя она, в отличие от сталинской, этого обвинения ни в какой мере не заслуживает).

Как бы то ни было, в СССР складчина, естественно, взималась по способу 1 - предприятиям и мужичкам четко указывалось, сколько чего они должны произвести. Сектор ЭН при этом был, естественно, колоссален. Умные экономисты Горбачева и Ельцина - причем больше даже Горбачева, чем Ельцина - отменили фиксированную абсолютную ставку (это ж план, директивная экономика!) и ввели второй, долевой способ взимания «складчины», характерный для свободного рынка. Эффект был феноменальный: например, производство с/х продукции рухнуло сразу. И вестимо: охота была мужичку по доброй воле производить хлеба на всю ораву едоков, из которых примерно половина состояла в секторе ЭН и работала на вещи, ему, отдельному мужичку, никаким боком не нужные (обобщенно говоря, на танки)? По приказу он это кое-как еще сделал бы (и делал), в собственных интересах - делать не будет вообще, потому что это действительно не в его индивидуальных интересах. А диспропорция между ЭС и ЭН в России была такая, что способом 2 - долевым налогом - взыскать средства на ораву парней из ЭН было, есть и будет совершенно невозможно (для этого надо вводить совершенно грабительские ставки долевого налога, а они приводят только к дальнейшему снижению производства в секторе ЭС, см. выше, - что и имеет место в реальности). Именно поэтому судьба бюджетников, в том числе из военки, на любом витке наших реформ неизменно оказывается столь печальной [2] .

Иными словами: для страны, в свое время поставившей на первый способ «складчины» и, соответственно, вырастившей непропорционально высокий (по меркам свободного рынка) сектор ЭН, переход на свободный рынок приводит не к подъему, а к свертыванию и краху производства, в том числе в секторе ЭС - секторе живой экономики!.

Причина 2. Основной залог эффективности частнокапиталистической экономики - свободная (относительно) конкуренция. Монополист-частник - это, как известно, смерть на взлете: поскольку рынок он все равно подмял, ему отныне выгодно уменьшать производство и поднимать цены, шантажируя смежников и покупателей. При этом, если несколько монополистов являются смежниками в процессе производства единого конечного продукта, их взаимный ценовой шантаж (притом, что все они знают, что ни один без других не обойдется) часто приводит к патовой взаимной же блокировке во всех звеньях продвижении продукции и итоговому параличу и краху всей соответствующей цепочки (не без этого накрылась, например, советская телефонная промышленность). Западники давно навострились бороться с такими угрозами: их антитрестовское законодательство попросту не дает создаться настоящей монополии или требует ее расчленения и ослабления (хотя все права частной собственности при этом грубейшим образом ограничиваются и попираются, смотри судьбу господина Гейтса). Но расчленить и т.п. можно только монополию собственности, а не т.н. «физическую монополию» - одно предприятие-гигант, монополизировавшее производство в данной отрасли. Монополию, включающую тридцать заводов, можно при желании расчленить хоть на тридцать фирм, но единственный в стране мегазавод по производству остро необходимых хозяйству коржемеликов распилить по продольно-поперечным осям на несколько кусков нельзя. А в СССР при плановой экономике совершенно сознательно (и, в рамках плановой экономики, вполне разумно) всю жизнь делали ставку именно на такие предприятия-уникумы. Почти в каждой отрасли промышленности такие гиганты-монополисты были. С предоставлением им экономической свободы они, натурально, пожелали диктовать условия рынку, что привело к сворачиванию производства, взлету цен и, в конечном итоге, краху их отраслей и их самих [3] .

Причина 3. Основная проблема советской экономики - отсутствие эффективных капиталовложений. Именно негибкость и неэффективность плановой экономики приводила к тому, что аккумулированных свободных средств (реальных, а не «пустых денег») в ней почти не было, а вложение того, что было, не могло быть эффективно проконтролировано. Стало быть, надо реформировать экономику, да вот беда: на это как раз нужны те самые свободные средства и разумное распоряжение ими, которых у этой экономики пока нет. Короче, чтобы встать на ноги, нужны лекарства, на которые заработаешь, только встав на ноги. Альтернатива здесь простая: либо попросту признать, что реформирование не по зубам, и довольствоваться тем, что есть и хоть со скрипом, но развивается, - либо привлечь инвестиции из-за рубежа. То есть вкладывает зарубежник свои деньги в плохой наш завод, чтобы он стал хорошим и давал ему (и нам) прибыль.

Отлично, вперед. Правда, чтобы сделать инвестиционный климат привлекательным для зарубежников, надо по разным причинам окарачить и посадить на голодный паек полстраны. Ничего, потерпим, впереди инвестиции и золотой ключик.

Потерпели. А инвестиций нет. И не будет. И это совершенно не зависит от экономической политики. А зависит это от таких мелочей, как русская зима и русское пространство, восприятию Наполеона, Гитлера и Чубайса, как выясняется, недоступные. Берем гипотетического инвестора - буржуя Х. Перед ним на выбор простираются (для вложений в реконструкцию плохих заводов в обрабатывающей промышленности) матушка-Россия, матушка-Бразилия и матушка-Нигерия. В матушке-России очень приличный дополнительный процент всех расходов составят траты на нормальное функционирование заводов и на обеспечение жизни и отопления рабочей силы в течение чуть ли не пятимесячной русской зимы. Кстати, добавим и повышенный расход на транспорт - по тысячам-то километров сухопутных континентальных путей! Как известно, зима всегда была тяжелейшим вызовом для страны, а подготовка к ней становилась авралом для всего СССР, не то что для буржуя Х. В матушке-Бразилии и матушке-Нигерии никаких таких - весьма фундаментальных - избыточных расходов буржую Х не предстоит. Да и предприятия там только что не по берегу моря стоят - с транспортом мало-мало легче. Потому что их строили в расчете на проклятых колонизаторов, чтоб к берегу поближе, а не ради необходимости иметь промышленную базу аж в зауральско-сибирском тылу, чтоб на случай любого разгрома пригодилась. И еще, если кто забыл, Россия просто по карте больше Нигерии.

Поэтому до тех пор, пока на белом свете есть Нигерия и Бразилия, никаких «развивающих» инвестиций в Россию никто не вложит [4] . Иными словами - не вложит никогда вообще. Даже если Чубайс угробит, выполняя условия МВФ, две трети населения. (Долго-долго либералы верещали, что для привлечения инвестиций надо покончить с инфляцией, как бы это ни било по населению. Теперь не верещат. Дело в том, что за это время с инфляцией было практически покончено дважды, оба раза на пару лет: 96-97, 99-2001 - а никаких достойных упоминания развивающих инвестиций все равно нет и не было).

Причина 4. Смотри раздел II.1 о том, что для отстающей экономики «открытая» экономическая модель, интеграция в мировое хозяйство (а частная организация экономики заведомо приводит к такой интеграции) - верный карачун. Это и есть главный фактор провала либеральных реформ в России. Как и предыдущий, он вообще не зависит от техники проведения реформ, а полностью предопределен характером их исходной, стартовой позиции (и, соответственно, его всеподавляющий погибельный эффект никакими силами не отменяем - за исключением, разумеется, самого отказа от реформ).

Мораль: либеральные реформы (в экономике - о политическом либерализме тут вообще речи нет, кстати, он с экономическим ничем сам по себе не связан) заранее и заведомо могли принести России образца 1955-1985 гг. только катастрофу [5] . Их продолжение эту катастрофу может только усугублять (до какого-то предела; дальше будут экономическая стагнация для большинства населения страны и «бразильский» рост для его небольшой части, при непрерывном убывании населения в целом и нарастающем отставании от развитых стран). Происходит все это не по каким-то непостижимым или сложно-научным законам, а от действия простейших причин, уловимых самым элементарным здравым смыслом. Противоположные результаты либеральной экономической модели для Запада и для нас - следствие не мифических «сущностно-цивилизационных» различий между нами, а внешних и сугубо технических обстоятельств.

Итак, восстановление России мыслимо только на, так сказать, «социалистическом» (насеровско-дэнсяопиновского, а не советского образца) пути. Подчеркнем, что никакой «цивилизационной альтернативы» Западу, никакой особой миссии, никакого «особого экзистенциального выбора», что бы на эту тему ни писали, в этом нет. «Социализм» России - стране с отсталой экономикой - нужен ровно для тех же целей и по тем же причинам, для которых Западу - экономическому лидеру - нужен «капитализм». Цели эти сводятся к самому обычному безблагодатному материальному и эмоциональному комфорту обывателей.

К сожалению, отечественные сторонники «социалистической модели» в упор не желают этого ни понимать, ни признавать. В «советском проекте» они восхищаются либо тем, чего в нем вообще не было (в лучшем случае), либо его эксцессами, пороками и преступлениями (то есть тем, что в нем хотя и было, но лучше бы не было). Ярким - и потому тем более смешным - примером является выступление С. Кара-Мурзы в июльском (2000 г.) номере «Завтра», где он на полном серьезе пишет, что «советский проект» - это попытка построить общество на началах солидарности и взаимопомощи вместо конкуренции и соперничества, прорваться, так сказать, в новое социальное измерение. То есть госсобственность на средства производства - это такая «сущностная альтернатива» (а не просто особый, альтернативный набор технических средств). Большей чуши я в жизни не читал: общеизвестно, что при госсобственности на средства производства люди соперничают друг с другом не менее лихо и яростно, чем при капитализме (из-за чинов, властного авторитета, продвижения по иерархической лестнице, т.е. степени признания со стороны государства - а в конечном счете во многом из-за тех же матблаг, количество которых этой степенью и определяется). Более того, конкуренция такого рода при социализме, как правило, идет обостреннее, так как все оспаривают друг у друга благосклонность одного-единственного Покупателя - государства - а не разных, как при частнособственнической системе. Взаимопомощи же и при «капитализме» вполне достаточно (если он голландский, французский, тайваньский, немецкий или скандинавский, а не бразильский). Таким образом, «социализм» можно хвалить за что угодно, только не за то, что в нем увидел Кара-Мурза. Как давно известно, единственный способ перевести людей в новое качество социальных отношений, доставить их к «новой земле и новым небесам» - это уложить их в могилу (или в раннехристианскую общину, что примерно то же самое).

P.S. Тактическая рекомендация по дискуссиям с либералом.

Достаточно часто при общении с либералом сопоставимой весовой категории возникает необходимость «посадить» указанного либерала так, чтобы тот сам это понял (тогда поймет и аудитория, если, конечно, разговор прилюдный). Аргументация по существу (наподобие изложенной выше) тут не работает: во-первых, для ее изложения нет времени, во-вторых, либерал располагает несколькими мифами, от которых ваши рассуждения отскочат, как горох от стены [6] . Дискредитировать же эти мифы так, чтобы ваш собеседник сам это понял, нельзя (это, кстати, относится ко всем религиозным мифам).

Целесообразнее привести либерала к внутреннему противоречию, используя его обычную - и законную - пламенную ненависть к германскому нацизму. Для чего рекомендуется следующее, опробованное на опыте, для либерала совершенно неожиданное (и вполне истинное само по себе) рассуждение.

В Германии 1933 года положение населения было, как известно, совершенно катастрофическим. Миллионы голодали и сидели без работы без всякой надежды на улучшение. Страна была лишена национального суверенитета. Явился господин Г. и предложил, грубо говоря, следующую сделку: он избавляет подавляющее большинство населения от голода и дает ему работу и суверенитет, а взамен требует выдать ему головой на произвольное притеснение, унижение и разорение 500-600 тысяч человек (лишенные гражданских прав германские евреи + примерно 200 тысяч человек, прошедшие через лагеря до 1939 включительно). Ничего другого он не просил (война, эвтаназия и Холокост не оговаривались даже намеком, никаких массовых убийств ненацистов до 1939 не было), и ни на что другое, таким образом, санкции ему немцы не давали. Сделка была заключена. Свою часть сделки Гитлер выполнил уже к 35-36 гг.: 70 миллионов человек получили верный и хороший заработок, Версальские ограничения были ликвидированы, полмиллиона человек были «опущены» без вины. То есть 99,3 % народа с большого отчаяния решились набить себе брюхо и вернуть государственную независимость, предав и продав остальные 0,7 %. Эту сделку либералы, шипя и плюясь от негодования, именуют с самого начала сделкой с дьяволом и ставят в чрезвычайную вину заключившей его части германского гражданства - что, кстати говоря, совершенно справедливо.

Теперь обратимся к России. Как бы «ужасно» ни жил при застое народ России, он, уж конечно, был в это время в гораздо лучшем положении, чем немцы в 1933: наши в 1985 и больше ели, и больше отдыхали, и ущерба для суверенитета не было. Тем не менее многого не хватало. Явились гг. реформаторы и предложили сделку: через некоторое время они дают населению эффективную экономику ценой огромных первоначальных тягот для подавляющего большинства населения и беспросветного разорения для пятнадцати-двадцати процентов (неэффективные работники, которых было никак не меньше даже по самым оптимистическим оценкам). Народ на такую сделку пошел с большим восторгом («Да-да-нет-да»). Либералы ее выполнили весьма хреново: ухудшилось - причем катастрофически, вдвое и более - качество жизни (медицина и еда) - не для 15-20, а для 60-70 % населения (а эффективной экономики, кстати, так никакой и не построили). Дело это вполне сопоставимое с гитлеровским, поскольку представитель этих наших 70 % потерял благодаря гг. либералам существенно больше, чем еврей в Германии к 1938 благодаря нацистам (номинальные гражданские права, конечно, все при нашем человеке, во всяком случае на словах, но жрать он стал куда хуже, от уголовного или государственного - как в Чечне - насилия реально защищен он стал тоже куда хуже и т.д. - в общем, все реальные жизнеобеспечивающие параметры его жизни понижены еще больше, чем у немецких евреев по крайней мере до конца 1938 г.). Лучшее доказательство этому совсем простое: у населения России - даже в среднем (т.е. считая выигравшие или не проигравшие от реформ 20-25 % населения!) - смертность возросла (исключительно за счет ухудшения условий жизни!) с 1989-1990 в 1,6-2 раза, у германских евреев до Холокоста (т.е., для них - до 1940-41) практически не росла вовсе.

Иными словами, Россия «демократических реформ» - это нечто вроде Германии Гитлера [до 1939!] (только без ее технических и экономических достоинств - впрочем, это замечание не для либеральных ушей), причем с существенными отклонениями к худшему: сделка с дьяволом здесь куда более подлая и крупномасштабная, чем в Германии (в роли «евреев etc.» выступает больше половины населения, а не 0,7 %), а оснований для нее - т.е. исходных бедствий - в России было куда меньше.

Вывод: отечественные либералы совершенно основательно считают нацистов исключительными сволочами и преступниками. Но себя они должны, оставаясь элементарно последовательными, признать еще более гнусными и вредоносными сволочами и преступниками того же типа [7] .