1. Тестинг.
Ниже читателю предлагаются шестнадцать вопросов, отвечать на которые он может только «да» и «нет» (ответы, близкие к «не знаю», приравниваются к «да»).

1) Может ли служить базой для оценки некоего явления суждение типа «все цивилизованные страны от этого давно ушли» или «это противоречит принципам демократии»?

2) Следует ли считать негативной стороной «эпохи застоя» опережающий уровень жизни правящей верхушки сравнительно с народной массой («привилегии» на языке 80-х гг.)?

3) Отрицаете ли вы, что либеральная экономическая реформа носила для России заведомо катастрофический характер? Отрицаете ли вы, что заранее известные социальные последствия либеральных реформ в наших условиях автоматически делали и делают их проведение тягчайшим государственным преступлением?

4) Допустимо ли сегодня при рассмотрении вопросов о налоговой и приватизационной амнистии принимать к рассмотрению соображения типа «первоначальное накопление всегда сопровождается нарушением законов»?

5) Одобряете ли вы военную акцию в Чечне? Станете ли вы отрицать, что обе военные акции в Чечне уже по своему формату являлись государственными преступлениями?

6) Станете ли вы отрицать, что характер репрессивной и податной (включая сельскохозяйственную) политики товарища Сталина требует категорического и принципиального осуждения его как правителя (что, конечно, не подразумевало бы отрицательной оценки всех его деяний)?

7) Являются ли «заполнение прилавков товарами» и «исчезновение очередей» сами по себе положительными явлениями?

8-9) Полагаете ли вы, что нынешнее время может быть оценено как более благополучное и / или справедливое, чем 60-е - 80-е годы? Полагаете ли вы, с другой стороны, что правление ранних большевиков (1917 - середина 50-х) может быть оценено как более благополучное и / или справедливое, чем нынешнее время?

10) Считаете ли вы в принципе допустимой принудительную высылку этнических чеченцев с основной территории России в Чечню (или на любую другую территорию)?

11) Считаете ли вы, что принудительный вывоз из Чечни всех ее жителей с размещением в эвакуационных лагерях (при нормальном питании и медобслуживании) или расселением на иных территориях под специальным контролем (впредь до полного подавления отрядов боевиков) явился бы недопустимым нарушением их гражданских прав и заключал в себе социальную несправедливость?

12) Допустимо ли было награждать генерала Шаманова званием Героя России вместо предания его суду как военного преступника, бесчестящего эту самую Россию (отвечать только тем, кто имеет представление о военной и административной деятельности названного генерала)?

13) Допустимо ли признавать Г.К.Жукова национальным героем России (отвечать только лицам, осведомленным об истории с Тоцким полигоном)?

14) Станете ли вы отрицать, что патерналистская социально-политическая и экономическая модель является единственной, способной не допустить катастрофического понижения качества и уровня жизни в России, в том числе реальной свободы и безопасности ее граждан?

15) Может ли служить базой для оценки некоего явления суждение типа «это противоречит нашим национальным традициям»?

16) Согласны ли вы с тем, что у России есть некая уникальная и приоритетная для ее жизни миссия мирового масштаба?

2. Результаты.
При ответе «да» хотя бы на один вопрос Вы как гражданин / соподданный окажетесь умеренно опасным для соотечественников (и, тем самым, опосредованно - для себя самого). При ответе «да» более, чем на три вопроса, Вы будете в этом смысле повышенно опасны и в Ваших собственных интересах было бы отказаться от использования своих гражданских прав - точно так же, как лицу с пониженным зрением было бы неразумно садиться за руль.

3. Обоснование.
Доказать все перечисленное очень нетрудно. Взять хотя бы вопрос о войне в Чечне. Всякого Х, который будет ее одобрять, необходимо спросить, какие у него есть достойные основания вообще интересоваться тем, что происходит на Северном Кавказе. Какая ему разница, кто там кого убивает и берет в рабы? Какая ему разница, что в интересах России, а что нет? Если он ответит, скажем, что это укрепит его собственную безопасность или соответствует его чувству мести в адрес злых бандитов, следует заметить, что Икс, готовый ради своей мести Игреку или безопасности от Игрека санкционировать убийство множества третьих лиц, как-то: невинных детей, стариков и баб - смотрится крайне неприглядно. После этого не оставлять Икса в покое, пока он не даст единственно возможный достойный ответ: «Я - член стаи под названием «Российская федерация», в которой люди договорились о взаимопомощи и ненападении. Эта клятва и договор - великая ценность для каждого из нас, потому что именно они дают каждому возможность выжить вообще и пользоваться миром и сотрудничеством с окружающими в частности. Чеченские мятежники нарушили этот договор и подрывают его. Оставить их непокаранными означает пособничать им в его разрушении и предать пострадавших от них и попавших под их власть соотечественников, то есть еще больше изменить своему долгу». Это совершенно справедливо, но дело в том, что в точности та же самая клятва, которая обязывает нас карать мятежников, запрещает нам трогать невинных. Второе требование даже приоритетно, поскольку все наказания и кары преступников придуманы именно для защиты невинных, а не наоборот. Между тем война против мятежников неизбежно отправит множество этих невинных на тот свет, потому что они территориально не разделены. Как же примирить противоположные требования клятвы (вне которой, повторим, у нас вовсе нет оснований одобрять или не одобрять что бы то ни было, кроме собственной миски со жратвой)? И это давным-давно известно. Чеченская ситуация - частный случай стандартной ситуации: «преступники / враги так смешались со «своими», что одних не достанешь без других». Легко заметить, что если враг - это немецкая армия, а «свои» - жители оккупированного ей Харькова, то все считают вполне правым делом долбить Харьков до изгнания немцев, сколько бы при этом ни погибло «своих» (хотя, конечно, при прочих равных надо стараться, чтобы их погибло поменьше). Надеюсь, всем понятно, сколько народа погибло при освобождении России от оружия собственной армии - однако никому, включая самих оккупированных и посторонних наблюдателей, и в голову не пришло бы сказать: «Ну что ж вы, ребята! Прогадили Харьков, так уж сидите и не дергайтесь, а то харьковцы еще и новые потери понесут».

С другой стороны, если маньяк-убийца захватит квартиру в доме и откроет оттуда огонь из винтовочки, а силы правопорядка без дальних слов раздолбают этот дом из тяжелой артиллерии, всякий скажет, что они еще куда худшая сволочь, чем этот маньяк.

В чем же разница? Почему в однотипных ситуациях в Харькове приоритетным становилось одно требование клятвы, а в случае с маньяком - другое? Ответ очевиден: если враг, смешанный со «своими», представляет собой величайшую опасность, а разделить их невозможно - будь готов уничтожить врага, идя на жертвы среди «своих»; если же опасность от врага не так велика и / или «своих» физически возможно предварительно вытащить с грядущего поля боя, то приоритетно именно спасение «своих», а не уничтожение врага. Иными словами, в этом случае ты либо вытаскиваешь своих и после этого разделываешься с врагом, либо просто сидишь тихо, но вместе с врагом «своих» не уничтожаешь - не то окажешься еще худшим бандитом сам.

Ясно, что по опасности, исходящей от Басаева и компании, эта компания гораздо ближе к маньяку-убийце, чем к вермахту. Ясно, что из-под немцев «своих» не вытащишь, а вот из Чечни население (желающее, конечно, - остальные сами определят себя как «не своих» и сами продемонстрируют свой выбор в пользу мятежников, после чего из «своих» превратятся в заведомых врагов) эвакуировать и вывезти можно (ну например, можно было выторговать у Масхадова отпущение всех людей, считающих себя гражданами России, в обмен на признание независимости. С бандитами, берущими заложников, торгуются именно так, и торгуются до посинения - именно ради освобождения заложников - а не накрывают их всех вместе автоматным огнем. Вот после выполнения этого условия всякие признания и сделки аннулируются, и бандитов кончают). Поскольку даже и попытки такой никто не сделал, обе войны в Чечне с самого начала являлись чудовищными клятво- и государственными преступлениями: мы заранее пошли на уничтожение «своих» ради подавления врагов, хотя в данной ситуации это не было необходимостью (как нет такой необходимости в случае с маньяком, в отличие от Харькова).

Что касается вопросов, связанных с ценой реформ, то с ними все еще проще. Не требует особых доказательств тот постулат, что в команде / стае можно обездоливать ее членов либо для того, чтобы предотвратить сегодняшний или завтрашний сопоставимый ущерб сопоставимому количеству людей (например, с людей могут брать тяжелую подать на военное строительство, если это действительно необходимо - как при Алексеее Михайловиче), либо по принципу «с миру по нитке - царю кафтан» (когда само обездоливание невелико). Но обрекать огромную часть членов стаи на тяжкие лишения, в том числе на утрату жизненно важных средств к существованию, ради того, чтобы небольшая кучка прибавила к своему и без того неслабому достатку совсем уж невообразимые богатства - это дело вопиюще мерзкое, лично- и государственно-преступное, какими бы перспективами грядущего экономического роста и историческими неизбежностями его не оправдывала либерально-интеллигентская мразь. Истинность этого положения ясна всякому, кто вообще когда бы то ни было задумывался о правилах распределения в любых человеческих сообществах.

Точно такие же доказательства можно привести по каждому из предложенных выше вопросов. Только зачем это делать? Возьмем, например, три факта:

- Г.К.Жуков подверг собственных солдат массовому действию радиации, чтобы посмотреть, как именно они после этого будут доходить;

- по словам газеты «Завтра», начальник полковника Буданова (каковым, по словам той же газеты, являлся генерал Шаманов) как-то приказал не выпускать ни единой живой души из подвергающегося обстрелу чеченского села, пока засевшие в селе боевики не выдадут тела солдат, оставшиеся там при первой попытке войти в оное;

- по словам той же газеты «Завтра» (вполне одобрительным) некий наш офицер в Чечне, стоявший в селе Х, потеряв двоих солдат своего отряда, согнал население Х на площади, на глазах населения запытал до смерти, заживо вырезав печень, какого-то пленного боевика, и предупредил, что при продолжении убийств его солдат ту же акцию он проведет со всеми мужчинами села; убийства прекратились.

Не составит труда доказать, что все три героя этих историй - нелюди, клятвопреступники и государственные изменники, стоящие по ту сторону всякого приятия и оправдания, а община, способная этого не замечать, очень недалеко от них ушла и является растленным и клятвопреступным сбродом, рожденным себе же на горе, страдания и погибель. Точнее, можно доказать, что если слова «нелюди», «преступники», «оправдание», «измена», «справедливость» и т.д. вообще имеют какой-то смысл, то употреблять их в данном случае придется именно и только так, как это делаем мы, а не так, как это сделали сограждане, поставившие Жукову конный истукан в собственной столице, Шаманову давшие Героя России и, наконец, не предавшие беспощадному военному суду и заслуженной казни коменданта села Х. (То, что упомянутые сограждане и в самом деле родились себе на горе, страдания и погибель, и доказывать не надо - положение России всем видно и так).

Иными словами, доказать, по сути, можно лишь правила корректного употребления терминов. Можно доказать, что если человек вообще желает оценивать, уважать и не уважать что бы то ни было в себе и других, пользоваться такими оценками, как «правое» и «неправое», то есть попросту говорить на межчеловеческом языке (а подавляющее большинство людей без всего этого не живет и дня), то при соблюдении элементарной логики и последовательности ему придется принять наши оценки. Тем же, у кого душа лежит к оценкам противоположным, следовало бы отказаться от употребления языка, для передачи их душевного состояния не приспособленного.

К сожалению, чего доказать нельзя - это необходимости соблюдать ту самую элементарную последовательность. Логически можно, как известно, доказать что угодно, кроме обязательности логики. Этой лазейкой разнообразные граждане Российской федерации пользуются с куда большей интенсивностью, чем позволяют граничные условия их выживания - и с соответствующим результатом. Поэтому мы не будем доказывать, что положительный ответ на каждый вопрос нашей анкеты - отвратительно неправильный ответ. Мы лучше это покажем.

Ответьте на вопросы нашей анкеты за различных правителей и разные государства, которые вы достаточно хорошо себе представляете (с заменой, естественно, российских реалий на аналогичные реалии страны Х). Обнаружится, что процветание страны, благосостояние и безопасность ее населения прямо пропорциональны количеству отрицательных ответов. Например, из российских правителей наибольшее количество отрицательных ответов, по крайней мере в душе, дала бы администрация Брежнева - и его время (понимая под ним период 1964 / 1965-1987 / 1988, когда действовала фактически одна и та же «брежневская» система) было временем наиболее высоких показателей уровня жизни и безопасности (а, кстати, заодно и военной мощи, о чем мало кто помнит) и наиболее низкого уровня социально-политических несправедливостей и беззаконных казней за всю историю России. С 1991 нами правит элита, часть которой дает положительные ответы на «либеральную» половину наших вопросов, а часть - на «патриотическую»; Россия не выходит из состояния непрерывно углубляющейся катастрофы независимо от соотношения этих частей.

4. Положение дел и прогноз.
Осенью 1999 г. после «загадочных» взрывов в Москве и Волгодонске какие-то ушлые социологи провели замечательный опрос. Они спрашивали: «Считаете ли вы допустимым и адекватным ответом депортацию всех этнических чеченцев на территорию Чечни (вариант: с ее последующей изоляцией)»? [Этот вопрос включен в нашу анкету под номером 10]. Вопрос сформулирован блестяще, поскольку, чтобы дать на него положительный ответ, надо быть химически чистым предателем [1], идиотом [2] и трусом [3] одновременно.

Чтобы ответить «не знаю», надо быть носителем хотя бы одного из этих качеств, либо тихим аутистом, совершенно отъединенным от человеческих понятий и проблем вообще. 64 % от числа опрошенных ответило «да», 12 % - «не знаю», 24 % - «нет». От числа последних надо отнять принципиальных пацифистов, а также граждан, которые считают действия Басаева со товарищи исторически оправданной национально-освободительной борьбой против отживших свое время «империй», а также граждан, которые а-ля Кагарлицкий призывают к долгосрочным политическим соглашениям и партнерству с деятелями, бравшими в заложники беременных баб, и к принятию оных деятелей на госслужбу (как будто там своей нелюди не хватает). Всего этого добра тоже не надо. Оставшаяся доля - по моим понятиям, процентов 8-10 - это и есть часть населения [4] , способная к социальному выживанию. Все остальное - асоциальное быдло, способное по инерции существовать в уже созданной кем-то социальной структуре (расшатывая и разлагая ее на ходу), но неспособное ее ни нормально воспроизводить, ни уж тем более очищать, улучшать и восстанавливать. Именно эту картину - все ухудшающееся существование за счет «прожирания» остатков долиберального потенциала России - мы и наблюдаем последние десять лет.

Разумеется, данные комментируемого опроса - не более, чем иллюстрация, подтверждаемая всем, что мы видим вокруг. Прогноз, разумеется, тяжелый. Никакое чудо не спасет население, асоциальное на 80-90 %, если такова же элита - реальная или потенциальная (а в нашем случае она именно такова). Интересно, что неким краем (под)сознания в этом отдают себе отчет и власть, и т.н. оппозиция. Передовая часть элиты точно рассматривает Россию как поле охоты по «вахтовому методу»: дети на Западе, капиталы на Западе, глава семьи - добытчик-охотник, сидит в России и выкачивает из нее все, что может выкачать. В оппозиции С. Кара-Мурза буквально сбился с ног, пишучи громадные сочинения, иллюстрирующие полную потерю населением способности элементарно соображать в политических делах и его непобедимую склонность к самоубийственному выбору в указанной области.

Сейчас, после выборов 1999 / 2000 года, следует отдать себе совершенно ясный отчет: Россия образца 1400-1990 умерла в точном смысле этого слова. То, что делает социум социумом - тот самый справедливый договор о взаимопомощи и ненападении и понимание его как личной ценности - абсолютно мертво (или искажено до нефункционабельности) для подавляющего числа жителей России. Сами они, конечно, живы, и даже рождают детей, но это жизнь клеток в уже мертвом организме - ибо то, что делало его единым организмом, либо вообще не существует, либо существует только по инерции. Такая жизнь неспособна себя воспроизводить - и действительно, население России вымирает со скоростью примерно 0,7 % в год [5] . Предыдущий крах такого масштаба в русской истории связан только с нашествием и господством монголов - от которого Россия оправлялась лет 250, и оправилась не без весьма значительных и неустранимых потерь. Те граждане, которые сейчас надеются на «Путинское возрождение», обречены на столь же мучительное разочарование, которое испытало командование газеты «Завтра» (впрочем, сострадать этим мученикам не стоит: новый старый курс с самого начала был связан с двумя тягчайшими общенациональными преступлениями нынешней эпохи - либеральной экономической реформой и войной в Чечне в том формате, который она имела. Кто, видя это, надеялся на него и одобрял его, особенного сострадания не заслуживает).

5. So what?
Страна отличается от человека не тем, что она не может умереть - она как раз может, - а тем, что через какое-то время она способна воскреснуть. Мне лично кажется, что на это шансов у России тоже ничтожно мало, но здесь они хотя бы вообще есть в наличии. Из сказанного выше уже должно быть ясно, что может способствовать реализации этого шанса. Это, во-первых, сохранение и воспроизводство, насколько это возможно, того материального и технического наследия, которое будущей России пригодится; во-вторых, формирование в себе и других нормального социального сознания, без которого жить России все равно не дадут ни другие, ни она сама. Вторая задача, ясное дело, несовместима с поддержкой тех акций власти, которые сами несовместимы с принципами этого сознания - то есть, в частности, с поддержкой все тех же либеральных экономических реформ и все той же чеченской войны [6] .

6. Содержание настоящей работы.
Легко понять, что автор ставит перед собой честолюбивую задачу посильно послужить второй из приведенных выше целей. Хотелось бы подчеркнуть, что в мои намерения не входит переубеждение граждан, отвечающих на вопросы нашего тестинга осознанно-положительно. Дело даже не в том, что это переубеждение - дело довольно трудоемкое, а в том, что такие граждане сами по себе - приобретение сомнительное, если не отрицательное. Цель у меня проще. В стране существует некоторое количество граждан, которые, условно говоря, ответили бы на все эти вопросы отрицательно, но не столько по зрелом размышлении, сколько в силу здравых социально-этических инстинктов. Еще большее количество граждан подсознательно хотели бы ответить на эти вопросы отрицательно, но по невежеству полагают, что суровая правда жизни этого не позволяет (на деле суровая правда жизни именно этого и требует). Представляется, что только из этих контингентов могут выйти люди, способные восстановить Россию в будущем и увеличивать шансы на это восстановление в настоящем. Моя цель - снабдить их материалом для размышлений и способствовать оформлению их инстинктивных здоровых предпочтений в четкую систему обоснованных рационально-релятивистских теорем. Без такого оформления эти люди всегда останутся потенциальной «солью земли», но никогда не станут реальной.

Разумеется, в стране есть люди, у которых такая система уже выработана (по моим оценкам, до 3-4 % - причем очень сильно «до»). Они и так знают все, что следует ниже. Однако формулировки и частные интерпретации основных принципов этой системы у каждого из нас свои, и в каких-то случаях различие в этих формулировках может оказаться интересным. Так что этой категории сограждан в приведенных ниже материалах тоже может что-то пригодиться (на что и надеюсь).