|
||
|
Заголовок: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 02/11/08 в 10:05:55 Неизвестный Лукаш У вас якийсь паскудний звих, Що голову морочите: Я пам’ятник собі воздвиг, А ви собі як хочете! (М.Лукаш, из эпиграмм) В исследовании «М.Лукаш: миф и антимиф» Марина Новикова писала о существующей вокруг имени Лукаша легенде. Герой этой легенды представлялся таким гениальным юродивым, которого природа, руководствуясь необъяснимым капризом, наградила необычайным даром полиглота, знавшим то ли 20, то 30, то ли, как подобает мифу, тридевять языков (он признавался только насчет 18, но особого значения этому не придавал, по его словам, трудно изучать только первые 5-6, а там уже само пойдет), а также врожденным абсолютным чувством языка родного, как бывает абсолютный музыкальный слух. Словом, оставалось только прислушиваться к внутреннему голосу, а в случае чего – просто указать оппоненту пальцем – в прямом смысле слова – цитату, буквально подтверждающую его хулиганские эксперименты. Этот миф о беспутном гение подтверждался отсутствием в богатейшем творческом наследии Лукаша специальных «переводоведческих» исследований. Отчасти это объяснялось тем, что он не видел особого смысла в подобного рода полемике, отчасти – обстоятельствами его жизни, большую часть которой он был персоной нон грата в собственной стране. (Эту сомнительную честь Лукаш разделял с подавляющим большинством тех блистательных украинских переводчиков, которые заканчивали интинские и соловецкие университеты, печатались под чужими именами, зарабатывали на жизнь невесть какими способами…) Но, оказывается, такие исследования все-таки были, одно из них я хочу привести. Может, оно окажется интересным для тех, кто ощущает себя историческиподданным полумифического пространства ВКЛ либо другой Европы. А, может, небесполезным. Не знаю, кому как, а мне в романе «По ту сторону рассвета» очень понравилось употребление терминов типа «подскарбий». Допускаю, что автора по этому поводу критиковали, упрекая в смешении реалий. Так что теперь, при случае, можно сослаться на непоколебимый авторитет. «Лукашу можно шить какие угодно грехи, но этого – незнания родного языка. – наверное, не стоит. Если же я его не знаю, то мне остается хотя бы горькое утешение. что я разделяю это незнание с Франком, Крымским и Гринченко». (Правда, это писано об украинском языке, тем не менее…) О смешении западноевропейских реалий с польскими и о тени Франца-Иосифа М.Лукаш Еще покойный Л.Первомайский упрекнул меня как-то в разговоре в том, что я придал своему переводу «Фауста» какой-то козако-польский колорит, и, как на вершину этой фальши, указал мне на место, где немецкий студент называет своего коллегу «паном-братом», как это было в обычае у козаков-запорожцев. Я раскрыл немецкий оригинал и молча показал соответствующую строку: «Herr Bruder, komm!». Теперь я смог бы привести и другие примеры употребления этого оборота. Senor hermano – так обращается, например, к странствующему рыцарю каноник, который встретил его по дороге («Дон Кихот» Сервантеса, часть 1, раздел 52). Русские переводчики воссоздавали это обращение по-разному: один – просто сеньор, другой – сеньор брат, а третий – сеньор мой и брат. В переводе «Лимонара» Иоанна Мосха (напечатано в Киеве 1628 г) один чернец обращается к другому: «Весы, господине брате, яко в образ ангельский одиян еси». Очевидно, такое уважительное обращение (к равному) распространено было в свое время почти во всей Европе. Кстати, исторический Фауст учился и в Краковском университете одновременно с нашим Францишком Скориной: когда они там встречались, то обращались друг к другу, наверное, domine frater (по латыни). И вообще тогдашняя Польша, в состав которой на протяжении нескольких столетий входили (преимущественно через ВКЛ) Украина, Беларусь и часть земель великорусских, была теснейшим образом связана со странами Западной Европы, сначала с немецкими землями, потом с Италией, Францией, Испанией. На польском троне, кроме поляков, литовцев и полонизированных украинцев сидели в разное время королями также чехи, венгры, французы, немцы, шведы … и наоборот – в некоторых странах (Чехия, Венгрия) правили иногда короли польского рода. Стиль жизни придворной, да и городской, приближался в Польше к западноевропейским обычаевым нормам. Похожими были юридические институции, иерархия должностей светских и духовных, в том числе придворные звания и должности. В дипломатической переписке (на латыни) они были унифицированы, в национальных языках несколько варьировались: camerarius, Kammerer, chamberlan, podkomory. Камергеров тогда еще не было (хотя само название происходит отсюда же, так что модернизировать эти чины, задним числом подгонять их и подтягивать под «Табель о рангах», заведенный Петром І в 18 веке, показалось мне неправомочным, а транскрибировать живьем с немецкого, да еще с остзейским акцентом (шацмейстер, хермейстер, эрцтрухзес и т.д.) – совершенно бессмысленным. А из отечественной истории знаем, например, что беларус Иван Горностай (умер в 1558 году) был подскарбием великого князя литовского. У Ив.Вышенского читаем, как сатана-латинник соблазняет русина: «Если хочешь быти войским, подкоморим или судиею быти, пад, поклони ми ся, я тобі дам». В «Лексиконе» Еп.Славинецкого (середина 17-го века) находим: aerarius praefectus – “подскарбій, старійший над сокровищами”. Ив.Франко, которым так любят меня побивать Л.Первомайский и В.Коптилов, также употребляет эти слова для определения соответствующих чинов и рангов – немецких, итальянских, английских: Маршалком Данкварт був, а стольником Ортвін із Метцу, Гагенів сестрінець; Сіндольт був чашник, Гупольт підкоморій (из «Песни о Нибелунгах», XV, 102) І бідний пішов і продав свій плащ, і свою рясу, і все, що мав, І дав кардиналам, і придверним, і підкоморіям (Данте Алигиери, 76) “Лорд підкоморій Англії мав право удержувати театр і власне під його фірмою грала та трупа (під дирекцією Борбеджа), до котрої належав і Шекспір” (Из предисловия к «Гамлету», XVIII, 318) Правда, Борис Тен в переводе Шекспировского же «Ричарда ІІІ употребляет титул лорд-камергер, но это ничего: ведь исследователи обнаружили столько анахронизмов у самого Шекспира! (Интересно, дожило ли до наших дней в архитрадиционной Великобритании звание Lord chamberlain? Боюсь, что эту должность сократили; по крайней мере во время аудиенции, данной 18 декабря сего года Ее Величеством Королевой некоторым выдающимся деятелям, при ней были из придворного штата только Gentlemen of the Household in Waiting – дежурные домашние джентльмены или как их там.) И, наконец, о вершине этой пирамиды – императоре или цисаре. В.Коптилов упрекает меня в том, что я зову его цисарем, «будто воскрешая в памяти читателей тень Франца Иосифа (ведь именно так его титулировали в Западной Украине)». Не только его, но и его предшественников (о наследнике говорить не стоит, ведь был уже последним и продержался на троне всего два года). И не только забитые вуйки, немазанные бойки величали так австрийского правителя, но и поляки, чехи, словаки, хорваты с сербами, мадьяры, варьируя этот титул в соответствии со своим выговором (cesars, cisar, cisar, cesar, csaszar). Напомню, что на престоле «Священной Римской империи», начиная с первой половины 15-го века и до конца ее существования, неизменно сидели представители одной династии – Габсбургов, к которой принадлежал и Франц-Иосиф. Что касается самого слова «цісар» (от лат. caesar, отсюда же греческое kaisar и немецкое Kaiser), то у него в нашем языке – непрерывная зафиксированная история от первых шагов письменности и до нашего времени. В «Ізборнику Святослава» «Оба же єста сідушна – и цисарь, и овечий пастух». В «Повести временних лет» «Иде Аскольд и Дир на греки, и прииде в 14 літо Михайла цесаря» (под годом 866), «поставляєть бо цесаря и князя вышний»; «Согрішиша от главы до ногу, єже єсть от цесаря и до простых людий» (г.1015); «Мною цесареве царствують, а силнии пишють правду» (1037); «Мнози бо манастыри от цесарь и от бояр поставлени» (1051), «при Нероні цесари; при Устиняні цесари; при Маврикии цесари” (1065), “Иєзекии, цесарь июдьйск” (1075); “Идоша половци на Греки с Девгеневичем, воєваша по Гречестіи земли; и цесарь я Девгенича, и повелі и сліпити” (1095); “И ужашеся цесар вельми и рече; “Не бий мене” (1110); “В літо третье Кура цесаря” (1111)... (Это все по Лаврентьевском списку; в Ипатьевском, которого сейчас у меня нет под рукой, слово встречается значительно чаще, там, где в Лавр. царь, пишется цісарь). В «По истині ві цесаря цесарем и князя кьнязем... ...млад бо бі еще (Борис), світяся цесарьски..» В «махазорных» псалмах Федора-жидовина (15 ст.) «Ты первым и послідним. Оприч Тобя ни цесарь ни искупщиукь» В «Муке Христовой» (15 ст.) «Услышавши цесарь, иж Пилат до Рима пришол, силным гнывом се на него розгневал…; тогды цесарь эго в темницю веліл узяти» В «Похвалі Витовтові» «Бывшю єму у своємь граді зовемый Луческ велики, и посла послы своя королю угорскому, зовемому цесарю римському, и повелі єму быти к собі» (14 ст. до 1382). В «Истории флорентийского собора» Клирика Острожского «Тогды Євгеній папа римскій послал до цесаря константинополского послі свои, просячи, радячи, упоминаючи, абы о покою, згоді и обороні промышлял…» В «Лікарстві на оспалый умысл» Демьяна Наливайка (1607) «Придан же єсть за тым же листом тестамент цесаря кгрецького Василія до сына своего Льва филозофа й цесаря». В «Перестороге» Юрка Рогатинца «А з другоє стороны цесар поганський (т.е. султан турецкий) церков с причины папезкое опановал…» З «Посланія» Львовского братства (начало 17-го века) «И многие цесареве римскии многих примушали до своих набоженств муками розмаитыми: Август, Тиверій, Клявдій, Гайя (!), Нерон …ет цетера». З «Тестамента Василя Македонянина» (тогда же) Що учинил и оный монарха давный Василій Мацедон цесар кгрецкій славный. З «Палінодии» Захарии Копыстенского (1622): «На которой земли сам цесар турецкий Осман притомный был з войском барзо великим». В «Драме про Олексія, чоловіка Божого» Бо, єсли на цесарском кто седит престолі, маєт кто скипетр царский, з моєй то воли В «Ключь розумінія» Галятовского (1659): (Сенатор Саян) «на золотом возі іздил и посполу з цесарем Тиверієм подписовался на листах». В его же «Науке» (тогда же) «Юстиніян; цесар грецкій, міл на шать вірітіи міста…» «Гисторіи списанніе вкратці для легшей памяти о Понциані цесару римском» (начало 16-го века) Из «Великого Зерцала» (1693): «В місті Майдаборку за Оттона третего, цесара римского, сталосе чудо барзо страшноє и от віков несліханоє». Из «Римских діяній» (1660) «Тит цесар біл барзо можній, в Римі пановал…» З «Гисторіи правдивой о Магеліоні кролевні» (1660) «Петр грабя, будучи так през немалий час при дворі цесара солтана в Вавилоні в великой ласці и милости…» Перевод Якова Марковича в Якопонія (1725): Где поділся цесар властію високій, Албо тот богатий в роскошах глубокій И т.д и т.п. Чтобы не возникло у кого-то впечатления, будто вся эта обильная документация направлена, как говорится, «на отрыв», напомню еще некоторые факты. В доме Романовых с 18-го века существовали титулы «цесаревич» и «цесаревна». Возможно, завелись они не без подсказки духовников-малоросов, а, может, представимые формы «императорович», «императоровна» резали ухо даже обрусевшим придворным немцам. Цесаревич же, да и цесаревна естественно привязывались к традиционному царевич, царевна, тем более, что и слово цесарь не было чуждо ни языку церковнославянскому, ни старейшему великорусскому. В документах периода Ивана Грозного современник его Максимилиан ІІІ (тот же, что и в «Фаусте») именовался чаще всего кесарь, но иногда и цесарь. Князь Курбский, поначалу ближний друг, а потом лютый враг грозного царя, писал в 1582 г. в «Истории о восьмом соборе»: «И досаждаху оные нечестивые не токмо грецкому скипетру, но и римскому не помалу – узревше сие, папа римский посылает ко цесарю грецкому»… Да вот и в драматической хронике Островского «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский», написанной в году 1866, лукавый царедворец Шуйский льстит Самозванцу Да разве нет боярства! Иль думы нет у цесаря! Не хуже Басманова мы бережем его. В одной из предыдущих сцен француз Маржерет, капитан наемной немецкой роты, приветствует этого же Лжедмитрия «Vive l’empereur!», а солдатам велит кричать: «Hoch! Vivat der Kaiser!” (ходили слухи, что Гришка Отрепьев вел переговоры с папой о предоставлении ему императорского титула) Вот она какая, тень цисаря. Длинная-длинная… Тысячелетняя. P.S. А как же с Франком? Докладываю: он именовал цисарем не только своего родного монарха, но императоров римских и византийских, кайзера Вильгельма, Наполеонов І и ІІІ, даже китайского богдыхана. Я сделал когда-то соответствующие выписки, но они, как нарочно, потерялись. Но, если нужно, выпишу еще раз: дело такое… А, может, и не нужно, ведь Л.Первомайский учит: «Оставимте без внимания лексику Франка, она такова, какой есть, и не могла быть иной». 1980. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 02/22/08 в 10:15:34 Несколько дней назад мне случайно удалось на одном из телеканалов увидеть передачу столь редкого сейчас исторического жанра. Ее героем был знаменитый генерал Корнилов, который, как утверждалось в этой передаче, никакого мятежа летом 1917 года не устраивал, все это было лишь провокацией. Но здесь он в ином качестве. Происходил будущий генерал из семьи совсем простонародной. Мать его была алтайской калмычкой, отец - русским. Возможно, из-за такого смешанного происхождения у него с самого детства обнаружились замечательные языковые способности. В итоге он овладел добрым десятком языков, половина из которых - европейские, половина - восточные (а это и тогда, и сейчас было редкостью). Особенно интересовался монгольским и перевел на этот язык учебник физики. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 02/22/08 в 13:38:05 Да,Лавр Георгиевич был личностью легендарной: Поручик Корнилов поступил в Академию генерального штаба, учился вновь блестяще, по выпуску получил серебряную медаль и чин капитана досрочно, его фамилия была занесена на мраморную доску академии. Имея по окончании академии преимущество при выборе дальнейшего места службы. Лавр Георгиевич выбрал... Туркестанский военный округ. Офицеру генерального штаба была поручена миссия военного разведчика на среднеазиатских границах России. За пять лет, с 1899 по 1904 г., он исколесил тысячи километров, побывал в Персии, Афганистане, Китае и Индии; постоянно рискуя жизнью, менял обличье, преображался в мусульманина, выдавал себя за купца, путешественника, вел сложную игру с английскими разведчиками-конкурентами. Подготовленные им для штаба округа и генерального штаба обзоры стран Среднего Востока имели не только военное, но и научное значение, некоторые из них были опубликованы в журналах, а работа Корнилова "Кашгария и Восточный Туркестан" была издана книгой (1901 г.). А еще под его "чутким" руководством овладевал азами военного искусства наш будущий гетьман П.Скоропадский. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 02/22/08 в 14:50:29 Ба! Но осторожно, мы все-таки переводами занимаемся. Поэтому ближе к теме: в великолепном ЖЖ Елены Мариничевой (той самой, что переводила М.Матиос, Забужку и прочих) вот здесь (http://emarinicheva.livejournal.com/12141.html#cutid1) производится попытка перевода такого стихотворения: Оригинал Жайворонок Сніг Ірині Ти жайворонок Сніг, Пташа нічного чату, Що тане і тремтить, Сідаючи до рук; Ти не питай мене, Навіщо був початок, Бо все-таки я не Усевідущий Google.. Одна із міріад Історій Інтернету, Легесенький роман, Збережений у кеш Сумного серця, де Всі хакери й поети Тримають і пусте, І найдорожче теж. Хай жайворонка пух, Жаркий і невагомий, Закутає тебе У ніжні кубла сну; Нехай фонема "у", Бездумна і бездомна, Торкається до губ, Яких я не торкнув. Подстрочник Е.Мариничевой Жаворонок Снег Ты жаворонок Снег Птенец ночного чата, Что тает и дрожит, Садясь на руку мне, Не спрашивай меня, К чемубыло начало? Ведь все-таки я не Всеведающий Google... Одна из мириад Историй Интернета Легохонький роман, Препровожденный в кэш Печали сердца,где Все хакеры и поэты Хранят и ерунду, И дорогое тоже Пусть жаворонка пух Горячий, невесомый Закутает тебя В клубок нежнейший сна, И пусть фонема "у" - Бездумна и бездомна - Коснется губ твоих, Что не коснулся я Перевод, предложенный одним из гостей Ты жаворонок Снег Птенец ночного чата Что тает и дрожит Присев на руку мне Не спрашивай зачем Так началось начало Я все-таки не Гугль В ком тайн от роду нет Одна из мириад Историй Интернета Стремительный роман Бэкапнутый на флеш. В усталом сердце. Там Все хакеры, поэты Хранят и всякий хлам И "Самый ценный вещь". Пусть жаворонка пух Горячий, невесомый Закутает тебя В объятия Морфея Пускай фонема "у" Бездумно и бездомно Касается тех губ Что тронуть не посмею. Честно сознаюсь, что подстрочник нравится мне больше. Но предлагается (хотя, конечно, можно и просто заглянуть по ссылке :) ) автора. Наш современник, автор слов и музыки одной весьма известной песни. Еще скажу, что название этой песни - местоимение. :) |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 02/22/08 в 20:51:10 К сожалению,я не силен в поэзии.Но посвящение,ИМХО,либо юзеру либо программисту. :). |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 02/25/08 в 10:15:41 А такое помним: Завтра прийде до кімнати Твоїх друзів небагато, Вип'єте холодного вина, Хтось принесе білі айстри, Скаже хтось - життя прекрасне. Так. життя прекрасне, а вона... Странно, все думают, что это песня по крайней мере начала 90-х, а она была написана в 1979. :) Если заинтересует, то могу даже рассказать (версия, но небеспочвенная), кто такая эта легендарная "вона". |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 02/25/08 в 20:02:16 По ритмике и тексту напоминает мне до боли знакомую песенку ВИА 70-х. :). |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 02/26/08 в 09:56:00 Неужели не узнали? Надо же, одно время она была у всех на слуху. Вот и припев Лиш вона, лиш вона сидітиме сумна, Буде пити й не п'яніти від дешевого вина. Это ведь Кость Москалець, "Вона". Сейчас ее преимущественно исполняет Тарас Чубай. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем credentes на 02/26/08 в 22:26:38 Quote:
А что еще есть версии кроме Галины Пагутяк? Она мне сама говорила, что это об ей. С уважением Credentes |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 02/27/08 в 10:47:05 Именно так! Так и написано в предисловии к книге "Захід сонця в Урожі" :) |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 03/05/08 в 15:53:43 Интересные статьи о теории и практике перевода Радчук (http://novamova.com.ua/htm/radchuk/pereklad.htm) Особенно эта (http://novamova.com.ua/htm/radchuk/pereklad_1.htm) |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 03/05/08 в 20:05:40 П.Кулішеві, котрий відмовився побратися зі знатною дамою через її нехіть до опанування української мови. Об этом,Антонина,если можно поподробнее(люблю сплетни!). Перекладаючи самого себе, П.Куліш мусив переінакшувати твір і зрештою визнати, що український дух у ньому пропадає. "Розкажи москалеві по-московськи, - нарікав він, - що се в нас слово ніжне, мальовниче, голосне, як пісня! Хочеш повіяти запашною садовиною, а йому несе квашеною капустою". П.Кулиш просто жжжоооот! :). |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 03/06/08 в 10:12:09 А я что-то этого не знаю, т.е. о какой-то знатной даме. :) Его жена - Александра Белозерская, писала под псевдонимом Ганна Барвинок. Жизнь ее была трудной, потому что Кулиш был весьма сложной личностью. Один из тех культурных героев, от которых лучше держаться на расстоянии... :) Но как раз украинский перевод - и теория, и практика, - чрезвычайно ему обязаны. Его перевод Св.Письма, выполненный совместно с И.Пулюем (вот о ком мы еще не писали, а стоило бы) был в свое время признан лучшим переводом Св.Письма на славянские языки. А сейчас его считает своим основателем "барокковая" школа переводчиков. Та самая, к которой принадлежал М.Лукаш. UPD - раз уж речь зашло о Кулише, то порекомендую книгу Виктора Петрова "Романи Куліша". Романы - это не в смысле "литературные произведения" :) Там что главгерой, что автор. Виктор Петров, он же В.Домонтович, он же Бер. Хорошо бы вторую часть кто дописал. Под названием "Похождения Домонтовича". |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 03/19/08 в 17:39:48 Обратить внимание при случае - Quote:
Тем более, как раз дочитала "Sub aliena umbra" Содоморы. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 04/04/08 в 17:05:51 Буквально не могу удержаться, читая обсуждения злокозленного оранжевого Тараса Бульбы здесь http://varjag-2007.livejournal.com/164146.html Quote:
Хоть что-то смешное за неделю. Малкович, думаю, тут кстати, как издатель хороших переводов, в том числе - украинского Гарри Поттера. А еще он замечательный поэт. Із янголом на плечі Краєм свiту, уночi, при Господнiй при свiчi хтось бреде собi самотньо iз янголом на плечi. Йде в ніде, в невороття, йде лiлейно, як дитя, i штовхає його в спину сiрий маятник життя, - щоб не вештав уночi при Господнiй при свiчi, щоб по свiтi не тинявся iз янголом на плечi. Вiє вiтер вировий, вiє вiтер моровий, маятник все дужче бухка, стогне янгол ледь живий... Краєм свiту, уночi, при Господнiй при свiчi хтось бреде собi самотньо iз янголом на плечi. Вiн іде, іде, хоча вже й не дихає свiча, лиш уста дрижать гарячi: янголе, не впадь з плеча С ангелом на плече (дословный перевод) Краем света, в ночи, При Господней при свече Кто-то бредёт себе одиноко С ангелом на плече. Идёт в никуда, в невозвратность, Идёт лилейно, как дитя, И толкает его в спину Серый маятник бытия, - Чтобы не бродил в ночи При Господней при свече, Чтоб по свету не слонялся С ангелом на плече. Веет ветер грозовой, Веет ветер моровой, Маятник сильнее бьёт, Стонет ангел чуть живой… Краем света, в ночи, При Господней при свече Кто-то бредёт себе одиноко С ангелом на плече. Он идёт, идёт, хотя Уж не дышит и свеча, Лишь уста дрожат горячие: Ангел, не упади с плеча. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 04/16/08 в 13:14:17 Возможно, когда-то получится что-то более серьезное о Гр.Чубае, в 19 лет написавшем поэму «Вертеп», отце Тараса Чубая из группы «Плач Єремії» - об этом можно посмотреть здесь http://www.chubay.ridne.net/ Пока же – отрывок из книги К.Москальця «Гра триває» - «Игра продолжается». Чубай – переводчик. «О склонности Чубая к игре, розыгрышам, перевоплощению, имитации есть воспоминания едва ли не у всех, о нем писавших. Грицько непревзойденно копирует голоса Брежнева, Кос-Анатольского, Святослава Максимчука, имитирует пение Чеслава Немена и Анны Герман. Этот облик трикстера с иногда жестокими шутками довольно неожиданна для теперешнего восприятия, вызванного «серьезной», отчасти трагической поэзией Чубая. Одна из многочисленных провокаций сохранилась в воспоминаниях Виктора Морозова. «Вот Грицько приводит ко мне «знаменитого чешского литератора», и я, молодой еще юноша (это 1973 г.), трепеща от волнения, пою для уважаемого заграничного гостя свою «Панну Инну» на стихи Тычины. Он одобрительно и несколько вальяжно кивает головой, я сияю от счастья, а немного позже, после второй бутылки вина, оказывается, что это была очередная шутка, очередная мистификация, «знаменитый чех» оказывается хорошим ужгородским поэтом М.Матолой…» Еще одна из мистификаций того времени оказалась очень долговечной и пережила самого Грицька. Она родилась на одной из последних литинститутских сессий, когда Чубай достаточно интенсивно общался со своими сокурсниками-украинцами – В.Ганущаком, Я.Довганом, В.Кашкой. Как раз между Кашкой и Чубаем и вспыхнула дискуссия во время обсуждения переводов Грицька с испанской поэзии. Кашка доказывал, что нужно владеть языком оригинала. Чубай возражал, что его подстрочники безупречны и «без Еспании», что содержание оригинала они воссоздают чрезвычайно точно. Кашка не соглашался: для полноценного понимания поэтического текста существенным условием является ощущение каждого нюанса языковой стихии, а без знания языка это условие недостижимо… И тогда Чубай выложил последний аргумент. Его собственная жена была испанкой, ее родители сбежали в СССР из Испании еще во время гражданской войны. Не исключено, что ее мать – дальняя родственница Федерико Гарсиа Лорки. Испанский язык для жены Чубая более родной, чем украинский, неужели она – а именно Галина Чубай готовила для мужа подстрочники – не прочувствует все эти вибрации и колебания смысловых оттенков, заложенные в аллитерации и ассонансы? Вполне возможно, что когда-то они вернуться на родину. И Грицько вместе с ними. Только ты никому не говори. Кашка, понятно, сдался. Но страшной тайны не сохранил и, вернувшись после окончания сессии, рассказал ее нам. Нужно было знать почти сплошную непроницаемость тогдашнего Союза, чтобы понять, как ошеломило нас это открытие: Чубай женат на настоящей живой испанке! Не менее понятно и то, что когда я в 1987 г. познакомился с Галиной Чубай, одним из первых моих вопросов был как у заговорщика: о ее испанском происхождении и о родственных связях с Лоркой. О возвращении домой, в Испанию. Галя сделала большие глаза. А Кашка долго не мог поверить, что испанская мелодика, использованная Тарасом Чубаем в песне «Моя задихана корида» появилась там не вследствие ностальгии юноши по родной Гранаде. Грицька давно не было в живых, а его «аргумент» продолжает странствия и приключения, иногда всплывая в переводческих спорах». А это – сама «Корида» Корида Слова: Григорій Чубай Моя задихана коридо, Мій колізейний чорний дню, Твої дива ридають ридма, Бо з них злагоджують меню. Їх на руках навчать ходити І танцювати на шнурку - В догоду хтивим ерудитам, Юрбі цинічній до смаку. Яка хвилюється у норму: То драматично позіха, То грима в стелю бутафорно Своїм премудрим: "Ха-ха-ха!". Мій чорний дню, мій Колізею, На грані тьми і пустоти... Чи, може, совість до музею Поки не пізно, віднести?! Бо то таке вже архидревнє, Як і пергамент, і соха, Тоді б і я зумів, напевне, Зректи премудре: "Ха-ха-ха!" Рядочком кожним і абзацом, І кожним всміхненим кліше Кричать газети про ерзаци - Ерзаци душ з пап'є-маше. З трибуни хтось волає "браво!" - По всіх усюдах загуло: Минуле вб'єм ерзацом слави, Якщо там слави не було! Замість часу - ерзац-годину, Замість людей - ерзац-людину, А всім крикливим на догоду Ми подамо ерзац-свободу! І, для годиться, вже посієм Із власних уст ерзац-месію!... Хвала творцям ерзаців, браво! - Це ж підійме на висоту І синтезовану державу, І синтетичну пустоту. Чого ж іще тоді шукати? Чого ж іще запрагне люд - Кібернетичного Пілата? Чи синтезованих Іуд? Моя задихана Коридо... |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 04/23/08 в 12:14:43 Найденная по соседству статья о Лукаше (http://www.kulichki.com/tolkien/forum/showthread.php?s=016254b77456d7c9dd12a890d2fd73db&threadid=3316) |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 05/07/08 в 18:15:43 Развивая тему злонамеренных переводов Гоголя на украинский язык. "Вечорниці на хуторі біля Диканьки". Перевод Леси Украинки. По сути, верно. О том, что все это рассказывалось не просто вечером, а на вечорницах, Гоголь говорит напрямую. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 06/11/08 в 22:31:15 Погиб известный украинский переводчик Анатолий Перепадя. (http://www.vecherniy.kharkov.ua/news/22116/rss) |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 06/13/08 в 18:34:21 Какой ужас... Я новости несколько дней не смотрела, не знала... Его перевод Рабле получил французскую премию как лучший существующий перевод этой книги на иностранный язык. Многие им выполненные переводы подписывались другими фамилиями, он вечно был в опале. Светлая ему память. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 06/13/08 в 20:23:06 Судьба-злодейка,Антонина.Никто,к сожалению,не застрахован от несчастного случая.Но что меня больше всего тревожит:уходят от нас самые талантливые и одаренные. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 06/14/08 в 09:33:43 Да, это правда. Тем более нужно ценить таких людей при жизни... Может, Вы найдете о нем какие-то биографические материалы? Я пока не могу этим заняться, а Перепадя для меня и не для меня одной - очень значимая личность. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 06/14/08 в 18:40:51 Попробую что-то накопать. :) |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 06/14/08 в 20:17:11 Выжимки из интервью с А.Перепадею: — Существует такое понятие, как переводческая школа... Насколько мне известно, вы из школы Мыколы Лукаша. В чем ее особенность? — В переводе он сказал новое слово. Открыл нам глаза на аристократизм простого крестьянского языка. Украинская цивилизация формировалась тысячелетиями, если вести отсчет от Триполья... Так вот, наши предки всему видимому и невидимому дали название. Лукаш только немного открыл нам это богатство. Вот, например, по-русски «сломать шею». А по-украински можно не только сломать шею, но и «скрутити в’язи» и «вивихнути карк». Этого многообразия в русском нет. Или паюсная икра — у Шевченко читаем, что запорожцы везли с Дона «кав’яр». Каждое украинское название имеет синоним. Даже чай. Во Львове говорят «гербата», как в Польше и Литве. Вы говорите, что Лукаш поднял до аристократизма народный язык, который считали холопским. Сейчас холопским языком считают суржик. Может, он тоже претендует на аристократизм? — Язык, если он живой, имеет способность к самоочищению. И им будут пользоваться, если он завоюет свое настоящее место. Сегодня его вытеснили, причем искусственно... Мой коллега-переводчик Андрей Содомора исследовал, как творился язык северного соседа. Когда расширяли империю и совершались колониальные завоевания, все подневольные племена и народы нужно было срочно русифицировать. Тем не менее русский язык к тому времени еще был неразвит. Поэтому его спешно изобретали переводчики с греческого или французского. Они буквально вклинивали иноязычные слова и выдавали специфический суржик. Даже сегодня дает себя знать та давняя неотшлифованность. Например, французское «дериже» у нас усвоилось значительно проще — дирижировать. А русские глаголы — «дирижировать», «пропагандировать»... А еще был курс на пышность, чтобы слово дольше звучало. Но, как по мне, чем короче слово, тем лучше. Язык от этого выигрывает. Когда я переводил Рабле, заметил такую закономерность: сорок страниц языка оригинала отвечают сорока страницам украинского перевода. Тогда как русский текст уже растянется на все шестьдесят... И дело не только в более коротких словах. Русский язык тяготеет к бюрократизму. — Знаю, что французы наградили вас орденом за перевод Марселя Пруста... — Это один из степеней ордена Почетного легиона. Мне дали «Шевалье». А есть еще «Офисье» и самая высокая форма — «Командор», этого уже удостаивают президентов. Награждали в Киеве, во французском институте. И Францию я посещал восемь раз. Она мне как родная. Всегда защищаю французов, особенно когда возвращаюсь с нашими земляками, а они: «О, эти французы скупые, неискренние...» Наконец-то украинский читатель получил полное издание эпопеи Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», состоящее из следующих романов: «По направлению к Свану», «Под сенью девушек в цвету», «Германтская сторона І, ІІ», «Содом и Гоморра», «Пленница», «Альбертина исчезает» и «Обретенное время». Этот переводческий подвиг совершил один человек — Анатоль Перепадя. 14 декабря прошлого года за этот перевод он был награжден восстановленной премией посольства Франции в Украине «Сковорода» — за самый лучший украинский перевод произведения французской литературы. Получая премию, переводчик сказал: отныне Киев стал «espace Marcel Proust», — что можно перевести как «место, где поселился Марсель Пруст». Кстати, следующей весной Анатоль Перепадя обещает нам новый шедевр французской литературы — «Гаргантюа и Пантагрюэль». 76-летний Анатоль Перепадя перевел на украинский сборник сонетов ”Канцоньере” итальянского поэта ХІV ст. Франческо Петрарки. Книга в 284 страницы увидела свет в харьковском издательстве ” Фоли о”. Ее тираж — 3 тыс. экземпляров. В магазинах сборник появится в середине ноября. А презентовали ее в прошлый понедельник в столичном Доме учителя. ”Канцоньере” посвящена любимой Петрарки Лауре. Эту женщину поэт воспевал 40 лет. До ХVІІ ст. в разных странах мира ”Канцоньере” переиздали 200 раз. На украинский перевели впервые. Также Анатоль Перепадя - кавалер самой высокой награды Франции в области литературы и искусства – Ордена Академических Пальм. Ее он получил за перевод на украинский язык знаменитого семитомника Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Надо отдать должное усидчивости «тлумача» (как называет себя сам Перепадя) – эту книгу не каждый человек в состоянии прочесть в своей жизни. А он не только перевел грандиозное произведение, но и не утратил в свои 76 лет ироничности и добродушия. Хотя переводческий подвиг мог обойтись Перепаде дорого – когда оставалось перевести два последние тома, он серьезно заболел, и было даже не надеялся закончить свой труд до конца. Полный текст интервью с Переводчиком:ЗДЕСЬ (http://vybory.org/articles/1152.html) |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 06/16/08 в 14:42:55 Quote:
Вот не знала. Я думала, что Содомора занимался только переводами и исследованиями классических языков: латынь, греческий. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 11/20/08 в 13:46:30 Пропустили мы 17 ноября - 100 лет с дня рождений Г.Кочура. Немного вдогонку - выполненный им перевод, который я очень люблю Прощавай Коли це побачення останнє Що ж було прекрасне все те що відбулось Прощавай Якби ми й призначили стрівання Може не прийду вже а прийде інший хтось Це було прекрасне на жаль усе минає Дзвоне похоронний мовчи Цей сум я знав Хусточка цілунок гудок і вже немає Дві-три всмішки й сам я Рушає пароплав Прощавай Коли ці слова останні свідки Щастя зостається хоч пам'ятка яка Трошечки облудна мов запах сухозлітки Як ластівка проста мов хусточка легка І коли я бачив те що для всіх невидне Що ж тим краще Ластівку затишок манив Південь показала ти де гніздечко рідне Літ тобі судився мені судився спів Прощавай Коли ми розстатися повинні Що ж тим гірш надії ніщо не оживить Хочемо зустрітись не розлучаймось нині Прощавай і хусточка Доля так велить Вітезслав Незвал, перевод Г.Кочура |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 01/15/09 в 17:28:27 Перевод. Автора пока не назову, но это не загадка, я уверена, что ответ легко угадать: поэт-археолог, не раз упоминавшийся в Уделе: * * * В гуще каштанов скрывалось от солнца село. Горы к полудню от зноя дарили свободу. Дети играли на улицах, время текло. Сироты-братья не дрались за играми сроду. Вместе на пастбища гнали овец и ягнят. Отчего края просторы им были так любы. У одного - не по-сельски задумчивый взгляд, А у другого - суровые сжатые губы. Выросли. Первый привез из другого села Девушку милую, голос нежнее свирели. Слава про дом их по целому краю пошла. Песни слагал он, а люди их знали и пели. Мимо села шел в наемники всяческий сброд, Бредя тугим кошельком, городами чужими. Славы военной хотел тот второй из сирот. Бросил родные края и отправился с ними. Тысячи раз поднималась луна над селом. Солнце пекло, времена приближались лихие. Бывший наемник был в Асприи долго послом. Бывший наемник царем стал Капподокии. Горы стонали, а солнце плевало на них. Кровь запекалась, въедалась - уже не отчистишь. Тысячи войска погибли в ущельях чужих - Капподокиец брал штурмом свою же Отчизну. Снова и снова бросал он в атаку полки. Восемь походов разбилось на гордом народе. Вождь их, певец, от подкупленной сгинул руки. Капподокиец скончался в девятом походе. Солнце смеялось, и небо смеялось с утра. В сизый туман ближе к вечеру кутались горы. Днем приносили в долины прохладу ветра. Солнце смеялось, кедровые нежило боры. Переводчик - Олена Білозерська |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 01/15/09 в 22:04:19 Олег Ольжич-Кандиба? |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 01/16/09 в 10:17:02 Конечно. Вот оригинал В гущі каштанів ховалось від сонця село, Гори опівдні добріли і слали свою прохолоду. Люди на вулиці грались, так любо було. Хлопці-брати не сварились за іграми зроду. Потім ганяли укупі отари до гір, Серцем тонули в злотисто-блакитнім просторі. Дивно задуманий був у одного з них зір, Дивні здавались уста у другого суворі. Виросли. Перший з-за річки з другого села Дівчину ніжну привіз до самотньої хати. Слава по горах про хату лубочну плила, Срібних пісень вчив господар гостей в ній співати. Йшла у наємники молоді купка у світ. Марилось місто і злоті, і пишні килими. Слави гучної так прагнув той другий з сиріт. Ранку ясного пішов він шукать її з ними. Роки замрійливий місяць над [нрзб] селом. Може, і він [нрзб] над вії. Давній наємник в Аспрії довго послом, Давній наємник царем став Каподікії. Гори од спеки вмирали, а сонце сміялося з них. Кров запікалась, упавши на спрагнену глину. Тисячі війська закутого впало в проваллях страшних - Цар каподіцький свою воював Батьківщину. Луки тугі [нрзб]. Вісім походів розбились на гордім народі. Вождь їх, співець, від підкупної згинув руки, Цар каподіцький помер у дев'ятім поході. Сонце сміялось, і небо сміялось згори, Сивою мрякою в день загорталися гори, Слали опівдні в долини холодні вітри, Сонце раділо, кедрові голубило бори. О.ОЛЬЖИЧ 7.V.1927 Это на самом деле чернетка неоконченного стихотворения. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 01/16/09 в 13:32:15 О нем также упоминает Левко Ризник в своей книге и о его палаче Вирзинге,а также о Юрии Лыпе и архикнязе Вильгельме Габсбурге ("Васыле Вышываном"). |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 01/16/09 в 14:03:41 Вот так превратят Ольжича в модную фигуру, не дай Бог, конечно. Но это и впрямь необычайная личность, будто не из 20-го века, а нечто вроде античного героя. Знаете, подруга моей мамы в детстве лечилась у Юрия Лыпы. Она из Яворова. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем olegin на 01/16/09 в 14:30:06 on 01/16/09 в 14:03:41, antonina wrote:
Я так понял,что он был чрезвычайно разностороннеразвитой личностью и очень независимой в суждениях. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 01/16/09 в 14:52:24 В частности, очень хорошим врачом. А родился, кажется, в Одессе. |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 05/29/09 в 12:19:35 В последнее время попалось мне несколько прелюбопытных воспоминаний о гениальном переводчике Лукаше. Одним из них поделюсь. Автор – Юрий Логвин, писатель и художник. Как писатель, примечателен тем, что действие одного из его произведений происходит в халифате времен упадка, как художник – своим достаточно редким для советских времен пристрастием к рисованию обнаженной натуры (не подумайте ничего, исключительно рисование). При этом с ним случались диковинные приключения. описанные позже в циклах «Дівчата нашої країни» - «Девушки нашей страны» и «Натурні оповідки» - «Натурные рассказы». Но рассказ «Нить Ариадны» - не об этом, а о встречах с Лукашем. Действие происходит в Ирпенском доме творчества, куда Логвина заставили податься стесненные домашние обстоятельства и теснота в квартире. Пропуская вступление, содержащее объяснение того, почему автор вдруг занялся медалью с изображениями Тесея и Ариадны – «Случилось так, что на следующий день я опоздал к обеду. Людей стало побольше. А среди них я увидел Миколу Лукаша.. Мы с ним были знакомы после одного посещения ресторана «Днипро». Это было в семьдесят-каком-то году, когда Киев посетила Вера В. (Вовк, представительница украинской диаспоры в Бразилии). Через несколько дней ей предстояло отбыть на свое южное полушарие. А пока у нее оставались купоны, которыми она могла расплачиваться в ресторане той гостиницы, где остановилась. И вот, чтобы купоны не пропали, Вера В. устроила скромный обед с икрой, бужениной и графином коньяка. За этим столиком слева от меня сидел улыбчивый человек в толстенных очках. Но он не соблазнился икрой и коньяком и для него принесли яичницу, стакан перцовки и бутылку зеленого стекла. Точно не помню, что это было – минералка или пиво. Вот так мы познакомились с легендарным толмачем Миколой Лукашем. Тот столик у Ирпени, за которым сидел Лукаш, был похож на ресторанный разве что количеством ножек, на которых стоял. Да и Микола Лукаш смотрел через толстые стекла невесело. Он был в Ирпени только благодаря снисходительности Павла Архиповича (Загребельного), потому что шел уже девятый год, как его исключили из Союза писателей за наивные слова в защиту заключенного Дзюбы. Дзюба недолго выдержал прессинг следствия. Покаялся. Его отпустили, но Лукаша к Союзу не подпускали. Лукаш меня узнал сразу же, как только я подошел к его столику. Чтобы не разводить длинные церемонии, я попросил его помочь мне сделать для медали надпись по-гречески «Тесей» и «Ариадна». Он сделал рукой жест: «Сейчас!», допил компот. Вынул из пластиковой вазочки кусочек салфетки и изгрызенным карандашом из той же вазочки начертал оба имени. Мы прошли по рыпящему снегу к его помещению. А вокруг нас прыгал песочного цвета пес без одного уха. И все смотрел на нас такими умными глазами, что делалось не по себе. Этот коротенький разговор с Лукашем как-то незаметно поднял мне настроение. Работа пошла, и я сделал эскиз аверса с Тесеем и реверса с Ариадной. Да еще и прилетела мысль соединить аверс и реверс нитью Ариадны, перебросив ее через ребро медали от Ариадны к Тесею. Письменное «творчество» в доме творчества так и не произошло, но рисовал я все время. Рисовал вид с окна библиотеки. Заходил к кому-то, не помню, к кому, и рисовал с их комнат. Когда была оттепель, рисовал красных маленьких, но страшно шумных петуха и курочку, любивших сидеть как две жар-птицы на присыпанной снегом кривой сосне. Рисовал черные холодные ирпенские заводи, обрамленные влажным тяжелым снегом, пугливого дятла, зависшего вверх животом. И этюды, и наброски получались хорошо. Итак, ирпенськими видами я обязан душевному толчку, воспринятому от Лукаша. Все-таки я в своей холоднющей и влажной комнате заболел – кашель и резкий боль в дыхалке просто разрывали меня. Несколько дней я не вылезал из своей берлоги. И мы с Лукашем не виделись. И вот я опять в столовой. Какая-то перемена атмосферы. Вроде все чище, белее и тише. Смотрю – в соседнем зале, на две ступеньки выше, за столом три персоны – таварищ Канивец со супругою и со дщерью. Наш малороссийский ленинист-ульяновец, искренний жлоб, не мог сидеть вместе со всей посполитой пишущей братией. Вот я тихонько сел и хлебаю свой супец, чтобы поскорей – в приют. Потому что всегда у меня (и выборное, и назначенное) начальство вызывало некоторую тошноту. Уже и компотик прикончил и поскорее в гардероб, как тут меня Лукаш из-за своего столика зовет. Я подошел, он в тот день сам обедал. Сижу и терпеливо жду, когда он окончит. Он доел, так же, как и в тот день, вытащил из вазочки салфетку и измордованный карандаш, и начал писать греческие буквы, объясняя. -Поскольку Тесей – герой Аттики, и это относится к архаическим временам, а у нас написано ((((((, то нам нужно писать ((((((. - А как же Ариадна? – спрашиваю. - Пиши, как первый раз написали. Я все сделал, как сказал Лукаш. Но при формировании восковые буквы стерлись и на бронзовом отливе надписи тяжело прочитать. Так что если и есть ошибки в бронзовых медалях, то не по вине Лукаша, а потому, что в «моем» корпусе было холодно и влажно и буквы плохо прилепились к модели. Кое-как отбыл я свое ирпенское сидение. Для подкрепления знаний и духа были еще несколько обеденных встреч и прогулок по рыпящему снегу. Я заходил в его келью очень ненадолго, потому что Лукаш сразу же предупреждал? - Долго говорить нельзя – сажусь работать. Произносилось это так спокойно и ласково, что задерживать его болтовней хотя бы на лишнюю минутку было просто глупо. Уже перед моим отъездом вспомнили мы с Лукаше даренный обед за купоны Веры В. в ресторане гостиницы «Днипро». Как Лукаш тогда мне подарил едва ли не самую старинную украинскую загадку. Виса – висить Хода – ходить Виса впала – Хода з`їла Это детская шуточка о груше - «висе» и свинье – ходе. Уже после Лукашевой смерти я на этой загадке построил целый раздел в авантюрной повести «Следы на плинфе». Вот о чем я сейчас думаю, потому что только нынче понял – пост фактум, что у Лукаша был удивительный дар внушения. А это главное качество в личности учителя, старейшины, наставника, мастера дела. То, что Лукаш объяснял о словах, о языке, говорилось без всякого нажима, без педалирования, никогда, избави Бог, не в императивной форме. Он безошибочно чувствовал момент внимания с вашей стороны и тогда подавал нечто любопытное. Он не учил, он делился своим знанием. И еще одно – о Лукаше и книгах. Я видел прекрасные личные библиотеки. Кто из владельцев этих библиотек хорошо знал свои печатные сокровища, кто хуже. Но не могу вспомнить, чтобы кто-то из них держал в голове все свои тома беллетристики, справочников и словарей. Если им что-то было нужно, то они, как правило, начинали искать сначала полку, потом книгу, потом страницу в книге, а на странице – слово. С Лукашем было не так. Когда возникал вопрос (по моей инициативе, конечно) о каком-то слове или выражении, Лукаш уверенно подходил к нужному месту, протягивал руку и вынимал нужный словник. Не блуждал по страницам. Открывал том, перелистывал страницу-вторую и фиксировал пальцем нужное слово. А нужно сказать, что у него со временем все сильнее прогрессировали контрактуры и пальцы все сильнее сгибались к ладони. Итак, с недовыструганным (из дерева) котом, несколькими приличными акварелями и карманной книжечкой, полной выписок, цитат, рисунков ирпенских птиц и деревьев, я возвращался в Киев. Небо было серым и низким. Казалось бы, под нависшими тучами зимой теплее. Куда там. Дул пронзительный ветер над грязным серым снегом, над серыми помещениями станции, над серыми (хоть они и зеленые) вагонами электрички. Вагон, в который я влез со своими двумя сумками и рюкзаком, был почти пуст. Хорошо пристроился и начал подремывать под стук колес. Так мне было хорошо – отогревался от сумасшедшего влажного ветра и мороза. Как тут стукнула дверь из тамбура и в вагоне послышались шум, вскрикивание, смех и брань. Огромная толпа цыган покатилась по вагону. Были разного возраста и пола, но главное – цыганки и цыганчата. Сели не все вместе, а по всему вагону. И через головы других пассажиров что-то криком кричали друг другу. Зная, что мой скромный вид и потертые сумки, при всех их сорочьих инстинктах не вызовут никаких коварных действий, закрыл глаза и думал еще подремать. Не тут-то было! На скамью напротив меня рухнуло трое цыган, а возле меня пристроилась цыганка. Те трое спокойно задымили и весь дым пошел на меня. Я тогда уже не курил, а мой бронхит только-только начал успокаиваться. И эта их баба тоже закурила. Она была одета не так, как остальные цыганки – ярко, пестро, с выставленными из-под ярких платков ушами, чтоб видно было тяжелые золотые серьги. На этой же было какое-то длинное серое пальто, модные, но очень испачканные сапоги. Оливково-бледное лицо обвернуто пушистым платком. У меня начался кашель от сигарет таких неожиданных спутников. Я одел рюкзак, подхватил свои потертые сумки. А цыганка затягивалась раз за разом, будто спешила накуриться от души, и что-то тарахтела своим спутникам. Когда я проходил мимо нее, она просто зашипела с какой-то неудержимой ненавистью: - Всех, всех в лагерь загнали. Дохнуть из-за вас нельзя. Дышать уже невозможно... Я остановился на секунду и посмотрел ей в глаза. Они просто побелели от злости. Не знаю, почему, но я стоял и смотрел ей в глаза. Она первая не выдержала и резко отвернула от меня свой бледный облик. Возле тамбура я оглянулся и посмотрел на свое оставленное место – цыганка сидела на скамье одна против троих. А они не курили. Я к чему это так подробно описываю? А к тому, что свое возвращение в Киев вспомнил тогда, когда мне кто-то рассказал, что Лукаш прекратил драку между пассажирами электрички и цыганами. При случае, когда мы с Лукашем встретились близ Академкниги на улице Ленина (теперь Богдана Хмельницкого. А прежде Ленина, говорят, была Троцкого, а прежде Троцкого, это уже точно, Фундуклеевская). Я спросил, что это было за сражение с цыганами в электричке. Лукаш улыбнулся и чуть встряхнул рукой. - Никакой драки. Я возвращался поздно с Киева до Ирпеня. В последний момент вваливаются цыгане. Все женщины и дети, только один с ними цыган. И только отъехали от станции, цыган начал бить цыганенка. Тому было лет десять, может, чуть больше. Бьет в полную силу. Сначала люди молчали, а потом начали говорить – отпусти малого. И чем больше пассажиры возмущались, тем он сильнее мордует мальчишку. А я вижу: еще несколько раз попадет по голове – искалечит. Я тогда как крикну по-цыгански: - Отпусти мальчишку! Не бей! Слышишь! Только я крикнул на цыгана, как тихо стало в вагоне, ни шороха. И так до самого Ирпеня, пока я не вышел, ни один цыган рта не раскрыл. Ага. Вот еще одна история с Академкнигой на Ленина. Стояли там возле книжного двое украиноязычных городских литераторов, среди них Коротич и еще два иностранных гостя, ну и, конечно, переводчик, а, может, и два. Когда выходит из книжного Лукаш в своем обычном виде – холодрыга, а он в пиджаке, на шее легкий шарф, а под мышками – полно старинных книг. Подошел к компании, стоит и слушает. Слушает, а тогда спрашивает одного из гостей: - Скажите, пожалуйста, вы не из Каталонии? Тот удивленно: - Почему из Каталонии? Я аргентинец. И все мои предки, насколько знаю, аргентинцы. Коротич расцвел: наконец-то Лукаш прокололся. Витенька очень любил и любит чужие проколы. Но Лукаш не растерялся и говорит: - Тогда объясните мне, пожалуйста, почему вы такое-то слово выговорили именно так. Так его выговаривают только каталонцы. Тот отвечает: - Действительно, так говорят каталонцы. А я учился в университете в Барселоне. Вот такое было ухо и такая память на слова и звуки у Лукаша. И при том не только на языки, близкие ему как европейцу хотя бы географически. То же было у него с дальними языками, когда они по каким-то причинам обращали на себя его внимание. Свидетелем одного его странного увлечения я был лично. В тот раз мы встретились возле его дома на Печерске. Он жил в писательском доме. (…) Лукаш занимал однокомнатную квартиру на последнем этаже. Комната вся была наполнена светом, просто переполнена им. И не только потому, что свет это время просто бил в окно, а потому что вещей в комнате было настолько мало, что они не поглощали солнечных лучей. Напротив окна под стеной стояли два шкафа с картотечными ящиками. В этих длинных ящиках на плотной бумаге разного цвета и разной потертости были слова, слова, слова на всяческих язЫках. Между шкафами почти до потолка столбы из книг. Впритык к этой странной архитектуре стояла алюминиевая раскладушка с провисшей потертой парусиной. Возле раскладушки стояла табуретка с чешуей белой краски, местами уже осыпавшейся. И еще один металлический стул, из разряда тех, которые выносит на улицу возле кафе. Кажется, с красной пластиковой спинкой и таким же красным потертым сиденьем. На стенах не было ничего. Может, раньше или позже что-то было, но не тогда, когда я приходил. Хотя одна картина в комнате все же была. Только не на стене, а под стеной. Как и годится, в рамке. Но не из почтения к ценному произведению, а потому, что нарисована она была не на полотне, а на стекле. Понятно, что у картины на стекле без рамы мало шансов уцелеть. Картину на стекле написала некая шумная и ловкая личность. Всех удивляло, что Лукаш воспринимал ее всерьез. Да, впрочем, ну их, эти картины и их авторов. Главное в жилище Лукаша в тот момент находилось на столе. Но сначала о столе. Стол на металлических ножках. Ансамбль к стулу с пластиковым сиденьем. Сам стол – из потертого голубого пластика. И на этом бледно-голубом столе лежала только одна книга. Очень странная толстенная книга. Просто куб – ее высота, ширина и толщина были одинаковы по всем трем граням. Переплет из толстой серой ткани. Видно, что очень старая, но почти не захватана. Я открыл переплет и увидел на старинной плотной бумаге четкое, прекрасной печати, достаточно крупное гебрейское письмо. - Что это? - Библия. Я, когда добрался до того места в стихотворении Аполлинера, когда в синагогу входят два рабина, мне показалось, что Аполлинер неверно процитировал одно предложение из Библии. Лукаш говорил, а я уже перевернул Библию наоборот, чтобы листать ее, как годится любой книге на иврите, слева направо. И прочитал только одно слово, напечатанное латинкой – «Лейпциг» и под ним – 1833. То есть, эту книгу напечатали в Лейпциге в 1833 году. -…Вот послушай, - и Лукаш вытащил из стопки книг лист бумаги и начал читать перевод стиха Аполлинера о том, как идут к синагоге над Рейном два рабина и люто, с ненавистью бранятся. И все из-за желания добиться благосклонности волоокой красавицы Лии. Но вот они переступают порог синагоги и срезу же их соперничество, злость и ненависть исчезают – они принадлежат к избранному народу и служат Богу. - Сомневаюсь, чтобы у Аполлинера была ошибка в французском переводе Библии. Ведь французская школа ориенталистов одна из самых уважаемых. - Я сверял французский перевод. Там неточность. Небольшая, но очень изменяет смысл выражения. - А ты давно занимаешься ивритом? - Около года. - И как? - Не очень. -? - Иногда приходится пользоваться словарем. Нечем хвастать. Я вытаращил на Лукаша глаза. Дело в том, что в Москве моим соседом по общежитию был Эфроим Баух, русскоязычный поэт из Молдовы, внук почтенного рабина. Я тогда спросил Эфроима, сколько лет он изучал иврит, чтобы свободно писать, читать и говорить. Ответ был – «Больше десяти». И это при том, что ум молодой, свежий, плюс традиция и среда – и все равно больше 10 лет. А тут совсем не молодой Лукаш, пусть и знаток языков, но ведь главным образом индоевропейских. И только год, и «…иногда приходится пользоваться словарем». Еще несколько раз при встречах мы возвращались к этому стихотворению Аполлинера. Лукаш тогда и рассказал мне, что, когда он нашел это сомнительное место, то отодвинул стихи и принялся изучать иврит, чтобы точно перевести цитату. А нужно сказать, что особенность иврита и другого семитического языка – арабского, в том, что при написании обозначаются только согласные, а гласные пропускаются. И только в одной книге на языке из семитской группы – арабском, в Коране, все без исключения буквы обозначаются. Но сейчас речь не о Коране, а о Библии на ее материнском языке – иврите. Вскоре Лукаш овладел ивритом и читал Библию без параллельного текста и без словаря. Ну, об этом мне уже рассказывали, я свидетелем этого не был. В доме творчества на крыльце в шезлонге удобно устроился Лукаш и увлеченно что-то читает. Проходит Л. и спрашивает: «Что вы читаете?». Лукаш: «Да вот Библию. Очень интересно Множество мест совсем не такие, как в переводах». «А на каком же языке вы читаете и о каких переводах говорите?» «Обо всех переводах, которые я читал, а эту читаю в подлиннике» - и перевернул книгу страницами с гебрейскими квадратными буквами. Л. только и сказал: «А…». А Лукаш еще удобнее устроился в шезлонге и углубился в чтение. Я не знаю, каким Лукаш казался другим, знавшим его. Могу только сказать, что в те последние семь лет его жизни, когда я с ним встречался, он или работал запойно, даже не знаю, по сколько часов в сутки и сколько дней длились эти «рабочие запои», или же просто гулял по городу, посещая друзей. Не знаю, сколько у него было друзей и кто они, знал лишь одного, тоже уже покойного – Бориса Харчука. Мы с Харчуком получили в 1982 г. квартиры в одном подъезде. К нему и заходил Лукаш. Иногда заходил и ко мне. А у меня был транзисторный телевизор с крошечным экраном. Изображение в нем двоилось, наплывая друг на друга полосами и белыми линиями. Был очень интересный матч и Лукаш зашел ко мне, когда игра уже началась. Был очень интересный матч и Лукаш зашел ко мне, когда игра уже началась. Он прижался к экранчику очками, чтобы что-то понять. Он сидел и комментировал игру и фамилии игроков и судей. Потом начал вспоминать игроков, тренеров и судей прошлых лет. С тогдашнего околофутбольного Лукашевого разговора помню, что Эгейское море – Козье море, остров Капри – Козий остров, а фамилия футболиста Балтача – тюркское название сторожа на бахче. И, хоть игра была интересной, мой телевизор, вне сомнений, поломал кайф Лукашу и он после первого тайма ушел к Харчуку. Тогда еще, летом 82, он выглядел прилично, но что-то с ним произошло, он начал терять ко всему интерес. А, главное и самое ужасное, - он потерял интерес к своему волшебному делу. И это был конец. Потому что его удивительный, невероятный труд держал его при всех его невзгодах несломавшимся и достойным, при всей его деликатности и сдержанности. Я, например, и сейчас не могу, напрягая все свое воображение, увидеть и услышать внутренним зрением ту сцену в электричке. Как же этот мучитель должен был довести Лукаша, чтобы он на кого-то закричал? Он умер в последние дни лета 1988. Хоронили его летом или в первые дни осени – не помню. Помню, что вместе с цветами в гроб положили гроздья красной калины. Людей пришло немного. Может, поэтому я сразу заметил одного очень старого чекиста, всегда появлявшегося на подобных похоронах. Не помню, приходил ли он на похороны Жени Гуцала, а у Лукаша отстоял всю церемонию до конца. Таковы были похороны Лукаша – кровавые гроздья калины и молчаливый чекист в редкой толпе". |
||
|
Заголовок: Re: Переводы и переводчики Прислано пользователем antonina на 02/19/10 в 14:47:32 Совершенно потрясающая история найдена в ЖЖ st_ost (http://st-ost.livejournal.com/18575.html) С разрешения автора помещаю в переводе. Филология как образ жизни То, что филология - это не способ заработка, как-то интуитивно понимают даже марксисты и бухгалтера среднего возраста, даже если по другим вопросам предпочитаю не сознаваться в проявлениях несколько компрометирующего для людей их круга "шестого чувства". Но то, что филология - это образ жизни, знают разве что знакомые с моим профессором чешского языка. Потому что если у каждой биографии - свой жанр, то у Владимира Костевича этот жанр - "учебник по укрлиту". С Павличко Д. он дружил. Павличко С. он угощал конфетами. С Тичиной Г. он ходил пить пиво. С Перепадей А. он ходил на футбол. С Максимом Тадейовичем он спорил о переводе канцон, а позже Максим Тадейович умерли, а Владимир Костевич получили за те же канцоны премию им. Максима Тадейовича. "Поступал я в институт литературы на аспирантуру, сдавал документы. А какой-то доброжелатель из приемной комиссии мне говорит: - Молодой человек, да не старайтесь напрасно, я бы на вашем месте и на экзамены не приходил. -Это, - удивляюсь я, - почему? -Почему да почему... Вы же галичанин? И родители у вас кто? То-то и оно. А тут на "Ваше" место есть уже один - откуда-то из Донбасса, в армии отслужил отлично, отец-мать пролетарии, анкета прекрасная, вот комиссия его уже и оформила. "Ну, думаю, против рожна и диктатуры пролетариата не попрешь, смирился и отнес документы на чешское отделение. Но все успокоится не могу: что это за Васю они мне предпочли? Нашлись общие знакомые по общежитию, пошел знакомиться. К моему удивлению, он оказался чрезвычайно приятным человеком. Вопреки ожиданиям, не было в нем ничего от "класса-гегемона", ну нисколечки не было: спокойный, с мягкими манерами. Борщом меня маминым угощал. И, хоть позже пересечься нам уже не пришлось, фамилию его я сразу запомнил. Выразительная такая фамилия, звучная. Стус". (Для незнакамых с реалиями: прикол истории в том, что с профессиональной точки зрения руководители аспирантуры поступили верно. Но вот с точки зрения благонадежности... десяток галицких поповичей были бы предпочтительнее одного Стуса) |
||
|
Удел Могултая YaBB © 2000-2001, Xnull. All Rights Reserved. |