|
||||
|
Заголовок: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 12/13/07 в 15:51:45 ЕЖЕДНЕВНАЯ ВСЕУКРАИНСКАЯ ГАЗЕТА №47, среда, 17 марта 2004 Вечный оппозиционер Личность Ивана Франко только начинает приходить к нам. Готовы ли мы? Ирина ЕГОРОВА, «День» ДИРЕКТОР МЕМОРИАЛЬНОГО МУЗЕЯ РОМАН ГОРАК Начнем с более прозаичного — материального — с маленького домика на тихой львовской улице, куда иду для разговора с директором Мемориального музея Ивана Франко Романом ГОРАКОМ, одним из самых авторитетных франковедов в Украине и одним из тех людей (а возможно, вообще одним), кто уже несколько лет стучится в разногабаритные двери Власти — помогите!.. Ведь уже давно во Львове идут разговоры, что дом в ужасном состоянии, и если немедленно не приложить усилия — у потомков его не будет. — Роман Дмитриевич, кажется, Франко полжизни потратил на то, чтобы выплатить за этот дом ссуду?.. — Франко приобрел участок в месте невыгодном. Совсем рядом стоял кирпичный завод, а именно здесь выбрасывали производственные отходы. Однако из всех участков только этот был ему по карману. И тот бы не купил, если бы не украинские гимназисты. Им было стыдно, что семья Франко вынуждена все время переезжать с одной квартиры на другую. В 1898 году праздновалось 25-летие его творческой деятельности, и дети по копейкам собрали своему учителю на подарок. За два года до этого отмечали юбилей автора «Огнем и мечом». И тогда ученики также собрали Сенкевичу на подарок, однако купили ему целое поместье. Франко же радовался, что смог приобрести этот клочок земли… Деньги, оставшиеся после покупки участка, пошли на то, чтобы сначала выстроить стену, поскольку земля «ползла», и сделать глубокий фундамент, чтобы добраться до устойчивого грунта. И потому, когда Иван Франко вышел, как мы сейчас говорим, на ноль, т. е. деньги закончились, то он вынужден был взять на 37 с половиной лет кредит в банке на довольно жестких условиях. Вся отдача была расписана по годам, поэтому всяческие легенды о том, что Ивану Яковлевичу эта хата досталась сразу же после развала Австро-Венгрии — миф. Никакие банки не разваливались, обязательства переходили к другим лицам, и только сын Тарас выплатил последний взнос. Музей открылся в 1940-м (выплатив детям около ста тысяч рублей, дом национализировали), однако никаких ремонтных работ, как свидетельствуют документы, не проводили, только отделочного типа. Когда же пришли немцы, дом был выставлен на торги. Приобрел его директор завода «Одеон». Вот он и делал первый серьезный ремонт. О мемориальности речь не шла, хотя, может, дом и выиграл в нескольких моментах как материальное сооружение. Байер подвел газ, электричество. При Франко было керосиновое освещение, топили дровами. Когда наступала зима, теплой была практически одна печка в столовой, где дети учили уроки. В спальнях только подтапливали. — А почему меня не пропустили на второй этаж, где, помню, была когда-то расположена экспозиция? — В войну одна бомба упала перед домом Франко — сорвала крышу, выбила окна, повредила стену. Потом повреждения закамуфлировали, однако без каких-либо мемориальных замечаний. Ведь было известно, какая стояла крыша при Франко. Можно было к оставшейся доставить аналогичную. Однако сделали новую крышу, к тому же кто-то предложил «рацуху». Раньше между этажами было деревянное перекрытие, теперь положили цементные плиты, скрепили их проволокой. Понятно, со временем потолок прогнулся и мы теперь под опасностью обвала, не можем использовать в полной мере второй этаж. Вынуждены забрать всю мебель, ликвидировать экспозицию. Теперь оказалось, что еще и «полетело» электричество, есть опасность пожара. Стены трещат, канализация разрушена и все из нее течет под фундамент. Дом в полном смысле плывет. Выделяемые деньги позволяют только латать дыры, а нужно проводить работы в комплексе… — В газетах время от времени появляется информация о том, что то одна партия, то другая озабочены состоянием мемориального музея… — Каждый теперь хочет сделать себе какую-то рекламу заботясь о ценностях украинского народа. Однако одни говорят, а другие делают. У нас по соседству через два дома народный депутат Игорь Шурма, и именно он пытается всяческими способами помочь музею. Мы за 10 лет не получили ни копеечки, чтобы приобрести какой-то экспонат. Понимаете, что это означает?! Мы не можем купить литературу, книги. Игорь Шурма купил нам за свои деньги гравюры Мавриция Готлиба, школьного товарища Ивана Франко, первоиздание произведений Каменяра, может до 40 вещей уже доходит. От имени СДПУ(О) он еще подарил компьютер, потому что нам очень хотелось иметь компьютерную картотеку. Каждый год мы организовываем так называемые Франковские толоки, чтобы упорядочить территорию. Я обращаюсь к каждой из 32 (или сколько у нас теперь во Львове политических организаций?), делаю объявления по радию, пишу письма. Вы думаете, кто-то приходит и берет грабли в руки? Приходил только Шурма со своим штабом. Брал щетку, белил деревья, подметал. Мало того, приносил целую кучу хозяйственных вещей — смолу, грабли. Когда он начал это делать, другие партии подняли шум, что Шурма приватизирует себе музей. Кстати, СДПУ(О) даже не заключила с нами договор о сотрудничестве. Когда приехали представители РУХа, в частности Костенко, мы заключили договор, нам много пообещали. И мы искренне ждали поддержки, но кроме заявлений в прессе никаких реальных вещей не получили. Мы ко многим обращались, и я постоянно подчеркиваю: я готов работать с коммунистами, готов работать с националистами. Это все украинские партии, это все разные взгляды, и в конечном итоге мы все живем в одном обществе. — Вчера зашла в книжный магазин при Львовском университете. Кроме «Перехресних стежок» — ни одного произведения Франко. На факультете журналистики — ни одного аспиранта, который защищался бы на тему «Публицистика Франко». Хотя Иван Франко печатался во всех известных европейских изданиях того времени. Правда, на филологическом факультете несколько аспирантов есть. Однако Франко в общем — непопулярная ныне тема. Полное издание его произведений, без купюр, не выходило никогда. Это, наверное, вылилось бы в 80 томов, а издание 80-х составляет только 50. В галицких газетах цитируют кого угодно, но не Франко… — Здесь нужно перейти к личности Ивана Яковлевича. Он всегда стоял в оппозиции к любой общественной формации, которая у нас была. (Даже к нынешней.) Его знаменитое выражение чего только стоит: «Розмова про державність, самостійність є пустою фразою, поки її не наповнити суттю. Українському простому селянинові є однаково, з ласки кого він буде голодувати чи здихати з голоду — чи чужого пана, чи свого пана-патріота». Нужно ли к этому еще что-то добавлять? А другая его прекрасная фраза: «Самостійність України стане абсолютно пустим звуком, якщо вона не стане бажанням кожного члена суспільства». Нам свобода упала в руки и мы не сумели ей воспользоваться. Да мне стыдно каждый день идти в музей по улице около польского консулата, потому что мне кажется, что уже вся Украина уехала. Очереди иногда доходили до этого музея, а до нас метров 200! Если читать его вещи, многие могут себя узнать. «Як ти смієш, черепино недобита про своє спасіння дбати, там де гинує міліон?» Это написано 110 лет назад. И «чому в нас відступників так много і чом для них відступство не страшне? Чом рідний стяг не кличе нас до свого, чом працювать на рідній ниві встид, але не встид у наймах, у чужого?» Личность чрезвычайно сложная, она только начинает приходить к нам. И то, к сожалению, для избранных. Кто сегодня читает Ивана Франко, перед тем как лечь спать? Мы сегодня скорее рассуждаем, правильно ли сделали, что вывели «Борислав сміється» из школьной программы, потому что он отстаивает социалистические идеи? Мне такие вещи кажутся смешными. — Иван Франко — правдивый галичанин, однако именно галичане не могли простить ему многие вещи. Например, что женился на «схиднячке». Хотя многие галицкие барышни имели на него виды. Не могли простить его высказываний «про галицький загумінок», «осібність Галичини», непростые отношения, складывавшиеся между людьми... — О, это для меня больная тема. Я думал, что под именем Ивана Франко, который прошел все эти партии, удастся людей объединить… Франко ведь был сначала социалистом и написал программу партии социалистов, которая конкурировала с Энгельсовской, Бруксовской программой. 78-й год, он переводит «Капитал», а потом все это отвергает и переходит в другую стадию, появилось его стихотворение «Не пора, не пора москалеві, ляхові служити…», ставшее национальным гимном. Совсем другая точка зрения. Потом прошел национал-демократическую стадию. А в 1898 году отошел от всего и сказал: «В наших партіях постійно тільки видно корисні цілі керівників, і мати з ними справу…» Он не хотел мараться. Он отошел в сторону, спокойно работать для народа, повышать его культурный уровень. Это означало — достижения мировой культуры делать доступными для украинского народа. Франко, следует признать, больше всего сделал переводов. Вот стоят произведения, несколько полок. На первой — меньшая часть оригинальных и большая переводов с 18 языков. А как он переводил! Недавно был на конференции, где сравнивались переводы «Фауста». Иван Франко — молодой парень, 24 года, делает перевод «Фауста» самый совершенный, то есть выдерживает ритмику, ударения, количество гласных и согласных в строке. Это был и феноменальный экономист. Историк какой! Да все более поздние труды по крепостному праву базировались на Франко. Первый политический деятель, создававший парламентскую партию — радикальную партию, которая уже имела свою программу, устав и претендовала на фракцию в парламенте. Все у него было гениально предусмотрено, разработано, исходя из тех конституционных прав, которые предоставлялись в тогдашней империи. Его программой-минимум было создание в Галичине автономной области, на основе которой уже создавалась бы украинская государственность, украинская соборность. Конечно, нужно было определенным образом провести выборы. Каждое село выбирало своего человека, а уже тот избиратель шел голосовать дальше. Кроме того было пять курий. Франко поставил задачу: опираясь на крестьянскую курию, отобрать украинского кандидата, который будет отстаивать в парламенте вопрос автономии украинской области. Что здесь творилось! Иван Франко из хаты боялся выйти, настолько его затравили. Ему, конечно, не дали победить на выборах, ведь тогда посол был большой пан. Имел государственную дотацию, много привилегий. Понятно, что борьба за посольский мандат была страшная. И тогда все умели говорить, что они будут выступать за Украину, ставить вопрос в парламенте об украинской государственности, отстаивать права бедного, несчастного народа. Когда же получили посольский мандат, об обещаниях забыли. А на следующих выборах уже украинских парламентариев не выбирали… — Что сегодня особенно актуально в отношении личности Ивана Франко? — Источниковедение. На основе чего появлялись те или иные вещи, какова была реакция Ивана Франко и окружающих на то или иное явление? Стоит внимательнее просмотреть газеты, документы, узнать реальную ситуацию, был ли он в том или ином вопросе прав? А сейчас наступило время поучений. Любят рассуждать — Франко должен был сделать так или так. Несколько докладов слышал и ужасался. Какой-то, пардон, задрипаный аспирант провозглашает, что Иван Франко был «неправильным» по отношению к «Молодой музе» (была такая поэтическая группировка. — Авт. ), он их громил. Например, был еще один деятель, так он просто добивал Ивана Франко за его поэзию, — дескать, он правильно делал, потому что понимал в тех вещах больше. Страшная тенденциозность. А критик должен давать слово одной и другой стороне, чтобы не утратить объективности. У нас же обязательно стать нужно на одну позицию, а теперь становятся только на позицию оппонентов Франко. Хочу одно сказать — уже все наши украинские писатели с головы до ног оплеваны. И Бузиной, и другими. Не хочу сглазить, но еще глобально не взялись за Франко, вероятно, не по зубам. Время от времени только кусают. Говорят на тему «Иван Франко и женщины», приписывают ему аморальность. Была такая волна, чуть ли не поименно перечисляли, с кем спал Иван Франко. Потом волна прошла. Теперь снова: вот там не трижды ему являлась любовь, а была еще целая плеяда женщин. Обсасывают, что Иван Франко был сифилитиком. Есть миллиарды сифилитиков, но ни один гением не стал. — Когда Франко умер, некрологи появились, кажется, в 224 зарубежных изданиях… — Он был первым украинским профессиональным публицистом. Кстати, платились гонорары за счет подписчиков. Подписалось пятьсот людей, и считай, сколько нужно за печать, сколько корректорам, а сколько авторам. Франко писал во все европейские газеты. Что это значит — писать для газет высокого уровня? Работать, глубоко исследуя тему (я уж не говорю, что нужно в совершенстве языки знать), проявлять широту мышления и делать ее интересной для европейского общества. К тому же он должен был жить с того, что написал. Работал как сумасшедший, за копейки. Если вы почитаете воспоминания о Франко, то узнаете об условиях, в которых он творил. По хате ходит аист со сломанным крылом, лягушка, черепаха лазит, дети балуются, танцуют, жена там ведет свои разговоры. А Иван Франко сидит, работает, разложенные бумаги, книги. Умение работать, концентрироваться на главном и отключаться от посторонних звуков у него было колоссальное. Когда у него парализовало руки, то он страшно жалел, что сделал мало. Ему предрекали полгода, а потом смилостивились, дали еще три, а он прожил восемь лет. Непросто было делать переводы человеку с парализованными руками. Зато у него была феноменальная память. Секретарю диктовал. Он, например, написал свои произведения, не имея Кобзаря под руками, а они — основа для шевченковедения. И его еще обвиняют, что он какую-то строку там не так процитировал в стихотворении Тараса Шевченко. Лампы не было, чтобы в хате ему светила, и сапог, чтобы пойти на почту за газетой. Конечно, можно было не быть принципиальным социалистом (как его им сделали — еще отдельный вопрос), покланяться, быть хорошим, получить государственную работу. И все бы было хорошо, как и сделали его товарищи. Его одного какого-то черта так несло. Представьте, первый ученик Дрогобычской гимназии, гордость Львовского университета. Он еще на первом курсе был, а дрогобычские евреи уже ему выбивают стипендию из фонда Главинского, 210 золотых. (За 80 золотых покупалась корова.) Деньги он не ценил и всю жизнь моментально отдавал их на какое-то издание. Жена ходила и плакала: у детей нет рубашки, не в чем ходить, а ты отдаешь последнее на журнал «Життя і слово». Голодал, а книги свои переплетал. Ему, кстати, предрекали, что он будет министром Австро-Венгрии (ибо он был блестящим экономистом), а его пригоняют по этапу, как бродягу, в село. И он приходит в это родное село, ждавшее от него взлетов, в то село, в котором он первый получил гимназическое образование, и отчим со слезами ему советует: «Из тебя уже ничего не будет, чем так биться головой о стену, лучше иди в монастырь…» Не сбылась и его мечта стать преподавателем украинского университета. Когда ему дали пробную лекцию, то он читал ее о «Наймичке» Тараса Шевченко, а после лекции студенты его качали на руках. Кто хотел иметь такого конкурента?! К тому же польский профессор должен был быть на три головы выше украинского. Его руководитель докторской работы Ягич с одной стороны его гладил, а с другой — вредил. В 1904 году, когда Российская империя, снимая запреты Валуевские и Эмские на украинский язык, хотела реабилитироваться в глазах мира и дать звания академиков выдающимся украинцам, то в списке первым стоял Иван Франко. Обратились тогда к Ягичу, руководителю докторской работы, работавшему советником цесаря по славянским вопросам. И тот отписывает в Российскую Академию наук: «Ежели Вы хотите, чтобы на территории Вашей империи и белорусы заговорили о самостоятельности, то пустите туда Ивана Франко». Лучшая рекомендация, мне кажется. Конечно, ему такой милости не дали, ему вообще въезд на территорию Российской империи был запрещен. Журналы, которые он редактировал, там не шли. В основном работал в газете корректором, только потом начал редактировать. Но благодаря Франко услышали о таких именах как Панас Мирный, Нечуй-Левицкий, Леся Украинка, Олена Пчилка. Назовите сегодня кого-то из наших патриотически настроенных писателей, который бы садился и неизвестному литератору Самойленко под псевдонимом Сивенький переписывал от руки 200 писем, формировал книжку и отдавал. А так было, и не раз. Он не мог найти работу в украинских изданиях и на 10 лет пошел, как он говорил, «в найми» в польскую газету «Курьер львовский». Писал полякам, которые не хотели и смотреть на украинскую прессу, об Украине. И лучшие произведения Франко были связаны именно с этой газетой. Например, тематика дня сегодняшнего: каждый год вывозилось и продавалось в бордели индийской армии, в стамбульские, американские бордели огромное количество украинских девушек. Иван Франко первым поднимает этот вопрос. «Для домашнього вогнища» называется вещь. Он месяцами сидел на судебных резонансных процессах, а потом писал об общественной морали. То есть он исследовал и с чрезвычайной настойчивостью отстаивал интересы народа, к которому принадлежал. Говорил в зарубежных изданиях о всех болезненных украинских проблемах. От него узнавали об Украине. И если он был бы сыном какого- то другого народа, то получил бы мировое признание значительно шире. А мы о Франко молчим. Мы не знаем его. И это не делает нам чести. №47, среда, 17 марта 2004 Роман ЛУБКИВСКИЙ, глава национального комитета по присуждению Национальных премий: Франковские места во Львове не упорядочены, памятник в ужасном состоянии. Но самую большую обеспокоенность вызывает Литературно-мемориальный музей Франко во Львове. Да, крышу обновили, а дальнейшие работы замедлены. Если можно надеяться, что к осени литературно- мемориальная часть на втором этаже ценой невероятных усилий будет завершена, то на первом этаже, который фактически должен дышать духом Франко, — очень сомневаюсь. Нет общей концепции, которая отвечала бы значению творчества Франко для Украины и мира. Трудно представить человека, который в девять лет потерял отца, а позже — и мать, но, пройдя по лабиринтам жизненных испытаний, достиг бы такого уровня творчества, такого глубинного уровня знаний, как Франко. Он владел всеми славянскими языками, практически — всеми европейскими. Немецкий и французский знал в совершенстве, с легкостью переводил любые литературные оригиналы. Сферой его творческих, философских интересов была экономика, политика, этнография, языкознание, литературоведение, журналистика…Он писал не только с точки зрения тогдашней проблематики, с позиций его философских рассуждений можно говорить и о преодолении проблем современных, недостатков нашего времени — политического цинизма и национального ренегатства. Это колоссальная фигура ХХ века, но говорить о Франко с позиций мирового уровня невозможно, если ограничиваться кузницей Франко, школой, где он учился…Он никогда не был «областным писателем» и поэтому учреждение Национальной, а возможно, и Международной премии Франко — вполне целесообразный, необходимый шаг, которого мы все ждем. Якобы все уже утверждено. Однако лично я соответствующих бумаг еще не видел… Богдан Тихолоз, кандидат филологических наук, сотрудник Института франковедения Национального университета им. Ивана Франко. — Наследие Франко равно ста томам. Вот об этом колоссальном замысле — 100-томном полном издании произведений Ивана Яковлевича мы до сих пор говорим, мечтаем, однако к юбилею издать его не удастся. Хотелось бы увидеть и научную биографию, энциклопедию Франко, полную библиографию его произведений, издание материалов архива И. Франко, находящегося в Киеве, в Институте литературы, (а все основные специалисты — во Львове). Сказывается и нехватка кадров, и отсутствие финансирования, и организационная деятельность. И поэтому Франко — символ, с которым ассоциируется государство, Франко, входящий в тройку «украинского беста» (Шевченко, Франко, Леся Украинка) — недоступен для многих читателей, его сложно найти в книжных магазинах. Портрет молодого писателя: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/5/52/Ivan_Franko.jpg Памятник КАМЕНЯР на могиле И.Франко на Лычакове: http://www.abc-people.com/data/franko/pic1.jpg Это – человек, который из твердой земли и вдохновения творит обычные дома и дворцы для тела человеческого. Франко из твердого слова и огненного нрава – творил жилища для человеческого духа. И не один дом он свел – целые города. Все в них есть, для всех нашлось место. И святое, и грязное, и деньги, и любовь, и светлая память, и чистое знание – правды. Лично у меня фигура Франка прямо ассоциируется с одним простым определением. Бескомпромиссный борец за правду. А это значит – не осуждать и не превозносити. Значит – иметь сердце такое большое, чтоб вместить в нем людей такими, которыми они являются. Вместить – понять – принять – простить. В этом пламени прощение не есть правых и неправых. Все, кто сумел его пройти – все правые, хотя правда в каждого своя. И Франко, как настоящий мастер, сумел воспроизвести их множество – этих правд человеческих. Борис Лобода, заслуженный артист Украины Если возникло желание познакомиться с творчеством И.Франко,то,пожалуйста,даю ссылки: И.Франко «Смерть Каина»(на рус.яз.): http://www.classic-book.ru/lib/al/book/640 Биография,творчество и избранные произведения(на укр.яз.): http://www.nbuv.gov.ua/books/18/if.html И еще: http://www.abc-people.com/data/franko/index.htm |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем antonina на 12/14/07 в 12:33:52 Да Горак и сам любопытная личность. В частности, он замечательный сплетник, благодаря близости к Ирине Вильде знавший массу весьма контраверсионных вещей. |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем olegin на 12/14/07 в 12:37:00 Уважаемая Антонина,Вам так трудно угодить ;)Материал о Дарине Дмитриевне Полотнюк готовится к "печати". |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем antonina на 12/14/07 в 12:50:35 Что Вы, интересный сплетник - это в моих глазах очень высокая квалификация, я сплетни страстно люблю, да и зачем мне угождать. Об Ирине Вильде я кое-что писала вот здесь https://www.wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl?board=histn;action=display;num=1163513273;start=#5 |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем olegin на 01/04/08 в 20:10:25 Венский университет К 150-летию со дня рождения Ивана Франко «По Дунаю льоди пливуть…» Автор: Василий САВЧАК (журнал «Австрійсько-український огляд», Вена — Львов) На рассвете 7 октября 1892 года на Северный вокзал Вены прибыл пассажирский экспресс из Львова. Вместе с другими прибывшими на перрон сошел среднего роста мужчина в черном элегантном плаще, при шляпе и галстуке, с большими чемоданами в руках. По тому, как он вежливо отказался от услуг носильщиков и уверенно направился к станции извозчиков, можно было предположить, что в Вену этот пассажир приехал не впервые. Сам же и поставил свои чемоданы возле себя в ночном дилижансе, назвал извозчику адрес — и послушные венские лошадки посеменили к Дунайскому каналу, миновали Шведский мост, а потом тихой поступью одолевали длинный пологий холм, ведущий к центру, в старый город. В Вену приехал Иван Франко... В тот же день, 7 октября 1892 года, он напишет своему побратиму с университетских лет, публицисту, издателю и политическому деятелю Михаилу Павлику: «Дорогой друг! Шлю Вам привет из Вены. Мой адрес: Wien, 1, Wipplingerstrasse, № 26, 1 Steige, 4 Stok». …Ему было 36 лет. Он тогда сам себя спрашивал в письмах к друзьям: «Только тридцать шесть или уже тридцать шесть?» Франко, молодого украинского интеллектуала, поэта, публициста, переводчика Гете, Шиллера, Гейне, Золя, Гоголя, Толстого, уже знала Европа. Однако многогранный его талант не ограничивался только писательским или журналистским поприщем. Если бы он остался на этой ниве, то и судьба тогда была бы намного благосклонней к Поэту. Еще не осознавая, что после Тараса Шевченко он видится наиболее харизматичной фигурой украинства, Франко стремился к гораздо большему, нежели лавры или тернии модерного украинского беллетриста. Он знал, чувствовал, что мог бы немало сделать не только для модернизации (сегодня мы сказали бы — европеизации) литературного процесса в безгосударственной Украине, но и для украинской общественной жизни, и украинской науки. Кроме беллетристики и журналистики, вторым мощным его крылом была научная работа. Позднее в одной из автобиографий, вспоминая свои студенческие годы, Иван Франко не без боли заметил: «Львовский университет отнюдь не был тогда светильником в царстве Духа; самое большее, его можно было бы сравнить с заведением для культуры бесплодия… Я страстно стремился к знанию, но получил только мертвый товар, а его нужно было проглотить, если было желание получить цесарско-королевскую должность. Учеба ради хлеба, а не науки — это был лозунг Львовского университета тех лет». Надуманный, «глупый и глухой», как впоследствии писал Франко, так называемый «социалистический судебный процесс» австрийской властной бюрократии 1877—1878 годов над студентами Михаилом Павликом, Иваном Франко и другими молодыми украинскими интеллектуалами не дал ему возможности закончить даже эти, формальные, университетские студии... Налицо парадокс, который, в конце концов, не был исключением в Европе того времени: писатель, ученый, исследователь и участник глобальных европейских политических, гуманитарных, экономических, социальных процессов из-за политического остракизма не имел даже формального университетского диплома... А то второе, научное, крыло жгло молодые плечи модернового украинца. В 1889 году Франко, нонконформист и «смутьян молодых голов», как о нем отзывались степенные галичане из «Просвіти», подает во Львовский университет тему своей докторской диссертации: «Литературное движение русинов (так тогда называли галицких украинцев в Австро-Венгрии. — В.С.) в 1848 году». Но даже спустя сорок лет после «Весны народов» эта тема, к тому времени уже чисто историческая, во Львовском цесарско-королевском университете имени кайзера Франца I «не прошла». Из письма Ивана Франко к Михаилу Драгоманову, 29 ноября 1889 г.: «Говорил я уже раньше об этом деле (о диссертации) с Огоновским (профессор Львовского университета. — В.С.). Но, осмотревшись, я увидел, что тема не соответствует главному постулату Огоновского: «прошу, чтобы это была действительно литература, а не политика». Ну а у нас в 1848 году «настоящей литературы» почти не было, а была только политика». Имеем еще один парадокс. Именно после подачи Франко заявки на докторат почему-то оказалось, что и вызволенный в революционном 1848 году из цензурных хранилищ украинский альманах «Русалка Дністровая» Маркиана Шашкевича (к тому времени уже покойного, чья могила зарастала травами в глухом селе за Львовом), и первая украинская газета «Зоря Галицька», и поэзия, проза и публицистика Николая Устияновича, Якова Головацкого, Ивана Вагилевича и других деятелей украинского возрождения периода «Весны народов» даже на исходе ХІХ века по-прежнему оставались под грифом «табу» и для докторской монографии недоступными. Но не пройдет и четырех лет, как почтенное галицкое общество все-таки отыщет на глухом сельском кладбище могилу «будителя України» Маркиана Шашкевича (его «Русалку Дністровую» зимой 1843 года читал Шевченко в усадьбе Репниных в Яготине) — и торжественно, при большом скоплении народа, перезахоронит прах поэта на центральном львовском Лычаковском кладбище (серые волы в скорбной процессии, малиновая китайка поверх гроба, хоругви, речи и призывы к единению). Франко присутствовал на этом настоящем народном почитании памяти великого украинского патриота, написал по этому поводу статью («З похорону Шашкевича», газета Kurjer Lwowski, 2—3 ноября 1893 г.). Вспомнил ли он в тот момент, как совсем недавно один «свой», львовский профессор, «зарубил» ему докторскую о Шашкевиче и его литературных собратьях и последователях из уже далекого в то время 1848 года? В статье об этом ни слова: Франко никогда не помнил зла и никогда не злорадствовал. И до последних своих дней был непримиримым... Оппонентом львовским профессорам он выступил... уже спустя два месяца после того, как ему не дали возможности исследовать украинскую «заполитизированную» литературу времен мятежной Европы 1848–1849 годов. Франко составляет подробный план, пишет «мотивацию» и первый раздел новой темы диссертации: «Политическая поэзия Тараса Шевченко» (!). Естественно, это был не только научный, но и политический вызов Франко системе и вечно испуганным соплеменникам. Конечно, что и этот поединок с системой Франко проиграл. «Пришлось мне бросить и вторую тему, к которой меня влекло, — политическая поэзия Шевченко 1840—1846 годов, — пишет он в уже цитируемом письме к Драгоманову. А далее отмечает: — Вот я и остановился на теме совсем уж невинной с политической стороны — песнях церковных». Кстати, «песни церковные», как уникальный жанр народного эпоса, Франко исследовал в течение всей своей жизни. Жаль, что эти его исследования так и остались доступными лишь для ограниченного круга или «узких» специалистов, в свое время предусмотрительно подписавшихся на 50-томник Франко... И все-таки не эта тема стала его диссертацией. В конце 1890 года Франко, после двух лет невероятно тяжелого труда, и не только научного (вплоть до ползания по монастырским архивам и чердакам сельских церквей), завершает монографию о жизни и деятельности выдающегося украинского философа-полемиста Ивана Вышенского. 7 декабря 1890 года он пишет Михаилу Драгоманову в Женеву: «Закончил я свою диссертацию о Вышенском, получилась внушительная книжка в 300 страниц... Тогда сунулся я в университет Львовский, чтобы допустили меня держать докторский экзамен». Однако Франко и на этот раз отказали в докторантуре: оказалось, что в свое время он прослушал лишь семь семестров учебного курса, а по новому распоряжению австрийского министерства образования претенденту на докторат нужно было «отработать» восемь. Франко, конечно же, обращается в университетский сенат с прошением зачислить его на этот восьмой семестр. Ученый сенат даже не ответил на это прошение. В конце концов, как свидетельствуют недавно опубликованные материалы, никакого заседания высокого сената и не было: «сделано это было одним лицом — профессором Романом Пилатом, деканом философского факультета» («Спогади про Івана Франка». Составитель профессор М.Гнатюк. «Каменяр», Львов, 1997). Не этого ли декана со столь красноречивой фамилией имел в виду Франко, когда со временем, исследуя события во Львове в революционном 1848 году, не без сарказма отметил: шарахались растерянные «патриоты» между наместничеством и собственными кухнями, «между Понтием и Пилатом». Франко едет в Черновцы, и здесь под руководством профессора Степана Смаль-Стоцкого наконец-то успешно завершает «полный университетский курс». Казалось бы, теперь можно снова во Львовский университет с диссертационной темой. Послушаем самого Франко. В письме к жене от 10 августа 1891 года (в то лето Ольга Франко по приглашению Олены Пчилки, матери Леси Украинки, находилась с тремя детьми в селе Колодяжном возле Ковеля) он пишет: «Я был у Огоновского, носил ему еще некоторые данные к моей биографии. (Несмотря на консервативное неприятие Ивана Франко в качестве лидера новейшей украинской литературы и радикального политического деятеля, профессор Омелян Огоновский, готовя к печати свою «Історію літератури руської», все-таки выделил для Франко-писателя отдельный очерк. — В.С.). Он спрашивал меня, что я думаю с докторатом. Я говорю: не знаю, что и думать, работу еще никуда не подавал. Он говорит: здесь во Львове я бы Вам не советовал подавать, здесь Вам будут препятствовать. И начал наговаривать на ляхов, хоть я уверен, что в первую очередь он сам бы не прочь мне подставить подножку». В конце концов, и без этого разговора Франко вполне осознавал свои научные перспективы: «Я знаю наверняка и знаю от людей достаточно компетентных, что кафедры мне ни при одном австрийском университете не дадут — не потому, что я русин, а потому, что я — «политически маркированный». Разве что Австрии пришлось бы перестать быть Австрией» (письмо к жене, июль 1891 года). И все-таки надежда не покидала его. Еще задолго до изложенных выше событий призрачным окном к получению докторской степени засветилась Ивану Франко Вена в лице известного ученого-слависта профессора Ватрослава Ягича. Хорват по происхождению, Ягич сумел создать в Вене уникальную школу славистики, которая со временем переросла в отдельную кафедру научного славяноведения. Франко, конечно же, знал об этом уникальном научном оазисе. Еще после первого курса Львовского университета он стремился перевестись в университет в Вене, но не хватало одного — средств. На что жить, за что купить хлеба студенту, который еще в детстве проводил на сельское кладбище в Нагуевичах отца, а спустя три года и маму? С 13 лет и до последнего деня Франко вертел свои житейские жернова сам и только сам... Больше печали, нежели гордости за уникальным фактом: Франко стал первым украинским литератором, кормившим себя и свою семью писательским пером... Еще в феврале 1889 года он пишет Драгоманову: «Недавно был один наш человечек отсюда в Вене у Ягича, и тот зазывал через него молодых людей русинов, чтобы шли на славистику, а он похлопочет о стипендии и т.п. Очень он меня соблазнил, ведь хоть я и не так молод (33 года), но не так уж и стар, чтобы не смог поучиться. Но с другой стороны, не хотелось бы мне бросать заработок при Kurjerе (газета Kurjer Lwowski, где, несмотря на писательскую и научную работу, Франко в течение десяти лет работал журналистом, чтобы содержать семью. — В.С.) и сниматься с семьей с насиженного места. Что вы посоветуете? Мне бы очень хотелось со временем занять хоть доцентуру частную славянских литератур при здешнем университете. Правда, я знаю, что доцентура такая, по политическим соображениям, была бы здесь очень узким и скользким мостком, но все-таки кто знает, как могут измениться обстоятельства». Михаил Драгоманов, конечно же, звал Франко в Европу. Их взаимоотношения не были безоблачными (скажем так), однако Франко, как он сам не раз признавался, не стал бы Франко, если бы Драгоманов, находясь в 1876 году во Львове по пути в вечную свою эмиграцию, не приметил двух студентов: Михаила Павлика и Ивана Франко. Павлик, будучи старше Франко на три года, тогда сразу же сошелся с лидером киевской «Громады», а скромный Франко так и не решился вступить в дискуссию с мэтром. Зато потом их почти двадцатилетняя переписка была столь интенсивной, что со временем, при издании переписки Драгоманова, заняла два полноформатных тома... Однако в сентябре 1890 года, после многократных договоренностей и откладываний «на потом, когда представится случай», Драгоманов и Франко наконец-то встречаются в Вене. К сожалению, мы не много знаем о той их совместной неделе, но доподлинно известно: именно тогда Драгоманов и Франко беседовали с профессором Ягичем, где и договорились, что докторскую по славянской филологии Франко будет защищать в Венском университете. 16 мая 1891 года как журналист газеты Kurjer Lwowski он с группой галицкой молодежи отбывает на съезд прогрессивного студенчества в Праге, а оттуда — за собственные средства — в Вену, где вновь обсуждает с Ягичем свои докторские студии. Ягич готов стать научным руководителем диссертации хоть завтра, но... перед Франко вновь возникает банальный вопрос: за какие средства ехать, как содержать семью во Львове? А еще — руководство Украинской радикальной партией, издание (вместе с Павликом) первого радикального журнала «Народ»... Пройдет еще год, пока в письме к Драгоманову от 28 июля 1892 года Франко поделится своими окончательными планами: «Не знаю, что Вы скажете о плане, который мы составили вдвоем с женой. План этот таков, чтобы взять мне на полгода отпуск от «Kurjera», поехать в Вену, послушать лекции Ягича и еще некоторых профессоров и сдать докторский экзамен... Мне хотелось бы пожить в Вене, поучиться у людей поумнее Огоновского... А докторат был бы важен для меня хотя бы тем, что он дает права политические (право голосовать и быть избранным в парламент)». Как известно, позже Франко трижды баллотировался в австрийский Государственный совет, однако из-за сопротивления властей, бесстыдных, откровенных фальсификаций на выборах и «не без помощи некоторых наших патентованных патриотов» он так и не получил депутатский мандат... 27 августа в тесной двухкомнатной арендуемой квартире по улице Зибликевича во Львове друзья Франко отметили его 36 лет. А 6 октября пополудни, когда извозчик выносил из дома упакованные чемоданы, Франко целовал перед дорогой своих самых близких людей: жену Ольгу, сыновей Андрея, Петра, Тараса и младшую дочурку Анну, родившуюся месяц назад... Ранним утром 7 октября венский дилижанс привез его на Wipplingerstrasse, 26. Здесь снимал квартиру № 29 на четвертом этаже «дома с мебелью и кухонными комнатами» младший товарищ Франко из Львова, студент Венского университета Василий Щурат (в будущем — известный литературовед, академик АН Украины). К нему и «подселился» Иван Франко. Здесь он не раз останавливался и позже, во время следующих своих приездов в Вену. Этот дом, на котором ныне установлена мемориальная табличка, расположен неподалеку от главного корпуса университета. Через три дня Франко напишет жене: «Я сегодня записался уже на университет. Заплатил 18 гульденов 65 крейцеров. Декан принял меня очень ласково и предложил сейчас же переводить на немецкий мою работу о Вышенском, а также все, что было напечатано из моих научных работ, уверяя, что все будет быстро сделано...». На первый взгляд у Франко все складывается хорошо. По крайней мере, такой вывод можно сделать из довольно скупых абзацев франковедческих исследований, касающихся венского периода его жизни и творчества. Мол, в Вене Франко наконец-то попал в свою атмосферу, в которой мог полностью отдаться своей стихии: науке и литературе. В конце концов, так оно и должно было быть, отчасти так и было. Но мы очень мало знаем, какой ценой дался Франко венский докторат. Больше всего информации можем почерпнуть из самого достоверного источника, а именно — из писем самого Ивана Франко. Содержание жилья и семьи во Львове требовало, конечно, определенных средств. Соответствующих расходов требовало и пребывание Франко в Вене (ожидаемой стипендии он не получил — стипендия полагалась только студентам, а не аспирантам). Иных доходов, кроме писательского или журналистского труда, у Франко не было. Газета Kurjer Lwowski согласилась отпустить его всего лишь на два месяца с сохранением жалованья, и то с условием, что он каждую неделю будет присылать в газету материалы из Вены как репортер. Журналист тот поймет, каких стараний, труда, нервного напряжения и главное — времени требует репортерская работа. Франко свои обязательства перед редакцией выполнял безупречно (его венские материалы для этой газеты, к сожалению, в 50-томник не вошли). А ведь докторант еще должен был посещать обязательные университетские лекции, готовиться к экзаменам, просиживая в библиотеке дни напролет. И в конце концов, готовит к защите свою диссертацию: редактировать и переводить на немецкий язык монографию об Иване Вышенском... Франковеды не охотно цитируют письмо поэта, которое он уже на двадцать третий день своего пребывания в Вене, 30 октября 1892 года, отправил Михаилу Павлику: «У нас, как вы знаете, теперь очень тесно (то есть материально весьма затруднительно. — В.С.). Мой заработок в «Kurjer-е», пожалуй, скоро совершенно прервется, заработать где-то в другом месте мне сейчас тоже очень трудно; но если хочу учиться, — значит, приходится бедствовать так, как мы бедствовали когда-то в молодые годы университетские. Если иногда начинаю думать, какое, собственно, будущее ждет меня, то так и хочется броситься с четвертого этажа на улицу и сразу покончить со всем. А главное, что при таких мыслях и работа из рук валится»... С профессором Ягичем у Франко сложились прекрасные отношения. Настолько прекрасные, что от них он, как успешный докторант, и... пострадал. Вначале была договоренность, что диссертационной работой Франко станет его монография о Вышенском, переведенная на немецкий язык. Но на одном из семинаров он решил удивить профессора: вместо «обязательной» темы прочел свой реферат о древнехристианском романе «Варлаам и Йоасаф». Этот памятник славянской литературы в то время был еще мало исследован наукой. Реферат Франко настолько поразил Ягича, что он прямо на семинаре предложил: вместо того чтобы переводить готовое (то есть работу о Вышенском), не лучше ли будет для науки, если Франко согласится на новую тему, а именно: расширит и углубит свой реферат о «Варлааме и Йоасафе» и предложит эту тему в качестве своей докторской диссертации. В конце концов, это было лишь предложение, Франко имел право выбора. Но был бы ли Франко самим собой, если бы не принял вызов прославленного ученого? Он соглашается с этим предложением, хотя хорошо понимал: начинать нужно почти сначала. И вновь Франко погружается в венские библиотеки. И на каком-то этапе неистового труда он понял: в Вене материалов для нового диссертационного исследования ему слишком мало! В конце декабря 1892 года, на Рождественские праздники, он приезжает во Львов на «вакации», кое-как улаживает семейные материальные дела, отрабатывает свои долги перед газетой, а основное время проводит в библиотеках. Одновременно по требованию цензуры вносит коррективы в рукопись своей пьесы «Украдене щастя», которую представил на конкурс львовского журнала «Зоря». 21 января 1893 года Франко возвращается в Вену. Пишет Драгоманову, в то время уже возглавлявшему университетскую кафедру в Софии: «Я уже более недели в Вене, но хожу, словно прибитый: дома детей оставил больных, да и жене еще не хватало, чтобы за хлопотами и бессонницей не захворать. К этому добавьте финансовые заботы, роковая работа над переработкой, а собственно — порчей моей бедной драмы,.. и еще некоторые мелкие журнальные работы и пополнение материалов о Варлааме...». Франко нужны параллельные редакции этого древнехристианского романа, работы других исследователей этой темы, поэтому он просит Драгоманова прислать ему в Вену все, чем богат на эту тему Софийский университет. Из письма Ивана Франко супруге, 20 февраля 1893 года: «Очень меня обеспокоило известие о новой болезни наших деток. Что же это с ними такое?.. Я иногда, сидя здесь в спокойной и теплой библиотеке, сам себя виню, что грех было одну оставить тебя со столькими детьми, да еще и нездоровыми. Но что уж поделаешь! Начал, так нужно закончить... Прошу тебя, пиши мне как можно чаще, пока дети нездоровы, хоть на карточке корреспондентской... Я здоров только что-то спать не могу. Но, думаю, это пройдет... По Дунаю льды плывут, а у меня еще не было времени пойти посмотреть...». Его венские дни были заполнены до предела. Нелегкими были и его венские ночи, когда отрывался от научных трудов и шел к Поэзии. Именно в Вене Франко начинает создавать поэтическую драму-триптих «Зів’яле листя», которой суждено было стать шедевром мировой интимной лирики. Над этой уникальной книгой поэт работал в течение четырех лет, но только под одной поэзией — «Привид» — он ставит дату и место написания: Вена, 6 ноября 1892 г.: «Постій! Постій! Я вмію се відчути! Моя любов не згасла ще, горить, Зуміє райський ключ із дна добути, Зуміє рай запертий отворить…» И тут, в Вене, поэзия не отпускала его ни на миг. Интересное воспоминание из венских дней Франко оставил уже упоминавшийся ранее академик Василий Щурат: «Когда я проживал вместе с Франко в 1892—1893 годах в одной комнате при Wipplingerstrasse в Вене, он часто поздним зимним вечером, поставив самовар, при монотонном шипении его начинал ходить по комнате, посвистывая и мурлыкая, не обращая внимания на то, читал ли я за столом, или отдыхал на кровати. Я долго не обращал на это внимания, пока однажды не поинтересовался: — Что это вы, господин Франко, всенощную правите? Франко улыбнулся: — Скорее заутреню, — говорит. — Это я так стих свой выстраиваю...». «Здесь в Вене на меня снова нашла мания беллетристическая!» — слегка иронизируя пишет Франко Драгоманову. В Вене он за три месяца написал роман «Для домашнього вогнища» (на польском языке, со временем переводит произведение на украинский), дорабатывает драму «Украдене щастя», пишет поэму-аллегорию «Мандрівка Русина з Бідою» (сатирический срез галицкого общества на фоне австро-венгерского «куцего либерализма»). В мае 1893-го работа над диссертацией «Варлаам и Йоасаф. Древнехристианский духовный роман и его литературная история» была завершена. Несколько улучшилось и материальное положение семьи: пьеса «Украдене щастя» получила премию на конкурсе львовского журнала «Зоря», автор предложил ее к постановке во львовском театре. 19 мая он пишет супруге: «Не хотел я писать тебе, пока не закончу свою работу, да вот, благодаря Богу, закончил и отдаю ныне. В воскресенье буду дома у Ягича... У нас здесь погода прекрасная, вчера вечером прошел легкий дождик. В воскресенье с одним поляком был я в Ляксенбурге, в нескольких милях от Вены, где есть огромный цесарский парк и замок цесаря Франца I на острове, окруженный прудом... Но об этом нужно рассказывать устно, ведь писать некогда. Впрочем, не бываю нигде, в основном сижу в доме и работаю...» Первый экзамен по славистике и латыни Франко сдал 20 июня. 28 июня сдал экзамен по философии. Сдал с отличием, поэтому с юношеским восторгом он в этот же день напишет супруге: «Значит, моя задача выполнена! Приходится теперь подождать только промоции, т.е. торжественного акта, на котором объявят публично присуждение такому-то степени доктора, после чего вручат и диплом...». Представление нового доктора состоялось 1 июля. (В ознаменование этого события Австрийско-украинское общество в Вене установило памятную табличку у входа во «Франковскую аудиторию» в главном корпусе Венского университета.) В полдень состоялось официальное присуждение Франко степени доктора философии, а потом профессор Ватрослав Ягич устроил традиционный в таких случаях «Комерс славистов». О том, как он проходил, рассказал сам Франко в письме к жене Ольге: «Ягич был очень весел и несколько раз говорил речь. Кроме него, были: проф. Иречек, проф. Краль из Пражского университета, много хорватов. В конце пришел профессор Крумбархер из Мюнхена — автор византийской литературы, который беседовал со мной о «Варлааме и Йоасафе» и обещал прислать мне труд своего товарища Э.Куна на эту тему. Речей было много, между прочим и меня заставили говорить по-украински». Скромной, во многом даже аскетической натуре Франко не импонировали велеречивые дифирамбы, славословие, особенно когда речь шла о его собственной персоне. И все-таки в тот день он был по-настоящему счастлив. И не только как новоиспеченный доктор философии, дипломированный после стольких мытарств. В тот день Франко был счастлив как человек, которому, к сожалению, судьба отмеряла этого счастья невероятно мало! Он приглашает друзей «на вечеринку» в прославленный венский парк «Пратер» над Дунаем. Оттуда, по настоянию тех же друзей, отправляет телеграмму в Kurjer Lwowski, и уже на следующий день, 2 июля, в вечернем выпуске газета под рубрикой «Хроника» сообщила львовянам: «Докторат философии получил 1 июля с.г. в Венском университете Иван Франко, наш уважаемый товарищ и сотрудник, настоящий украинец и знаменитый исследователь славянских проблем»... В ночь на 2 июля на Северном вокзале Вены Иван Франко сел в поезд на Львов. Он не дождался торжественного вручения докторского диплома — не мог остаться в Вене еще хотя бы на день по вполне банальной причине: последние свои сбережения оставлял на проезд до Львова. Девять месяцев пребывания в Вене для Франко были наполнены не только трудом над докторской. В конце концов, в этом признавался и сам Франко: «Я записываюсь в университет не только лишь для докторского титула, а также для того, чтобы действительно чем-то воспользоваться в науке и познакомиться с людьми, общение с которыми мне может быть более полезно, нежели сам титул докторский». В одном из писем к Михаилу Драгоманову он признается, что когда попадает в венские библиотеки, то забывает о своем докторате и «налетает» на совершенно другие темы, которые волнуют его научное и писательское естество. Именно в венских библиотеках и архивах Франко, по его выражению, «записал в свой научный блокнот» уникальные материалы, которые позднее использовал в фундаментальном историко-социологическом исследовании «Барщина и ее отмена в 1848 г. в Галиции». Эта работа до сих пор является одной из самых глубоких аналитических разведок о политических и социальных процессах в Австрии (1848—1849 гг.), в период «Весны народов». Лишь перечень имен известных европейских ученых, присутствовавших на «Комерсе славистов» в Венском университете или с которыми в течение своего пребывания в Вене сотрудничал докторант, свидетельствует о том, какую роль сыграл этот город в дальнейшей научной деятельности поэта... Ягич, которому Франко многим обязан в своем становлении как ученого европейского уровня, навсегда оставался его старшим и мудрым коллегой в науке. Отношения Франко и Ягича, их многолетняя переписка — тема отдельного исследования. Они во многом были солидарны, во многом их взгляды расходились, и они даже остро полемизировали как в письмах, так и в публичных изданиях. Но можно констатировать: именно в Вене состоялась встреча двух ученых-славистов и неординарных личностей, труд которых имел большое значение (и не только научное) в отстаивании прав и свобод славянских народов в полиэтничном Австро-Венгерском государстве. Здесь же, в Вене, Франко, как лидер Украинской радикальной партии (а со временем — один из основателей Украинской национально-демократической партии), устанавливает личные контакты с политическими деятелями Европы. 90-е годы ХІХ века вызвали к жизни новые, радикальные политические силы. Вена 1892—1893 гг. привела Франко к выбору своего места в политическом процессе тех лет: он сближается с представителями европейских политических и общественных движений, в частности — становится личным «непримиримым» другом лидеров австрийской социал-демократии — Виктора Адлера и Эрнеста Пернерсторфера. В Вене Франко познакомился с Томашем Масариком (будущим президентом Чехословакии), а также с видным деятелем европейского еврейства Теодором Герцлем. По свидетельству Василия Щурата, Франко однозначно поддержал идею восстановления еврейского государства, поскольку «эта идея словно родная сестра нашей идеи возрождения Украинского государства». Отдельная тема — это сотрудничество поэта с венской прессой. После Вены Франко постоянно сотрудничает со многими австрийскими периодическими изданиями, и в частности — ежедневником Die Presse, газетами Die Zeit, Osterreichische Rundschau, Zeitschrift fur osterreichische Volkskunde, Die Waage, Arbeiter Zeitung, Neue Revue, Aus fremden Zungen. Особенно тесные контакты возникли с еженедельником Die Zeit, с которым он сотрудничал в течение двух десятилетий, до конца дней своих. В лице Франко ведущая венская газета получила мудрого аналитика и публициста. Газета Die Zeit была тем изданием, где он, австрийский гражданин и известный украинский деятель, мог высказать то, чего ему никогда не позволила бы тогдашняя провинциальная галицкая пресса. После защиты докторской диссертации Франко еще не раз был в Вене: в 1895, 1896, 1898, 1900, 1902 годах... В частности, по поводу габилитации на должность доцента Львовского университета (тогдашнее министерство образования под бешеным давлением галицкого наместника Казимира Бадени так и не разрешило доктору философии Ивану Франко возглавить кафедру украинской литературы), участие в собраниях австрийских социал-демократов, в мероприятиях общества украинских студентов «Січ», работа в венских архивах и библиотеках... Весной 1904 года Иван Франко вместе с Михаилом Грушевским отправился «в научное путешествие» в Италию. По возвращении во Львов в письме Агатангелу Крымскому, писателю и ученому (18 апреля 1904 г.), отмечает: «Не знаю, получили ли Вы мой привет из Рима. Я вот неожиданно для себя самого после собрания Научного общества имени Шевченко отбыл с профессором Грушевским в трехнедельное путешествие в Италию (видели Венецию, Рим и Флоренцию, были пару дней и в Вене)». Не в этом ли трансъевропейском экспрессе из Рима в Вену, а дальше — во Львов Иван Франко, пораженный скульптурой Моисея работы славного Микеланджело, приступает к созданию своего эпохального произведения — поэмы «Моисей»?.. В последний раз Франко был в Вене в трагическую для него весну 1909 года, проездом в курортный городок Ловрань на побережье Адриатического моря. Больной писатель пытался побороть неизлечимый в то время недуг — паралич рук. Тем же путем, обессиленный болезнью, в сопровождении поспешно вызванного из Львова сына Андрея, возвращался он домой — через Вену и Краков... 14 августа 1915 года, в разгар Мировой войны, Франко пишет свое последнее письмо в Вену, профессору Ватрославу Ягичу: «Глубокоуважаемый господин советник! Прежде всего шлю Вам сердечный привет после ужасного времени (Франко имеет в виду российскую оккупацию Львова. — В.С.). На этот раз зима меня сильно изнурила и очень ослабила. Но, хвала Господу, моя сила духа не пострадала... С глубоким уважением, д-р Иван Франко». Еще перед войной украинская общественность ходатайствует о выдвижении кандидатуры Ивана Франко на соискание Нобелевской премии. Эти попытки активно поддержала профессура Венского университета. Однако суровая судьба отмерила Франко так мало: 28 мая 1916 года, за три месяца до 60-летия, поэта и ученого не стало. А Нобелевскую премию присуждают лишь живым... *** 28 мая 1999 года площадь возле улицы Постгассе в центре Вены наполнилась музыкой духового оркестра и украинскими песнями. В тот день недалеко от украинской церкви святой Варвары открывали памятник Ивану Франко (автор — львовский скульптор, заслуженный художник Украины Любомир Яремчук). «Этот памятник — скромен по размерам среди знаменитого пантеона венских монументов, но — велик по своему значению, — обратился к присутствующим внук Ивана Франко, известный ученый и дипломат Роланд Франко. — Украинский гений, поэт и философ вновь возвратился в Вену. В этой украинской церкви во время службы Божьей он читал на хорах послания святого апостола Петра к христианам, здесь он всматривался в европейские горизонты, среди которых видел и свою любимую Украину... Сегодня Франко вновь вернулся в славный город над Дунаем, чтобы еще раз напомнить нам свой патриотический лозунг: «Братаймося, як рівні з рівними!»… Должен сказать: нечасто выпадают в жизни моменты символические. Но именно так случилось в тот майский день 1999 года в Вене. После церемонии открытия памятника генеральный викарий Украинской греко-католической церкви отець-митрат Александр Остгайм-Дзерович (председатель комитета по возведению памятника Ивану Франко), отслужив службу Божью, вместе с нашей украинской делегацией возвратился к памятнику, чтобы вместе сфотографироваться. И тут к нам подходит седой житель Вены. Он внимательно рассматривает монумент, вчитывается в надпись, а затем спрашивает у священника: «Кто этот человек, которому в Вене поставили памятник?» Отец Александр рассказал ему об Иване Франко, о Шевченко, об Украине. Человек внимательно выслушал его и произнес: «Если Украина уже в первые годы своей независимости ставит памятники своим сынам в мире, то эту страну ожидает большое будущее». Ссылка:http://www.zn.ua/3000/3760/54273/ |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем olegin на 01/04/08 в 20:33:39 СЫНОВЬЯ И ВНУК ВЕЛИКОГО "КАМЕНЯРА": Тарас Иванович Франко (1889, Львов—1971) — украинский советский писатель, сын Ивана Франко. Родился во Львове; изучал классические языки во Львовском и Венском университетах. В 1919 — 1922 находился в УССР на преподавательской и исследовательской работе, позже работал учителем в Галиции. С 1945 преподавал классическую филологию во Львовском университете. В 1953 году защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Иван Франко и Борислав». В 1950—1963 сотрудник Институту литературы АН УССР. Как франковед принимал участие в подготовке 20-томного собрания произведений Ивана Франко. Написал книгу «Об отце. Статьи, воспоминания, рассказы» (1956), Учебник «Очерки истории римской литературы» (1921); сборник юморесок «Вдоль и впоперек» (1965). Внук Франко — человек непубличный. Что называется лишний раз «не светится». Читатель, дистанцированный от перипетий литературно-светской жизни, возможно, даже изумится: неужели столь близкий родственник создателя «Украденого щастя» и «Зів’ялого листя» тихо-мирно обитает в Украине (как известно, некоторые его потомки оказались даже за океаном)? Но в Украине, в Киеве, Роланд Тарасович живет постоянно. Лишь на четыре года уезжал за границу, когда был назначен советником посла Украины в Великобритании по вопросам науки и образования. Там, кстати, встречался и с Верой Рич, и с Вячеславом Чорноволом. Роланд Франко окончил политех. Работал научным сотрудником, а затем заместителем директора Института автоматики. Позже возглавлял Институт аналитических приборов. Сегодня он — вице-президент Международного научно-технического университета. Ветви его семейного древа разлоги, витиеваты. Андрей — старший сын Ивана Яковлевича Франко умер совсем молодым. У второго сына писателя — Петра — родилось двое дочерей: они вышли замуж, сменили фамилии. Единственная дочь Франко — Анна — взяла фамилию мужа (Ключко). А у Тараса Ивановича Франко родились дочери — Зиновия и Любовь, а также сын, которого отец литературно назвал Роландом. Уже нет на свете Зиновии Франко, блестящего филолога, человека энциклопедических знаний. Из третьего поколения франковцев в Киеве сегодня живут Любовь и Роланд — внуки и наследники… — Роланд Тарасович, как давно были на родине деда, в Нагуевичах Дрогобычского района? — Не так чтоб и давно. Но хочу сказать, что к юбилею там многое привели в порядок. В хорошем состоянии усадьба, памятник. Правда, был пожар, который очень повредил дом — полностью сгорело соломенное покрытие. Поэтому над хатой Франко настелили металлическую «солому»: она как будто настоящая. Нагуевичи — удивительное место. Казалось бы, восточная Галичина, но, представьте, в этом селе есть и православная церковь Московского патриархата. А еще в пору детства Ивана Яковлевича практически половину жителей Нагуевичей составляли евреи. Село это было как бы на стыке торговых путей. Туда едут и сегодня. Правда, местное начальство сетует: дескать, чаще навещают кузницу, где прошло детство писателя, а остальные сельские объекты мало кого интересуют… — Как все-таки движется дело с выходом стотомника сочинений писателя? Известны хотя бы призрачные сроки его выхода в свет? — Николай Григорьевич Жулинский говорит, что это достаточно серьезная и скрупулезная работа. Да и людей у него, видно, не хватает в институте. Полагаю, если через семь лет это полное собрание появится — и то хорошо будет. Есть, как известно, 50-томник писателя. В него многое не вошло. По разным причинам. А новые тома произведений Франко могут вместить и его уникальные фольклорные разработки (поговорки, припевки, присказки), и письма, и публицистику. И, потом, есть вещи, которые в советское время попросту были запрещены к печати… — Что это за секретные материалы? Если можно конкретнее расскажите о них. — Во-первых, публицистика. Его философские тексты, которые не отвечали запросам коммунистической идеологии. Ведь, заметьте, Ленин был современником Франко, а мой дед вообще не вспоминает о нем в своих произведениях. С Бонч-Бруевичем или, например, с Плехановым Франко активно переписывался. А Ленин его не интересовал. Почему? Потому, видимо, что не считал его особо значимой фигурой. Иван Яковлевич, как известно, высоко ценил «Капитал» Маркса. Даже занимался его переводом. В то же время он критиковал многие социалистические идеи. Видимо, предчувствовал угрозу диктатур, тоталитаризма. — Существует мнение, будто в советские годы издали только 50 томов произведений Франко, чтобы не переплюнуть 55-томное творческое наследие Ленина: дескать, больше чем вождь никто написать не мог. Это миф, блеф или правда? — Пожалуй, так. Ведь в том же франковском 50-томнике есть талмуды столь увесистые, что казалось они могли вместить в себя еще 2—3 отдельные книги. Словно бы их сознательно раздували. Разумеется, не приветствовались тогда и некоторые взгляды Франко по национальным проблемам. А отдельный малоизвестный раздел в его работах — это еврейская тематика. Он писал и о еврейском государстве, и о фольклоре. Понятно, есть острые углы в этих текстах. Но Иван Яковлевич был человеком интеллигентным. Значит, деликатным в вопросах межнациональных отношений. Хотя поляки потом и обижались на него за материал о Мицкевиче, где Франко проводил мотив предательства. Этого не могли простить. И даже отлучили от некоторых изданий. Он ведь много печатался в польской газете Kurjer Lwowski. Почти половина издания была заполнена его материалами, а это был и его заработок, хлеб насущный, и еще гражданская, философская трибуна. Многие из этих газетных публикаций, а также его тексты на итальянском, немецком языках прежде не вошли в собрание сочинений. А еще переписка с Драгомановым, Грушевским. Многое попросту было запрещено. Как, например, могло понравиться его «Не пора, не пора, москалеві, ляхові служити…»? — В истории мировой культуры, если взять условный «количественный» фактор (то есть объемы написанного), наверное, действительно стоит говорить об уникальном феномене Франко. Человек, что называется из самых «низов», в девять лет потерявший отца, затем мать, прошедший фантасмагоричные лабиринты жизненных мытарств, овладел 14 языками! А масштабы созданного им — то, в чем мало кто даже приблизится к нему, — те же. Сто пока неизданных томов... Это ли не «код» уникума, который пока так и не взломало время? — Да, аналоги искать непросто. Полагаю, в мире людей такой трудоспособности и такого глубинного уровня знаний всегда было немного — во все времена. Франко ведь знал абсолютно все славянские языки. Практически все европейские. На немецком, французском говорил в совершенстве. С легкостью переводил любые литературные оригиналы. А в сфере его творческих, философских интересов были этнография, языкознание, журналистика, экономика, литературоведение... Что говорить о его художественных произведениях. Большая проза, пронзительная любовная лирика. Мог работать круглосуточно. За 60 прожитых лет столько сделать. А ко всему тюрьмы, личные, политические передряги… Это, наверное, действительно феномен. — Когда дискутируют об авторстве произведений Шекспира, который, по одной из популярных версий, нигде, кроме грамматической школы, не учился, а каким-то «чудом» впоследствии превратился из забойщика скота в гениального драматурга, то вам, например, не хочется привести в пример опыт своего деда, который тоже не позволил миру себя прогнуть, а поднялся над ним… — Но тут только природа, видимо. Небо… Бог… Так звезды сошлись, должно быть. Но повторюсь — еще и удивительная трудоспособность. Только для того, чтоб написать одно произведение, он изучал все возможные источники. Казалось бы, «Лис Микита» — литературная сказка. А он вникал во все легенды, народные сказки. «Моисей» — тоже не только гениальное озарение, но и феноменальное знание Библии, Корана… Это также и его путешествие в Рим в 1904 году. А в 1905-м родилась уже поэма, осмыслявшая исторический путь народа в его бесконечных блужданиях по «пустыням». — В одной телепрограмме, посвященной Франко, много говорили о его львовском доме, о последних годах жизни. Не знаю отчего, но у меня возникло ощущение какой-то глухой тоски... Было ощущение человека безумно одинокого. Хотя вокруг вроде бы и много людей. Что это за давняя история в его судьбе с ключом (или ключами), который он еще в детстве потерял и этим якобы обрек себя на последующие страдания? — Есть разные рассказы… Об этом говорил и мой отец, Тарас Иванович. Я-то деда не застал. Все рассказы о нем в основном от отца. Эти ключи — может быть, и символический образ. Потому будучи уже очень больным, он действительно «искал» те ключи, потерянные в колодце, в Нагуевичах. У него через этот образ, видимо, возникало предчувствие, что потерянные ключи и привели его к недугу. Впоследствии к смерти. Совсем недавно, кстати, мне показали программу франковских чтений в Коломые. Представьте, даже там обозначен научный доклад — «Мифы и правда о болезни Ивана Франко»… — Где мифы? Где правда? Хотя понимаю, что вопрос неоднозначный и вы на него не сможете ответить в полной мере. — Известным людям многое приписывают. Легенды порой подменяют реальную жизнь. Ивана Яковлевича долго лечили, были подозрения на венерическое заболевание. Возможно, лекарства усугубили течение болезни. Но не могу и не хочу ничего ни утверждать, ни опровергать. Во-первых, нужно помнить о времени, в которое жил дед. Во-вторых, нужно знать, что у него был ревматический паралич — страшный недуг. Он появился как следствие переохлаждения организма. Иван Яковлевич ведь постоянно работал в холодных, редко отапливаемых помещениях. А в юности — тюрьмы. 1877 год — первый арест; 1980-й (март) — второй арест и трехмесячное заключение в коломыйской тюрьме (его тогда обвинили в подстрекательстве крестьян против местных властей). В 1889 году — третий арест и снова два месяца заточения уже за работу с киевскими студентами. Тюрьмы, подвалы — это не прошло бесследно. А львовский дом, в котором он работал и который построил на деньги своей супруги и моей бабушки, Ольги Хорунжинской (часть средств собрала также львовская молодежь, а часть взяли в кредит и этот кредит мой отец отдавал даже после смерти деда) — это была настоящая ледяная обитель! Без всяких метафор. Львовский дом был продуваем всеми ветрами. Находился словно бы на ветряной горе. Хорошо помню этот дом. Сам там родился. Сейчас в тех местах хоть дорогу вымостили. А когда-то, помню, рядом шел трамвайчик, недалеко была построена историческая панорама. Трамвайчик колесил зигзагами, и однажды я сам увидел, как он перевернулся несколько раз — вагоновожатая ничего не могла сделать, люди были травмированы… Так вот кабинет Ивана Франко находился на первом этаже. Окна выходили в сад, солнце почти не проникало. Близкие, в частности отец, часто рассказывали, что дед практически не отрывался от стола — был словно прикован работой. Детьми занималась в основном бабушка. А болезнь деда уже прогрессировала. Начиная с 1907-го… Впоследствии у него парализовало руки. Он диктовал поначалу старшему сыну Андрею. Потом Андрей внезапно умер (ему было всего 26 лет). Бабушка моя эту смерть перенесла трагически. Потеря больно ударила по ее психическому состоянию. Впоследствии она даже не хотела спускаться со второго этажа, где занимала две комнаты. К ней была допущена только моя мама, которая и присматривала за бабушкой. Однажды приехала Анна, дочь, и бабушка ее даже не узнала. Позже был случай, когда в доме появился Александр Корнейчук — литературный генерал послевоенных лет — и его она наотрез отказалась видеть. Смерть сына действительно стала травмой. Бедой… Ведь Андрей был невероятно энергичным, занимался спортом. От него разлетались искры здоровья, жизнерадостности. Но когда-то давно, в тех же Нагуевичах, кто-то бросил в него камень, попав в голову… Сначала казалось, что ничего страшного. А затем начались приступы эпилепсии. А он все равно занимался спортом, боролся за жизнь. Но… Кстати, когда умирал уже Иван Яковлевич, то получилось, что и сыновей рядом не оказалось, и дочери не было, и бабушка находилась в больнице. Рядом был только племянник, который помогал ему (впоследствии он, кажется, эмигрировал в Америку). Франко тогда находился в приюте Сечевых стрельцов, куда привозили раненых с полей Первой мировой войны. В палатах стояли крики, стоны. И вот однажды, как рассказывал племянник Ивана Яковлевича, привезли одного раненого солдата и стали резать его просто по живому… При этом приказали: «Молчи! Здесь в соседней палате Франко, его нельзя будить!» Не знаю, быль это или вымысел, но боец вроде не издал ни звука. Имя Франко оказывало гипнотическое воздействие на людей. Он был безумно популярен в народе. И отец мой приезжал с фронта Первой мировой войны туда же — в приют Сечевых стрельцов. Он рассказывал, что у деда тогда болело не только тело — болела душа… — Эти коллизии столь драматичны, что спрошу вот о чем... Какое название произведений Франко, на ваш взгляд, наиболее полно могло бы отразить перипетии его судьбы? — У него же много автобиографического. Очень люблю рассказ «Сойчине крило» — потрясающее произведение. Жаль, его мало знают, мало читают. В школе одно время по нескольку часов отводили на повесть «Борислав сміється». Теперь, говорят, убрали из программы, видимо, решили, что классовой, социальной борьбы у нас уже не существует. Уверен, для современного молодого читателя у Франко есть такие замечательные вещи, как «Для домашнього вогнища», «Перехресні стежки». Это вне времени. Уж не говорю о лирических шедеврах наподобие «Зів’яле листя», «Із днів журби». Не знают целый пласт драматургии Ивана Яковлевича. Как будто, кроме «Украденого щастя» больше ничего не написано, а есть интересные пьесы. Все это должно быть доступно нынешнему читателю. И должно быть издано не в каких-то суперобложках, а пусть даже скромными томиками в мягких переплетах. Только бы люди это купили, прочитали и открыли для себя совсем другого писателя— чувственного, страдающего, не очень счастливого, который и любил, и мучался. А не того, которого десятилетиями навязывали и извращали. — Об «извращениях»: вы не читали в сети материалы относительно того, что Иван Франко считается масоном, а его стихотворение «Каменярі» — это своеобразный гимн масонскому движению? — Если в сети — распечатайте, прочитаю… Даже любопытно. — Роланд Тарасович, этой весной вы участвовали в избирательной кампании. Шли девятым номером в списках Партии патриотических сил, которую возглавлял Александр Зинченко. Не сильно расстроились после поствыборного фиаско? — Партия патриотических сил набрала 35 тыс. голосов. У нас было немного времени на раскрутку, как модно сегодня говорить. Мне казалось, что и фамилия Франко могла бы звучать в процессе кампании более звонко. Но Александр Алексеевич посчитал, что не следует использовать эти вещи… Человек он очень порядочный, волевой. Я видел его не так давно и понял, что он не оставляет намерений продолжать активную политическую деятельность. — Семья ваша рассеяна по миру. Кто-то оказался даже на другом континенте. Вы вот в Киеве с сестрой. Как она, кстати? — Годы берут свое... У Любы, к сожалению, не сложилась личная жизнь, у нее нет детей. У меня, кстати, их тоже нет. Наверное, эти жизненные «сюжеты» все-таки пишем не мы сами, а они кем-то создаются за нас? У покойной сестры Зиновии есть два замечательных сына. У них уже трое внуков. А в Киеве наша семья оказалась 56 лет назад. В столицу переехали, собственно, даже не по своей воле. — А по чьей? — Это «великое переселение» было явно спланировано. Не нами. С 1939-го по 1946 год мой отец вместе с семьей обитал в Станиславе. Затем в первый год после войны переехали во Львов, где я учился в 49-й школе. Отец тогда даже думать не хотел о столице. Он имел работу в университете, был замечательным специалистом по классической филологии. Раньше стажировался в Вене. Но так сложилось, что в Киев перевели архив и библиотеку Ивана Яковлевича. Сам Франко завещал ее научному обществу имени Шевченко. Но тогда такую организацию официальные власти не признавали, так как шевченковцы стояли «не на тех» позициях. И вот архивы деда сначала переводят во Львовскую государственную библиотеку имени Стефаника, а затем в столицу — в Институт литературы. В том был, безусловно, и политический подтекст. В те годы к нам приезжал секретарь ЦК Назаренко. Приезжали Корнейчук, Мануильский. Они о чем-то подолгу говорили с отцом, отец им возражал. К тому же и в связи со мной был один эпизод. Вместе с одноклассниками тайно читали «Декалог украинского националиста». Десять человек после этих «чтений» арестовали — и дали по 25 лет. Инкриминировали черте что: и то, что действует подпольная организация, и все что угодно. Меня, наверняка, спасла фамилия. Хотя и вызывали на беседы с серьезными людьми в известные кабинеты. По-моему, власти не очень-то хотели резонанса в связи с внуком Франко — писателя, которого иначе как борца за коммунистические идеалы тогда и не трактовали. И за всей нашей семьей следили… К тому же в то время произошло еще одно громкое событие — убийство Ярослава Галана, возможно, помните… — … конечно — «Човен хитається», «Любов на світанні», «Плюю на папу». — Да, так вот Галан, как известный коммунист и публицист, был зверски убит, и злодеяние это приписали националистами, которых будто бы и поймали, и судили… Хотя, думаю, в той истории по сей день много белых пятен. И что интересно: сразу после убийства Галана за отцом будто демонстративно стали «ухаживать» органы. Выставили охрану. Постоянно следом за ним ходило двое военных. Возле нашего дома «пришвартовали» милицейский пост. А на октябрьские праздники к нам присылали едва ли не группу солдат. К чему бы, спрашивается? Отец был человеком серьезным, уравновешенным, прекрасно образованным (в Австро-Венгрии, кстати, он получал один из немногих государственную стипендию на обучение). Поэтому, полагаю, он многое осознавал, чувствуя провокационность в этих событиях. Отец прожил 83 года. Долгое время заведовал Фондом Франко, его библиотекой. С десяток лет работал над документами Ивана Яковлевича. Увы, так и не смог закончить работу, потому что архив колоссальный. Отец для меня всегда был примером человека, который без лишних слов и без суетного пафоса по-настоящему любит родину. Он занимался вольной борьбой, мог запросто одной рукой меня поднять — сила была недюжинная. Потрясающе знал историю литературы. В совершенстве владел языками. И так получилось, что эта его профильная специализация отразилась даже на моем имени… Откуда думаете Роланд? Из «Песни о Роланде» — это образ прекрасного героя-рыцаря из древней памятки французского героического эпоса. Из-за этого, кстати, в свое время меня не хотели крестить… — Почему? — Потому что священник не нашел в святцах имени Роланд и окрестил меня Александром. У меня оказалось два имени одновременно. Потом метрика потерялась. Должно быть, и сейчас она где-то пылится в львовских архивах — и я остался только Роландом… Теперь-то, полагаю, уже бессмысленно искать «пропавшее» имя — доживу как-нибудь и без него. — Может так случиться, что на юбилей Франко в августе съедутся все ваши дальние и близкие родственники? — Хотелось бы. Но многих нет. Моя тетка Анна прожила 96 лет, дважды приезжала к нам навещать моего уже тогда больного отца. Сыновей Анны тоже нет… Есть ее внучка Галя — она в Торонто. Но и у нее, по моим сведениям, слабое здоровье — паралич ноги (она переболела менингитом). Сыновья моей сестры Зиновии, о которых вспоминал, сегодня успешные люди. Они выбрали как и я не гуманитарную стезю. Младший — доктор математических наук. Я недавно был на его блистательной защите. А старший работал в нашем Институте кибернетики, был заместителем академика Ивахненко и у него уже была даже готова докторская, но тут хлынула «мода» на отъезд наших ученых в Америку — и его коллеги по курсу организовали там целую систему работы для наших программистов, сказав, что без Юрачкивского они в США не поедут. Он отправился в Америку на два года. Затем еще там задержался. И вот он уже пятый год в Нью-Йорке, хотя ни жена его, ни сын туда переезжать не стремятся. — Не хочу показаться бестактным, но известно, что в последние годы у вас не особо складывались отношения с сестрой Зиновией. Якобы причиной тому одна из ее публикаций, где она довольно резко высказалась о вас. — Все бывает... Мы жили в одной квартире — и какие-то семейные трения неизбежны. У нее не так, как хотелось бы, сложились отношения с моей супругой Аллой Петровной. Жена у меня училась в русской школе, потом стала преподавать французский язык (сегодня она работает в Дипломатической академии и по совместительству в университете имени Шевченко). Когда-то в газете «Франкова Криниця», издававшейся в Трускавце, напечатали статью Зиновии о нашей семье. Там были вещи несправедливые и достаточно обидные для меня. Она писала, что я якобы позорю семью, поскольку разговариваю на русском… По меньшей мере, это было странно. Украинский — мой родной язык. Этот же язык в совершенстве знает и моя супруга. А я работал во Всесоюзном институте автоматики — и тут уж сами понимаете: язык документов, язык международного общения. Когда поехал по работе в Америку, это тоже вызвало странную реакцию. Но все прошло. Многое стерлось из памяти. Зиновия прожила замечательную и непростую жизнь. Увы, недолго прожила — всего 66 лет. Человеком она была уникально одаренным. Многие известнейшие украинские филологи стали ее учениками, часто гостили в нашем доме. У меня добрые отношения с ее мужем Павлом, которому уже 84 года, но он держится молодцом и продолжает работать. Кстати, совсем недавно Дмитрий Павлычко инициировал за счет ЮНЕСКО создание книги о семье Франко. Думаю, должен получиться интересный проект. И у меня тоже есть одна серьезная идея, связанная с именем деда. Речь о его музее в Киеве… В нашем городе он бывал редко — несколько раз. Как и в Одессе (там раза два), где Иван Яковлевич после паралича проходил курс лечения и впоследствии стал снова писать, правда, одной рукой. А в Киеве он обрел свою судьбу — супругу Ольгу Хорунжинскую, мою бабушку. — История их взаимоотношений непростая. Подтверждение тому ищут и в произведениях, и в адаптированных литературных биографиях Ивана Яковлевича… — Разве бывают «простыми» истории любви? Конечно, нет. Многие произведения Ивана Яковлевича — его любовная лирика — были написаны до женитьбы на бабушке. А сборник «Зів’яле листя» вышел спустя 10 лет после их свадьбы. Но это иная история. В его жизни, как известно, были и другие увлечения. Но с Хорунжинской он создал семью. Когда приехал в Киев, его познакомили с высокообразованной девушкой, имеющей аристократическое происхождение. Мой прадед по бабушкиной линии был ректором коллегии Галагана. Это была культурная состоятельная семья. За невестой было пристойное приданое. Что по тем временам тоже немало значило. Франко и Хорунжинская вскоре переехали во Львов, где Ольгу встретили не очень доброжелательно. Но в принципе спуску она не давала никому. Была человеком цельным, решительным. А для Франко во многом стала и духовной, и семейной опорой. Ведь без надежного тыла так трудиться, как он, сгорев в 60 лет, было бы нереально. — Так все-таки что с музеем? Это больше ваши мечты или вопрос как-нибудь когда-нибудь решится? — Что касается возможного киевского музея Франко, то еще недавно на стене дома в Нестеровском переулке, 8 была мемориальная доска писателя. Потом она исчезла. Явились новые хозяева дома или земельного участка, а, значит, явились новые хозяева жизни — и все… Но именно в этом доме мне хотелось бы видеть музей деда. Ведь именно по этому адресу он снимал свою комнатку, когда гостил в Киеве, встречался с будущей женой. Я говорил с Александром Быструшкиным по поводу музея: он активно поддержал идею и даже при мне звонил кому-то «наверх». Но вы же видите, что сейчас происходит: власть меняется, новый мэр... Хотя в любом случае — новый мэр или старый — музей такого писателя в столице — это только честь и подарок городу. Я уже вижу, как можно обустроить дело. Кое-что можно привезти из Львова, кое-что можно взять из архивов Жулинского. Та же переписка с Бонч-Бруевичем, многими другими известными людьми. Еще есть архив моего отца. Можно найти для музея и уникальные картины. Но у нас как происходит? Есть время, место и возможности уродовать город сомнительными новостройками, а что касается музеев… Впрочем, надежды не теряю. Ссылка:http://www.zn.ua/3000/3680/53407/ |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем antonina на 01/10/08 в 13:47:43 Спасибо. Ну, попробую кое-что уточнить, насколько помню. Дети Ивана Франка - сыновья Андрей, Петро, Тарас, дочь Анна. Андрей был любимцем отца, очень талантливым, помогал отцу во всем. Его жизнь оборвалась трагически, вследствие болезни. Правда, обстоятельства, при которых он был травмирован, я знаю в несколько ином варианте. Причиной, по которой Иван Франко стал едва ли не врагом номер 1 польской общественности, стала его статья о Мицкевича "Поет зради" - о поэме "Конрад Валленрод" и валенродизме вообще. Статья была расценена как надругательство над национальным мифом, Франка засыпали оскорбительными письмами и травили всеми возможными способами, камень, попавший в Андрея, был брошен в отца, произошло же это во Львове. Преимущественно говоря о потомках Франка говорят о линии его сына Петра. Тоже личность очень яркая, стрелецкий сотник, позже - инженер-химик, увлекался авиацией. Не менее интересна его жена Ольга (вообще в семье Франко Ольга - это имя исклбчительное, первая любовь поэта, его жена и невестка - все Ольги). По профессии тоже химик, по увлечению - кулинар и автор книг на кулинарную тематику, их несколько раз переиздавали. В 30-х годах Петро и Ольга жили в Советской Украине, домой уехали где-то в 34-35, опасаясь репрессий. Вообще чудо, что их отпустили, должно быть, из-за громкой фамилии. После сентября 39-го Петро занимал какую-то руководящую должность, что не помешало в начале войны его то ли насильно вывести, то ли эвакуировать. Во всяком случае, там он и пропал, согласно некоторым сведениям, погиб при попытке бегства. Его жена до конца жизни не поверила в гибель мужа и каждый день накрывала стол с белой скатертью так, как он любил. Их дочь Вера оттянула несколько лет в Сибири, а прежде того - в нацистском концлагере. Вытащить ее удалось благодаря ходатайству дяди Тараса. Что между Зиновией Франко (очень заметная личность и как ученый и как общественный деятель) и семьей Тараса были немалые трения - совершенная правда. В какой-то статье она назвала их всех пропащими. Было это по личным мотивам или что-то там было серьезное - не знаю. Что касается собрания сочинений Франка, то полное, похоже, вообще невозможно, для этого понадобилось авторизировать массу текстов. Какие при этом могут происходить перипетии, понятно из истории приписываемого Франку стихотвореня "Папі в альбом". История вкратце такова: где-то в 60-х олитературоведение во Львове курирует некто Пархоменко. У него плохая репутация стукача, но существуют области, где совесть для него дороже. В частности, это сфера его профессиональных интересов: он решительно отрицал, чтобы Франко мог написать это стихотворение - и стилистика другая и дата написания - два дня до смерти, теоретически, конечно, возможно, но не при такой тяжелой болезни. На этом Пархоменка и подловили, выставили его личностью, отрицающей атеизм Франка, и добились того, что он из Львова уехал (в Киев). Позже все заинтересованные стороны спокойно признали, что стихотворение написано секретарем Франка. Но, возвращаясь к собранию сочинений, что-то говорилось о планируемом 100-томнике. Не так давно появился 3-томник, содержащий некоторые вещи, в 50-томник не вошедшие. О болезни Франка кто-то в 80-х даже защитил диссертацию. Боюсь запутаться в медицинской терминологии, но это был какой-то особенно тяжелый артрит. Очень ухудшило положение больного то, что его по моде времени пичкали наперстянкой, как теперь установлено, это растение производит депрессивное и галюциногенное действие. О "Сойчином крыле" мы когда-то даже начинали говорить. Между прочим - новогоднее произведение, так и просится для какого-то рождественского фильма. (Я еще, помню, возмущалась, отчего это героиня, имхо, шалая девчонка, сама погубившая свою жизнь, выставлена как некий романтический идеал. :) ) Кстати, это не единственное произведение такого типа у Франка, есть еще "БАтьківщина". Мотто одного из циклов идущих сейчас радиопередач: "Хотите понять, что с нами происходит? Читайте Франка". Истинная правда. |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем antonina на 01/11/08 в 11:36:43 И еще, "связывая" с заголовком темы. Книга Веры Агеевой, с которой началась новая волна интереса к Франу, называется "Іван Франко - не каменяр" :) (Вера Агеева также один из идеологов современного украинского феминизма :) ) UPD - не Вера Агеева, а Тамара Гундорова. Но тоже идеолог :) Та самая, что "Тамара Гундорова - умище, все читают, никто не понимает". |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем olegin на 01/11/08 в 12:57:18 Ох уж эти мне феминистки-беда сними-никуда от них не деться!Что же они в конце-концов оставят нам,мужчинам? ;)И где же подевались эти "таинственные незнакомки"? |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем antonina на 01/14/08 в 11:19:52 Курс изучения маскулинности!!! ;D ;D ;D Кстати, со Старым Новым Годом! |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем olegin на 01/14/08 в 16:43:38 Вас также адекватно,Антонина!И всех благ! |
||||
|
Заголовок: Re: Роман Горак о львовском КАМЕНЯРЕ-И.Франко Прислано пользователем olegin на 01/15/08 в 21:11:24 В Бибрке с 1881 по 1884 г. проживала украинская писательница, активистка украинского «женского движения» Уляна Кравченко (Юлия Шнайдер), первая в Западной Украине женщина-поэтесса, чьи произведения стали популярными. Главную роль в формировании поэтической индивидуальности Уляны Кравченко, равно как и в популяризации ее произведений в Галичине, сыграл Иван Франко. «Коли весною 1885 р. був поет у мене в Бiбрцi i ми «по бiлих пролiсках» йшли на гору, з котрої розгортається гарний вид на мiсто, Iван Якович вiдтак пише в своєму листi: «Вид Бiбрки вiд каплички — дуже гарний, пропоную Вам, щоб Ви описали його, розумiється, вiршами. Це була би перша (а, властиво, друга по «Бескидах») Ваша проба описової поезiї.»» — из воспоминаний «Щирий друг i вчитель» . («Искренний друг и учитель») («Когда весной 1885 г. был поэт у меня в Бибрке и мы «по белым подснежникам» шли на гору, с которой разворачивается красивый вид на город, Иван Яковлевич оттого пишет в своем письме: «Вид Бибрки от часовенки - очень красив, предлагаю Вам, чтоб Вы описали его, разумеется, в стихах. Это было бы первой (а, собственно, второй после «Бескидов») Вашей пробой описательной поэзии.»») Роль женщины в тогдашнем обществе Галичины была строжайше определенной — роль супруги, матери. Украинское общество совершенно не было готово воспринять другую женщину — общественного деятеля, писателя. На жизненном и творческом пути такую женщину часто ожидали сплошные неприятности: непонимание коллег, осуждение общества, притеснения начальства, часто даже преследования властей. «В Бiбрцi свiт мистецтва для мене був зачинений, умов до творчостi не було.» — из воспоминаний Уляны Кравченко «Искренний друг и учитель». («В Бибрке мир искусства для меня был закрыт, условий для творчества не было.») Лучшие люди того времени осознавали такое несправедливое положение вещей. Своей поддержкой Иван Франко помог талантливой провинциальной учительнице занять достойное место в культурной жизни тогдашней Галичины. Иван Франко занялся выпуском первого поэтического сборника Уляны Кравченко — «Prima vera» (1885). Он стал первым в Галичине сборником поэзий, написанным женщиной-украинкой, который будто бы заявил о равноправии женщины и мужчины. 14 XII 1883 г. Иван Франко впервые приехал в Бибрку. И потом он не раз еще посещал Уляну Кравченко. В раздумьях, в беседах выходили они на холм, откуда открывается прекрасная панорама Бибрки. Скоро на этом холме будет установлен памятник Ивану Франко и Уляне Кравченко. Творчество Уляны Кравченко отличается искренней человечностью и сочувствием к «униженным и оскорбленным». Не раз она обращается к теме призвания и места поэта в общественной жизни, с тонким лиризмом пишет о красоте природы. Более сорока лет Уляна Кравченко проработала учительницей, а в 1920 году переехала в Перемышль. С 1939 року Уляна Кравченко была членом союза писателей Украины. Умерла писательница 31 марта 1947 г. в Перемышле. Поэтические сборники Уляны Кравченко: «Prima vera» (1885) «На новий шлях» (1891) «В дорогу» (1912) «Пролiски» (1921) «Лебедина пiсня» (1924) «Шелести нам, барвiнку» (1932) Последние 4 сборника — для детей и юношеста. Кроме стихов, Уляна Кравченко писала и лирическую прозу - «Хризантемы». В советские годы произведения писательницы издавались дважды: Уляна Кравченко. Вибранi поезiї. — К., «Радянський письменник».,1941 Уляна Кравченко. Вибранi твори. — К., 1958 Памятная табличка на доме в Бибрке,где проживала У.Кравченко:http://bibrka-city.narod.ru/images/shnaider.jpg |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 01/17/08 в 13:57:40 Кроме прочего, была очень красивой. И очень несчастливой в браке. По этническому происхождению - немка, из немецких колонистов. (Тоже любопытная тема) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 02/01/08 в 10:58:40 Довольно любопытный эпизод, дающий некоторое представление о "круге Франка". Из авторского послесловия к его "индийской" поэме "Цар і аскет" "(...) Поэма в этом издании была посвящена молодому тогда русскому князю Сергею (в примечании издателей уточняется, что на самом деле его звали Федором) Щербатскому, который пребывал тогда в Вене как студент индологии и слушал лекции знаменитого, преждевременно погибшего профессора Buhler-а (из примечания Франко - профессор погиб, плавая на лодке по Баденскому озеру, вследствие внезапного шторма). Нас познакомил д-р Мурко и мы несколько раз проводили часы в дружеских разговорах. Я вручил кн.Щербатскому недавно изданный том моих поэзий, а он за это подарил мне 4 тома тихонравовского издания Гоголя. По случаю проезда Драгоманова через Вену весной 1894 г. я имел удовольствие познакомить Щербатского также с Драгомановым. Щербатский почему-то боялся мысли о возвращении в Россию, хотя любил студии индийской культуры и надеялся, вернувшись в Россию, попасть в экспедицию в Кашгар, которая должна была раскапывать найденные кем-то руины древнейших городов, где расчитывали найти много североиндийских рукописей. "Боюсь, что дома разопьюсь", - повторял он несколько раз, раздумывая о своем ближайшем будушем. Позднее я слышал, что он был участником путешествия тогдашнего русского наследника престола, а сейчас - царя Николая 2, в Индию и Японию. Пусть же эти слова вместе с кратким посвящением будут приятным воспоминанием для этого человека, так богато одаренного природой и судьбой, а при том - простого в поведении, искреннего и честного." (1-й том 50-томника Франка, ст.485-486) Очень меня заинтересовал этот князь. В издательских примечания о нем написано: Федор Ипполитович Щербатский (1866-1942), ученый-индолог. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 02/01/08 в 12:40:11 Мне нравится лозунг И.Франко:"Працювати,працювати та сконати"(несколько напоминает Ленинский:"Учиться,учиться и учиться...") :).А если серьезно,то оставить такое богатейшее творческое наследство в 150 т(!) мог только ортодоксальный трудоголик. ;). Насчет Ф.И.Щербатского-вот: Федор Ипполитович Щербатской (11 сентября 1866, Кельце, Польша — 18 марта 1942, Боровое, Акмолинская обл., Казахстан) — российский востоковед, индолог и тибетолог, академик АН СССР. Основатель русской школы буддологии. Перевёл и издал ряд памятников санскритской и тибетской литературы. Почётный член научных обществ Великобритании, Германии, Франции. Окончил в 1889 г. историко-филологический факультет Петербургского университета. Профессор Петербургского (Ленинградского) университетата (1901-30), директор Института буддийской культуры (1928-30), заведующий Индо-тибетским кабинетом Института востоковедения (1930-42). В 1941 эвакуирован. Труды по буддийской логике и философии. Опубликовал и ввел в научный оборот значительное число письменных памятников на санскрите и тибетском языке Вместе с С.Ф. Ольденбургом основал в 1897 г. международный научно-издательский проект "Bibliotheca Buddhica". Родоначальник петербургской школы в буддологии. Автор свыше 60 работ (в т. ч. 6 монографий). Сравните творческое наследие академика и нашего писателя.(Кстати он только академик,а князья в России-только Щербатовы :)). |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 02/01/08 в 13:02:33 Несколько уточняя - "Дай працювать, працювать, працювати // В праці сконать..." Так правильное написание - Щербатской? И он - не князь? Ну, раз за границей всякий француз - парижанин, то всякий русский, по-видимому, князь. :) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем eva_himmler на 02/01/08 в 13:11:17 on 02/01/08 в 12:40:11, olegin wrote:
Однозначно. :) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 02/01/08 в 14:24:49 Я этого "Царя і аскета" и у Франка, и в "индийском" варианте очень люблю. Сюжет - из цикла о споре двух мудрецов с труднопроизносимыми именами. Васишихта, кажется, а как же второй? Тоже как-то на В. Висвамитра, что ли. ??? Как они пробуют свою силу на всяком подручном материале, а тут им и подвертывается бедный царь, которого потом изводят всякими способами, чтобы обнаружить предел его терпения... Интересно, это такой индийский вариант книги Иова? |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 02/01/08 в 16:07:22 К сожалению-не читал,Антонина,комментировать не могу. :( |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 02/01/08 в 16:42:00 Сам сюжет довольно известный. Некий царь случайно (на самом деле - происками богов. демонов и прочих конкурентов) прервал медитации одного из мудрецов, кажется, Висвамитры, в тот момент, когда мудрец уже почти достиг божественного уровня. В отместку мудрец сначала потребовал в качестве компенсации царства, потом - всего личного имущества царя, позже добился продажи в рабство царицы и царского сына, потом и самого царя. Так что дело дошло до общесемейного самосожжения. В этот момент в индийском оригинале оказалось, что все эти злоключения были только сложнонаведенной илюзией. У Франка же бывшие царские подданные, измученные капризным мудрецом, устроили как это называется? - реставрацию: царя вернули на трон, мудреца продали в рабство какому-то мусорщику. Поделом. :) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 02/16/08 в 17:16:21 Ольга Франко.Практична кухня.(книга кулинарных рецептов):http://markitka.livejournal.com/82248.html |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 02/16/08 в 17:49:04 ДВА СЕРДЦА К 150-летнему юбилею Ивана Франко (27.08.1856 – 28.05.1916) Оксана РОВЕНЧАК «Але я кажу Вам по совісті, що я любив єї так, як тілько я спосібен любити...» (Из письма Ивана Франко к Михаилу Павлику) Так поэт писал об Ольге Рошкевич, о своей первой любви, «несмілiй, як лілеї, білiй». И хотя Ивану Франко «тричі» «являлася любов», сильные чувства к прекрасной образованной и талантливой бойковчанке из горного Лолина он сохранил всю жизнь. Как никто больше, понимала «настрій душі» и «розпуку серця» о потерянной любви жена Франко Ольга Хоружинская, мать его детей, которых он любил. Перед смертью он не захотел видеть надменную Целину Зигмунтовскую, которая без приглашения заявилась в его дом. Об этом написала в воспоминаниях медсестра София Монжеевская, которая ухаживала за больным писателем и которой суждено было «закрити очі й обмити його тіло до домовини». Умирал Иван Франко в своей недостроенной хате на околице Львова. Передавал через Михайлину, чтобы ее сестра Ольга пришла к нему попрощаться. Ольга выслушала просьбу, из глаз потекли слезы...Она не пошла... Последним желанием Ивана Франко было спеть «Ой зацвіли фіалоньки, зацвіли...» Песню, записанную Ольгой Рошкевич в родном Лолине, которую они пели вместе, гуляя по сельским перелескам.... Несли гроб, а она стояла возле окна, отодвинув занавеску, и обливалась слезами... Бессильная, дрожащей рукой благословила его на вечный покой. Таким горьким было их прощание. Михаил Павлик недолюбливал Ольгу Рошкевич, потому что видел страдания сестры Анны от любви к своему другу. Он всячески отговаривал Ивана Франко от «первой любви», все делал, чтобы, ради сестры, разлучить его с Ольгой. Но при чем здесь Анна, когда там, в далеком Лолине, его ждет Ольга! Это должен был понимать Михаил Павлик. Правда, вскоре он понял, что Иван Франко любил только Ольгу Рошкевич. Почти все женские образы Франко, говорил он, похожи на Ольгу. Иван Франко всю жизнь искал Ольгу в других женщинах. Черное дело делала зависть к незаурядному публицистическому таланту Ивана Франко. Бездари и политические хамелеоны травили не только Ивана Франко и Ольгу Рошкевич. Впоследствии жертвой стала и жена Ольга Хоружинская. Хотя она была добра и «чула до людського горя», «руками, очима й захистом» для своего мужа. Тогдашняя Галичина не приняла ее, потому что «не знала добре української мови», не ощущала «глибини чуття до народу, що мав Франко». Но после его смерти именно эти две любящие женщины, во второй раз встретившись, до конца своих земных дней жили в тихой печали памятью об Иване Франко, хранили в скорбящих сердцах дорогой образ. Для Ольги Рошкевич он остался таким, как тогда, когда в Лолине произнес первое искреннее «Люблю». После того, как не стало Франко, Ольга не могла жить во Львове, потому что «кажен камінь нагадував про нього», о человеке, которого она любила всю жизнь. Это только Целина Зигмунтовская без зазрения совести будет требовать материальных компенсаций, выставляя напоказ больше надуманные, чем были на самом деле, отношения с Иваном Франко. И таки получит от новой, уже советской, власти хороший домик в Брюховичах. В этом юбилейном году в Лолини — уже четырнадцатый праздник Франковой лирической поэзии, во время которого селяне, от старого до малого, и гости будут декламировать стихотворения писателя, будут петь песни, записанные им и Ольгой, а также ее сестрой Михайлиной — первой писательницей в Галичине, которую Иван Франко и Михаил Павлик называли «великим талантом». Лолин излучает светлую ауру. Она — от чистой и трепетной любви двух сердец, от искренних писем Ивана Франко и Ольги Рошкевич. В них — вся правда о печальных песнях «Зів'ялого листя» с «Картками любові». И донес ее к нам в первую очередь франковед Михаил Возняк. Жаль, что часть писем Ольги Ивану Франко так никто больше и не прочитает. Перед смертью Ольга на коленях просила Михайлину, чтобы письма от Ивана Франко, перевязанные голубой лентой, она положила ей под голову в гроб. Для нее они были наибольшей ценностью. Михайлина выполнила последнее желание сестры. Полный текст стать здесь:http://business.topping.com.ua/journal/romangresik/78/957/ |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 02/16/08 в 18:20:13 Цитаты от Ивана Франко: Колись в однiм шановнiм руськiм домi В днi юностi, в днi щастя i любовi, Читали ми "Что делать?", i розмови Йшли про часи будущi, невiдомi. "Внiшнiй свiт i боротьба аж надто швидко збудили нас iз щасливого короткого сну, пригадали нам, що ми ще не в соцiалiстичнiй державi, де свобiдно i весело, а серед теперешнiх жидiвсько-конституцiйних порядкiв" (письмо к О. Рошкевич от 20 сентября 1878 г. - XLYIII, 110) "- А може, всi тi нашi думи, нашi змагання, нашi боi, - може, все те оп'ять тiлько одна велика помилка, яких тисячi прошумiли досi, мов густi вiтри, понад чоловiцтвом? Може, праця наша на нiнащо не здала? Може, ми буду мо дорогу поза шляхом, кладемо мiсто на безлюдному островi! Може, найближче поколiння пiде зовсiм не туди, лишить нас на боцi, як пам'ятник безплодних змагань людських до непотрiбноi цiлi? Ссылка на статью:http://www.pereplet.ru/kandid/83.html |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 02/16/08 в 18:53:13 http://infokiev.com.ua/images/stories/i_franko.jpg Кроме гостиницы на «Минерашках» в Киеве Иван Франко останавливался у педагога Елисея Трегубова, энтузиаста украинской культуры. Общение с ним сыграло в судьбе писателя особую роль: Трегубов был женат на Антонине Хоружинской, а ее сестра Ольга, миловидная воспитанница Высших женских курсов, очень понравилась Ивану Яковлевичу. Их окончательное объяснение состоялось через почту, а затем писатель приехал жениться. Венчание проходило в церкви Коллегии Павла Галагана — учебного заведения, основанного меценатом Григорием Галаганом в память о безвременно умершем сыне. В Коллегии преподавал Елисей Трегубов. Квартира Елисея Киприановича была в соседнем доме, и молодые готовились там к обряду. Но вот все уже собрались, прибыли свадебные «бояре», священник в полном облачении ждал в церкви, ждала и невеста в фате. А жениха все не было. Оказалось, что среди книг хозяина квартиры он нашел одно интересное старинное стихотворение и, забыв обо всем, уселся его переписывать! Только настойчивые напоминания друзей заставили писателя отложить это дело и обрядиться в свадебный сюртук. :). Полный текст статьи здесь:http://infokiev.com.ua/content/view/258/65/ |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 02/18/08 в 09:57:02 Как это было у И.Ефремова? Любить поэта, ненавидеть поэта и быть поэтом - все одинаково гибельно. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 02/19/08 в 10:17:38 Франко Вера-Мария Петровна, родилась 31 января 1923 г. в с.Полонична Камянко-Бугского р-на Львовской области, украинка, беспартийная, студентка, арестована в сентябре 1941 г., освобождена 27 ноября 1953 г. =================================================================== Моя одиссея тюремной жизни началась из Львова в сентябре 1941 г., когда под надуманным политическим обвинением фашисты арестовали и посадили меня в печально известную тюрьму на Лонцкого. Там после многочисленных допросов я ждала решения своей судьбы. В камере было еще несколько женщин, которые, как и я, сидели в тревоге и с горькими предчувствиями. Все мы боялись начальника охраны Мартенса, который своим появлением со злобным псом вселял страх, а на допросах бесился, как настоящий садист. Но в один день наши тревоги и страх были перекрыты иными чувствами. Сначала мы ощутили невероятную вонь. В скором времени узнали, что немцы разбили какую-то стену и оттуда выпали тела живьем замурованных заключенных – жертв сталинских энкаведистов. Потом через окно мы видели, как толпы львовян разыскивали среди них своих близких. Искала там своего мужа и Ирина Вильде, а нашла только в Станиславе. (1) Вместе с небольшой группой женщин меня переправили в Варшаву в тюрьму «Павяк». Сравнительно со Львовом там был рай. Польский комитет очень заботился о заключенных: мы получали лучшее питание и медицинскую помощь. Никогда не забуду врача Бодека, который перевязывал мне руки после случайного ранения. Там я встретила и Янку Мациевскую, вместе с которой была до самого освобождения. Она сейчас писательница, переводчик, живет в Польше. Через несколько дней нас отправили в Берлин в центральную тюрьму, а позже в Равенсбрюк, крупнейший женский лагерь в Германии. Почти четыре года, прожитые мной в Равенсбрюке, этом женском Бухенвальде, оставили незаживающие раны на моем теле, а еще большие – на душе. Я, молодая девушка, только начавшая самостоятельную жизнь, которая казалась такой радужной; образованная, знавшая несколько иностранных языков, с общественным положением, обеспеченным авторитетом деда и трудом отца – педагога, ученого, журналиста, украинского общественного деятеля, - вдруг оказалась в фашистской тюрьме с политическим обвинением, которое было вызвано не моими действиями, но исключительно моим происхождением, которое единственное свидетельствовало против меня. Так в свои 19 лет я попала за колючую проволоку лагеря смерти, за которой сидели тысячи жертв фашистского тоталитаризма, женщин разных национальностей. Для всех нас общим был язык ненависти к оккупантам и любовь к своей родине, язык страданий и отчаяния, а притом какой-то несгибаемости и сильной веры. Первая встреча с лагерем была ужасна. Предыдущая зона – медицинский осмотр, стрижка волос и полосатая одежда с номером (у меня 34297). Начиная с этого времени я уже была не человеком, а номером. Весь персонал лагеря – только женщины на службе СС. Исключение – бараки «кроликов», где врачами были мужчины. Каждый день в шесть утра – проверка, а тогда на работу в подземелья, на завод Сименса. На завтрак – 100 г хлеба и суррогатное кофе. На заводе работали шведы (2) и бельгийцы, которые подбрасывали нам кусочки хлеба, выводили из строя машины на 10-15 минут, чтобы мы могли отдохнуть, рассказывали нам новости из мира. В моем бараке были Густа Фучик, Жеруэв Перванш де Голль (племянница де Голля). Была и Роза Тельман. Случались в лагере и попытки бегства, которые мы болезненно ощущали на себе – нас выводили босиком на снег и мы стояли до тех пор, пока не поймали беглянку. Стояли так, чтобы ни одна из нас не упала, потому что тогда конец. Один раз после очередного побега мы стояли три дня. Здоровым девушкам прививали на теле какие-то бактерии, использовали их как подопытный материал. На моем теле такие порезы и рубцы остались на всю жизнь. В 1944 г. появились первые заключенные с Украины. Они были в отдельных бараках и носили на рукавах букву «У». Мне нашили букву «п», потому что я происходила с территории бывшей Польши. Врезался в память такой эпизод с наших тюремных будней. Стало известно, что должны казнить Розу Тельман – жену известного коммуниста. Мы решили ее спасти. Как раз в этом бараке умерла женщина. Мы взяли ее полосатую робу и одели на Розу, а покойницу одели в одежду с номером Розы. Так Роза под чужим именем и фамилией дожила до победы. Сильнее всего я запомнила последние недели войны, особенно 7 мая. Мы знали, что наступает время расплаты с фашистскими палачами и одновременно сердцем чувствовали: своими последними жертвами они захотят сделать нас – заключенных концлагерей. И это в скором времени подтвердилось. Вместо пуль палачи подготовили нам другую смерть – от яда. Несовершеннолетний сын заключенной хорватки, которого мы звали Васильком, подсмотрел, как в пищу подсыпали яд (в кухню он заглядывал потому, что там работала его мать). Мы вылили еду, а мальчика застрелил постовой, когда он пробирался к матери. Мы долго оплакивали нашего спасителя – это была та последняя грань, которая отделяла нас от свободы. 8 мая нашу часть лагеря освободили американские войска. Приехала врачебная комиссия и очень больных определили в больницу, а более здоровых разобрали по домам. Через несколько дней приехала комиссия, состоявшая из представителей разных стран, каждый из которых регистрировал своих заключенных и отправлял их домой. За нами никто не приехал, мы никому не были нужны. Я возвращалась домой вместе с Яниной. Она ехала в Варшаву, я – во Львов. Ехала, чем пришлось. Меня остановили в Бресте и направили на ПФП (проверочно-фильтрационный пункт), а там: «Почему едешь? Может, ты шпионка? Где твое награбленное имущество?». Два месяца я отсидела в таком лагере. С Бреста меня отпустили во Львов. И тогда я подумала: «Куда я еду? Зачем?». Как коротка была моя свобода! Всего три месяца! А дальше заключение по такому же обвинению, как и в фашистском лагере. В сентябре 1945 меня самолетом привезли в Киев на Короленко, 33. Опять тюрьма, одиночка, допросы ночью, а днем нельзя было ни сидеть, ни лежать. Мой следователь очень часто встречал меня словами: «Как поживает ненька-Украина?», а я ему отвечала: «Так же, как и матушка-Россия». Главное обвинение состояло в том, что я приехала во Львов, очевидно, как американская шпионка, что я предала Родину, потому что разрешила взять себя в фашистский лагерь, и прочий вздор. С огромным удовольствием я подписала 100-ю статью об окончании следствия и меня, вместе с дочерью Нестора Махно Оленой отправили в Москву в Бутырку. 31 января 1946 года я была осуждена «особым совещанием» на пять лет лагеря и пожизненную ссылку в Сибирь. Из Бутырки нас отправили в Воркуту. Шахта №1. Для нас были построены новые бараки. В них к утру волосы примерзали к нарам. Если в Равенсбрюке было всегда очень чисто, потому что немцы боялись инфекционных заболеваний, то в Воркуте, наоборот, ужасно грязно. Мы должны были раздобывать воду, чтобы как-то одеться и выстирать одежду. Хоть пищи было больше, но досаждала цинга. Морозы, пурга, порванные валенки и ветром подшитые бушлаты. Шахта. Я на откатке угля, ужасно. Все трещит и в любой момент может обрушиться на голову. Через четыре месяца я, к счастью, заболела воспалением легких. Меня положили в стационар и там меня спасла врач Тарнавская, дочь знаменитого генерала, командира Украинских Сечевых Стрельцов. Она знала о моем отце, помогла мне. Научила делать уколы, перевязки, давать лекарства, и я осталась в стационаре. В один день в наш лагерь привезли пленных немцев, получивших по 20 лет лагерей. Между ними были две женщины. Когда они пришли ко мне на медосмотр, то одна пристально присматривалась ко мне. Я ее сразу узнала – фрау Эрика из Равенсбрюка, старшая нашего барака. Она спросила: «Что ты здесь делаешь?», а я ответила: «Сижу!». Она трижды охнула и почти потеряла сознание, пораженная услышанным. Это была встреча на высшем уровне! На Воркуте от цинги и недоедания меня спас дядя Тарас Иванович. Посылал мне сало, чеснок и другие продукты. Зиновия (сестра) вспоминала, как на рынке покупали лучшее сало, солили и отправляли мне посылки. На все государственные праздники меня и еще нескольких заключенных садили в карцер. Очевидно, выполняли указание начальства. Несколько слов об Олене Махно. Ее с мамой привезли из Берлина, выманив из западной оккупационной зоны. Ее мать, жена Нестора Махно Мария (3) умерла в киевской тюрьме после тяжелых побоев. Олена родилась в Варшаве в 1920 г. Жила в Париже, имела французское подданство, окончила художественную школу рисунка по ткани. Во время войны их вывезли в Берлин на работу. Нестор Махно учительствовал в Париже, где в 1934 г. умер от туберкулеза. Олена с большой любовью вспоминала отца и возмущалась, когда следователь называл его бандитом. На Воркуте она была не дольше года. Олена писала в посольство в Москве и как-то за ней и еще за двумя пленными французами, «по ошибке» оказавшимися в лагере, приехали и вскоре они оказались в Франции. Я была в Воркуте до 12 июля 1951 г., а позже на высылке в Усть-Кане Красноярского края. 27 ноября 1953 г. меня освободили. Тарас Иванович множество раз обращался в разные инстанции, писал даже Сталину. Полную реабилитацию я получила по решению киевского суда 14 декабря 1959 г. Трудно сказать, кому я обязана возвращением во Львов, но, возможно, не последнюю роль в этом сыграли старания дяди Тараса. Мне возвратили свободу, но никто не может возвратить молодость, проведенную в лагерях и тюрьмах, потерянное здоровье, не даст покоя бессонным ночам, когда просыпаешься с ужасом, что тебя вызывают на казнь. Надеюсь, что этот сталинский акт так называемой репатриации граждан-заключенных фашистских концлагерей – осужден государством и народом уже навсегда, без права обжалования. ====================================================================== (1) Здесь Вера Петровна ошиблась. Ирины Вильде тогда во Львове не было, а ее муж был расстрелян в 1943 г. немцами. (2) Не знаю, почему шведы. Возможно, там должно было писаться «датчане». (3) Насколько я знаю, Галина. Воспоминания Веры Петровны Франко, внучки Ивана Франко, были напечатаны в сборнике «Літопис нескореної України. Документи, матеріали, спогади», напечатанном издательством «Просвіта» во Львове в 1993 г. К сожалению, там не указано время записи воспоминаний, а также то, печатались ли они |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 02/19/08 в 10:30:39 Спасибо за ссылку на ЖЖ Маркитки: классный текст. Мне у Ольги Франко особенно нравится рецептурная часть, как то: для приготовления пасхального кулича взять 50 яиц. Естественно, читается это исключительно удовольствия ради. И восхищения: вот какие у нас предки были. Богатыри, не мы... |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 02/19/08 в 17:30:01 Спасибо за мемуары,очень трогательная история.Вообще-то тема тяжелая и болезненная.(Я лично долго пребывал под впечатлением воспоминаний матери писателя Аксенова Евгении Гинзбург -"Крутой маршрут"). |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 03/31/08 в 12:35:07 Учитывая приближающийся праздник :) - кто догадается. почему этот тред попал в список литературы на сайте, занимающемся вышиванием и изделиями из бисера? |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 03/31/08 в 13:31:40 on 03/31/08 в 12:35:07, antonina wrote:
Жена И.Франко этим занималась? |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 03/31/08 в 14:20:11 Ни жена, ни невестка, ни дочь. Это провинилась фраза "кроме "Перехресних стежок". Она сынтерпретировалась как "Перекрестные стежки", есть что-то такое в вышивании. :) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 03/31/08 в 19:10:51 on 03/31/08 в 14:20:11, antonina wrote:
Я к сожалению в вышивании не спец,Антонина.Но знаю,что вяжут спицами и каким-то "крючком". :) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 04/01/08 в 08:53:20 Ну, одна из повестей Франка называется "Перехресні стежки". Стежки - по -русски тропы. По ней еще Бийма снимал фильм "Пастка". Вот эти "стежки" и перепутались с вышивальными. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/09/08 в 22:13:05 Франко и Данте:параллели. (http://www.day.kiev.ua/16030/) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/09/08 в 22:27:14 Первая любовь (http://www.lebed.com/2004/art3677.htm) галицийского писателя. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/10/08 в 10:21:05 Меня весьма умиляет, когда нисколько не скрываемые и всем известные обстоятельства преподносятся под соусом "невероятного открытия, противоречащего националистическим построениям". Ба, какие новости: автор знает, что Франко читал "Что делать"! |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/10/08 в 12:27:27 on 10/10/08 в 10:21:05, antonina wrote:
Сейчас многие считают,что если они и не "держали свечку" там где надо,то уж точно с легендой пили чай. :) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/10/08 в 13:19:50 А также все знают - в меру своего скромного разумения. Вот, полюбуйтесь: http://kuraev.ru/smf/index.php?topic=177300.3300 Quote:
Конечно, в оригинале, "Не люблю Руси". С объяснением: "Я ж не люблю її З надмірної любови". Ех, гениальное стихотворение. Всем бы записным патриотам изучить в обязательном порядке... |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/10/08 в 14:09:51 on 10/10/08 в 13:19:50, antonina wrote:
Так вот как раз и записным ура-патриотам эта правда франковская и "колет глаз". ;) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/10/08 в 14:54:43 Пане Олег! А вдруг сможете его найти и привести польностью. Оно называется "Сідоглавому". Я бы предписала чтение всем патриотам, независимо от национальной принадлежности. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/10/08 в 15:52:23 Іван ФРАНКО СІДОГЛАВОМУ Ти, брате, любиш Русь, Я ж не люблю, сарака! Ти, брате, патріот, А я собі собака. Ти, брате, любиш Русь, Як хліб і кусень сала, — Я ж гавкаю раз в раз, Щоби вона не спала. Ти, брате, любиш Русь, Як любиш добре пиво, — Я ж не люблю, як жнець Не любить спеки в жниво. Ти, брате, любиш Русь За те, що гарно вбрана, — Я ж не люблю, як раб Не любить свого пана. Бо твій патріотизм — Празнична одежина, А мій — то труд важкий, Гарячка невдержима. Ти любиш в ній князів, Гетьмання, панування, — Мене ж болить її Відвічнеє страждання. Ти любиш Русь, за те Тобі і честь, і шана, У мене ж тая Русь — Кривава в серці рана. Ти, брате, любиш Русь, Як дім, воли, корови, — Я ж не люблю її З надмірної любови. *** |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/10/08 в 16:02:32 Спасибо. Именно это: Quote:
|
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/10/08 в 21:54:49 on 10/10/08 в 10:21:05, antonina wrote:
Если учесть,Антонина,что по инициативе именно Франко и Павлыка был напечатан в издаваемом ими журнале "Гражданский друг" перевод романа Чернышевского "Что делать?",то по видимому хотя бы слышал,"что это такое и с чем его едят". :) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/13/08 в 10:20:00 Ну, так в биографической литературе эти социалистические увлечения Франка расписаны очень подробно. Мне, собственно, не нравится, когда вещи общеизвестные расписывают как некую сенсацию, да еще и с обличительными целями. А вообще, мудрой женщиной была Ольга Рошкевич, потому что никогда не писала воспоминаний и завещала похоронить свою переписку с Франком вместе с ней. Подумать только - попало бы это в руки какому-нибудь Бузине... |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/13/08 в 20:30:13 on 10/13/08 в 10:20:00, antonina wrote:
Да уж,не дай-то бог,попасть к нему на язычок:"не оставит камня на камне".Антонина,все забываю вас спросить о той истории про назначение Франко профессором на кафедру русского языка и литературы(?) нашего Львовского университета.И еще одно.Кто выдвинул кандидатуру И.Франко на звание академика С.-Петербургской Академии Наук?Это был наш галицкий деятель или же россиянин? |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/14/08 в 13:57:43 Франко? Естественно, не "русского", а "руського", т.е. украинского (вот видите, как надо различать написания). Насколько помню, дело было так: Франка в роли своего преемника видел Огоновский, предыдущий "завкафедрой". По совести, лучшего кандидата представить себе нельзя, но провалила его кандидатуру университетская мафия - другого слова не подберешь. Когда-то я даже подлинные фамилии тех мафиози читала, но уже забыла (что я теперь вообще помню :-[...) Относительно Санкт-Петербурга, доподлинно не знаю. У Франка много было корреспондентов и хороших друзей в русском академическом мире, стоило бы уточнить. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/14/08 в 18:45:18 on 10/14/08 в 13:57:43, antonina wrote:
ИМХО,и позиция Грушевского в этом вопросе тоже немалую роль сыграла. Quote:
Все же интересно,кто именно из российских писателей был его протеже и корреспондентом в России. И еще.Помните эту казусную ситуацию с выдвижением кандидатуры Франка на Нобелевскую премию,когда он уже по сути был при смерти. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/15/08 в 10:31:41 Вот как раз о позиции Грушевского по этому вопросу ничего не могу сказать уверенно Как только выплыву на более спокойные воды - у меня сейчас настоящий завал - то найду соответствующие публикации, письмо одного из этих мафиози помню, а фамилию его забыла. А, еще "Пророк у своїй вітчизні" Грицака ждет своей очереди, там заодно нашлись интересные сведения об отце и сыне Наумовичах. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/15/08 в 12:21:22 on 10/15/08 в 10:31:41, antonina wrote:
Ага,ну так это к Грабарям-Геровским. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/15/08 в 13:51:41 Там меня совесть замучит. Я как бросила бедных подсудимых, так они уже у меня полгода, что ли, ждут прокурорской речи :-[ Вкратце: Франко был арестован по доносу Наумовича-старшего (это по подозрению в социалистических симпатиях). |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/15/08 в 15:35:11 on 10/15/08 в 13:51:41, antonina wrote:
Это в 1-й раз в 1877 г.? |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/15/08 в 19:42:57 Да. А, кстати: Quote:
http://www.franko.lviv.ua/ifranko/biogr.htm |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/15/08 в 21:17:35 on 10/15/08 в 19:42:57, antonina wrote:
Ага,спасибо.А это история с попыткой выдвижения И.Франко на Нобелевскую премию: 26 ноября 1915 года доктор философии Иосиф Застырец отправил из Вены в Нобелевский комитет письмо, в котором предложил кандидатуру писателя Ивана Франко (оба были подданными Австро-Венгрии) на высокую премию. Скрупулезный исследователь украинской нобелианы Александр Левченко отмечает, что это письмо хранится в архиве Шведской академии под №19 за 1915 год. Акцент в письме И. Застырца относительно заслуг И. Франко, на наш взгляд, в первую очередь не литературоведческий или культуроведческий, а политический. Кандидатуру И. Франко поддержал шведский историк Г.Гярне (Упсальський университет). А теперь отдадим должное формальным вещам. Есть четко расписанная поочередность прохождения документов в Нобелевском комитете. В сентябре — прием предложений. В феврале (уже следующего года) — конец приема заявок. В апреле-мае — отбор кандидатов. Июнь-август — изучение работ кандидатов. Сентябрь-октябрь — заседание членов комитета и определение победителей. Письмо И. Застырца датировано 26 ноября 1915 года. Таким образом, в том же году предложение относительно И. Франко не могло рассматриваться в связи с опозданием. В следующем — 1916 году, кандидатура выдающегося украинца тоже не рассматривалась, потому что 28 мая он ушел из жизни. Согласно «Уставам учреждений Нобеля», умерший кандидат выбывает из списка претендентов. В истории Нобелевских премий были случаи, когда награду присуждали посмертно. На И. Франко это исключение не распространилось. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/16/08 в 11:22:40 Кажется, одно только исключение и было - в смысле посмертного присуждения. Но, если посмотреть, как эта премия влияет на литературный процесс и какие странные писатели получают иногда высшие награды... может, ну ее нафиг? Как выразилась Лина Костенко: А справжня слава - то прекрасна жінка, Що на могилу квіти принесе. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/16/08 в 13:37:04 on 10/16/08 в 11:22:40, antonina wrote:
Такие истории с награждением-не редкость.Так что Франко далеко не исключение.Но премия такого уровня,ИМХО,все же престижная. Quote:
Тут не могу с вами не согласиться. :) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/16/08 в 13:40:18 on 10/13/08 в 10:20:00, antonina wrote:
Ее сестра-Михайлина успела вроде бы что-то "наболтать" Возняку об отношениях Франка и Ольги. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/16/08 в 14:24:50 Михайлина - совсем другой типаж. Та могла и наболтать и придумать (для красоты). Ольга - нет. А вообще из этой истории можно понять всю бредовость идей о фиктивном браке и прочем. Применили - и в результате трое несчастных людей - Франко, Ольга и Владимир Озаркевич, который, как раскопал Горак, чтобы помочь друзьям, отказался от собственных сердечных склонностей. А по-настоящему надо еще и Ольгу Хоружинскую прибавить. Не лучше ли было по-старосветски сбежать и будь что будет? Вот мать Милены Рудницкой сбежала... |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/16/08 в 14:32:10 on 10/16/08 в 14:24:50, antonina wrote:
Так ведь,если "пути Господни неисповедимы",то что уж говорить о наших,грешных,человеческих... |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 05/07/09 в 14:36:01 Видать, мифы о Франко имеют тенденцию умножаться до бесконечности. Пожалуйста, еще один http://kuraev.ru/index.php?option=com_smf&Itemid=63&topic=255066.0 Quote:
Не особо надеюсь, чтобы кто-то из читателей кураевского форума сюда заглянул, но удержаться не могу (а вдруг у кого-то есть доступ, а также на всякий случай). Все предположения автора гипотезы - кондовый бред и что ни фраза, то вздор. Предки Ив.Франко прослежены примерно до начала австрийского периода и никого, кроме украинцев, там не нашли. Предположительно, кто-то из предков таки был немецким колонистом, отсюда и странноватая фамилия, но это давняя колонизация, догабсбургианских времен. В то же время, фамилия матери Франка - Кульчицкая, чрезвычайно распространена, притом шляхетская. (Пан Олег, не дайте соврать :-) ) Естественно, в творчестве Франка не раз использовались библейские сюжеты, но также индийские, арабские и прочие, из-за этого он не становится ни индусом, ни арабом, ни евреем. Образы евреев-современников у Франка самые разные: от героев чрезвычайно симпатичных до крайне отрицательных. Так что его с равным основанием можно считать как юдофилом, так антисемитом. Галицкие евреи редко жили в селах, преимущественно заселяя маленькие и большие города. Поскольку там "по ходу пьесы Франка" причисляют еще и к москвофилам, то достаточно прочитать "Сон князя" или "Думу о Науме Безумовиче", чтобы понять его истинное отношение к этой группе. Между прочим, отказывались записываться фольксдойчами и те, кто имел бы на это полное право. Например, Юрий Шевелев, который был таки немецкого происхождения. Его отец даже фамилию сменил во время 1 мировой :-) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 05/07/09 в 15:42:54 Каждый год,Антонина,летом по пути в мой любимый Трускавец,проезжаю через Нагуевичи и что Вы думаете кто встречается там мне из местных жителей:ну если не немец,то обязательно еврей. ;) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 05/07/09 в 17:19:08 Я так думаю, они и в поезд входят не иначе, как с приветствием: "Здравствуйте, я немец (еврей)" :) Но фантазия людей, похожих на автора сей гипотезы, меня просто поражает. Как раз биография Франка расписана едва ли не поминутно, наперечет известны все его знакомые, родственники, возлюбленные, корреспонденты, даже шапочно знакомые. Отчего нужно непременно на этом поле смешить людей, это просто уму непостижимо. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 06/30/09 в 23:17:36 Нашел фото сына И.Франко-Петра.Он был сотником 1-ого боевого авиаполка УСС.Воевал на фронте во время польско-украинской войны 1918-21 гг. http://rc.foto.radikal.ru/0707/c5/60bf1ed41d85.jpg Краткую его биографию (http://uk.wikipedia.org/wiki/Петро_Франко) разыскал в Википедии. Интересная статья о его судьбе во Львовской газете. (http://www.gazeta.lviv.ua/articles/2006/09/08/18191/) |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/12/09 в 10:49:32 Так ради развлечения: какое произведение Франка почти сразу же после написания перевели на большинство ведущих языков того времени (т.е. в начале 20-го века)? |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/12/09 в 15:38:29 ИМХО,самый первый сборник стихов,дум,песен и сонетов "З ВЕРШИН І НИЗИН" (1887),особенно пользовались спросом тюремные сонеты и галицкая пролетарская тематика. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/12/09 в 20:00:04 Нет :) Это была не пролетарская тематика, а вовсе даже политическая. Короче, это "Свинська конституція". Я вот притащу примечания к этому рассказу из 50-томника.Перелистывала днями и просто поразилась: этот вроде бы бесхитростный рассказ переводили даже в Латинской Америке. Как подумать, тема остается злободневной: о властях, ревностно следящих за правами животных и всячески измывающихся над людьми. Офф - но "З вершин і низин", конечно, далеко не первый сборник. Первый звался "Баляди і розкази". |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем olegin на 10/12/09 в 20:33:18 А я где-то вычитал,что его тюремные очерки переводились чаще всего. :( |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/13/09 в 10:32:13 Возможно, во временнОй перспективе. Но этот рассказ перевели на тьму языков сразу же после его появления в венской газете "Die Zeit" (с немецкого текста, конечно), а случилось это в 1896 году. Более того, я из одного выступления Валентина Мороза узнала, что, используя этот рассказ на волне его популярности, украинская фракция в парламенте добилась серьезных изменений в законе о выборах. Переводили его, как отмечал сам Франко, "на обоих полушариях", даже на такие довольно экзотические языки, как литовский и хорватский. Между тем, сам Франко писал, что "этот рассказ не является его интеллектуальной собственностью", это лишь пересказ, едва ли не буквальный, выступления некоего крестьянина - совсем простого, даже неграмотного, но, по-видимому, очень талантливого человека, на крестьянском собрании-вече. |
||||
|
Заголовок: Re: Иван Франко:правда и вымысел Прислано пользователем antonina на 10/11/10 в 19:25:48 Франко и еврейский мир Надо ли удивляться, что столь креативная тема весьма активно разрабатывается, притом в двух ключах. Сторонники первой интерпретации настаивают на антисемитизме писателя, ссылаясь при этом на и впрямь отрицательные «еврейские» образы во многих его произведениях, забывая при этом, что социальный аспект дела при этом гораздо важнее национального. В свою очередь, сторонники второй версии утверждают: сам Франко даже не просто филосемит, но, скорее всего, криптоеврей, а их аргументами являются не совсем обычная фамилия, рыжий цвет волос и обилие тех же еврейских мотивов, например, в вершинном произведении Франка – поэме «Моисей». В данном случае можно совершенно уверенно сказать: ошибаются и те, и другие. По всем прослеженным линиям родословной (а здесь произведены довольно глубокие изыскания) никакие еврейские предки писателя найдены не были. Можно ли обвинять Франка в антисемитизме? Пожалуй, переведу я по этому случаю несколько фрагментов из его автобиографического наброска «Мои знакомые евреи». Оригинальный текст был написан на немецком языке для венской газеты "Die Zeit" и назывался "Meine judischen Bekannten", но остался неоконченным (то ли болезнь помешала, то ли чрезмерная занятость). Я же использовала украинский перевод М.Возняка. Мои знакомые евреи Поскольку я родился в крестьянской избе и вырос в украинской деревне, из раннего детства у меня осталось немного воспоминаний о евреях. Одно из самых ранних – сцена, как моя мать вернулась как-то из села и принесла несколько еврейских пасх, подаренных шинкаркой. - Дети, - позвала мать меня и моих братьев и сестер, - посмотрите, что мне дала для вас Сура. Она разломила сухие коржи и разделила между нами. - Ешьте, это еврейская пасха. Правда, люди говорят, что в ней есть кровь христианских детей, но это вздор. Таким было первое мое живое впечатление о еврействе, одновременно же – первое известие насчет басни о крови. Мать высказалась так спокойно и решительно, что мы только удивленно округлили глаза без обычного ужаса, проявляемого в таких случаях людьми значительно старшими и более образованными. Одновременно мать предоставила самое лучшее доказательства своего неверия в басню о крови, поскольку съела вместе с нами принесенный хлеб. Вообще я заметил, что вымысел о крови, хотя и общеизвестный в украинских селах – еще бы неизвестен, ведь православное духовенство проповедовало его устно и письменно начиная от XII века, - воспринимается крестьянами именно как басня, не вызывающая ни глубоких эмоций, ни фанатической ненависти, не раз наблюдаемых в галицких городах. Горожане в этом смысле куда доверчивее: им кажется, что они куда более сведущие, чем ограниченные крестьяне, на деле же их знания состоят преимущественно из таких пришедших из прошлого и поддерживаемых разными способами предрассудков. Село, где я родился, это, собственно, только часть большой деревни, угол, называемый Слободой. Там не было шинка, поэтому не было и евреев. Первым евреем, которого я видел несколько чаще, был старый Фавель, ганделес (торговец) из Дрогобыча, приходивший к нам покупать разное сырье. Это был худой мужчина около 50 лет, типичный еврейский пролетарий с приветливым меланхолическим лицом. Мы, дети, боялись его, хотя он никогда не упускал случая приветливо поговорить с нами. Его долгий изогнутый нос, реденька рыжая бородка и длинные, закрученные штопором пейсы делали его в глазах местных красавиц образцом некрасивости и так Фавель сделался героем пословицы. Если какая-то девушка отказывала парню, то получивший от ворот поворот иронизировал: «Должно быть, ждет Фавля». Но шутили так только между собой, а чтобы ему лично сказали что-то неприязненное, помимо обычных шуток в процессе торга, на которые Фавель отвечал иными и нисколько из-за них не обижался, - такого я не помню. Кроме Фавля, часто бывали у нас дома прочие евреи. Были это т.н. «дымкари», которые при помощи вырезанных из дерева образцов, валиков и своего рода типографской краски выбивали разные примитивные узоры на кусках белого толстого полотна. Это полотно употребляли обычно на женские юбки, одеваемые в будние дни. Естественно, мы, дети, присматривались к этим дымкарям с величайшим интересом. Позже уже в Дрогобыче у меня была возможность познакомиться с домашней жизнью такого дымкаря и с тяжелейшим трудом вырезания таких образцов на досках. Наконец, стоит вспомнить еще одну картину, живо запечатлевшуюся в моей памяти. Это образ другого еврея-торговца, разъезжавшего на небольшой одноконной телеге по деревням и громким криком: «Меняй онучи, меняй!» сзывавшего крестьян и крестьянок, девушек, детей и взрослых на меновую торговлю. Он собирал разное тряпье, употребляемое позже для производства бумаги, а раздавал в обмен перочинные ножи, иглы, нити, бусы, наперстки и прочее в том же роде. Обе стороны считали свой товар ничего не стоящим, тем комичнее выглядел непременный торг в процессе обмена. В возрасте 6 лет я перешел из родного дома в соседнюю деревню в местную народную школу (примечание – родители перевели туда сына из-за давней ссоры с нагуевицким священником, исполнявшим одновременно обязанности учителя, а жил мальчик в доме дяди, брата матери). Здесь я впервые ближе столкнулся с евреями, в школе учились два мальчика – сыновья местного корчмаря, вскоре ставшие моими ближайшими приятелями. Оба были крепкими и веселыми мальчуганами, отлично чувствующими себя в компании деревенских детей, на равных принимаемые старшими учениками и протежирующие младшим, при этом гораздо более развитыми, чем прочие ученики. И не странно, потому что они учились не только в школе, но и дома и не проводили свободное время на улице или в поле. Старший, Абрамко, крепкий парень, был моим покровителем и заступником, поскольку я, самый младший и довольно робкий, немало натерпелся от прочих учеников. Аврамко обладал чрезвычайно живым характером. В то время, когда мы, прочие ученики, думали только о детских развлечениях, он готовился к практической деятельности и через два года начал в Бориславе зарабатывать самостоятельно. При этом был другом природы, в частности любил птиц и рыбалку. Именно в этих поэтических экстравагантностях я стал его другом и сообщником. После двухлетнего обучения в деревенской школе я перешел в Дрогобыч в так называемую нормальную школу, которой руководили монахи-василиане. Здесь тоже было много учеников-евреев, но отцы-учителя держали их за отдельными партами, так что мы не могли непосредственно с ними общаться и они держались в стороне, разговаривали между собой на непонятном для нас жаргоне, поэтому, обучаясь в одном классе, мы почти не знали друг друга. Только в гимназии появилась у меня возможность познакомиться ближе с несколькими соучениками-евреями. В первую очередь назову Исаака Тигермана. Он был лучшим математиком класса и вообще одним из лучших учеников, а при том – чрезвычайно благородной натурой, искренним и серьезным, с тонкими чувствами. Он пользовался всеобщим уважением как среди учеников, так и со стороны учителей. В частном порядке изучал английский и французский языки, готовясь к купеческой деятельности, но потом занялся юриспруденцией. Добившись докторской степени, он стал адвокатом в Дрогобыче и умер несколько лет спустя. В связи с этим добавлю, что в те времена (1867-1875 год) в Дрогобычской гимназии и следа не было какого-либо национального либо конфессионального антагонизма, сейчас столь развившегося вследствие полонизации. Среди учеников-евреев, посещавших вместе со мной Дрогобычскую гимназию, хоть и не тот же класс, были составившие себе позже имя в искусстве либо науке. Одним из них был Мориц Готлиб, позже – талантливый художник, близкий родственник моего товарища И.Тигермана, как и он, преждевременно скончавшийся. Еще один – Лев Штернбах, уже в гимназии проявивший необычайные филологические способности, сегодня же – известный грецист и профессор Краковского университета. Его отец занимался небольшой винной торговлей, где не раз собирались по вечерам ученики старших классов. Но при этом никогда не было никакого пьянства, о чем заботился сам хозяин, которого весьма радовали общение с молодежью и общее пение. Вспоминаю, как он с гордостью и даже со слезами на глазах рассказывал о своем сыне, бывшего годом-двумя младше меня. - Посмотрите, уже сейчас нельзя его оттащить от греков, - и показывал книги, которые я осматривал с удивлением. Хотя я был лучшим учеником восьмого класса, притом считался хорошим филологом, но за чтение этих тяжелых и не входящих в обязательную программу поэтов не брался. Счастливый отец неутомимо рассказывал мне о способностях, трудолюбии и необъятной памяти сына, он не догадывался, с какой завистью я выслушивал все это. Ведь я, рано осиротевший, не имел никого, кто бы заботился о моих успехах с такой же любовью и хотя с половиной такого же понимания. После этого старый Штернбах просил нас петь. Он очень любил песни, в частности украинские. Мы желали сделать ему приятное и начали еврейскую песню о балагуле (возчике), которой я научился от старого дымкаря и позже ввел ее в обычный репертуар студенческих песен. Две строфы из этой песни остались у меня в памяти, вот одна из них: Mit sier Losyky's bin ich heraus, Stark wie a Kates. Keinen Schlug noch Batsche bedarf's, Vun dem Pfiff gajt es. Der eine bekimmt a Mases — Er war in meinen Jahren, Derandere bekimmt a Chases, Ech heb mit Nischt zii fuhren Finsterer Balygule, Dein Erwejerb ist kein Schalz, Mochst du spieln die grosste Rolle, Bist wie a schluf Katz. Aj-daj-daj-daj-daj, daj-da, daj-da, daj-da, daj. Wjou! Hajta! Tprrru!* Поскольку в Дрогобыче я вынужден был зарабатывать уроками и большая часть их приходилась на учеников-евреев, то у меня была возможность познакомиться с еврейской семейной жизнью. До сих пор я был знаком только с крестьянской семейной жизнью, базирующейся на авторитете отца и подчинении детей. Здесь же я увидел совершенно иную картину – отец был чрезвычайно близок к своим сыновьям и прочим членам семьи. Ежедневные сцены, свидетелем которых я был, дышали теплом; сравнивая их с аналогичными событиями в крестьянской жизни я ощущал, что здесь передо мной значительно более высокая и старшая культура. Время моего обучения в гимназии совпало с первым этапом нефтедобычи в соседнем Бориславе. Это очень меня заинтересовало, поэтому позже, уже в Львовском университете, я решил обработать тогдашние мои переживания и впечатления в серии рассказов под общим заглавием «Борислав» (они получили название «Бориславські оповідання» - «Бориславские рассказы»). План далеко превосходил мои тогдашние силы, но тогда я написал повесть, которую критики признали не совсем неудачной - "Boa Constrictor". Новым для тогдашней украинской литературы в ней было то, что ее героем был еврей, притом изображенный без обычной карикатуризации либо идеализации (которая также является карикатуризацией, только в противоположном направлении). Как мало меня самого удовлетворяет это юношеское произведение, покажет новое переработанное издание. После сдачи гимназиальных экзаменов окончился первый период моей жизни. Я оставил Дрогобыч и начал учебу в Львовском университете. Здесь на протяжении двух лет у меня не было близких контактов с евреями; на филологическом курсе, который я посещал, не было ни одного студента-еврея, как не было их и в украинских студенческих кругах вообще. Но в скором времени неожиданный удар судьбы забросил меня в совершенно иную жизненную сферу и дал возможность увидеть человеческую, в том числе и еврейскую жизнь с совершенно другой стороны. На этом текст статьи обрывается. Остается лишь догадываться, что имел в виду Франко, упоминая об «ударе судьбы» - скорее всего, трагические обстоятельства его первого ареста и последующие события. Вне рамок повествования остались и контакты Ив.Франко с евреями уже в зрелую пору его жизни, например, знакомство с Т.Герцлем, под влиянием которого, как утверждают исследователи, и была задумана поэма «Мойсей». |
||||
|
Удел Могултая YaBB © 2000-2001, Xnull. All Rights Reserved. |