Автор |
Тема: Аббасидские байки (Прочитано 36198 раз) |
|
Guest is IGNORING messages from: .
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
on 07/22/08 в 13:26:19, Kell wrote:Как обещал - о рабах.
«Индийские женщины послушны, но быстро увядают, хотя хорошо носят детей. Они имеют одно несомненное преимущество перед остальными: разведенные снова становятся девственницами...» |
|
И каким же чудесным образом им удается сия метаморфоза,ув.Келл? 
Quote:Негритянки недороги, чем они чернее, тем безобразнее и тем острее их зубы. Они мало к чему пригодны, легко становятся небрежными и во¬обще ни о чем не заботятся. Их натура — это танец и отбивание такта: если негр падает с неба на землю, то и падает он в такт.
|
|
Это совершенная правда.Теперь я уже знаю о происхождении негритянского рэпа. 
|
|
 Зарегистрирован |
|
|
|
Kell
Живет здесь
Дело вкуса...
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 2889
|
on 09/27/08 в 14:26:22, olegin wrote:
И каким же чудесным образом им удается сия метаморфоза,ув.Келл?
|
|
Это вопрос не ко мне, а к Ибн Бутлану (на то он и доктор был) - но он если и знал, то в книге своей этого не написал...
|
|
Зарегистрирован |
Никому не в обиду будь сказано...
|
|
|
Kell
Живет здесь
Дело вкуса...
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 2889
|
 |
Аль-Мухтади, или Дорога в рай
« Ответить #92 В: 09/29/08 в 14:25:39 » |
Цитировать » Править
|
Аль-Мухтади был почти вдвое старше своего предшественника – ему было тридцать семь. Внешне он не походил на стройного красавца аль-Мутазза: коренастый, низенький, с яркими синими глазами, «лицо его казалось длиннее из-за большой бороды, а лоб – выше из-за залысин». Еще меньше аль-Мухтади походил на предыдущего халифа по нраву и целям: аль-Мутазз хотел выжить и царствовать, аль-Мухтади надеялся спасти разваливающуюся державу. Для этого нужны были, на его взгляд, две вещи: добродетель и деньги, и не нужна одна: тюркская гвардия, по крайней мере ее воеводы.
С добродетелью, как ни странно, оказалось проще всего. Аль-Мухтади роскоши не то что не любил, а скорее питал к ней выраженную неприязнь. Вина он не пил, музыки не слушал (и музыкантов с певцами велел изгнать из столицы), охотой не увлекался (козлиные бои запретил, львов из зверинца приказал перебить, а собак – отослать в провинцию профессиональным ловчим, которые охотой зарабатывали на пропитание). Семью держал в строгости, и хотя была она немаленькой (когда аль-Мухтади умер, у него одних сыновей осталось семнадцать, а дочерей – шесть), роскоши не полагалось и родичам: «У меня нет матери, которая каждый год требует по десять миллионов сребреников на своих евнухов, рабов и прихлебателей; нам с детьми нужно только на еду и еще немного денег – чтобы подкормить моих неудачливых братьев». И впрямь, на пиры предыдущих халифов (с гостями и свитой) ежедневно отпускалось по десять тысяч сребреников, а аль-Мухтади определил себе (с семьей и гостями) предел в сотню сребреников – и ничего, с голоду никто не умер. К той же сдержанности он призывал и подданных – «и тогда тяжелым оказался гнет его для простонародья и знати, ибо повел он их по ясной дороге».
Перебирая рукописи в книгохранилище, он обнаружил там на обложке какой-то книги стихи рукою аль-Мутазза. Они начинались: «Поистине, познал я исцеление врачеванием от боли моей И не познал исцеления от любви и коварства», а кончались: «О, если бы всегда Был я с любимой и если бы любимая была со мной!.» Аль-Мухтади нахмурился и сказал: «Молодо-зелено…», но первые строки этих стихов с тех пор часто цитировал – правда, применительно не к любви красавиц, а к любви подданных.
Молился и постился он как подобает Предстоятелю правоверных, и, от чего все уже давно отвыкли, еженедельно сам принимал прошения и вершил суд без посредничества бесчисленных секретарей.
С деньгами все обстояло куда хуже. Дворцовые ковры продали, из золотой и серебряной посуды начеканили монеты – но этого не хватало. На сжавшихся рубежах страны шли мятежи – на севере под Реем бунтовали иранцы-шииты, на юге близ Басры восстали зинджи, попытка собрать налоги с Сирии и Палестины тоже прошла не гладко. Северными мятежниками занимался Муса ибн Буга, зинджами пока не занимался никто – до самого падения Басры их не принимали всерьез. В столице деньги добывал Салих, сын Васифа. Еще в дни переворота он захватил нескольких высших сановников и теперь начал выколачивать из них деньги для войска; редкий случай – об этой истории сохранились записки непосредственно палача по имени Душаби. Своих жертв Душаби совершенно искренне презирал за мягкотелость, но усердствовал истово: выбил из них пятьдесят тысяч золотых, потом привел к Салиху и сказал: «Больше у них нет, а если и есть – то мне уже не под силу добыть больше». — «Значит, они нам и не нужны», — решил Салих; сановникам дали по пятьсот кнутов перед воротами дворца и провезли по всему городу на ослах; до конца поездки те не дожили. Самарскому гарнизону заплатили; в Багдаде и по всей стране продолжались мятежи.
Аль-Мухтади рассердился: «Эти взяточники виноваты, но разве нет кар, кроме кнута и смерти? Их можно было держать в тюрьме — и взяточники создания Божии». Но мертвых воскрешать он не умел, а справиться с Салихом не мог. Зато Муса, сын Буги, узнав, что пока он со своим отрядом бьет прикаспийских мятежников, Салих грабит столичных чиновников, вознегодовал, предоставил бунтовщикам бунтовать и двинулся к Самарре. Первым делом он явился к халифу, который в это время на площади принимал жалобы; аль-Мухтади сказал: «Отдай мне свой меч, если ты не хочешь драться с еретиками, я буду сам это делать». — «В одиночку много не навоюешь, — ответил Муса. — Отдай мне Салиха, государь, и дай денег для солдат — и я тебя не трону». — «У меня, твоего государя, брать нечего, — отвечал халиф, — Салих скрылся, и я сам не знаю, где он: ищи сам. А если ты хочешь убить своего государя, то вот мой меч, и давай сразимся один на один». Мусе, однако, не нужна была голова халифа, и он устремился на поиски своего тюркского соперника; зато на рядовых воинов поведение аль-Мухтади произвело впечатление, и они составили прошение к нему. Халифу предлагалось отрешить от должности всех воевод, лично возглавить войско (и лично этому войску платить раз в два месяца), восстановить систему назначения младших офицеров по выслуге, исключить воеводскую челядь, женщин и всех прочих из армейских платежных ведомостей и прекратить пожалования высших командиров поместьями. Халиф охотно согласился — но сам он полководцем не был, а у Мусы хватало телохранителей, да и в Самарре многие Мусу поддержали уже за то, что тот принародно поклялся сокрушить Салиха, «как мой тезка Моисей — нечестивого Фараона!»
Салих скрывался. Однажды мальчик-нищий зашел в какой-то двор попросить воды и услышал, как кто-то зашептал по-персидски: «Командир, прячься, в доме чужак!» Мальчик сам был персом и смекнул, что к чему; он отправился к бывшему оруженосцу Салиха и сообщил ему, где прячется его воевода. Оруженосец пошел к указанному дому, прошелся несколько раз с зеркальцем в руке по двору, расчесывая бороду, и наконец углядел в зеркале мелькнувшее отражение бывшего господина; он кликнул людей, вошел в дом и схватил Салиха, чтобы выдать его Мусе. Салих не сопротивлялся, но просил пощадить и отпустить его. Воины ответили: «Путь к ставке Мусы лежит через весь город, мимо дворцов твоих родичей и домов твоих друзей; если хоть один из них выйдет и заступится за тебя, воевода, мы отпустим тебя». Они прошли три версты по столице; ни один человек не вышел поддержать Салиха. Муса велел: «Доставьте, ребята, этого негодяя на суд государя – если у вас хватит терпения, конечно». Терпения не хватило: аль-Мухтади принесли уже только голову Салиха. Халиф поблагодарил Мусу и сказал: «Ты избавился от своего врага — помоги мне с моими врагами. Возле Мосула очередной мятеж — разбей бунтовщиков». Муса согласился.
Халиф пробовал вести прежний образ жизни — благо столица опять на время успокоилась, а кое-что из сокровищ Салиха даже миновало пазуху Мусы и попало в казну. «И выказал аль-Мухтади такие набожность и воздержание, что воины настрадались от него. Не пил он вина. В нраве его была ярость, и он ненавидел Мусу». У Мусы в войске был командир Байкбак, толковый и честолюбивый; халиф попробовал стравить его с Мусою по принципу «пусть одна гадина съест другую гадину». Ничего не вышло: Байкбак показал своему воеводе письмо халифа, Муса предъявил ему такое же, и оба развернули войска и двинулись к Самарре — Байкбак впереди, Муса за ним. Аль-Мухтади, вопреки ожиданиям, не бежал — он собрал войско из оставшихся ему верными рядовых тюрок, североафриканцев, осаждавших несколько лет назад Багдад, и других отрядов. Началась битва — первая за много десятилетий битва, в которой лично сражался халиф; сперва Байкбак отступил, попал в плен, был казнен. Но потом в бой двинулся Муса ибн Буга, и теперь отступить в Самарру пришлось аль-Мухтади.
Халиф прошел по городу с последними оставшимися ему верными телохранителями, призывая горожан на помощь — но это была Самарра, а не Багдад: все заперлись в домах. Какое-то время еще шли переговоры, но тюркские солдаты отвернулись от халифа, сочтя, что тот предал Байкбака, магрибинцы разбежались, а арабы стали корить аль-Мухтади, что тот хоть и пытался быть праведным государем, но вокруг праведных халифов древности стояли их соплеменники, а вокруг аль-Мухтади — инородец на инородце. «Такие уж у меня соплеменники», — вздохнул халиф. Муса подходил к воротам; гарнизон бунтовал; халиф отступил во дворец, пытался уйти по крышам, но был ранен стрелою и захвачен в плен. «Первым ранил его племянник Байкбака. Он ранил его кинжалом в шейную вену и повалился на него, припал ртом к ране, а из нее хлестала кровь, и принялся сосать кровь, пока не напился ею. И был тюрок пьян. И когда напился он кровью аль-Мухтади, встал выпрямившись… и сказал: «О сторонники наши, напился я кровью аль-Мухтади, как напился в день этот вином». Потом халифа добили — «и когда умер он, стали носить его, вопия и плача, и раскаялись в том, что содеяли, ибо явилось им его благочестие и богомольство». В его покоях нашли ларец и открыли его в поисках сокровищ — там лежали власяница и вериги.
Впоследствии вспоминали, что однажды у аль-Мухтади спросили: «Что заставляет человека мыслящего, здравого, хотя и знает он о всех бедах этого мира, и о скорой гибели его, и об ослеплении тех, кто стремится к нему, все же любить его и быть привязанным к нему?» Аль-Мухтади отвечал: «Иначе быть не может, ибо Аллах — отец наш, а мир — мать наша. Здесь, в миру, мы рождаемся, живем, получаем пропитание, умираем, и нету другой дороги в рай — а как не любить дороги в рай?»
|
| « Изменён в : 06/14/09 в 04:47:13 пользователем: Kell » |
Зарегистрирован |
Никому не в обиду будь сказано...
|
|
|
passer-by
Завсегдатай
Идут по земле пилигримы...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 194
|
Вот ведь незадача! Забрела на минутку, а просидела несколько часов за увлекательнейшим чтением. Не оторваться! Пытающихся прорваться к компьютеру домашних отгоняла пинками и откровенным шантажом: "А если..., так я тогда..."
Очень интересно.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Kell
Живет здесь
Дело вкуса...
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 2889
|
Вдогонку про заключительную встречу двух последних халифов (из аль-Масуди):
Quote:Когда же попал ал-Му'тазз в руки [тюрок], то послал в Город Мира за Мухаммадом б. ал-Васиком, прозванным ал-Мухтади , куда тот был сослан и заточен в темницу [по его же приказу]. Тогда привезли его за один день и одну ночь в Самарру. По дороге его повстречали вельможи. Вошел он в ал-Джаусак, и согласился ал-Му'тазз на отречение, если дадут ему обещание, что не убьют его и пощадят его самого, имущество его и детей. И отказался Мухаммад б. ал-Васик сесть на ложе царства или принять присягу, пока не увидит ал-Му'тазза и не услышит слов его. [Тогда] привели ал-Му'тазза, и на нем была испачканная рубаха, а на голове — платок. Когда же увидел его Мухаммад б. ал-Васик, бросился к нему и обнял. И они оба сели на ложе. [Тогда] сказал ему Мухаммад б. ал-Васик: «О брат мой, какова власть твоя?» Ответил ал-Му'тазз: «Дело, с которым я не справляюсь, которое не исполняю и для коего не гожусь». И захотел ал-Мухтади уладить дела его и помирить с тюрками. [Тогда] сказал ал-Му'тазз: «Нет мне в этом надобности, и недовольны они, что я халиф». Сказал ал-Мухтади: «Тогда я свободен от присяги тебе». Он сказал: «Ты свободен и на просторе». И когда освободил его ал-Му'тазз от присяги себе, отвратил ал-Мухтади от него лицо свое. [Тогда] убрали ал-Му'тазза с глаз ал-Мухтади и вернули в темницу его. И был он убит в темнице своей после того, как был свергнут, через шесть дней, как уже говорили мы в начале этой главы.
|
|
|
| « Изменён в : 10/07/08 в 11:58:09 пользователем: Kell » |
Зарегистрирован |
Никому не в обиду будь сказано...
|
|
|
antonina
Beholder
Живет здесь
Я люблю этот Форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 2204
|
А я, исходя из начала, надеялась, что ему предоставили хотя бы статус почетного узника...
|
|
Зарегистрирован |
Нехай і на цей раз
Вони в нас не вполюють нікого
|
|
|
Kell
Живет здесь
Дело вкуса...
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 2889
|
Почетным узником какое-то время успел побыть аль-Мустаин, а аль-Мутазза уж слишком все не любили...
|
|
Зарегистрирован |
Никому не в обиду будь сказано...
|
|
|
Kell
Живет здесь
Дело вкуса...
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 2889
|
|
Нарды, лютня, самострел...
« Ответить #97 В: 10/13/08 в 15:04:49 » |
Цитировать » Править
|
Собирать налог с Сирии – то есть практически присоединять ее вновь к халифату – аль-Мухтади посылал грозного воеводу Ахмада ибн аль-Мудаббира. Ахмад считался человеком нелюдимым: больших пиров не устраивал, а выбрал себе семерых сотрапезников, каждый из которых был искусен в каком-либо вежественном занятии – музыке, поэзии и прочем, — и ни с кем больше не водился. И вот уже, кажется, в Дамаске прослышал об этом некий ибн Даррадж, местный балагур, затейник и зерцало приятного времяпрепровождения, и стало ему очень обидно, что его на эти пиры не зовут. Он разузнал, как принято одеваться гостям Ахмада (а тот любил единообразие), облачился в такое платье и с уверенным видом отправился на пир. Привратник-секретарь решил, что это с ведома господина, и пропустил ибн Дарраджа.
Начинается пир, Ахмад замечает незнакомца, хмурится и через секретаря вопрошает его: «Чего тебе надобно?» Ну, думает ибн Даррадж, вот мне и конец пришел… «Ничего», - отвечает. «Тогда зачем явился?» _ «На людей посмотреть и себя показать?» — «И что же ты, докучный нахлебник, можешь показать, в каком искусстве ты сведущ? Музыкант ли ты, или певец, или шахматист, или игрок в нарды?» — «Да хранит Господь воеводу, я сведущ во всех этих искусствах, и весьма сведущ». Ибн аль-Мудаббир усмехнулся и обратился к одному из своих сотрапезников: «Сыграй-ка с этим малым в шахматы». — «А если я проиграю?» — осторожно спросил ибн Даррадж. — «Тогда я тебя выгоню прочь», - отвечает Ахмад. «А если выиграю?» - приободрившись, спрашивает незваный гость. «Дам тебе тысячу сребреников». — «Тогда не будет ли господин так любезен заранее принести тысячу сребеников, дабы они вдохновили меня на искусную игру и придали мне уверенности в победе?»
Принесли серебро, сыграли партию, ибн Даррадж выиграл и протянул руку к деньгам. Тут секретарь, впустивший его, смекает: «А господин-то потом сочтет, что это из-за моей оплошности он этой тысячи лишился», - и заявляет вслух: «Этот человек говорил, что он достиг высшего мастерства в шахматах. Он и впрямь неплохо играет, господин – но среди твоих слуг есть такой-то, играющий лучше». — «Привести!» Привели этого слугу, сыграли еще партию – и ибн Даррадж проиграл. «Ступай прочь», - говорит ему Ахмад, а ибн Даррадж в ответ: «А могу ли я отыграться в нарды?» Принесли нарды – и он выиграл. Но секретарь возразил: «Немудрено обыграть в нарды шахматиста – а вот есть у нас один сторож, его этому парню в нарды не обыграть!» Проверили – и правда, проиграл ибн Даррадж, и Ахмад вновь указал ему на дверь, но тот спросил: «А лютня?» Принесли лютню, ибн Даррадж заиграл, запел, и всем это понравилось. Но секретарь сказал: «Господин, живет тут по соседству старик – учитель музыки, и он на лютне искуснее этого наглеца». Позвали старика – и впрямь тот играл еще лучше, но ибн Даррадж, не дожидаясь, пока его погонят, сказал: «Но я и на танбуре играть мастер!» И сыграл, и имел успех – но секретарь возразил: «Такой-то мой знакомый перекупщик много лучший тамбурист!» Привели перекупщика, и оказалось, что секретарь прав.
Тогда ибн Даррадж со вздохом сказал: «Только одно мастерство у меня еще и осталось, господин…» _ «И какое же?» - полюбопытствовал Ахмад. «Прикажи принести мне самострел с пятьюдесятью свинцовыми шарикамими. Пусть поставят этого секретаря на четвереньки, а я стану метать шарики из самострела ему в зад, и если хоть один раз из полусотни промахнусь, можешь свернуть мне шею!» Тут секретарь начал возражать, но ибн аль-Мудаббир сказал: «А не надо было тебе впускать кого ни попадя!» - и принесли самострел, и шарики, и два седла, и поставили одно седло на другое, а сверху разместили секретаря. И надо сказать, что ни разу ибн Даррадж не промахнулся – и в то же время и не забил секретаря до смерти. Когда же секретарь, стеная, слез с седел, ибн Даррадж вкрадчиво спросил: «скажи, а нет ли у тебя искусника, который сможет сделать подобное сделанному мною и даже, возможно, превзойдет меня и в стрельбе?» Но секретарь возопил: «Нет, сукин ты сын, если мишенью опять будет моя задница – нет у меня такого человека, нет и нет!»
И вот за такими забавами Ахмад ибн аль-Мудаббир собрал подати с мятежной Сирии…
|
|
Зарегистрирован |
Никому не в обиду будь сказано...
|
|
|
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
Есть у И.Франко сказка о злоключениях стоптанных башмаков скупого багдадского купца Абу-Касима,которую он написал в стихах,пребывая под впечатлением "1001" ночи.О ней оставил похвальный отзыв наш "волыняка" проф.Агафангел Крымский.Слышали?
|
| « Изменён в : 10/15/08 в 16:14:30 пользователем: olegin » |
Зарегистрирован |
|
|
|
Kell
Живет здесь
Дело вкуса...
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 2889
|
Видел эти стихи. Только они к 1001 ночи отношения не имеют, это, если не ошибаюсь, пересказ из упоминавшегося выше аль-Джахиза. Возможно, через посредство Сенковского, который тоже в первой половине 19 в. эту байку пересказывал, только в прозе и по-русски.
|
|
Зарегистрирован |
Никому не в обиду будь сказано...
|
|
|
Kell
Живет здесь
Дело вкуса...
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 2889
|
Ее каждый может выводить по усмотрению, как обычно - от "скупость - это плохо" до "от судьбы не уйдешь". Интересная работа об этой истории была, помнится, в сборнике к юбилею Мелетинского "От мифа к литературе" 1993 года издания.
|
|
Зарегистрирован |
Никому не в обиду будь сказано...
|
|
|
passer-by
Завсегдатай
Идут по земле пилигримы...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 194
|
Моралей может быть действительно очень много, и в этом тоже есть своя мораль (и тоже не одна).
Например:
1. AD&D ошибается: мультикласс (а талант стрельбы показал, что ибн Даррадж не простой "бард")
превосходит простой класс - многогранные и многочисленные таланты полезнее флюса.
2. Лакей, который слишком старательно выслуживается, легко может получить пулю в преданно виляющий зад.
3. Вляпался сам, не пытайся подставить вместо себя другого.
4. Судьба благоволит к наглецам.
5. Судьба улыбается балагурам и затейникам.
6. Учитесь играть в шахматы, по любому пригодится.
7. Все правители - сволочи, выбрасывающие народные деньги на всякий сброд.
8. Просвещенный правитель любит, когда его подданным стреляют в зад.
9. Единообразие внешнего вида - зло. Это ещё пастор Браун заметил.
10.В мятежной Сирии Ахмаду ибн аль-Мудаббиру надо было ввести два государственных языка.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Kell
Живет здесь
Дело вкуса...
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 2889
|
Ну, не со всем соглашусь
on 10/18/08 в 12:00:34, passer-by wrote:| 1. AD&D ошибается: мультикласс (а талант стрельбы показал, что ибн Даррадж не простой "бард") |
|
Бард, бард - я-то все думал, как соответстующее арабское слово перевести... но поскольку все-таки на русский, а не на АДДшный, то отбросил вовсе. А стрельба из самострела (пулевого) в это время - как раз в большей степени спорт, чем файтерство...
Quote:| 2. Лакей, который слишком старательно выслуживается, легко может получить пулю в преданно виляющий зад. |
|
Так он потому и влип, что недостаточно старался: должОн был всех хозяйских гостей в лицо знать!
Quote:| 10.В мятежной Сирии Ахмаду ибн аль-Мудаббиру надо было ввести два государственных языка. |
|
А какой второй?
|
|
Зарегистрирован |
Никому не в обиду будь сказано...
|
|
|
passer-by
Завсегдатай
Идут по земле пилигримы...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 194
|
on 10/19/08 в 11:29:38, Kell wrote:
Я попыталась развить Вашу мысль, ув. Kell, что из любой морали можно извлечь множество разнообразных моралей на любой вкус. При этом я предположила, что вкус этой морали привлечёт интересующегося моралью львовянина Olegin'а.
Если же рассуждать о конкретном кандидате на второй государственный язык в Сирии, то, как мне кажется, Сирия - страна многострадальная. Есть бородатый украинский анекдот про гуляния "туды-сюды". Так и по Сирии "туды-сюды" кто только не сновал: египтяне и иудеи, греки и парфяне, Македонский и Ганнибал. Подойдёт практически любой язык. Ну, например, украинский.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
|
