Автор |
Тема: Черт в синих галифе или советская нечистая сила (Прочитано 16226 раз) |
|
Guest is IGNORING messages from: .
Antrekot
Bori-tarkhan
Живет здесь
CНС с большой дороги
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 16204
|
 |
Черт в синих галифе или советская нечистая сила
« В: 09/04/03 в 13:39:48 » |
Цитировать » Править
|
Христианские мотивы пронизывали русскую культуру на всю глубину ее исторического существования. Попытки Советской власти перевести литературу на позиции воинствующего безбожия, как нам представляется, породили любопытный феномен. Объем (особенно опосредованных, культурных) христианских ассоциаций в литературе, в целом, остался неизменным, но постоянное давление идеологии не позволяло критикам и читателям "замечать" даже очевидные аллюзии. Так, например, очень долго в поле зрения литературоведов как бы не попадало название одного из первых сборников Пастернака "Сестра моя жизнь" - прямая цитата из Франциска Ассизского. (Утверждение, что соответствующие литературоведы в штатском не читали "Цветочки Франциска Ассизского" не заслуживает критики - Берлиоз, например, добрался даже до Иосифа Флавия.)
Создание "нового человека" - а именно эту цель ставила перед собой (вполне искренне) советская власть - началось с борьбы против религиии. Атмосфера повального богоборчества сделала черта некоторым образом персоной грата. Особенно четкий след эта двойственность оставила в юношеской литературе - от знаменитых "Красных дьяволят" до не менее знаменитой комсомольской частушки:
"Долой, долой раввинов,
монахов и попов -
мы на небо залезем,
разгоним всех богов!"
полностью отражающей программу Люцифера. Официально не веря в дьявола, советская идеология адаптировала его атрибутику для борьбы с Богом - в которого как бы тоже не верила и чьи функции (власть над душами, например,) яростно пыталась присвоить.
Добавим к этой идеологической самоидентификации установившуюся за годы революции атмосферу непредсказуемого насилия. Добавим также отмеченную большинством историков стойкую тенденцию русского общественного сознания отождествлять любую жесткую реформаторскую власть с властью антихристовой (этот ярлык наклеивали и на Бориса Годунова, и на Лжедимитрия, и - с большим основанием - на Ивана Грозного с Петром Великим). Добавим практическое отсутствие достоверной письменной информации. Советские газеты не всегда лгали, но определить, когда именно они говорят правду было зачастую невозможно. Поэтому даже в образованных слоях общества "визуальный" способ восприятия новостей был заменен типично медиевальным "слуховым" - и по просторам СССР катились волны фантастических слухов. Добавим систему тотального страха. Все это не могло не воздействовать на литературу.
В знаменитой антиутопии Евгения Замятина "Мы" у идеального тоталитарного Единого Государства есть Противник. Его имя - Мефи (сокращение от всем знакомого "Мефистофель", что означает "не любящий свет".) Замятинская проекция в будущее показывала тоталитарную власть и дьявола врагами - оттого еще больший интерес представляют явно инфернальные черты самого Единого Государства. Доведенная до абсурда логика, попытка создать мир белого шума, идеального хаоса под видом порядка, где роль броуновских частиц играют уже не вполне живые люди. И происхождение строителей светлого будущего тоже не вызывает сомнений. Один из них, некто С.-..., инженер человеческих душ, напоминает рассказчику змея. Жуткая фигура Благодетеля совмещает в себе власть Бога-Отца с промыслом дьявола.
Любопытно, что в романе Замятина существуют, никак не соприкасаясь друг с другом, два средневековых представления о дьяволе. О Сатане - князе мира сего, властителе земли и частице любой земной власти, и о Сатане-мятежнике, противнике любой власти, ибо "нет власти аще от Бога", воплощении идеи о возможности выбора, пусть злого, пусть какого угодно, но выбора, свободы. Сосуществование в одном объеме (романе, например) противоречащих друг другу представлений о базовых свойствах мира – достаточно характерная черта средневековой европейской психики.
Но Замятину - как и Шаламову - свойственно было несколько архаическое восприятие действительности. Многие его рассказы стилизованы под жития и исторические повести русского средневековья. Автор "Колымских рассказов" высказался по этому поводу, присвоив фамилию "Замятин" заключенному-священнику (рассказ "Выходной день"). Отношение Замятина к советской власти было резко отрицательным. Возможно, многобразная чертовщина романа "Мы" является средством полемики со стороны политического оппонента?
|
|
 Зарегистрирован |
Простите, я плохо вижу днём. Позвольте, моя лошадь посмотрит на это. (c) Назгул от R2R
|
|
|
Antrekot
Bori-tarkhan
Живет здесь
CНС с большой дороги
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 16204
|
|
Черт в синих галифе или советская нечистая сила ч2
« Ответить #1 В: 09/04/03 в 13:40:56 » |
Цитировать » Править
|
И, действительно, люди "с того берега", словно сговорившись, поддерживают Замятина. Зинаида Гиппиус в своих стихотворениях определяет происходящее в Советской России как "шабаш". Иван Бунин называет записки о временах революции "Окаянными днями". Алексей Толстой пишет "Похождения Ибикуса", где инфернальное прозвище протагониста - только звено в цепочке советско-сатанинских ассоциаций.
"... пар встает от желтых льдин,
желтый свет в окне мелькает.
Гражданина окликает
гражданин.
- что сегодня, гражданин,
на обед?
Прикреплялись, гражданин,
или нет?
- я сегодня, гражданин,
плохо спал -
душу я на керосин
обменял.
От залива налетает резвый шквал,
торопливо наметает снежный вал -
чтобы глуше еще было и темней,
чтобы души не щемило у теней."
(Зоргенфрей 1967: 711)
Это отрывок из зарисовки "Над Невой", принадлежащей перу Вильгельма Зоргенфрея. И в русской, и в западно-европейской традиции желтый цвет был цветом потустороннего мира. В палитре символистов - творчество В.А.Зоргенфрея относится именно к этому направлению русской литературы Серебряного Века - желтый цвет ассоциировался со смертью, предательством, дъявольщиной. Описывая послереволюционный Петербург, В.Зоргенфрей окрашивает в потусторонний цвет не только "мир" - заметенное въюгой и населенное призраками вымороченное пространство города - (в этом случае мы могли бы говорить только о продолжении традиций А.Пушкина, Ф.Достоевского и Андрея Белого), но и "дом" - частную жизнь. В финале стихотворении снято знаменитое петербургское противоречие 19 века - несовместимость между живым человеком и мертвым бездушным городом. В послереволюционном Петербурге В.Зоргенфрея живых людей нет, в нем обитают только тени. Желтый пар над льдинами уравновешивается желтым светом, мелькающим в окне.
В.Зоргенфрей переосваивает не только традиционный литературный ообраз Петербурга, но и не менее традиционный фольклорный и литературный мотив сделки с дъяволом. В стихотворении "Над Невой" продажа души переводится из области бытия в область быта. Ценность, за которую в былые времена дъявол предлагал царства земные, безымянный зоргенфреевский гражданин отдает за явно небольшое количество керосина. Следует помнить, что в годы военного коммунизма (стихотворение написано в 1920) распределением керосина и прочих предметов первой необходимости занималось государство, очень жестко (стандартным приговором за "спекуляцию" - то бишь несанкционированную торговлю - был расстрел) защищавшее свою монополию. У современников поэта были все основания предполагать, что обмен души на керосин произошел именно в государственном учреждении. Таким образом, в стихотворении В.Зоргенфрея советская власть выступает как скупщик душ - то есть принимает на себя одну из наиболее характерных функций дъявола - и как распространитель керосина (горючего вещества, добываемого из-под земли) - то есть носитель не менее характерного дъявольского атрибута. При этом, сделка, как мы уже отмечали, носит явно будничный характер, и отношение к ней персонажа и автора как бы подразумевает естественность такого порядка вещей.
В своих прозаических работах ("Петербургские зимы", "Китайские тени", "Рассказы") Георгий Иванов описывает послереволюционную Россию как индетерминированный, иррациональный, погруженный в морок мир. Человек, вышедший пообедать в столовую может встретить Александра Сергеевича Пушкина или своего брата, расстрелянного восемь лет назад, увидеть ожившую на мгновение руку мумифицировованной египетской принцессы, умереть или выжить по сотне фантастических причин. Странные и страшные происшествия, случающиеся с персонажами Г.Иванова прорастают из повседневности, из житейских мелочей - и срастаются с ними. Дъявольщина в прозе Г.Иванова настолько въелась в послереволюционный быт, что читатель уже не способен разделить их.
Так может быть, запах серы порожден химической реакцией "бывших" на революцию и наступившую вслед за ней советскую действительность?
|
|
Зарегистрирован |
Простите, я плохо вижу днём. Позвольте, моя лошадь посмотрит на это. (c) Назгул от R2R
|
|
|
Antrekot
Bori-tarkhan
Живет здесь
CНС с большой дороги
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 16204
|
|
Черт в синих галифе или советская нечистая сила ч3
« Ответить #2 В: 09/04/03 в 13:42:15 » |
Цитировать » Править
|
Михаил Зощенко не враждовал с советской властью. Он был искренним "попутчиком". Его манеру письма никак нельзя назвать архаической. Зощенковская проза - порождение первой мировой войны, двоюродная сестра "телеграфного стиля". Как убедительно доказал Ю.К. Щеглов, до революции не существовало ни персонажей Зощенко, ни языка, на котором они разговаривали.
В одном из ранних рассказов ("Собачий нюх") купец, у которого украли шубу, вызывает на дом милиционера с розыскной собакой. В поисках похитителя, "собачища" по очереди подходит ко всем жильцам дома - и все они признаются в разнообразных нарушениях социалистической законности.
"Повела собачища глазом, понюхала пустой воздух и вдруг к гражданину управдому подходит.
Побелел управдом, упал навзничь.
- Вяжите,- говорит,- меня, люди добрые, сознательные граждане. я, говорит, за воду деньги собрал, а те деньги на прихоти свои истратил." (Зощенко 1968: 90)
На уровне рацио волна покаяний никак не мотивирована. Из текста рассказа следует, что странная перемена в поведении персонажей вызвана сверхъестественным могуществом собаки (как известно, дъявол появляется в обличии пса еще в Новом Завете). Причем собака эта - розыскная. Таким образом потусторонняя и явно не расположенная к людям ("несимпатичная", по выражению Зощенко) сила поставлена на службу государству и - более того - официально зачислена в штат.
"Собачий нюх" - не единственное такого рода произведение Зощенко. Содержание рассказов "Чертовинка" и "Гиблое место" (цикл "Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова") полностью соответствует названиям.
В плутовских романах И.Ильфа и Е.Петрова (как отмечали многие исследователи) всепроникающий инфернальный ассоциативный ряд осложнен мотивом противостояния-идентификации дъявола и режима. И если в начале "Золотого Теленка" (исследователи неоднократно обращали внимание на инфернальную связь, заложенную в самом названии) жулик Остап Бендер открывает контору "Рога и копыта", то в финале романа это учреждение - вместе с положенными по штату дьявольскими ассоциациями - присваивает себе государство.
В статье "Три фрагмента поэтики Ильфа и Петрова" Ю.К.Щеглов рассматривает структуру образа Остапа Бендера и приходит к любопытным выводам. В своих отношениях с другими персонажами Бендер занимает одновременно две позиции. Как пикаро, жулик, преследующий корыстный интерес, он стоит "ниже" собеседника. Но по умственным способностям, по умению управлять ситуацией, по степени внутренней свободы Бендер неизмеримо "выше" остальных персонажей - включая представителей истеблишмента.
В своей "высокой" ипостаси всеведующий, ироничный, ничему не удивляющийся - и, между прочим, воскресший из мертвых - Бендер - романтический герой. Его можно поставить в один ряд с эренбурговским Хулио Хуренито (от Великого Комбинатора очень недалеко до Великого Провокатора) и - как показал проделанный Майей Каганской и Зеевом Бар-Селла интертекстовой анализ - лермонтовским Демоном. Оба аналога отчетливо инфернальны: в первой главе "Похождений Хулио Хуренито..." рассказчик принимает его за черта+ принадлежность же Демона ясна сама собой. Впрочем, и сам Бендер, сочиняя себе эпитафию, скажет: "Здесь лежит знаменитый истребитель и теплотехник..."(Ильф и Петров 1961: 331). Аполлион-истребитель - одно из самых распространенных на Руси имен дьявола, а что касается теплотехника, то как иначе называть существо, обязанное поддерживать постоянную температуру в котлах?
У амплуа пикаро не менее любопытная родословная - одним из самых известных плутовских романов был "Хромой бес" Лесажа. Ю.К.Щеглов и А.К.Жолковский обратили внимание на то, что действие "Двенадцати стульев" и "Золотого теленка" происходит на периферии "настоящей советской жизни". "Большая жизнь" лишь изредка врывается на страницы романов гранитным зданием клуба или сверкающими машинами автопробега. Жертвами Бендера, объектами пародии становятся люди, по той или иной причине не принятые (или не пожелавшие вступить) в ряды строителей светлого будущего. Бендер искушает и обманывает их. Против истинно советских граждан он бессилен - сцена со студентами в поезде. Таким образом, к роли бродячего жулика добавляется функция черта, который, в числе прочего, обязан искушать и наказывать грешников - праведники защищены своей верой и господней милостью. И опять дьявол оказывается одновременно оппонентом и инструментом советской власти.
|
|
Зарегистрирован |
Простите, я плохо вижу днём. Позвольте, моя лошадь посмотрит на это. (c) Назгул от R2R
|
|
|
Antrekot
Bori-tarkhan
Живет здесь
CНС с большой дороги
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 16204
|
|
Черт в синих галифе или советская нечистая сила ч4
« Ответить #3 В: 09/04/03 в 13:43:16 » |
Цитировать » Править
|
Бывает, что доказывать присутствие дьявола в тексте нет необходимости. Воланд "Мастера и Маргариты" не просто присутствующее, а чрезвычайно активно действующее лицо. Причем деятельность его носит некоторым образом антисоветский характер (от убийства информатора Майгеля и воскрешения отвергнутого советской печатью романа до превращения невежественного и агрессивного советского поэта в относительно безвредного историка). Однако и здесь, при ближайшем рассмотрении, мы обнаруживаем между советской властью и отрицаемым ею дьяволом некое странное родство.
В ранних рассказах и очерках Булгакова часто можно встретить фразу "из воздуха соткался милиционер". В первой главе "Мастера и Маргариты" перед Берлиозом из знойного воздуха соткался "прозрачный гражданин престранного вида"(Булгаков 1987: 464), впоследствии оказавшийся Коровьевым-Фаготом. Это совпадение, хотя и постфактум, заставляет воспринимать булгаковских милиционеров в несколько ином свете.
Примечательна также история окаянной квартиры номер пятьдесят. Если гибель Берлиоза и "отлет" Степы Лиходеева являются делом рук Воланда и компании, то исчезновение супругов Беломут, безымянного жильца, а также хозяйки квартиры ювелирши Анны Францевны "числятся" за НКВД. А что касается домоуправления злополучного дома, то здесь нечистая и уполномоченная силы проявили воистину поразительное единодушие. Коровьеву достаточно спровоцировать один арест - и члены правления начинают бесследно исчезать один за другим уже безо всякого вмешательства со стороны сатаны или его свиты.
Первая реакция Маргариты при встрече с Азазелло вылилась в реплику: "Вы меня хотите арестовать?"(1987: 635). Видимо, было в демоне пустыни нечто такое, что заставляло подозревать в нем сотрудника соответствующих органов. (В черновых вариантах Мргарита прост называет его «агентом».) Ответная реплика тоже заслуживает внимания. "- Ничего подобного,- воскликнул рыжий,- что это такое: раз уж заговорил, так уж непременно арестовать!"(1987: 635) Она передает как атмосферу времени, так и праведный гнев Азазелло, который на этот раз был отправлен с совершенно другим заданием.
Заметим также, что милиция без труда вернула в костюм отправившегося "к чертям" Прохора Петровича. Этот успех подразумевает близкое знакомство милиции с теми областями, откуда ей удалось извлечь вспыльчивого председателя зрелищной комиссии. И не зря же явившийся к Иванушке круглолицый, спокойный следователь как две капли воды похож на своего римского коллегу Афрания. (А если принять гипотезу Бориса Гаспарова о том, что Афраний - это сам Воланд (он ведь говорил, что присутствовал при допросе и казни Иешуа "инкогнито"), то функции дьявола и органов становятся нераздельными.)
В главе двадцать третьей под самый конец бального съезда перед Маргаритой на лестнице появляются двое гостей.
"- Да это кто-то новенький,- говорил Коровьев, щурясь сквозь стеклышко,- ах да, да. Как-то раз Азазелло навестил его и за коньяком нашептал ему совет, как избавиться от одного человека... И вот он велел своему знакомому, находящемуся от него в зависимости, обрызгать стены кабинета ядом.
- Как его зовут?- спросила Маргарита.
- А, право я не знаю... надо спросить у Азазелло."(1987: 670)
Как известно, в попытке совершить убийство таким странным образом был обвинен на Большом процессе Генрих Ягода. Само появление покойного шефа НКВД на ежегодном балу у Сатаны выглядит, учитывая характер и масштабы его деятельности, вполне естественно. Недоумение вызывает то, что приглашен он туда не "по специальности", а всего лишь как неудавшийся убийца. Булгаков - устами всеведающего Коровьева - подтверждает версию следствия. Тут дьявол работает рука об руку уже не с каким-то милицейским отделением, а с самой Прокуратурой СССР. Добавим к этому наблюдение Каганской и Бар-Селла, что обращение Воланда к голове Берлиоза "упрямо отсылает нас к речевой манере Вождя и Учителя": "Это факт. А факт самая упрямая в мире вещь".(1987: 673) Булгаковский дьявол - и заклятый враг отменившей его советской власти, и часть этой власти (или наоборот).
Проанализированные произведения принадлежат к разным жанрам, различным литературным направлениям. Помимо несомненного таланта авторов и широкой популярности у читающей публики рассказы М.Зощенко, плутовские романы И.Ильфа и Е.Петрова и мифо-сатирический роман М.Булгакова объединены одним общим свойство - в них очень подробно и внимательно исследована повседневная жизнь, быт Советской эпохи. Есть основания предполагать, что именно обращение к быту, к обыденному массовому сознанию и вызывает дъявола на страницы этих книг.
Но ни И.Ильф с Е.Петровым, ни М.Зощенко, ни, тем более, М.Булгаков так и не стали подлинно советскими писателями - во всяком случае, с точки зрения советской власти. Так может быть, изображаемая ими дьяволизация всей страны есть особенность их видения - характеристика сознания "попутчика"?
|
|
Зарегистрирован |
Простите, я плохо вижу днём. Позвольте, моя лошадь посмотрит на это. (c) Назгул от R2R
|
|
|
Antrekot
Bori-tarkhan
Живет здесь
CНС с большой дороги
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 16204
|
|
Черт в синих галифе или советская нечистая сила ч5
« Ответить #4 В: 09/04/03 в 13:52:33 » |
Цитировать » Править
|
Михаил Светлов, автор знаменитой "Гренады", считал себя советским поэтом, и советская власть разделяла это мнение. Перед нами несколько отрывков из его стихотворения "Пирушка".
"Расскажи мне, пожалуйста,
мой дорогой,
мой застенчивый друг,
расскажи мне о том,
как пылала Полтава,
как трясся Джанкой,
как Саратов крестился
последним крестом."(Светлов 1974: 196)
М.Светлов подразумевал предсмертный крест, но метафора, скорее всего, помимо его воли обрела еще одно значение. От кого защищаются "последним" - то есть самым сильным - крестным знамением?
"Ты прошел сквозь огонь -
полководец огня,
(Огонь - изначально дъявольская стихия.)
дождь тушил
воспаленные щеки твои...
Расскажи мне, как падали
звезды, звеня
о штыки,
о колеса,
о шпоры твои..."(1974: 196)
Это описание поразительно напоминает образ Воладна из последнего полета: "А шпоры всадника - белые пятна звезд..."(Булгаков 1987: 756) Лгал Иванушке трижды романтический Мастер – читал он советскую поэзию, читал.
"Если снова
тифозные ночи придут,
ты помчишься,
жестокие шпоры вонзив,
ты, кто руки свои
положил на Бахмут,
эти темные шахты благословив."(1974: 196)
В шахтах Западной Европы и Америки могут хозяйничать гномы, кобольды и прочие безобидные существа. Если не считать жестко локализованной уральской Хозяйки Медной Горы, в русском подземелье господин один - черт. "Полководец огня" "тифозной ночью" накладывающий руки на исконную вотчину дьявола в древнем жесте благословения и присвоения - картина, практически не оставляющая сомнений в природе этого красного кавалериста.
Во второй строфе М.Светлов называет "мирную" профессию своего героя.
"Пей, товарищ Орлов,
председатель чека,
пусть нахмурилось небо,
тревогу тая,-
эти звезды разбиты
ударом штыка,
эта ночь беспощадна,
как подпись твоя."(1974: 194)
Поэт пытался создать космическую фигуру революционера. И выполнил задачу с удивительной точностью, воссоздав черты первого на свете мятежника.
"Он расскажет своей невесте
о забавной живой игре,
как громил он дома предместий
с бронепоездных батарей,
как пленительные полячки
присылали письма ему,
как вагоны и водокачки
умирали в красном дыму."
(Тихонов 1967: 78)
При некоторых изменениях психики человек вполне может считать разрушение городов и гибель людей "забавной живой игрой". Но упоминание о красном дыме с неизбежностью пробуждает в памяти медиевальные стереотипы изображения и восприятия ада. Приведенный отрывок принадлежит перу Николая Тихонова - красногвардейца и советского поэта. Он был одним из руководителей Союза Советских Писателей как раз в те годы, когда его члены один за другим исчезали "в красном дыму".
|
|
Зарегистрирован |
Простите, я плохо вижу днём. Позвольте, моя лошадь посмотрит на это. (c) Назгул от R2R
|
|
|
Antrekot
Bori-tarkhan
Живет здесь
CНС с большой дороги
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 16204
|
|
Черт в синих галифе или советская нечистая сила ч6
« Ответить #5 В: 09/04/03 в 13:53:42 » |
Цитировать » Править
|
В этом ряду стоит и "ТБЦ" - знаменитое стихотворение Э.Багрицкого, где больному и потерявшему волю к жизни герою является Дзержинский Феликс Эдмундович, к тому времени покойный.
В литературе всех христианских стран известны истории о том, как лежащим на одре болезни являлись святые и укрепляли ослабевший дух. "ТБЦ" было написано именно в этом жанре, как нам кажется, вполне сознательно. На первый взгляд поэт присваивает советской власти качества Господа Бога (раз ее святые даже после смерти могут помочь в трудную минуту.) Некоторые сомнения вызывает образ советского святого. Это "...он выплыл из воспаленных знамен."(Багрицкий 1986: 235). Феликс Дзержинский, возникающий из багрово-красного знамени, не производит впечатления посланца господня. Автор здесь как бы и ни при чем - поразительное внешнее сходство предВчК с каноническим обликом дьявола - факт, неоднократно отмечавшийся в мемуарах, частушках, анекдотах. Сочетание внешнего вида гостя, инфернальности его рода занятий с характером откровения: "Оглянешься - а вокруг враги, руки протянешь - и нет друзей, но если он #век# скажет "солги" - солги, но если он скажет "убей" - убей."(1986: 236), превращает попытку узурпировать прерогативы Бога в успешную узурпацию функций дьявола.
В беседе с героем Дзержинский обращается к опыту своей прижизненной деятельности - борьбе с врагами революции:
"... их нежные кости сосала грязь,
над ними захлопывались рвы,
и подпись на приговоре вилась
струей из простреленной головы." (1986: 236)
Как известно, договор с дъяволом человек подписывал кровью - причем не обязательно своей. Интересно также, что мотивная структура этого отрывка не уникальна. Практически полным аналогом ее является сцена убийства барона Майгеля в "Мастере и Маргарите" М.Булгакова. В обоих случаях в структуре доминирует мотив фонтанирующей струи человеческой крови, немедленно превращающейся в нечто иное, нечто санкционирующее, сакрализующее пролитие этой крови. "Не бойтесь королева... Не бойтесь, королева, кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья."(Булгаков 1987: 674) Причастие вином и причастие чернилами представляют собой два - романтический и канцелярский - варианта черной Мессы.
Критериями нашего отбора служили соединение таланта с высокой степенью идентификации поэта с советской властью. Любопытно, что во всех трех рассмотренных нами - и во многих других - случаях стиховой фабулой являются не героические, "пограничные" ситуации, но быт, повседневность - дружеская пирушка, разговор с невестой, болезнь. Дъявольщина как бы возникает из примет "нового" советского быта.
Мы вовсе не пытаемся сказать, что М.Светлов, Н.Тихонов или Э.Багрицкий считали советскую власть сатанинской. Их, если можно так выразиться, подвел талант. Пытаясь наиболее точно передать дух героической по их мнению эпохи, они выделяли, гиперболизировали наиболее характерные черты. Не их вина, что эти черты - в силу уже упомянутых нами обстоятельств - совпадали с каноническими приметами дьявола. Подобная инверсия образной системы свойственна многим советским произведениям. Нам кажется, что особенного внимания в этой связи заслуживает "Конармия" И.Бабеля.
|
|
Зарегистрирован |
Простите, я плохо вижу днём. Позвольте, моя лошадь посмотрит на это. (c) Назгул от R2R
|
|
|
Antrekot
Bori-tarkhan
Живет здесь
CНС с большой дороги
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 16204
|
|
Re: Черт в синих галифе или советская нечистая сил
« Ответить #6 В: 09/04/03 в 13:56:32 » |
Цитировать » Править
|
Здесь мы хотели бы отметить одну любопытную особенность. Во многих - хотя и не во всех - произведениях, где присутствует дьявольская линия, она тесно связана с другой - уголовной. Персонажи рассказов М.Зощенко то и дело совершают хулиганские и прочие уголовно наказуемые деяния. Остап Бендер - профессиональный мошенник. Деятельность Воланда и его свиты сам автор "Мастера и Маргариты" определяет как "гнусную уголовщину". И хотя в "ТБЦ", например, этой линии нет, зато в поэме того же автора "Дума про Опанаса", не менее богатой на дьявольские ассоциации, герой становится бандитом. Комсомольская же романтика срастается с "блатной" до такой степени, что их порой уже невозможно различить. Так в романе Ю.Германа "Один год" место героя-комсомольца занимает обаятельный, постепенно перевоспитывающийся вор, я. Смеляков пишет поэму о бывшей воровке "Любка Фейгельман", люди подземного мира становятся угодными власти, не утрачивая ископаемых свойств.
В одном из самых первых и самых известных произведений о революции мотивы дьявольщины, уголовщины и советской власти сплетены настолько тесно, что перетекают друг в друга. Вооруженные люди, идущие по ночному Петрограду в поэме Блока "Двенадцать", совмещают в себе три ипостаси.
Это: 1. шайка грабителей.
"В зубах - цыгарка, примят картуз.
На спину б надо бубновый туз... (Блок 1972: 257)
Эх, эх!
Позабавиться не грех!
Запирайте етажи,
нынче будут грабежи!
Отворяйте погреба,
гуляет нынче голытьба!" (1972: 260)
Интересно, что у образа Катьки есть, как заметил Борис Гаспаров, неожиданный аналог в уголовном фольклоре - речь идет о "Мурке" - знаменитой воровской балладе. Та же сюжетная линия проститутки, переметнувшейся во вражеский стан, то же убийство - отчасти месть, отчасти случайность - та же полублатная лексика, то же укоризненное перечисление примет быта.
"Гетры серые носила, "Раньше ты носила
шоколад Миньон жрала, лаковые туфли.
с юнкерьем гулять ходила, Платья ты носила -
с солдатьем теперь пошла." крепдешин..."
(1972: 262)
Время появления "Мурки" - приблизительно 18-20 год. Мы можем говорить об общности тем и мотивов, подчеркивающей уголовную природу персонажей "Двенадцати".
2. представители потусторонней силы. Опираясь на текст поэмы, невозможно установить, какой именно. Двенадцать идут "без креста" и "без имени святого", по дороге совершают убийство, после которого за ними увязывается "безродный пес". (В образной системе символистов пес - одно из главных обличий Сатаны, у которого, как известно, нет отца, а значит и рода.) Однако пса этого встречают руганью и гонят, угрожая пощекотать штыком. Красногвардейцев двенадцать - как апостолов - и в последней части перед ними, словно возглавляя отряд, идет Исус Христос. Но Христос (как остроумно доказал С. Шварцбанд) виден только автору и читателям. Двенадцать его разглядеть не могут и - принимая за врага - обстреливают. В точно уравновешенном финале поэмы нельзя определить, кому принадлежат двенадцать - Христу или антихристу.
3. красногвардейский патруль. То есть советская власть в ее непосредственном, бытовом, уличном воплощении.
В поэме Блока дьявольщина, уголовщина, советская власть, имперский город, буря революции и разгул враждебной человеку стихии образуют единый пространственно- временной континуум, музыку революции.
------------------------
Нам представляется, что мы можем зафиксировать постоянное обитание дьявола в контексте русской советской литературы.
Следует отметить, что в большинстве рассмотренных нами произведений дьявол - ни по облику, ни по образу мыслей и действий не является преимущественно или исключительно средневековым. Со всех точек зрения, кроме статистической. Средневековым феноменом является сам факт наличия постоянных, бытовых контактов с нечистой силой, степень присутствия дьявола в сознании и литературе эпохи, степень его участия в отношениях личности со временем и властью.
|
| « Изменён в : 09/04/03 в 16:57:57 пользователем: Antrekot » |
Зарегистрирован |
Простите, я плохо вижу днём. Позвольте, моя лошадь посмотрит на это. (c) Назгул от R2R
|
|
|
Nadia Yar
Живет здесь
Catilinarische Existenz
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 4759
|
|
Re: Черт в синих галифе или советская нечистая сил
« Ответить #7 В: 09/04/03 в 15:43:36 » |
Цитировать » Править
|
Интересная статья, Антрекот, спасибо. (Надеюсь, в этом отделении комментировать можно?) Констатация факта присутствия инфернальных мотивов в исследованной литературе есть; а как насчёт обьяснения этого присутствия?
Вот мои две копейки: дьявол в данном контексте воспринимается в первую очередь не как злое начало и противник благого Бога, но как 1. Заместитель или по крайней мере исполнитель Божьей воли и/или 2. Как мятежник, который нехорош, но в принципе прав. Из пункта 1. исходит идентификация Советской власти с высшим авторитетом. НКВД, милиция и пр. силовые структуры при СССР выполняют ту же роль, что и черти при Господе - полицейскую. Но правота Господа/СССР от этого не ставится под сомнение. Бога могли официально отменить, но себя всё же неизменно идентифицировали с Добром. Я видела интервью с одним стариком, пережившим сталинское время. "У нас не было никаких сомнений, что Бог есть и Он с нами," сказал старик, "это - Сталин." Можно сказать, что Воланд и пр. нечистая сила - не противники Советской власти как таковой, они противники её глупостей и неадекватностей (каковые определяются автором), противники всего в ней, что компромитирует Идею. Имеет место синтез между ветхозаветным Богом как строгим (и благим?) начальником, и Советским режимом. Как бы строг ни был начальник, он прав. Скажет убей - убей. Отсюда и Святой Феликс. У "чертей" Революции как бы есть данная свыше санкция на разрушительную деятельность - всё к вящей славе, понятное дело. Потому и идёт Христос перед двенадцатью Блока. Это не противоречие - двенадцать, с точки зрения поэта, творят волю Бога/Добра/Революции.
"Бог с нами!" - подразумевают советские поэты.
|
| « Изменён в : 09/04/03 в 15:45:47 пользователем: Nadia Yar » |
Зарегистрирован |
Я предлагаю для начала собраться, определить виноватых, расстрелять, а уж потом разбираться. (с)
Мой ЖЖ.
|
|
|
Nadia Yar
Живет здесь
Catilinarische Existenz
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 4759
|
|
Re: Черт в синих галифе или советская нечистая сил
« Ответить #8 В: 09/04/03 в 15:44:45 » |
Цитировать » Править
|
Там же, где религия, в особенности её организованная форма - Церковь - выступает как "пережиток царизма" - там инфернальная символика действует куда более прямолинейно, там Бог есть символ социальной и духовной тирании, опиум для народа и т. д. по классикам Идеи.
P. S. Я слыхала такое мнение, что Воланд - это идеализированный Сталин...
|
|
Зарегистрирован |
Я предлагаю для начала собраться, определить виноватых, расстрелять, а уж потом разбираться. (с)
Мой ЖЖ.
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Черт в синих галифе или советская нечистая сил
« Ответить #9 В: 09/04/03 в 16:03:06 » |
Цитировать » Править
|
Очень интересно. В дополнение можно взять еще пиесы Луначарского - Вы отбираете талантливых авторов, но бездарность луначарского масштаба и чистоты - это уже талант.
А полководец огня, прошедший сквозь огонь и накладывающий руки на темные шахты - это просто образцово-показательный балрог получается. Орки и пр. именно по шахтам сидят, и сами балроги - тоже; а притом они огненные демоны...
Вот ведь интересно. Ведь за те же деньги герой Светлова мог бы благословлять озаренные и уходящие ввысь металлургические _заводы_, если уж понадобился пролетариат Донбасса. Нет, он благословляет темные подземелья.
И в самом деле подсознательный код какой-то работает...
А вот по «Двенадцати» некое соображение. Что бы ни думали там сами красногвардейцы, в кого бы они ни стреляли, но Христос их по своей воли САМ ВОЗГЛАВИЛ и предшествует им; а Антихрист-пес за ними плетется. Символическая аллегория прозрачна и совершенно в духе Иванова-Разумника, "Скифов", Клюева и т.п.: _сами-то красные не знают, с кем они, и готовы видеть в Боге врага, но _на самом деле_ Бог именно с ними, хоть бы и вопреки их мнению, сознательным намерениям и воле. «Старый мир» же «ловил их, но не поймал», хоть и оттягивает их назад от Христа, которого они не знают, в которого они стреляют, но за которым бессознательно следуют. «Если клялся ты Таш и сдержал клятву ради. самой клятвы, во имя мое... и я приму...» Здесь: «Если встал ты за угнетенных и против старого мира, то хотя бы ты причислил к нему и Меня и стрелял в Меня - Мне твоя служба, и Я приму ее».
А самое главное. что этим-то Блок и недоволен (здесь уже - в отличие от Иванова-Разумника). Он НЕДОВОЛЕН тем, что эта команда НА ДЕЛЕ против своей же воли служит не вагнерианско-ницшевской Музыке (Бог Блока), а так-таки Христу. Блок писал про Христа в 12-ти, что сам «ненавидит этот женственный призрак» (чисто ницшеанская фраза: Христа как женственное можно рассматривать только в рамках ницшеанской парадигмы).
Таким образом, здесь двойное отрицание. Красногвардейцы НЕ с Ним (им кажется) - но на самом деле Он с ними.
Он с ними - но (для Блока) это и плохо, и их стихийный порыв, прорыв Музыки живого космотворящего хаоса в мир, недалеко уйдет и потухнет бесплодно, зажатый в «коробочку» буржуазным старьем сзади и эгалитарно-нестяжательским человечестволюбием, взятым как религия («Христос»; Бог-Сын ведь именно так, как основатель религии эгалитарно-нестяжательского человечестволюбия, клюевцами и Ко и воспринимался) впереди...
У Блока ницшевская реакция на эту ситуацию. Именно организованную «положительность» и «заботу об угнетенных» у большевиков он считает погибелью, именно звериную, стихийную лихую силу и жестокость - спасением. Первое - это все та же отрыжка и слабость цивилизации, второе - от Музыки.
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Antrekot
Bori-tarkhan
Живет здесь
CНС с большой дороги
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 16204
|
|
Re: Черт в синих галифе или советская нечистая сил
« Ответить #10 В: 09/04/03 в 17:05:47 » |
Цитировать » Править
|
Лапочка, про Воланда - это старая идея Бэлзы, но воды она не держит. Там в ее пользу одна фраза про "факт" и энное количество собственно фактов из биографии Булгакова. То, что личный опыт общения с И.В. к образу Воланда добавил - бесспорно. Но точно также добавил к нему тогдашний американский посол в Москве (внешность и манеры как раз с него списаны, а Великий Бал обязан своим происхождением приему в авмериканском посольстве). А уж откуда - частично - взялась манера речи далi будэ.
Да, а опиум он не "для" народа, а просто народа. И имел Маркс в виду обезболивающее, а не наркотик.
Нечего на классика лишнего валить.
С уважением,
Антрекот
|
|
Зарегистрирован |
Простите, я плохо вижу днём. Позвольте, моя лошадь посмотрит на это. (c) Назгул от R2R
|
|
|
kagero
Гость
email
|
|
Re: Черт в синих галифе или советская нечистая сил
« Ответить #11 В: 09/05/03 в 09:15:06 » |
Цитировать » Править
» Удалить
|
Тут мне Гофман надысь рассказывал про пьесу "Личное дело" - коммунистический вариант Книги Иова. Так вот, сдается мне джентльмены, что "советский" дьявол - это в мировосприятии авторов не столько христианский дьявол, "человекоубийца от начала", сколько иудейский - замполит Бога по грязным делам.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Antrekot
Bori-tarkhan
Живет здесь
CНС с большой дороги
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 16204
|
|
Re: Черт в синих галифе или советская нечистая сил
« Ответить #12 В: 09/05/03 в 09:59:52 » |
Цитировать » Править
|
Было "дело".  . Но на самом деле тут все еще от периода зависит. "Культура-1" в таких делах меньше стеснялась и для нее "человекоубийца от начала" вполне мог быть положительным героем - расстрельные списки в газетах публиковались, заключенных колоннами по улицам водили и было это настолько в обычае, что в правилах дорожного движения написано было, что частные автомобилисты и такси обязаны эти колонны пропускать. А вот "Культура-2" уже завела термин "10 лет без права переписки" и фургоны с надписью "хлеб" и никаких неучтенных сил на своей территории терпеть не желала.
С уважением,
Антрекот
|
|
Зарегистрирован |
Простите, я плохо вижу днём. Позвольте, моя лошадь посмотрит на это. (c) Назгул от R2R
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Черт в синих галифе или советская нечистая сил
« Ответить #13 В: 09/05/03 в 17:51:19 » |
Цитировать » Править
|
Кстати, Воланд как раз = это в точности иудейский Шетан, только ведомство у него чуть ли не посильнее Света (потому что тот просто не имеет особой силы в _этом мире_: Воланд действительно Князь Мира Сего, но не как мятежник, а потому что Сила, стоящая, по-видимому. и над ним, и над Иешуа и Светом, ему это предоставила). Булгаков явно дифференцирует Хозяина вселенной (вовсе не появляющегося; но кто-то устроил же все это вместе) и Свет/епархию Иешуа, и этим дает некое подобие смеси зерванизма , иудаизма и гностиков (в свою очередь, питавшихся тем и другим).
Кстати, вот некоторые факты:
Воланд одобрительно отзывается об Иосифе Виссарионыче (сидит на своем месте, все щделает правильно - С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ВОЛАНДА, то есть Разумного Властного Зла);
Воланд всю дорогу карает всяческие "злодейства". Но: злодейства эти ничтожные - карает он только самые наимельчайшие повиннности. Карает всегда фантастически неадекватно и всегда - с большими издевательствами.
Создается впечатление, что крупные злодеи ему не то не по зубам, не то он попросту их карать не желает.
С Воландом _можно иметь дело_ (в отличие от христианского Дьявола. он не отец-Непремнной-Лжи. Он как рах весьма - и тяжело правдив).
Воланд рачителен и устроителен.
Итак, имеем силу безусловно злую (за все время действия Воланд причиняет исключительно неприятности разным живым Земли, кроме Мастера и Маргариты, - а тех не трогает, потому что они не от мира сего, и явно не от мира сего), рачительную, наижесточайше уничтожающую виновников мелких зол, но не посягающую столь же рьяно на носителей большого зла (и вестимо, он сам зло, и они работают на него).
То есть алгоритм такой:
берутся "люди мира его"; над людьми не от мира сего он не властен и им даже симпатизирует;
всем прочим - людям мира сего - он активно хочет зла и делает его, НО ТАК, ЧТОБЫ ОТ ЭТОГО СУММА ОБЩЕГО ЗЛА НЕ УМЕНЬШИЛАСЬ!
Поэтому людям мира сего, если они дают малейший повод, согрешив, Воланд впаивает, _ЕСЛИ ЗЛО ИХ МЕЛКОЕ, то есть если с их уничтожением сумма зла не уменьшится. Буфетчик чинил мелкое зло, не очень ценен тем самым для Воланда - над ним можно и поизгаляться.
А Сталин сам чинит невиданное зло - его трогать не надо, он на месте, он для Воланда ценен.
Тех же, кто ведет себя порядочно и милосердно, он САМ не трогает вообще*. Чтобы он ударил САМ, надо отколоть что-то низко-трусливо-пакостное, мелкое или великое. В этом Воланд похож на Сатану, властного лишь над грешниками. Воланд не трогает без вины.
*Только поощряет процессы, которые губят невинных, порядочных и милосердных. Мастера посадил покровительствуемый им Сталин, реьенка в Испании убила война, развязанная с помощью Азазелло...
Параллели со Сталиным во всем этом имеются и впрямь.
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Antrekot
Bori-tarkhan
Живет здесь
CНС с большой дороги
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 16204
|
|
Re: Черт в синих галифе или советская нечистая сил
« Ответить #14 В: 09/05/03 в 18:04:18 » |
Цитировать » Править
|
Quote:Воланд одобрительно отзывается об Иосифе Виссарионыче (сидит на своем месте, все щделает правильно - С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ВОЛАНДА, то есть Разумного Властного Зла);
|
|
Это не о Сталине. Это шуточки неразобранных черновиков. Дело в том, что в первых вариантах романа свист на Воробьевых горах был не просто так - это они от армии отбивались. А когда над ними появился бомбардировщик, Фагот хотел его тоже усвистеть, но Воланд сказал - "Не надо. У него мужественное лицо. Он правильно делает свое дело." И они просто пришпорили коней.
А в следущем варианте абзац с летчиком выпал, а фраза осталась. Вот ее и отнесли на счет И.В. А надо было текстологией заниматься.
С уважением,
Антрекот
|
|
Зарегистрирован |
Простите, я плохо вижу днём. Позвольте, моя лошадь посмотрит на это. (c) Назгул от R2R
|
|
|
|
