Автор |
Тема: Репортаж из Львова австрийской журналистки (Прочитано 1586 раз) |
|
Guest is IGNORING messages from: .
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
 |
Репортаж из Львова австрийской журналистки
« В: 12/12/07 в 15:27:51 » |
Цитировать » Править
|
Астры для Сашка.
Барбара Куденов-Калерги.
Австрийские служащие, еврейские поэты, польские господа, армянские торговцы – украинцам сложно разобраться во множестве историй, которые не являются их историей.
Репортаж из Черновцов и Лемберга
В восьмидесятых годах 19-го века мой дедушка Генрих Куденов вследствие одной любовной аферы был выслан своим крутым отцом из Парижа в черновицкий университет, как можно дальше от светских искушений. Этот недавно основанный университет был самым восточным университетом в монархии, а Буковина, как и Галиция, была тогда для людей из центра империи своего рода австрийской Сибирью. Но для меня, после двух поколений и многих катастроф, эти места означают совершенно противоположное: австрийскую Аркадию, родину целого поколения любимых писателей, от Йозефа Рота до Пауля Целана, страстно любимую, так как она на протяжении многих лет советского господства была практически недоступна для Запада. Когда мне сказали, езжай с нами в Галицию и Буковину, я знала, что совершу, собственно, два путешествия. С одной стороны путешествие в Украину, одну из беднейших и несвободных стран Восточной Европы, с другой стороны – путешествие в историю литературы, туда где словами Целана «люди и книги жили».
Желтый дом в центре Черновцов, солидный но срочно требующий ремонта. Австрийский дипломат открывает памятную доску биохимику и писателю Эрвину Харгаффу, который здесь родился. Вокруг стоит группка украинских и австрийских профессоров, звучат речи. «Снова новое для нас имя» - несколько удивленно говорит ректор университета, принимающий участие в этом маленьком торжественном событии. Сегодня жители Черновцов уже привыкли, что их все чаще и чаще посещают довольно чужие им люди в поисках прошлого. Поблизости стоит бюст Целана, об этом поэте большинство также никогда ничего не слышало.
Восточная Европа является регионом миграции народов. Вряд ли где-нибудь это проявляется так отчетливо, как здесь, в Буковине и Галиции. Исчезли евреи, немцы, поляки. Остались украинцы, которых в австрийские времена называли рутенами. В те времена они составляли крестьянское большинство в селах, в городах же, в основном, представляли нижний слой.Сейчас они хозяева в доме, кажется, несколько неожиданно для них самих. В Черновцах люди на протяжении жизни одного поколения пережили четыре различных гражданства: австрийское, румынское, советское и украинское. Старая женщина проходит мимо, видит нас, австрийцев, и показывает пальцем на небо, то ли иронически, то ли жалуясь. «Якби ми знову під Австрією були!» - говорит она. Это мы понимаем даже на украинском.
Сегодня в Черновцах есть молодые историки и германисты, которые очень положительно рассматривают мультикультурное прошлое своего города. Мы гуляем вместе с ними, проходим мимо большой синагоги. Сейчас в ней расположен кинотеатр. Повсюду видна бедность, но и определенное чувство собственного достоинства. Молодежь чувствует себя европейцами. Мы идем через бывший Herrengasse, Мужской переулок, раньше здесь устраивались народные гуляния и карнавалы. На углу размещалось роскошное кафе «Габсбург», широко известное тем, что в нем посетители могли ознакомиться с содержанием свежих 256 газет со всего мира. Во время же нашего путешествия по Галиции и Буковине мы нигде не могли раздобыть хотя бы одну иностранную газету. Сегодня кафе «Габсбург» исчезло, но через два дома открылся новый Wiener Kafeehaus, руководит которым толковая бизнеследи-румынка. Здесь, на Герренгассе, также стоит бывший Deutsche Haus, Немецкий Дом, в фахверковом исполнении и с традиционными оленьими рогами. Там, где раньше находился пивной ресторан, сейчас продают лотерейные билеты. На стене кто-то написал : «Смерть системе». В городе имеется также Украинский Дом и недалеко от театра, естественно спроектированного театральными архитекторами Фелльнером и Хельмером, чьи творения повсеместно украшают города Австро-Венгерской монархии, бывший Еврейский Дом.
Перед 1940 годом треть населения Черновцов, около 43 тысяч человек, составляли евреи. Они принадлежали к различным политическим движениям, все страстно читали газеты и мечтали хотя бы один раз в жизни с роскошного черновицкого вокзала съездить прямым поездом в Вену (сегодня это невозможно). Невероятно большое количество их было писателями, профессионалами или любителями. Они писали на немецком и на идиш. И был даже скандал. В Еврейском Доме намеревались провести конгресс писателей, пишущих на идиш, с участием знаменитых имен, как Шалом Аш. Однако большинство ассимилированной черновицкой еврейской общины сказало конгрессу: нет!
Их языком был не идиш, их языком был немецкий язык!
Конец пришел в 1941 году, когда в город вошли немцы, и на берегу Прута эсэсовские айнзатцкоммандос расстреляли 685 еврейских граждан Черновцов. Потом немцы передали город своим союзникам – румынам, которые постепенно депортировали все еврейское население в районы по другую сторону Днестра, в Транснистрию. В Транснистрии не было лагерей уничтожения, но не было также еды, воды, лекарств. Не было ничего. Большинство депортированных погибло от голода и эпидемий.
Черновицкий писатель Иосиф Бург – один из немногих уцелевших. Ему 91 год, живой человек маленького роста, который говорит о себе: Моя жизнь состоит из чудес.
Действительно, он прошел всю Россию, он работал в угольной шахте в Сибири, учителем на Волге, в колхозе на Кавказе. Его семья погибла. Сейчас он последний еврейский писатель в Черновцах и принадлежит к городским достопримечательностям. Ситуация подутрагическая, полукомическая, в чем этот человек полностью отдает себе отчет. Иосиф Бург показывает нам ордена из Германии и Австрии. Йорг Хайдер, лидер австрийских ультраправых, очень стремился сфотографироваться с ним.
Последний еврейский писатель в бывшем Писательграде издает журнал «Черновицер Блэттер» на идиш, с еврейскими буквами. Журнал существует на субсидии. Мы знаем, Иосиф Бург – его единственный читатель.
Черновицкие евреи были в своем большинстве ассимилированы, но в ближнем селе Садагора лежала святыня благочестивых хасидов из местечек, Двор раввина -чудотворца Израиля Фридмана. Мой дедушка, в то время любознательный студент черновицкого университета, в своих воспоминаниях рассказывает о посещении чудотворца.
«Чем занимается твой отец?» - спросил большой человек. Получив ответ, что папа сидит в рейхстаге, во фракции консерваторов, раввин выразил одобрение: «Это хорошо, люди с религией должны держаться вместе».
Сейчас мы находим в Садагоре лишь руины и провалившуюся крышу когда–то покрытого красной штукатуркой здания. Группа ортодоксальных евреев в традиционных одеяниях как раз покидает территорию святыни. Это, естественно, хасиды- паломники из Израиля.
«Малым Иерусалимом» называли когда-то жители Черновцов двор раввина в Садагоре. Они вообще любили броские сравнения. Роскошная резиденция православного митрополита была «Малым Ватиканом», а сами Черновцы, это и не могло быть по-другому, конечно «Малой Веной».
Черновцы, столица Буковины, является городом Пауля Целана, Броды в Галиции – город Йозефа Рота. Броды Рот описал в «Марше Радецкого» и в других произведениях, местечко на границе, в болотах, город контрабандистов. Однако если Черновцы практически избежали разрушений, то от бывшего еврейского местечка Броды очень мало что осталось. Осталось большая синагога, точнее руины, подпертые деревянными балками. Вокруг них ужасные новостройки.Осталась гимназия, которую посещал Йозеф Рот. Теперь это школа, и как все, мало-мальски значимое в Бродах, она носит имя Рота. Учительница немецкого языка проводит нас по классам. Вся молодежь хочет уехать отсюда. Почему? «Потому, что здесь скучно». То же самое ощущали, наверное, соученики Рота.
Нам показывают маленький школьный музей, с фотографиями выдающихся выпускников. Здесь есть и фотография Рота, и фотография генерала украинских частей СС.
На главной площади Брод мы ищем памятные знаки довоенному, почти полностью еврейскому, (и почти полностью уничтоженному) населению городка. Увы, поиски нас не обогащают. Есть памятник святому Георгию, но надпись на нем упоминает лишь страдания украинцев. Только на огромном кладбище вне города, между лесом и болотом, встречаем мы евреев Брод. Местный историк показывает нам могильную плиту с немецкой надписью. Альберт Нуссбаум покоится здесь, врач, близкий друг Берты фон Суттнер.
Броды расположены неподалеку от Лемберга, бывшего главного города коронной земли Галициен (Galizien). Это маленький большой оживленный город, когда-то элегантный, со следами как австрийского, так и польского изящества. Леополис, Лемберг, Львов, Львів – украинский писатель Юрий Андрухович называет этот город кораблем, на котором уже многие уплыли. И здесь украинцам сложно разобраться во множестве историй, которые не являются их историями.
Памятники предоставляют возможность для этого. На главном проспекте города, связывающем аристократичный отель «Жорж» (снова вездесущие архитекторы Фелльнер и Хельмер) с не менее благородным Оперным театром, стоит огромная фигура первого украинского национального поэта Тараса Шевченко, перед университетом тоже огромной величины памятник второму национальному поэту, Ивану Франко. Туристы из-за границы повсюду наталкиваются на их портреты и вскоре улавливают: тот, с усами – Шевченко, без пышных усов – Франко. Шевченко, бывший крепостной, был мистиком, Франко же – просветителем. Украинцы сожалеют, что никто за границей не знает их героев. Из старорежимных памятников до наших дней дожил лишь памятник польскому поэту свободы Адаму Мицкевичу, грациозная колонна, югендстиль, на которой ангел венчает поэта лавровым венком. Этот памятник не смогли снести.
Многие путешествовали на лембергском корабле, в том числе многие представители различных христианских конфессий. Шпили многочисленных церквей устремлены в небо. Нужен небольшой курс теологии, чтобы разобраться в том хаосе христианской деятельности в Украине, где представители разных христианских течений смотрят кто на Лемберг, кто на Киев, на Москву или на Рим, и на дух не переносят друг друга.
Украина различна: запад преимущественно греко-католический, восток православный. Запад европеизирован и говорит преимущественно на украинском, восток же глубоко руссифицирован и преимущественно разговаривает на русском. «Вена нам ближе, чем Киев» - говорят жители Лемберга. Многие раздумывают, как бы ввести латинский шрифт и григорианский календарь в церкви. В свое время их предки боролись против польского господства, но сегодня Польша – это золотой Запад, и польское телевидение, которое можно принимать во Львове – это кусочек неподцензурной свободы.(Это уже прошлом – А.Х.)
Лычаковское кладбище является лучшим кладбищем в городе, своего рода лембергским Пер-Лашезом. Старушки, продающие цветы перед кладбищенскими воротами, живут прежде всего благодаря польским туристам, которые кладут цветы на могилы актрис и генералов, но прежде всего на солдатском кладбище, павшим в польско-украинской войне 1919 года. Позже здесь обустроили участок и с могилами украинских бойцов, однако к запланированному освящению могил президентами обоих когда-то противоборствующих стран, Украины и Польши, дело так и не дошло. (Уже дошло – А.Х.) Старые раны тяжело лечатся.
Но появляются и новые раны. Сразу за кладбищенскими воротами мы находим свежую могилу, сплошь засыпанную цветами. Здесь лежит Александр Кривенко, главный редактор газеты «Поступ», самой лучшей и самой критичной газеты страны. (Ну уж… - А.Х.)
Кривенко, которого друзья называли Сашком, погиб в апреле в автокатастрофе под Киевом при загадочных обстоятельствах. Кривенко не единственный критично настроенный журналист, нашедший смерть такого рода.
- О, эти знаменитые автомобильные катастрофы! - говорят жители Лемберга – Кто слишком много задает вопросов, тот в Украине рискует.
О большинстве таинственных аварий западная пресса не писала, лишь смерть репортера Геогия Гонгадзе стала широко известной за границей страны. Его тело без головы нашли в лесу.
После гибеди Александра Кривенко общественность Лемберга добилась права похоронить его на Лычаковском кладбище. На похоронах присутствовала вся интеллигенция города. До сегодняшнего дня на его могилу кладут цветы, в стране, где большинство людей чрезвычайно бедны и покупка букета цветов для многих означает существенные затраты.
Бедность, коррупция, авторитаризм, отсталость, организованная преступность, постоянные и часто напрасные попытки добиться внимания и признания для малоизвестной страны между между Польшей и Россией – это Украина. Но также борьба Кривенко и других за свободу мысли и демократию, мучительная, опасная, неблагодарная, - тоже юная история этой страны, проходящей через тяжелые испытания. Я покупаю у старушек при входе на кладбище букет ярких астр и кладу его на букеты цветов, закрывающие могилу Сашка Кривенко.
Польские шляхтичи и еврейские поэты, австрийские чиновники и гуцульские пастухи, армянские купцы и украинские крестьяне, все они в недавнем прошлом уплыли на корабле «Галиция» прямо в штормовое море. Но они все еще здесь, потому что новое украинское поколение помнит о них.
Я думала, что я совершу два путешествия, но совершила одно.
Von Barbara Coudenhove-Kalergi 31.10.2003
|
|
 Зарегистрирован |
|
|
|
|
