Автор |
Тема: Пронзительность львовской ностальгии (Прочитано 11700 раз) |
|
Guest is IGNORING messages from: .
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
Григорий Комский (Гейдельберг)
20.04.07
Григорий Комский живет в Гейдельберге (Германия), художник-витражист, литератор. Публиковался в рижском журнале "Родник" и в украинской периодике.
Я родился во Львове. 7 августа 1950 года. И до сих пор считаю, что мне крупно повезло. Потому что светили варианты похуже: городишко Лида, Гродненской обл., например, где мой отец, 26-летний старший лейтенант, служил по возвращении с фронта журналистом в армейской газете. Или колымский лагерь, где появился на свет мой друг Максим Добровольский, сын киносценариста А.Добровольского, и где в ту пору отбывал свою жизнь В.Шаламов, автор знаменитых впоследствии "Колымских рассказов". Или, черт знает, в какой еще дыре на необъятных просторах того, что еще не так давно именовалось "нашей Родиной". Всем, кто родился, повезло, но тем, кто родился во Львове, повезло вдвойне (варианты Парижа или Малых Антильских островов отметаются ввиду утопичности). Считаю нужным подчеркнуть, что каждый человек имеет право родиться, где ему заблагорассудится, и при этом считать место рождения своей родиной, даже если это кому-то не нравится. Признаться, я не сразу понял, что мне повезло, и, что с семи лет у меня появится чуткий и всепонимающий гувернер. Он преподавал мне основы гармонии и пропорции, приучал разбираться в деталях, не упуская из виду целого. Прогуливаясь со мной, он учил меня общительности и одиночеству. Давал уроки украинского и польского. Прививал мне терпимость и гасил вспышки непомерной гордыни. Радовался моим успехам и утешал в минуты несчастья. Пугал призраками, масонами и иезуитами. Но все это было позже.
Полугодовалого меня замотали в солдатское одеяло и повезли на Чукотку, куда мой отец получил назначение. Во Владивостоке я заболел одновременно скарлатиной и корью, но поскольку навигация завершалась, нас погрузили в трюм грузового корабля, забитый солдатами, и мы вышли в море. Здоровая солдатская пища (селедка с картошкой и, главное - никакого молока) быстро поставили меня на ноги, хотя, вру – я умел тогда только лежать. Доказав свою жизнеспособность, я стал принадлежать себе и Богу, а история присваивает нас уже на выходе из материнского лона, не испрашивая на то нашего согласия.
Во Львов мы вернулись в 1954-м. В ту пору мои дед с бабушкой занимали двухкомнатную квартиру в бельэтаже дома №16 по улице Дзержинского. Выгрузив из такси чемоданы, мы оказались перед остекленной дубовой дверью с надраенной до блеска массивной латунной ручкой, увенчанной на концах шарами, отражавшими вроде бы мою, но одновременно и чужую, уродливо деформированную физиономию; сейчас, кстати, такие в моде. На мамин вопрос: "Ну, сынок, знаешь, куда мы приехали?" предполагался ответ: "К бабушке". Но мне тогда и в голову не могло прийти, что за этой непомерно преувеличенной дверью могут просто жить люди, и я брякнул: "На вокзал". После почерневших дощатых бараков Уэлена я видел из окна поезда лишь жалкие покосившиеся избушки и, в противовес им, в какой-то мере облагодетельствованные человеческим разумом и вкусом вокзалы, собиравшие вокруг себя более-менее основательных собратьев из камня. Так пивной ларек собирает вокруг себя мучимую раскаянной жаждой жизнь. Согласно увиденному, жизнь в моем воображении перераспределялась между бараком и вокзалом, и последний эстетически несомненно выигрывал перед первым, предоставляя человеку возможность безоглядного, а потому эйфорически праздничного бегства от унылого повтора барачных будней. Вокзалы – храмы нового времени, памятники человеческой мечтательности, непоседству, беде и пустоте.
Но это был не вокзал, а всего-навсего жилой дом, с полом в шахматную клетку, менявшей свою геометрическую сущность в зависимости от угла зрения; с замысловато изгибающимся дубовым поручнем лестницы, с имитировавшими сероватый гранит ступенями; с безупречно пропорционированными двупольными дверями, прорезанными латунным зевом, на верхней губе которого было выгравировано " Poste ". Все это парило в нереальном покое и девственной чистоте. Первую неделю я ходил по парадному, изучая его кристально ясную планировку, сновал по лестнице вверх-вниз, различая меняющиеся в зависимости от высоты перспективы. Дом испытывал меня на эстетическую восприимчивость, предлагая, как текст, сложные сочленения элементов и выразительную малословность деталей. Я оказался в музее европейской материальной цивилизации, в отделе 20-30-е годы. Хранительницами музейной тишины и чистоты были пани Зоси, пани Ядзи, пани Оли, оставленные прежними хозяевами домработницы, консьержки и няньки, вся жизнь которых была служением своим благодетелям-покровителям и их отпрыскам – малолетним панычам и паненкам. Это были их семьи. Поступая в юном возрасте на службу, они давали негласный обет безбрачия и оставались старыми девами, книжками без продолжения, метафорами олицетворенной преданности. Вряд ли в то время верили они еще в возвращение прежних хозяев. Поддерживая дом в первоначальном, безупречном виде, вымывая каждый закуток, начищая каждую латунную бляшку, они не давали рухнуть вере в непреложный порядок вещей и ценностей, простиравшейся над их пошатнувшимся миром. Дом, это было все, что осталось им от прежней жизни. И в самоотверженной попытке придать ей смысл, они преподали нам урок о том, что можно с любовью относиться к чужому, если чувствовать себя к нему причастным. Этим уроком, я бы даже сказал, тайным масонским знанием, мы пренебрегли. Пытались они привить нам и хорошие манеры, относясь ко всем ровно вежливо, никогда не повышая голоса, и лишь укоризненно-снисходительно провожая взглядом новую неотесанную клиентель. По воскресеньям в лучшей выходной одежде – зимой обязательными были ботики на каблучке и каракулевая муфточка – шли они в церковь и позволяли себе после службы чашечку цикорного кофе с рюмочкой вина или ликера в компании подруги. Их одежда выглядела всегда столь же безупречно, как и обхаживаемый ими дом. Неустанно перешиваемая, чинимая, утюженная, хранимая от моли она выглядела как переиздание старой, но еще охотно читаемой книги, почему-то хочется назвать именно "Трех мушкетеров".
Это посланное нам уходящей жизнью ангельское воинство неумолимо редело и к середине 60-х окончательно покинуло поле боя, так нами и не побежденным. На смену ему пришли дворнички, служившие уже не из любви, а за плату, но сохранившие, тем не менее, представления о порядке и порядочности. Латунь, окислившись, поблекла и перестала отражать окружающий мир. Но полы и окна в парадном мылись, тротуар с утра был подметен, а снег – зимой – собран с тротуаров в аккуратные сугробы. Дворнички иногда незлобиво ругались, но с большинством жильцов пребывали в приязненных отношениях. Преемственность городской жизни дома еще сохранялась. Но то были уже последние могикане унаследованного уклада.
В средине 70-х пришли совершенно новые люди. Пришли из окрестных сел, чтобы получить городскую прописку. Жильцов они ненавидели классовой ненавистью люмпенов: жильцы занимали вышележащие этажи, а наши герои ютились в полуподвалах. У жильцов была собственность и непрозреваемый, что и раздражало, уклад жизни. Они все время, неизвестно куда, то уходили, то возвращались и, переодевшись, вновь исчезали. Жильцы были горожанами и неохотно разделяли плохо артикулированные и, нередко, агрессивные философские дискурсы неофитов. Между ними пролегала труднопреодолимая черта представлений о способах жизни. Горожанин защищал неприкосновенность частной жизни, в то время как бывший селянин привык все о соседях знать, незнание или, пуще того, тайна были для него невыносимы. Не то, чтобы горожанин что-то скрывал, он просто не находил нужным выставлять свою жизнь на всеобщее обозрение и считал это чем-то само-собой разумеющимся. Он ненатужно пользовался многими возможностями, предоставляемыми ему городом: ходил в театры и рестораны, прогуливался по парку с женщиной, посещал любимого парикмахера, болтал с друзьями в кофейне, заказывал у портного новый костюм, выпивал с сослуживцами, сидел в библиотеке, учился в университете, или просто фланировал по Академической в новой шляпе. Такая чрезмерная расточительность и разнообразие форм времяпрепровождения были незнакомы, неприятны, чужды и, в силу целого ряда причин, в т.ч. и материальных, недоступны новому львовянину. Это злило его, и он вослед шипел что-то матом. Ненависть к жильцам автоматически переносилась на недвижимость. На львовские парадные легла каменеющая пыль, стекла перестали пропускать свет, рефлексы покинули некогда сверкающие поверхности, а стойкий аммиачный запах, напротив, прильнул к ним. Тротуары мелись от случая к случаю, все реже и все небрежнее. Снег зимой громоздился в ледяные надолбы. Зимние прогулки по городу стали опасными и отошли в прошлое. Город терял многовековые привычки. Таков, вкратце, генезис падения "коммунальной бранжи", повлекшего за собой тотальный упадок города.
Обвальный прирост населения катастрофически уменьшил процент коренных горожан, был сломан механизм межличностных отношений, так называемая, городская среда. Львов вздулся, переполнившись агентами иной, чуждой ему ментальности. Большевикам почти удалось стереть различие между городом и деревней, в пользу последней, разумеется, уничтожив самобытный дух первого и изгнав из Львова genius loci . Чего стоит один только Сыхив, этот Анти-Львов, застивший и задавивший собою все, что оставалось еще в городе европейского. "Бархатная" галицийская революция с особо яростным рвением продолжила и успешно закрепила это советское завоевание. Можно бы было также предположить, что завоевание города селом носило некий экономически и демографически объективный характер. Однако у этой версии мало аргументов. Больше свидетельств - в пользу элементарной глупости.
Вернемся все же во времена сверкающих парадных и подметенных, а в летнюю жару и политых водою ( sic !) тротуаров. Жизнь той поры будто бы делала вид, что ничего не произошло. Утром, перед завтраком, раздавался звонок – юноша-разносчик приносил из булочной теплый хлеб. Чуть позднее к дому подкатывала тележка с молочным бидоном, и молочница разносила молоко по квартирам. За доставку платили 5 копеек. Но традиционным при этом был еще короткий брифинг - люди делились новостями, справлялись о здоровье друг друга, о перемене семейных обстоятельств. Разносчику хлеба к свадьбе купили подарок в складчину, а пани Карпиньска напекла коржиков. Все это выглядит неправдоподобно, но так было еще в 58-м году. В районе площади И.Франко еще можно было прочесть объявление о стрижке, бритье и кровопускании на дому. Указывался адрес: ул. Коцюбинского и т.д. Все эти старые городские камерные удобства прошмыгнули контрабандой из старой жизни, их классовая природа еще не была выявлена и искоренена. С незапамятных времен все это было львовской нормой, делавшей город уютным и притягательным для каллимахов и казанов.
Меньше всего мне бы хотелось заставить читателя умилиться неким идиллическим миром, где властвуют порядок и гармония. Этнические акценты рубятся во все времена сплеча, и делается это в излишне, на мой взгляд, обожествляемых ведомствах с вывеской "Министерство национальной культуры, предрассудков и злопамятности", а короче: "Министерство мести". Я хочу подчеркнуть, что консолидировавших (сцепляющих) городскую жизнь той поры знаков было больше, чем разобщающих. Возможно, в этом была "повинна" недавно закончившаяся война. Не преуменьшая значения культуры, но и не выпячивая его, скажу, что культура – это всего лишь зеркало, в которое человек смотрится каждый день; и если в нем отражается озлобленная небритая физиономия, то он не начинает лучше понимать, а, следовательно, и больше любить окружающий его мир.
Моя первая школа носила номер 2 и располагалась в неоготическом палаццо на ул. Глинки, приютившем впоследствии детскую художественную школу. Что там сейчас – не знаю, вероятнее всего, какое-то присутствие. Когда я был во втором классе, мы переехали в однокомнатную квартиру в "военных домах" на улице Энгельса (Коновальца) и я пошел в семнадцатую, что на углу Черняховского (Мельника) и Сталинградской (Антоновича). У меня было много хороших учителей, но об одном из них я хочу рассказать отдельно. Он преподавал украинский язык и литературу и был, с шестого класса по десятый, моим классным руководителем. Имя его - Нестор Корнилович Которович. Он происходил из украинской священнической семьи и помимо основательного домашнего образования, читай: воспитания, окончил гимназию в Кракове и два или три курса Краковского университета; завершить образование в нем помешала война. Как и все его земляки, он был выслан после войны из Польши (Надсяння) и оказался во Львове. Прежде чем стать учителем, он зарабатывал свой хлеб в театре, где ставил украинское произношение актерам. И женат-разведен он был на оперной певице. Встречая на улице знакомого, он всегда снимал шляпу и отвешивал низкий поклон; женщинам целовал руку. Он жил в начале Коперника и имел обыкновение ужинать в ресторане "Москва". Раз в неделю он посещал театры, не пропуская при этом ни одной премьеры. Его любовь к театру, как и, впрочем, ко Львову была безграничной.
Такая его старомодность и "чудаковатость", разумеется, не остались незамеченными. Он был объектом насмешек и школьных выходок. Его легко было провести, не выучив урока и наврав с три короба. Он делал вид, что верил. Лишь много позднее я уразумел, что он-то все видел и все понимал, просто его учительскому духу претила роль палача.
Не замечал он как будто и того настороженно-отрицательного отношения некоторых учеников, в основном, их родителей, к урокам украинского. Он их вел, как ни в чем не бывало. Пытался сделать интересней, живее. В ту пору практиковалось чтение "по ролям". Внеклассно он ставил с нашим участием спектакли по мотивам произведений Шевченко и Леси Украинки. Вспоминаю , как загримированным п од маленького Тараса , в переполненном зале Дворца культуры Львовсельмаша читаю "Мен і тринадцятий минало", и от жалости то ли к нему, то ли к себе на глаза наворачиваются слезы. Был еще балет "Лілея" с речитативом, где я средствами топорной пластики изображал Королевого цвіта. Признаться честно , Шевченко не принадлежит числу любимих мною поэтов, но в красном углу моей памяти он стал чем-то наподобие расшитого рушника, при проветривании которого слетают знакомые с детства строки. И я вспоминаю мого учителя.
В старших классах он читал нам из Сковороды и Величковского, внепрограммную лирику Рыльского. Дома у него была богатая библиотека украинской литературы. Мы перебывали с ним по нескольку раз во всех львовских музеях, а в музей И.Франко он вводил нас как в храм.
"Нестор" или "Добри ΄ день", а это были его клички, пытался привить нам любовь к театру. В ознаменование конца каждой четверти он устраивал "культпоход". "Травиата", "Аида", "Риголетто" Верди; "Запорожец за Дунаем" Гулака-Артемовского, "Наталка Полтавка" Лысенко, "Волшебная флейта" Моцарта, "Богема", "Тоска", "Чио-Чио-сан" Пуччини; "Щелкунчик", "Лебединое озеро", "Спящая красавица" Чайковского – все это я услышал и увидел благодаря моему учителю. В приводящих меня до сих пор в детское волнение интерьерах театра мы знали каждый закуток и весь ассортимент буфета. И хотя я так и не полюбил оперу, однако обрел свой скромный эстетический угол в многообразном мире звуков. Я слушаю Кейта Джарретта и Билла Эванса, держа в уме увертюру к "Тоске".
Ему уже изрядно за восемьдесят. Он живет на нищенскую учительскую пенсию, ресторан "Москва" давно и навсегда захлопнул перед ним свои двери. Привычку к общению он отправляет в землячестве "Надсяння". Человек европейского Львова, понимавший жизнь и свое призвание в ней иначе, чем понимают их во Львове сейчас.
Говорить о Львове как о метрополии было бы изрядным преувеличением. Он оставался провинцией и "за Польщ і", и "за Австро-Угорщини", и "за москалів". Относительно живой, европейской, но провинцией.
Если говорить о "классических" метрополиях, таких как Вавилон, Александрия, Константинополь, Рим – в древности; Париж и Вена – в новые времена; и Нью-Йорк – в новейшие, то ключевым понятием, объясняющим их феномен, следовало бы назвать крайне непопулярное во времена Гитлера, Сталина и нынче – космополитизм.
Немецкий ганзейский дух, которому Львов обязан своим становлением и возвышением, не отличался широтой воззрений, зиждясь на чистом прагматизме, лишенном какого-либо иного честолюбия, помимо материального. Он и не создал ничего такого, что могло бы именоваться метрополией. У Голландии, в период расцвета, таковой стал – с натяжкой - Амстердам, в Германии же попытка Берлина 20-х годов ХХ в. завершилась известно чем. Ни Гамбург, ни Любек, ни Данциг не стали метрополиями. И на Париж немецкий прагматичный дух поглядывал с опаской и осуждением. Львову повезло в том, что здесь ганзейская суровость и прямота увязали в восточнославянской мечтательности. А когда, чуть позднее, город облюбовали торговые потомки древних греков и римлян, знавших, как известно, толк в наслаждениях, не в пример славянам той поры и немцам, Львов обзавелся вальяжностью и стал городом легким и "приятным во всех отношениях". С исторической точки зрения, Львов был творением первого европейского мира-экономики и стал самым восточным материковым заезжим и постоялым двором Европы, нескучным и процветающим. Здравый (немецкий) смысл и прагматизм Магдебургского права, которым город был наделен в 1356 году, создали предпосылки экономического процветания и того, что нынче называют мультикультурностью. Не все было столь безоблачно, как писано в праве: украинцам жилось во Львове не так сладко, как немцам и полякам, а еврейские погромы были столь же регулярны как Пасха и Рождество - однако, это уже был фундамент, на котором можно было строить. Здесь ключевое понятие – прагматизм.
С космополитизмом экспериментировал наш любимый император Франц-Йозеф, понимавший, что империю не удержать без свобод национальных элит, лояльных короне. В эту "эпоху просвещения" сформировалась галицийская украинская элита, впервые примерившая костюм европейского покроя и взявшая довольно высокую ноту в ладу украинской культуры . Немного венского лоску перепало и Львову – архитектурного.
Из всего львовского культурного наследия Европа акцептировала только Захер Мазоха, дезавуировавшего или, если угодно, артикулировавшего одну из основополагающих человеческих перверзий; и Бруно Шульца, доведшего эту перверзию до художественного совершенства. Как для метрополии – маловато будет. Тем более, что Львову Шульц принадлежит постольку-поскольку. Но провинциальная художественная жизнь в городе всегда была интенсивной. И даже сейчас, в нелегкие времена, количество творящих на единицу площади превосходит все мыслимые представления. Европа уже давно такого не знает. И это по-своему оптимистично, а по-своему - нет.
Мы живем в истории, где у каждой вещи есть свое начало и свой конец. Смертны не только люди. Бесследно исчезли с лица земли могущественные империи. Пришли в упадок бывшие некогда ослепительными столицы. Обмелели некогда полноводные реки культур. Померкли Рим, Венеция и Флоренция; захирел Амстердам. Вена, бывшая в начале прошлого века центром европейской мысли и искусства, превратилась в полный нуль на карте современной культурной Европы. Красивая табакерка, из которой напрочь выветрился дух табака.
Исчерпав отпущенную ему историей инерцию, опустился и Львов. Он перестал быть, чем был. И предстал неким причудливым симбиозом зарождающегося сына и умирающего отца. И тот, кто был знаком с отцом, вряд ли сможет питать симпатии к его сыну.
Если позволено высказать пожелания, то я хотел бы видеть Львов отчасти прагматичным, но, в то же время, утонченным, снисходительным и мечтательным, похожим на того, что снится мне и которому когда-то приснился я.
|
|
 Зарегистрирован |
|
|
|
antonina
Beholder
Живет здесь
Я люблю этот Форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 2204
|
 |
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #1 В: 12/19/07 в 13:35:34 » |
Цитировать » Править
|
Quote:
Магдебургского права, которым город был наделен в 1356 году |
|
Там еще такая любопытная история обнаружилась с предоставлением Львову магдебурского права… Это когда начали искать оригинал соответствующего акта. 
|
|
Зарегистрирован |
Нехай і на цей раз
Вони в нас не вполюють нікого
|
|
|
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #2 В: 12/19/07 в 16:29:08 » |
Цитировать » Править
|
Вы знаете как раскритиковал эту статью Илько Лемко.Автора статьи назвал отпрыском советских комиссаров,которые после войны во Львове своими грязными сапогами пытались насаждать свои порядки.Ему даже показалось,что запах аммиака из львовских брам веет с Востока.Как Вам такие пассажи!Хотя в свое время Илько был бунтарь,создавший группу "Вуйки",творчество которой находилось под пристальным вниманием партии и комсомола.А в группу входили русскоязычные ребята-интернационалисты,вернувшиеся с Афганистана.Тогда ему и в голову не приходили такого рода обвинения.То ли дело сейчас:совсем другое время!
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
antonina
Beholder
Живет здесь
Я люблю этот Форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 2204
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #3 В: 12/21/07 в 15:36:31 » |
Цитировать » Править
|
(С некоторым удивлением) Да ведь Вуйки к началу афганской войны уже, кажется, прекратили выступления. Что касается остального там, может, "несогласие двух творческих натур". По книге Лемка "Львів понад усе" ничего такого сказать нельзя, он там, наоборот, сетует на "рустикализацию" Львова.
Но Бог с ними - это довольно беспредметный спор, а нельзя ли лучше ту историю с магдебурским правом? Я ее знаю в общих чертах, а вот кто придумал, кого обманули и как оно всплыло?
|
|
Зарегистрирован |
Нехай і на цей раз
Вони в нас не вполюють нікого
|
|
|
antonina
Beholder
Живет здесь
Я люблю этот Форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 2204
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #4 В: 01/30/08 в 18:39:54 » |
Цитировать » Править
|
Прелестная статья, найденная в "Критике" (Юрко Прохасько)
http://krytyka.kiev.ua/articles/s.13_9_2006.html
Чуть-чуть цитат,совсем маленькие
Quote:| Інтелектуально галичанин має сформуватися у Львові: ця теза залишилася непідважальною. Без студентських років у Львові життя вважається неповним, а може, і не сповненим. Хто не жив у Львові бодай кілька років, той назавжди відрізав сам себе від доступу до розуміння якихось надзвичайно важливих змістів галицького життя, та й життя взагалі. Хто бодай коротко не був львів’янином, той сам собі винен. Ця леґенда Львова як міста важливих одкровень, де міцніють і нарешті набирають кристалічної довершености контури знання себе, про себе і про світ, є одним із підставових переказів галицької провінції. |
|
Интеллектуально галичанин должен сформироваться во Львове: этот тезис остался бесспорным. Без студенческих лет во Львове жизнь считается неполной, а то и неосуществленной. Кто не жил во Львове хотя бы несколько лет, тот навсегда отрезал себя от доступа к пониманию каких-то чрезвычайно важных смыслов галицкой жизни и жизни вообще. Кто хотя бы недолго не был львовянином, тот сам себе виноват. Эта легенда Львова как города важнейших откровений, где крепнут и наконец становятся кристалически совершенными знания себя, о себе и о мире, является одной из основополагающих традиций галицкой провинции.
Quote:| Тепер я вже можу назвати це словами: екстраорбітантне становище Львова в інтеліґентських середовищах нашого малого східногалицького космосу було викликано насамперед переконанням, що у Львові у сконцентрованому вигляді та великими покладами живе те, що тоді називали «українським духом», втіленим у людях, у знайомих і незнайомих, але вгадуваних львівських особах. |
|
Сейчас я уже могу назвать это словами: экстраорбитальное положение Львова в интеллигентской среде нашего маленького восточногалицкого космоса было вызвано, прежде всего, убеждением, что во Львове в концентрированном виде и в больших количествах живет то, что тогда называли "украинским духом", воплощенным в людях, в знакомых или незнакомых, но угадываемых львовских личностях.
|
|
Зарегистрирован |
Нехай і на цей раз
Вони в нас не вполюють нікого
|
|
|
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #5 В: 01/30/08 в 19:45:31 » |
Цитировать » Править
|
Ностальгія присутня в самій фактурі львівського життя, так ніби це місто не з каменю, а з етеру, і за нього постійно має бути якось трохи неспокійно.-это просто бальзам на душу.Спасибо,Антонина,за статью.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Ur
Живет здесь
Castigare ridendo mores
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 418
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #6 В: 01/31/08 в 09:11:23 » |
Цитировать » Править
|
Некто Олесь Бузина Интересно, но, на мой взгляд, небесспорно, пишет о Львове:
Сегодняшний Львов не стоит того, чтобы его завоевывать. Поезд из Киева прибывает сюда ранним утром. Ежась от холода, ты идешь мертвыми улицами, дома на которых пережили своих строителей и хозяев.
Почтовые ящики, замазанные несколькими слоями масляной краски, под которой еще читаются польские надписи. Кафе, где днем невозможно помыть руки, так как воду включают только утром и вечером. Проститутки страшного вида, к которым опасно не то что прикоснуться, но и приблизиться. И какой-нибудь проникнувшийся религиозным пылом субъект, застывший на четвереньках под сводами храма. Два или три ночных клуба на весь город. Вырванные с мясом медные ручки, о которых сами львовяне шутят, что они «не пережили бум кольорових металів середини 90-х». И, простите за подробность, куча экскрементов, оставленная в подъезде каким-нибудь местным бомжем. Все это Львов! Город сырости и тоски.
Старых львовян уничтожила мировая война. Сначала немцы выбили евреев. Потом явившаяся в 1944 году советская администрация изгнала поляков. Пустующие квартиры заселили пришельцы из деревень - те самые потомки носителей «культуры карпатских курганов», которые теперь составляют красу и гордость «украинского Пьемонта». Они могут сколько угодно проклинать Сталина. Но именно он подарил им этот город, в котором при Австрии их дедам улыбалась в лучшем случае судьба фельдфебелей и истопников. А такие, как Станислав Лем, уехали отсюда навсегда. В 1996 году, давая мне интервью в Кракове, старый фантаст признался, что никогда не возвращался после изгнания в город своего детства, где у его отца было два дома, - слишком уж тяжелы воспоминания.
«Инопланетяне» из сел, по-моему, так до конца и не освоились в подаренном городе. Разве что научились варить кое-какой кофе, который, тем не менее, значительно хуже итальянского. Когда меня спрашивают, что делать во Львове, я отвечаю на «львовской» мове: «Приїхати вранці, випити філіжанку кави, закусити канапкою, залізти на Високий Замок, а далі або вниз сторчма головою, або на потяг - і до Києва, до Києва, до Києва!»
Город Льва давно стал городом мертвого Льва. Льво-вяне сами хорошо это понимают. Они любят свой город. Но почему-то издалека. Самые предприимчивые из них теперь засоряют Киев, перенося сюда свою упадочническую энергетику и провинциальные привычки.
Впрочем, Львов всегда был таким. И при поляках. И при австрийцах. Слишком удушливо перемешались тут миазмы Востока и Запада, сплетясь в чудовищном узле противоречий. Слишком непосилен груз старых грехов. Слишком сильна власть призраков.
Именно тут казнили славного казака Ивана Подкову. Тут умер в доме сумасшедших Иван Франко. Тут процарапывал свои кладбищенские летописи бородатый тролль Грушевский.
Недаром символ города - речка Полтва, загнанная в канализацию. Так и течет она под львовской Оперой, подмывая фундаменты своей мертвой водой.
Малопригодное место для жизни! Даже в те времена, когда оно хранило в своих стенах неисчислимые сокровища, о которых остальная Украина могла только мечтать…
Средневековый Львов населяли четыре нации - поляки, православные украинцы, называвшиеся русинами, евреи и армяне. До конца XV века все эти этнические группы жили в относительном согласии. Но в следующем столетии, как пишет в изданной в 1844 году «Хронике города Львова» Денис Зубрицкий, «между ними уже начали появляться ненависть и гордыня».
Город принадлежал польскому королю. Поляки же были самой многочисленной и влиятельной частью его населения. Как католики они с презрением смотрели на представителей других исповеданий.
В 1518 году Львов потрясла жестокая расправа, имевшая в основе как раз такой межэтнический конфликт. Какой-то вдовец армянин Ивашко завел служанку Софью «латинского обряда», то есть польку. Как сказано в приговоре, он даже «оплодотворил ее». Это, пишет Зуб-рицкий, «дошло до ведома рады, которую возмутил не столько сам грех, сколько то, что он, будучи неверным (ибо такими считали армян и русинов), решился проявить свою страсть к христианке».
Суд, рассмотрев дело, признал его «не терпящим промедления святотатством» и приказал сжечь влюбленную парочку, что и было тут же воплощено в жизнь.
«Неверные» армяне не могли понять «справедливости» этого городского суда и подали апелляцию королю. Тот, осудив поведение львовской Фемиды, приказал выплатить компенсацию наследникам сожженного армянина и, кроме того, каждому члену его общины - «по двадцать грошей».
Деньги выплатили. Однако обиженные армяне вернули их магистрату «из благородной гордости». Несчастного зажаренного Ивашко королевская милость, естественно, не воскресила.
Вообще с развлечениями во Львове как-то не складывалось. Религиозного изуверства хватало. Зато веселье пребывало в постоянном дефиците. В 1473 году - том самом, когда в Кафедральном соборе «установили большое распятие», некий заезжий купец решил поправить ситуацию и открыл публичный дом.
Благочестивые туземцы тут же подали на него в суд и изгнали из города вместе с сообщниками, а имущество публично сожгли. Заведение «новатора» рядом с еврейской школой долго стояло незаселенным из-за «этого печального события». Только через сто лет «деревянный дом разврата» продали некоему Нахману.
При таких нравах нехватка женщин доводила львовских тинэйджеров до уголовщины. В 1580 году двое молодых мещан, переживавших период гиперсексуальности - Павел Еленек и Урбан Убальдини (в многонациональном Львове попадались и такие уникумы), поссорились на свадьбе из-за права потанцевать с симпатичной панной Анной Вильчковной.
Еленек зацедил Убальдини в зубы. Тот отплатил смертельным ударом, от которого соперник уже не оправился. Умирая, бедняга по-христиански простил конкурента и даже побеспокоился, чтобы тому сохранили жизнь. По-средневековому трогательная и дурацкая история закончилась тем, что Убальдини женился на Анне и стал патриархом славного и многочисленного рода.
В таких пикантных забавах незаметно проходило время, перемежаясь для остроты ощущений набегами татар. Но что Львов запомнил по-настоящему, так это появление под его стенами огромной армии Богдана Хмельницкого. Зрелище действительно многократно превосходило по масштабу жалкие драки на чужих свадьбах и скромные сожжения одного-двух напроказивших горожан.
Появившись осенью 1648 года под львовскими стенами сразу после Пилявецкой победы, Богдан Хмельницкий рыдал, как крокодил. Правда, современная книга «Наш город - Львов», которую жители столицы Гали-чины теперь изучают на уроках «львовознавства», утверждает, что гетман «не был заинтересован во взятии Львова, хорошо понимая, что этот старинный украинский город будет не только ограблен, но и разрушен, и первыми жертвами станут, конечно, украинцы».
Денис Зубрицкий обрисовывает картину куда колоритнее. Во Львове находилось меньше двух сотен солдат и масса добропорядочных горожан, мало пригодных к боевым действиям. Серьезного сопротивления это воинство из торговцев и ремесленников оказать не могло. Судьба же украинцев-львовян интересовала Хмельницкого ничуть не больше, чем поляков, армян и евреев. Иначе с их помощью он легко бы захватил старую столицу князя Льва Даниловича. Но тогда армия гетмана попросту ограбила бы город, перепилась и, утратив стимул воевать, разбрелась бы по домам.
Как мудрый вождь Хмельницкий поступил иначе. Он взял со Львова контрибуцию, предпочитая делить кассу лично, а не пускать такой интересный исторический процесс на самотек.
Сначала в качестве аргумента для завязывания переговоров гетман захватил Высокий Замок. Согласно реляции львовского купца Андрея Чеховича, «казачество немедленно туда ворвалось и, будто хищные волки в овчарне, без уважения и исключения, до последнего вырезали, поубивали и истребили молодых и старших годами, взрослых и малых людей обоих полов, не щадя ни седобородых старцев, ни невинных детей. Опустошив замок и окрасив кровью его стены и траву, густо забросали башни трупами, они покинули его и отошли».
Львовяне поняли, что ждет их в случае несговорчивости и немедленно отправили депутацию для переговоров. Католиков представлял пан Вахлевич, русинов, т. е. украинцев, - пан Лаврисевич, а армян - пан Зухно-вич. «Допущенные к Хмельницкому, - пишет очевидец, - мы встретили радостный и человечный прием, он сам угостил нас горелкой, и мы долго говорили с ним, прося иметь уважение к столичному русскому городу… Он заплакал на нашу речь и выложил все обиды, которые претерпел и он, и Войско Запорожское от разных особ, но от указанной суммы выкупа никоим образом не хотел отступить». Сумма, названная казачьим вождем, произвела бы впечатление и на сегодняшних бухгалтеров. Он потребовал миллион!
Хмельницкий очень сочувствовал львовянам. Тем более что и сам совсем недавно пережил нечто подобное, когда поляки отобрали у него под Чигирином хутор. Но оставаясь реалистом, он не мог дать воли эмоциям. Для убедительности гетман пригласил на переговоры Тугай-бея - своего татарского союзника. Тугай с таким пылом попенял львовянам за несколько подстреленных ими татар, что те сразу же согласились на все условия.
Три недели собирали контрибуцию наличными и товарами. Платили все - и поляки, и украинцы, и армяне, и евреи. Кроме того, Хмельницкий лично получил 20 000 злотых одеждами и, так сказать, «сувенирами». Последним к раздаче подоспел обойденный Кривонос. «Я тоже много что смогу и уже смог, - сказал он, - и если бы захотел, Львов еще набрался бы страха. Поэтому я не могу быть хуже других. Меня тоже следует уконтентировать сотней-другой золотых!» Сотня-другая обернулась на самом деле пятью тысячами.
Простые же повстанцы и казаки «перепили в городе горилку большими бочками, меды - полубочками, вино - полукубками, а мальвазию - баклагами». Удовлетворившись, армия ушла в сторону Варшавы. Как пишет очевидец, «великою толпою, в окружении захваченных в неволю пленников, а следы неисчислимых лошадей и рогатого скота покрыли окрестные поля на восемь миль, глаз не мог охватить такие густые полки».
Богдан Хмельницкий был самым удачливым из покорителей львовской твердыни. Подвиг его пытались повторить. Но до финансового успеха гетмана уже никто никогда не дотянулся. Даже Карл XII! Этому шведскому королю, взявшему город в 1704 году, досталась куда более скромная контрибуция - 70 тысяч злотых с поляков и армян, 50 тысяч - с украинцев, 40 тысяч - с евреев и 33 тысячи - с духовенства. В пять раз меньше, чем «освоили» Богдан с Тугай-беем.
|
|
Зарегистрирован |
...Держит в руце копие, тычет змея в жопие... (кажется из Олдей)
|
|
|
antonina
Beholder
Живет здесь
Я люблю этот Форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 2204
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #7 В: 01/31/08 в 10:03:41 » |
Цитировать » Править
|
Уважаемый Ур! Не читайте Бузины вообще. А если случайно взяли какие-то его писания в руки, то потом рекомендуется хорошо руки вымыть. Серьезно, графити на заборе, и те умнее и содержательнее.
|
|
Зарегистрирован |
Нехай і на цей раз
Вони в нас не вполюють нікого
|
|
|
antonina
Beholder
Живет здесь
Я люблю этот Форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 2204
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #8 В: 01/31/08 в 11:21:03 » |
Цитировать » Править
|
О переименовании Львова
http://news.liga.net/news/N0804073.html
Я бы предположила, что это подлинный образец львовского юмора, но, по уверению львовских армян, вражеская клевета.
|
|
Зарегистрирован |
Нехай і на цей раз
Вони в нас не вполюють нікого
|
|
|
Ur
Живет здесь
Castigare ridendo mores
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 418
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #9 В: 01/31/08 в 11:40:49 » |
Цитировать » Править
|
on 01/31/08 в 10:03:41, antonina wrote:| Уважаемый Ур! Не читайте Бузины вообще. А если случайно взяли какие-то его писания в руки, то потом рекомендуется хорошо руки вымыть. Серьезно, графити на заборе, и те умнее и содержательнее. |
|
Почтенная Антонина, несмотря на глубокое к Вам уважение, хотелось бы, однако, отметить, что я уже несколько вышел из того возраста, когда принято руководить кругом чтения благовоспитанного молодого человека. То же касается и моих гигиенических привычек. Граффити на заборе состоят обычо из трёх, максимум - пяти букв, соответственно, содержательнее книги Бузины по определению быть не могут . Мне, как профану в науках гишторических, его писания кажутся довольно убедительными (хотя и небесспорными!). Имеете что-то против его утверждений - аргументированно развенчайте, будьте любезны, собственно, в этом ведь смысл сего Удела и состоит, не так ли? Я буду только рад, если Вы его (Бузину) опровергнете.
|
| « Изменён в : 01/31/08 в 11:59:10 пользователем: Ur » |
Зарегистрирован |
...Держит в руце копие, тычет змея в жопие... (кажется из Олдей)
|
|
|
antonina
Beholder
Живет здесь
Я люблю этот Форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 2204
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #10 В: 01/31/08 в 12:31:09 » |
Цитировать » Править
|
Извините, если невольно Вас обидела, поверьте, не хотела. Но опровергать Бузину не буду. Так же, как Бушкова, теорию о мировом масонском заговоре, авторов книги "Тарас Шевченко как отец украинского буржуазного национализма" и прочая и прочая. Просто потому, что жизнь так коротка и тратить ее на это... 
|
|
Зарегистрирован |
Нехай і на цей раз
Вони в нас не вполюють нікого
|
|
|
Ur
Живет здесь
Castigare ridendo mores
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 418
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #11 В: 01/31/08 в 13:08:45 » |
Цитировать » Править
|
on 01/31/08 в 12:31:09, antonina wrote:| Извините, если невольно Вас обидела, поверьте, не хотела. |
|
Я принимаю Ваши извинения.
Что же касается ашего нежелания опровергать приводимую Бузиной информацию, позвольте считать слив защитанным, следует ли мне понимать, что таким образом оная информация является правдивой?
А именно, следующие утверждения: Старых львовян уничтожила мировая война. Сначала немцы выбили евреев. Потом явившаяся в 1944 году советская администрация изгнала поляков. Пустующие квартиры заселили пришельцы из деревень - те самые потомки носителей «культуры карпатских курганов», которые теперь составляют красу и гордость «украинского Пьемонта». ,
затем, Именно тут казнили славного казака Ивана Подкову. Тут умер в доме сумасшедших Иван Франко. Тут процарапывал свои кладбищенские летописи бородатый тролль Грушевский. (Грушевского он, впрочем, зря так обижает),
далее, Средневековый Львов населяли четыре нации - поляки, православные украинцы, называвшиеся русинами, евреи и армяне. До конца XV века все эти этнические группы жили в относительном согласии., а также В 1518 году Львов потрясла жестокая расправа, имевшая в основе как раз такой межэтнический конфликт. Какой-то вдовец армянин Ивашко завел служанку Софью «латинского обряда», то есть польку. Как сказано в приговоре, он даже «оплодотворил ее». Это, пишет Зубрицкий, «дошло до ведома рады, которую возмутил не столько сам грех, сколько то, что он, будучи неверным (ибо такими считали армян и русинов), решился проявить свою страсть к христианке».
Суд, рассмотрев дело, признал его «не терпящим промедления святотатством» и приказал сжечь влюбленную парочку, что и было тут же воплощено в жизнь.
,
и прочие факты? (За отстствием аргументированного опровержения, имею дерзость считать их таковыми).
|
|
Зарегистрирован |
...Держит в руце копие, тычет змея в жопие... (кажется из Олдей)
|
|
|
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #12 В: 01/31/08 в 13:19:48 » |
Цитировать » Править
|
on 01/31/08 в 11:21:03, antonina wrote:
Антонина,Вы же понимаете,что это чистой воды провокация.Львов никогда не был Арьюцом,а был Леополисом,Лембергом.Это похоже на ту провокацию с сожжением бюста Пушкина в Русском центре и вандализмом на Говерле(Вы в курсе?).Армяне очень уважаемая и трудолюбивая диаспора в городе,но кому-то видимо на руку разыгрывать эту карту(сейчас идет тяжба Армянской Церкви за исконно свою территорию с мэрией города-думаю ветер оттуда).Я помню приезд к нам Армянского Экзарха и Ш.Азнавура-очень достойные люди.Здесь можно на эти происки только улыбнуться.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #13 В: 01/31/08 в 13:44:13 » |
Цитировать » Править
|
on 01/31/08 в 09:11:23, Ur wrote:Некто Олесь Бузина Ежась от холода, ты идешь мертвыми улицами, дома на которых пережили своих строителей и хозяев.
Почтовые ящики, замазанные несколькими слоями масляной краски, под которой еще читаются польские надписи. Кафе, где днем невозможно помыть руки, так как воду включают только утром и вечером. Проститутки страшного вида, к которым опасно не то что прикоснуться, но и приблизиться. И какой-нибудь проникнувшийся религиозным пылом субъект, застывший на четвереньках под сводами храма. Два или три ночных клуба на весь город. Вырванные с мясом медные ручки, о которых сами львовяне шутят, что они «не пережили бум кольорових металів середини 90-х». И, простите за подробность, куча экскрементов, оставленная в подъезде каким-нибудь местным бомжем. Все это Львов! Город сырости и тоски.
Город Льва давно стал городом мертвого Льва. Льво-вяне сами хорошо это понимают. Они любят свой город. Но почему-то издалека. Самые предприимчивые из них теперь засоряют Киев, перенося сюда свою упадочническую энергетику и провинциальные привычки.
Недаром символ города - речка Полтва, загнанная в канализацию. Так и течет она под львовской Оперой, подмывая фундаменты своей мертвой водой.
Малопригодное место для жизни! Даже в те времена, когда оно хранило в своих стенах неисчислимые сокровища, о которых остальная Украина могла только мечтать…
|
|
Вот с таким восприятием города я лично категорически не согласен.Хотя каждый видит то,что ему хочется видеть.В той же Венеции можно найти не меньше свалок,чем,скажем в Париже,а в Вене "обгаженные" подворотни.Все дело вкуса.Где Бузина нашел проституток страшного вида-ей Богу не знаю.Сам хожу по городу вот уже более 30 лет и ничего подобного не видел.Хотя Бузине принадлежит нацоткрытие,что,оказывается,Шевченко был вурдалаком(представляете какие страсти!).Вообще-то у нас на Украине(к Вашему сведению Бузина считается самым скандальным журналистом-но я опять же не отговариваю Вас читать его-это Ваше святое право).Единственный совет,чтобы у Вас не сложилось тенденциозное и одностороннее представление о моем городе,Ув.,советую Вам кроме Бузины еще пройтись по всем тредам данного раздела(а тут по моим скромным подсчетам более 50% информации о Львове) и еще сходите на сайт львовян со всего мира и послушайте их ностальгические страсти и стенания по Львову:http://www.lvov-forum.com/index.php и после этого рад буду с Вами побеседовать о впечатлениях и замечаниях.Всего Вам доброго.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Ur
Живет здесь
Castigare ridendo mores
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 418
|
|
Re: Пронзительность львовской ностальгии
« Ответить #14 В: 01/31/08 в 14:25:00 » |
Цитировать » Править
|
on 01/31/08 в 13:44:13, olegin wrote:
Вот с таким восприятием города я лично категорически не согласен. |
|
Я, кстати, тоже - довольно субъективно, на мой взгляд.
on 01/31/08 в 13:44:13, olegin wrote:
Хотя каждый видит то,что ему хочется видеть.В той же Венеции можно найти не меньше свалок,чем,скажем в Париже,а в Вене "обгаженные" подворотни.Все дело вкуса.Где Бузина нашел проституток страшного вида-ей Богу не знаю.Сам хожу по городу вот уже более 30 лет и ничего подобного не видел. |
|
Я, представьте, тоже живу в портовом городе, и хоть бы раз живую проститутку (которых, теоретически и согласно уверениям знающих людей у нас - немеряно) увидел. Не там, наверное, хожу . Да и насчёт европ - согласен с Вами. Если искать, то можно найти...
on 01/31/08 в 13:44:13, olegin wrote:
Хотя Бузине принадлежит нацоткрытие,что,оказывается,Шевченко был вурдалаком(представляете какие страсти!). |
|
Ну, открытие, как открытие, не хуже стосорокатысячелетней истории украинского народа . Или того памятника в Вашингтоне, где написано "Князь Владиммир - правитель... Украины".
on 01/31/08 в 13:44:13, olegin wrote:
Вообще-то у нас на Украине(к Вашему сведению Бузина считается самым скандальным журналистом... |
|
Какие скандалы, такие и журналисты. Впрочем, по русским Бузина тоже прохаживается неслабо.
on 01/31/08 в 13:44:13, olegin wrote:
Единственный совет,чтобы у Вас не сложилось тенденциозное и одностороннее представление о моем городе |
|
Поздно, дорогой мой г-н Олегин! . Поздно! Моё-то детство прошло в лучшем городе Земли - Киеве!
on 01/31/08 в 13:44:13, olegin wrote:
Ув.,советую Вам кроме Бузины еще пройтись по всем тредам данного раздела(а тут по моим скромным подсчетам более 50% информации о Львове) и еще сходите на сайт львовян со всего мира и послушайте их ностальгические страсти и стенания по Львову:http://www.lvov-forum.com/index.php и после этого рад буду с Вами побеседовать о впечатлениях и замечаниях.Всего Вам доброго.
|
|
Не сочтите за грубость, но не хочу. Толку обсуждать то, что можно и самому посмотреть. Страсти и стенания - дело такое, пристрастное, в общем дело, объективности напрочь лишённое. Может, когда-нибудь и съезжу туда. Если не паду от рук бандеровцев  , то конечно же попробую поделиться впечатлениями.
И Вам всего хорошего! Да! Ева Химмлер сказала, что Вы должны мне пузырь рейнвейна - она хотела на Вас за что-то наехать, а я способствовал смягчению еёнеукротимого нрава . Так что смотрите, как буду во Львове - стребую с Вас  .
|
|
Зарегистрирован |
...Держит в руце копие, тычет змея в жопие... (кажется из Олдей)
|
|
|
|
