Автор |
Тема: Кому была нужна битва под Конотопом? (Прочитано 4568 раз) |
|
Guest is IGNORING messages from: .
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
Предлагаю две интерпретации этого события у разных авторов:
1)С.Махун. Конотопская битва.
История Украины XVII века насыщена судьбоносными собы-тиями. Вспомним хрестоматийные: Хотинскую войну 1620-1621 годов и роль гетмана Петра Конашевича-Сагайдачного в разгроме турок и татар, а также спасении Речи Посполитой; Национальную революцию под руководством гетмана Богдана Хмельницкого, которая началась в 1648 году, с многочисленными кровопролитными битвами и неоднозначной для истории Украины Переяславской Радой 1654 года. Вспомним и селянско-козацкие восстания первой половины того же столетия, с невиданной жестокостью подавленные поляками.
Среди этих событий есть почти незамеченная, в первую очередь в России, до сих пор, битва. Разве что вдумчивый читатель, пере-сматривая труды историков прошлого, "неожиданно" обнаруживал битву под Конотопом, в которой украинцы во главе с гетманом Иваном Выговским в союзе с крымскими татарами и наемниками из Европы разгромили мощную армию Московского царства, которая превосходила противника более чем в два раза. И, не дай Бог, сподобится на какие-то комментарии… Историография (как имперская, так и советская) старались это событие обходить стороной.
В поисках федерации: Гадячский трактат 1658 года
Предистория Конотопской битвы включает и Переяславскую Раду, и запоздалое прозрение смертельно больного Богдана Хмельницкого, который увидел таки в соглашении с Московской державой многочисленные ловушки для Украины. Уже в 1656 году отношения с московитами стали очень напряженными. После сепаратного мира Московского царства с Речью Посполитой гетман начинает поиски союзников. Подписан договор с Семиградьем (Трансильванией), готовится создание широкой коалиции, направленной против Варшавы и, в какой-то мере, против Москвы. Присоединяется к ней Швеция, Бранденбург (Пруссия) и Крымское ханство. Но коалиция приобретает очертания лишь в часы гетманства Ивана Выговского (с сентября 1657 года).
Впрочем, геополитическая ситуация на громадной территории – от Финского залива до Черного моря – менялась с молниеносной скоростью. Речь Посполитая находилась на грани полного военного поражения. Московиты оккупировали Великое кнеяжество Литовское; шведы в 1658 году подписывают мир с царем Алек-сеем Михайловичем и вторгаются в коронные польские земли, захватив Варшаву и Краков. Трансильванцы и крымские татары врываются на Подолье, Галичину, Холмщину, опустошая земли, населенные и украинцами, и поляками.
В ситуации, когда Московия все больше начинает "закручивать гайки" в отношении Украины (попытка ввести фактически прямое правление Гетьманщиной), Иван Выговский решается на смелый шаг – подписание соглашения с Варшавой. Проект федерации Короны Польской, Великого княжества Литовского и Великого княжества Русского, подготовленный украинским политическим деятелем и магнатом Юрием Немиричем, стал последней, и, к сожалению, неудачной попыткой "убежать" от московской сатрапии восточного типа (автор подчеркивает, что такой мнение есть не что иное, как взгляд на историю Украины через "украинские очки"). Проект широкой федерации позволял землям Украины получить собственное правительство (Раду), гетмана и канцлера, судебную власть, казну и главное – регулярную армию в 40 тысяч казаков и наемников.
Но федерация не состоялась. Сама Речь Посполитая после первых же успехов в борьбе с интервентами и из-за своего фирмен-ного "знака" в отношении Украины (надменности, спеси магнатов и шляхты, фактически управлявших громадной державой, при бесправном короле), фактически дезавуировала предварительные договоренности с Гетманщиной. Да и среди селянско-казацкой массы идея федерации с бывшими панами не нашла и малейшей толики поддержки – призрак религиозного и национального угнетения никуда не испарился. К тому же Выговский проводил абсолютно бестолковую социальную политику, опираясь исключительно на казацкую аристократию – старшину. Он полностью игнорировал не только бесправных селян, но и казаков, если можно так сказать, как классы.
Московская интервенция
Долго ответа от Кремля ждать не пришлось. Ранней весной 1659 года более чем 120-тысячная армия московитов во главе с князем Алексеем Трубецким (разные источники называют и разные цифры - от 120 до 200 тысяч, но не меньше 120 тысяч воинов) ворвалась на территорию Украины. Небольшой отряд казаков во главе с Петром Дорошенко у местечка Срибне попытался оказать сопротивление московитам, которыми командовал сам князь Семен Пожарский (сын знаменитого спасителя Москвы Дмитрия Пожарского), но был разгромлен. Жители Срибного были поголовно вырезаны стрельцами.
"16 апреля 1659 года Трубецкой подошел к Конотопу, причем к нему присоединился и Беспалый (полковник, перешедший на сторону московитов – С.М.). 21 апреля подоспела остальная часть российского войска под командованием князей Г.Ромодановского, С.Львова и Ф.Куракина. Началась почти двухмесячная осада Конотопа (11.05 – 9.07.1659 г.), который мужественно защищали четыре тысячи казаков и местные жители", – пишет доктор исторических наук, отец Юрий Мыцык.
Гарнизон состоял из казаков Нежинского и Черниговского полков во главе с полковником Григорием Гуляницким. "Не имели успеха ни яростные штурмовые атаки, ни подкопы с минами, ни жестокий беспрерывный артиллерийский обстрел… Казаки делали вылазки... Выносили из рва насыпанную землю и переносили ее на вал, который становился все более высоким" (Елена Апанович).
Более двух месяцев продолжалось противостояние, и именно потеря столь важного во время боевых действий темпа вскоре аукнулась московитам. Тем временем Иван Выговский собирал войско, проводил переговоры с возможными союзниками. Не надо забывать, что Украина была обескровлена гражданской войной 1658 года, когда в братоубийственном противостоянии, спровоцированном Кремлем и, в не меньшей мере, выгодном Варшаве, погибло до 50 тысяч самых лучших воинов, тех, кто прошел битвы Национальной революции – Желтые Воды и Корсунь, Зборов и Берестечко, Батог и Жванец…
Обещал помочь гетману крымский хан Мухаммед-Гирей IV, который прислал почти 30-тысячную орду. Из различных восточно-европейских регионов подошли небольшие, но хорошо вооруженные отряды – всего до 4 тысяч наемников (в основном поляков из хоругви Андрея Высоцкого, а также сербов, валахов, венгров, молдаван и немцев). У самого гетмана под рукой было 10 полков (более 16 тысяч казаков). Также не забудем от 2 до 3 тысяч казаков Гуляницкого, продолжавших оборону Конотопа. Таким образом, всего московитам противостояло приблизительно 52-55 тысяч воинов союзного войска. Еще интересен такой факт: среди полководцев Ивана Выговского были известные полковники: паволоцский Иван Богун, а также два будущих гетмана – подольский Остафий Гоголь (предок Николая Гоголя) и полковник прилуцкий Петр Дорошенко.
Как погиб "цвет московской конницы"
Выдающийся российский историк Сергей Соловьев с болью в сердце писал о последствиях битвы: "Цвет московской конницы, которая совершила счастливые походы 1654 и 1655 годов, погиб в один день… Никогда после того царь московский не был в состоянии вывести в поле такое сильное ополчение. В траурной одежде вышел царь Алексей Михайлович к народу и ужас охватил Москву".
24 июня 1659 года союзники выступили в направлении Конотопа. И уже 27 июня невдалеке от болотистой реки Сосновка состоялось первое серьезное столкновение противников. "Летопись Самовидца" сообщает: "…И там, перешел гетман Выговский Сосновки переправы, застал великие войска его царского величества, с которыми был окольничий князь Григорий Ромодановский и князь Пожарский… И через несколько часов у той переправы большой бой был. Но хан с ордами, с тыла от Конотопа , ударив, оных сломил" (начало XVII в, перевод с укр. автора). Вскоре Выговский и татары начали отступление. Тяжелая отборная конница и отряды стрельцов бросились за противником. Но это была страшная ошибка.
Один из наиболее серьезных исследователей Конотопской битвы - киевлянин А.Г.Бульвинский – дает такую емкую реконструкцию битвы: "Выговский отступал вдоль заболоченного русла Торговицы (приток Сосновки – С.М.). Татарские войска, улучив удобный момент, бросились на российские с тыла. Россияне оказались в ловушке, поскольку от Конотопа их отделяла заболоченная Торговица, а впереди и сзади были татары и казаки… россияне начали бежать и стали легкой добычей татарской конницы и казацкой пехоты". Но это реконструкция уж очень емкая.
"Настоящие конотопы"
Итак, отступление частей Выговского, а на самом деле притворное бегство союзников, когда почти 30 тысяч московитов во главе с князем Пожарским пришли на помощь 15-тысячному отряду, защи-щавшему переправу, стало переломным во всей битве. В запале московиты переправились через Сосновку. Профессор Киевского госуниверситета Виктор Горобец так описывает завершающую фазу битвы: "…украинские казаки успели разрушить переправу и ниже ее запрудить реку. Вода разлилась и сделала невозможным возвра-щение российской конницы на свои исходные позиции. Тяжелая царская кавалерия застряла в топких местах реки, "настоящих конотопах", как об этом писал один из участников событий. Увидев со стен Конотопа развитие боя на переправе и вблизи ее, перешли в наступление и обессиленные осадой полки Гуляницкого".
Разгром был полный. Погибло по различным данным от 30 до 40 тысяч московитов; от 10 до 15 тысяч попали в плен и все были (по предварительной договоренности между Выговским и Мухаммед-Гиреем IV) отданы в руки крымских татар. Большинство простых воинов немилосердно казнили. За более-менее знатных пленников хан и его приближенные получали выкуп уже в Крыму. Кроме главнокомандующего князя Трубецкого ("мужа благовейного и изящного, в войне счастливого и недругам страшного", как писали его современники), в плену оказались и абсолютно все его помощники, известные, опытные полководцы – Пожарский, Львов, Черкасский, Ляпунов, Бутурлин. Все фамилии общеизвестны. Предки, или родственники их, или же потомки вошли в скрижали российской истории. Кто не знает спасителя Москвы в 1612 году князя Пожарского, предводителя первого ополчения в годы Смуты, или отца одного из пленников, боярина Бутурлина – участника и "подписанта" Переяслава-1654? То, что погибли или были пленены практически все воины московитов, оказавшиеся в ловушке у Сосновки, отмечает в своем письме в Москву и Безпалый: "…И те неприятели, войско вашего царского прсветлого величества, со всех сторон обступив, побили, мало кто сумел убежать".
Страшной была смерть князя Пожарского – за брань в адрес хана его не раздумывая казнили в Бахчисарае. А потери союзников не превышали 10-12 тисяч воинов. Юрий Мыцык приводит такие цифры: 4 тысячи казаков Выговского и 6 тысяч крымских татар.
Надо отметить, что по кровопролитности битва под Конотопом (не считая многомесячного противостояния турецко-татарского войска и польско-украинского в 1621 году под Хотином, когда погибло до 100 тысяч человек с обеих сторон) не имеет равных в Центрально-Восточной Европе в XVII веке. Так, в битве 1678 года под Чигирином погибло до 40 тысяч человек, под Берестечком в 1651 году – не более 30 тысяч человек. Для примера в такой знаменитой битве Тридцатилетней войны (1618-1648), как Лютценская, с обеих сторон погибло "лишь" 11 тысяч человек.
К сожалению, Иван Выговский не сумел использовать подходящий момент. Победа на поле боя не стала запорукой будущей победы и достижения реальной независимости Украинской державы. Вар-шавский политический "вектор" уже имел подмоченную репутацию. А Кремлю вновь в очень сжатые сроки удалось создать мощную коалицию против Ивана Выговского (немалую роль в этом сыграл и блестящий полководец, но никудышный политик, кошевой Запорожс-кой Сечи Иван Сирко). Уже в октябре 1659 года, то есть через непол-ные четыре месяца Выговский отрекается от булавы. Это было продолжение Руины на украинских землях, окончательно похоронив-шей надежды на национальную независимость. По крайней мере, в XVII веке. Полтава и Иван Мазепа – это тема другой статьи. Может быть, российскому читателю интересен взгляд именно из Киева на Конотопскую битву 1659 года.
2)Конотопская трагедия. 1659 год.
Неудачная осада
К началу лета 1659 г. ситуация на Украине напоминала бочку с порохом, к которой уже был поднесен фитиль. Взрыв был неминуем.
Большая армия под началом царского воеводы Алексея Трубецкого увязла под Конотопом, который защищал нежинский полковник Иван Гуляницкий, верный подручный гетмана-изменника Выговского. В стане Трубецкого находилось значительное количество казаков, сохранивших верность Москве. Их возглавлял наказной гетман Иван Беспалый. В Киеве. в соответствии с условиями Переяславской рады, стоял русский гарнизон Василия Шереметева. Выговский несколько месяцев не решался вступить в бой с русскими войсками и ожидал подхода огромной армии крымского хана и польского короля.
В Варшаве в это время бурно проходил сейм, на котором лихорадочно пытались добиться ратификации Гадячского договора, подписанного в сентябре минувшего года. Согласно договору, Украина вновь возвращалась под власть Речи Посполитой. Историк Н. Костомаров утверждает, что Станислав Беневский, польский дипломат, инициатор подписания Гадячского трактата, сумел уговорить сенаторов в Варшаве пойти на ратификацию договора. Но лишь после того, как заверил их в скором возможном нарушении условий трактата, как только Польша окрепнет после целой серии поражений.
В конце июня ситуация заметно изменилась. На Крупич-поле встретились войска Выговского и крымского хана Мухаммед-Гирея. Хан, видимо, имея определенные представления относительно того, с кем имеет дело, потребовал, чтобы сам гетман и его старшина присягнули на верность татарам и поклялись, что будут сражаться с русскими. Многие из участников действа на Крупич-поле за пять лет до этого в Переяславе поклялись в прямо противоположном - присягнули на верность Московскому государю. Впрочем, присягать по два, три, а то и больше раз впоследствии станет здесь правилом.
Бой под Сосновкой
Утром 29 июня 1659 г. отряды Выговского напали на русский лагерь возле Сосновской переправы под Конотопом. После короткого боя казаки начали беспорядочно отступать к реке. Вслед им бросилась дворянская конница под командованием князя Семена Пожарского, родственника освободителя России в начале 17 века. Эта часть русского войска никогда не отличалась особой дисциплиной. Кроме того, судя по всему, русское командование было введено в заблуждение кем-то из пленных казаков относительно численности войск, подошедших к реке. Так или иначе, но по дворянскому войску в тыл ударила вся мощь крымско-татарского войска. Увязшие в речном песке кони не смогли развернуться.
Кровопролитие было ужасным. Разные источники называют разные цифры потерь: от десяти до тридцати (и даже пятидесяти) тысяч русских воинов полегло в этом бою.
Однако с налета уничтожить всю армию Трубецкого не удалось. Из укрепленного русского лагеря картечью ударили пушки, пешие солдатские полки открыли огонь из пищалей. Татарская атака захлебнулась.
Князь Пожарский, мужественно прикрывавший отступление своего отряда, был ранен и попал в плен. Представ перед торжествующим Выговским и Мухаммед-Гиреем, Пожарский бросил в лицо первому обвинение в измене, а второму - в вероломстве. Когда хан стал бахвалиться победой, князь плюнул ему в лицо. Взбешенный хан приказал отрубить русскому военачальнику голову. Малодушный и недалекий Мухаммед-Гирей имел все основания для того, чтобы лично ненавидеть русских: за полтора десятка лет до Конотопа он уже однажды лишился крымского трона за то, что не смог противостоять усилению военного присутствия России на Северном Кавказе.
Собственно, годовщину - даже не юбилейную - этого самого боя и отмечала впервые украинская националистическая общественность в Конотопе летом 1995 года. “Гетман украинского казачества” генерал-майор Мулява, лидер УРП Мыхайло Горынь, небезызвестный поэт Павлычко в своих выступлениях подчеркивали, что Конотопская битва “как образец военного искусства имеет большое значение для пробуждения национального сознания украинцев”. В селе Шаповаловке, где, как сообщает “Голос Украины”, “был нанесен сокрушительный удар захватчикам”, отслужил панихиду псевдопатриарх Владимир, скончавшийся через несколько дней после этого. А неподалеку был заложен камень под фундамент церкви Покрова Пресвятой Богородицы, которая возводится “в честь славной победы казачьих войск”.
Правда, кроме этого самого кровопролития на Сосновке отмечать больше было нечего.
Талант Военачальника
Русский лагерь под Конотопом был фактически окружен татарской ордой и казаками Выговского. Трубецкой отдал приказ готовиться к прорыву через кольцо окружения. Военные историки полагают, что как раз в организации отхода и проявилось еще раз воинское искусство Алексея Трубецкого. До русской границы предстояло двигаться по открытой равнине, очень удобной для татарских налетов. Русская армия отступала “таборами”, в кольце обозных телег, которые, сомкнувшись, образовывали своего рода передвижные крепости. Из них солдаты ружейным и пушечным огнем отражали наскоки татар. Время от времени телеги размыкались, и дворянская конница выезжала из укреплений для рукопашной схватки с неприятелем.
Три долгих летних дня русское войско отступало к Путивлю. На реке Сейм были наведены мосты. Составленные полукругом телеги образовали предмостное укрепление, под прикрытием которого в полном порядке на правый (русский) берег отошли солдатские и рейтарские полки, дворянская конница, были переправлены все пушки и обозы. Армия была сохранена.
Выговский так и не решился штурмовать Путивль. Ему действительно не давали покоя лавры Сагайдачного и Михаила Дорошенко, он также как и они мечтал о походе на Москву. Но Россия в середине 17 века была уже не той, что в начале столетия, во время Великой Смуты. Выговский, как пишет Самовидец, “орду с козаками выслал в землю Московскую задля здобычи и ижбы пустошили”, а сам отошел к Гадячу, где укрепился верный Москве гарнизон во главе с казацким полковником Ефремовым. Отсюда, из-под Гадяча, Выговский послал польскому королю трофеи, взятые им под Конотопом: большое знамя, барабаны и пушки, чем еще раз подтвердил, кому он служит на самом деле.
Историки расходятся в оценке численности русский войск. Понятно, чем их больше, тем весомее кажутся успехи Выговского. Дмытро Дорошенко (1933) называет цифру “больше ста тысяч”, Орест Субтельный (1988) - упоминает 150 тысяч, а автор официальной версии в “Голосе Украины” (1995) Юрий Мыцык настаивает на 200 тысячах, а то и 360. Он же доводит число убитых русских до 50 тысяч, хотя по русским источникам их было 10 тысяч, по украинским, еще в начале века - 30. С этого времени вроде бы новых документов не нашли, но уж очень хочется хотя бы посмертно еще раз насолить “москалям”. Интересно, что будут писать в следующем столетии?
Практически все украинские историки в связи с общей оценкой Конотопских событий цитируют - прямо или косвенно - Сергея Соловьева, который придавал большое значение проигранному Сосновскому бою. Он писал о том, что Алексей Михайлович собирался бежать за Волгу, что Москва спешно укреплялась, что никогда больше царь не был в состоянии собрать такое сильное войско.
Однако бесстрастный язык документов дворцовых разрядов свидетельствует: Московское государство было весьма далеко от разгрома. Как только стало известно о Конотопских событиях, в Калугу был отправлен гонец с приказом князю Юрию Долгорукому и князю Григорию Козловскому “собрався с ратными людьми, идти на помочь к боярину и воеводе князь Алексею Никитичу Трубецкому с товарищи на крымского хана и на изменники Ивашка Выговского”.
Но подмоги Трубецкому не потребовалось.
Крах изменника
Крымская орда вместо того, чтобы идти в рискованный поход в Россию, начала грабить малороссийские города и села. Росло недовольство расположившимися в Чернигове, Нежине, Прилуках польских гарнизонах, посланных королем в помощь Выговскому. Сам Выговский после трех недель “стояния” у Гадяча так и не сумел выбить оттуда мужественно сражавшийся гарнизон, был вынужден с позором отступить.
События 1659 г. не обошли стороной и наш край. В начале года донские казаки организовали на реке Самаре, как известно, начинающейся в Донбассе, засаду и перерезали дорогу трехтысячному отряду татар во главе с Каябеем, спешившим на соединение с Выговским.
Донские казаки вообще оказали большое влияние на события на Украине. Кстати, если до Конотопа Московские власти старались не признавать открыто своих связей с вольным Доном и даже постоянно сдерживали донцов в их стремлении воевать с турками и татарами, то сейчас в своей грамоте на Дон от 28 июля 1659 г. царь просил казаков “чинить над Крымом промысел сколько вам милосердный Бог помочи подаст”.
На Дону всегда лучше, чем в Москве, ориентировался в событиях на Украине. Еще до получения этой грамоты около двух тысяч казаков на 30 стругах вышли в море и опустошили крымское побережье от Керчи до Балаклавы. Чуть позже они появились даже под Константинополем. Союзник Выговского крымский хан, естественно, заспешил домой. Руководил походом казаков совсем еще молодой атаман войска Донского Корнила Яковлев, впоследствии вошедший в историю как человек, арестовавший Степана Разина.
Кошевой атаман запорожцев знаменитый Иван Сирко (запорожцы традиционно не поддерживали Выговского, к тому же они хорошо помнили прошлогоднюю расправу гетмана над их атаманом Яковом Барабашем, сохранившим верность Москве), также напал вслед за донскими казаками на союзный Выговскому Крым. Якобы украинский патриот Грушевский с неодобрением именует этот поход украинских казаков “диверсией”.
Малороссийский народ был вынужден браться за оружие. Непрерывные стычки и столкновения превратили этот некогда цветущий край в пустыню. Сам Выговский писал польскому королю, что левобережные города “зарастают крапивой и окончательно уничтожены”. Современник-поляк описывал все происходящее как “страшное вавилонское столпотворение”: “Одно местечко воюет против другого, сын против отца, отец против сына”. Напомним, что кроме небольшого отряда Шереметева, блокированного в Киеве, других русских войск в тот момент на Украине не было. Трубецкой стоял на границе, под Путивлем.
На Левобережье началось открытое восстание против Выговского. По призыву переяславского полковника Тимофея Цецюры, народ расправился с поляками, расположившимися в левобережных городах. За один час было перебито пять полков. Их командир, соратник Выговского, Юрий Немирич, автор текста Гадячского договора, пытался бежать, но под Нежином был забит до смерти восставшим народом. На сторону восставших перешли авторитетнейшие казаки - соратники и родственники Богдана Хмельницкого Василий Золоторенко и Яков Сомко.
Из Нежина Цецюра отправил гонцов к Трубецкому в Путивль с призывом идти на помощь восставшим. Уже через короткое время армия Трубецкого торжественно вступала в Нежин.
В этом месте канадский историк Субтельный, ставший весьма популярным в последнее время, допускает еще одну ошибку, говоря, что Трубецкой прибыл на Украину с “новым войском”. Нет, это была все та же русская армия, якобы, уничтоженная под Конотопом два месяца тому назад.
В Запорожье Сирко с казаками провозгласили новым гетманом сына Богдана Хмельницкого Юрия. В сентябре под местечком Германовкой близ Белой Церкви друг против друга стали два войска - Выговского и Хмельницкого. Казаки решительно заявили, что не будут сражаться против Москвы. Выговский предпринял свою последнюю попытку спасти положение: его делегаты на Варшавском сейме, который ратифицировал Гадячский договор, Прокоп Верещака и Иван Сулима начали было зачитывать статьи договора с Польшей, но возмущенные казаки порубили их на куски. Сам гетман-изменник, как он сам позже признался, бежал “в одной сермяге” в Польшу, бросив в Чигирине собственную семью.
17 октября 1659 г. состоялась новая Переяславская рада, о которой редко пишут в популярных изданиях. Князь Алексей Трубецкой привел к присяге на верность русскому царю нового малороссийского гетмана Юрия Хмельницкого. Низложенный Выговский по требованию казаков выслал новому гетману булаву, знамя, печать и прочие признаки гетманской власти.
Народ верен союзу с Москвой
Очевидно что публике, собравшейся в Конотопе этим летом, кроме гибели тысяч русских воинов, праздновать было нечего. Антирусские силы на Украине после трагедии ничего для себя не выиграли. Россию ослабить не удалось, похоронить решения Переяславской Рады 1654 года - тоже. Конотопскую битву вряд ли можно даже рассматривать как победу украинского оружия. Основную часть сил, выступивших против армии Трубецкого, составляли татары. А основную часть собственной войск Выговского составляли польские, немецкие и др. наемники. С другой стороны, украинский историк Дмытро Яворницкий, не чуждый самостийнических идей, тем не менее в своей “Истории запорожских казаков” армию Трубецкого называет объединенной русско-украинской, указывая на тот факт, что против Выговского сражались верные Москве казаки во главе с наказным гетманом Иваном Беспалым. Какое же кощунство - якобы украинские патриоты отмечают годовщину этой трагедии как великий праздник.
Эти псевдопатриоты тщательно замалчивают то, что украинский народ был категорически против Выговского. Когда 24 августа (любопытная дата) 1658 г. русский гарнизон Василия Шереметева под Киевом рассеял войска Выговского, пытавшиеся выбить русских из города, взятые в плен казаки признавались Шереметеву, что они “под Киев пришли по большой неволе; старшины де их высылали, бив, а иных и рубили”. Без наемников Выговский не правил бы ни единого дня. Польский посол Беневский писал о гетмане, что он, “заручившись допомогою татарского войска... задумал одними тиранскими способами заставить казаков покоряться, иначе бы не мог удержаться”. Даже вовсю выгораживавший Выговского историк Дмытро Дорошенко вынужден жаловаться, что крымский хан оставил Выговскому каких-то 2-3 тысячи татар, бросив его один на один с восставшим народом.
Помимо этого поступка хана защитники Выговского выдвигают какие угодно причины, объясняющие причины неудач гетмана вплоть до признания того, что гетману просто шибко не повезло с народом. Мыкола Аркас возмущенно пишет о том, что “той народ i на крихту не мав полiтичного досвiду, щоб зрозумiти сучаснi обставини”. Практически никто из историков не желает признавать абсолютно неоспоримого факта: украинский народ просто не хотел изменять Москве, народ был верен решениям Переяславской рады.
Когда Выговский угрожал восставшему против него Мартыну Пушкарю неблагословением киевского митрополита, Пушкарь ответил: “Неблагословение ваше пастырское должно пасть га главы изменников, приемлющих неверных царей, а мы признаем своим властелином одного только царя православного”. Беневский сообщал о настроениях запорожских казаков: “Запорожцы... хотят служить царю; послов, которых Выговский послал к хану, перехватили и утопили, а своих послов с письмами Выговского хану послали в Москву, предостерегаючи Москву царя, что Выговский изменяет царю”.
Факт глубокого традиционного раскола украинского общества на меньшую - антимосковскую - и большую - промосковскую - партии всегда упорно замалчивается украинскими историками, политиками, политологами. Между тем, он уже явственно проглядывался в эпоху Выговского. Поляк Андрей Потоцкий доносил польскому королю: “Не соизвольте королевская милость ожидать для себя ничего доброго от здешнего края. Все жители западной стороны Днепра скоро будут московскими, ибо перетянет их восточная сторона”.
Сам Выговский прекрасно сознавал, что противостоит ему не просто Москва, не просто смутьяны, но значительная часть украинского народа. В феврале 1659 г на старшинской раде Правобережья в Чигирине Выговский “запевне видел разделившуюся на два” Украину, “едну при своей стороне, а другую при Безпалого зостаюючую”. И предложил, как пишет летописец Самойло Величко, “оружием военным непослушную себе сегобочную Украину привести до соединения и единомыслия”.
С тех пор желающих военным путем ввести единомыслие на Украине не перевелись... Они усиленно стремятся пересмотреть решения Переяславской рады. В этом плане события 1658-1659 гг. на Украине, завершившиеся второй Переяславской радой, пожалуй, еще более важны, чем первая рада, ибо определяют предпочтения украинского народа. Эти события четко показывают, что союз с Россией не прихоть Хмельницкого, не временная уловка, а однозначный и на века выбор Украины.
Показательна дальнейшая судьба участников Конотопских событий. Выговский через пять лет после этого будет обвинен своими хозяевами поляками в измене и будет расстрелян. Полковник Гуляницкий, защищавший Конотоп от войск Трубецкого, также будет арестован поляками и заключен в Мариенбургскую крепость. его дальнейшая судьба неизвестна.
Армию Алексея Трубецкого 7 декабря 1659 г. торжественно встретят в Москве. 23 февраля следующего года в Золотой палате Кремля Трубецкой примет высшее знаки царской милости. Конотопская неудача будет забыта. В бурной биографии выдающегося военного и политического деятеля России будет еще одна - пожалуй, самая важная страница - в 1672 г. Алексей Никитич Трубецкой станет крестным отцом будущего императора российского Петра Великого.
Дмитрий КОРНИЛОВ
Август 1995 г.
Картины "Битва под Конотопом":http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/f/f7/KONO_01.JPG
http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/c/cd/KONO_02.JPG
|
| « Изменён в : 11/22/07 в 19:52:45 пользователем: olegin » |
 Зарегистрирован |
|
|
|
SlavaF
Живет здесь
Я люблю этот Форум?
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 417
|
 |
Re: Кому была нужна битва под Конотопом?
« Ответить #1 В: 11/20/07 в 11:54:18 » |
Цитировать » Править
|
Среди этих событий есть почти незамеченная, в первую очередь в России, до сих пор, битва.
Ну, это явное преувеличение! Не представляю человека, из сколько-нибудь интересующихся тогдашними событиями, не слышавшего о деле при Конотопе.
Кстати, кто такой Д.Корнилов? Очень уж стиль его на советские учебники истории похож.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Kurt
Beholder
Живет здесь
Асаблiва ж лясныя эльфы любiлi дранiкi з мачанкай.
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3164
|
|
Re: Кому была нужна битва под Конотопом?
« Ответить #2 В: 11/20/07 в 16:30:44 » |
Цитировать » Править
|
Ну, откровенно говоря, Корнилов не историк, а политический комментатор, публицист.
|
|
Зарегистрирован |
З павагаю,
Kurt/Lenwe the Green Elf
"Мы же не можем оставить Людям лес неприбранным. А тут дело пяти секунд - был орк, стал экологически чистый труп... "(R2R)
"There is no such thing as an atheist in a foxhole." (Murphy's Law of Combat)
|
|
|
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
|
Re: Кому была нужна битва под Конотопом?
« Ответить #3 В: 11/20/07 в 17:55:34 » |
Цитировать » Править
|
При совдепии о битве под Конотопом знали лишь специалисты и историки-профессионалы:информация была закрытой.В школьных учебниках о ней даже не упоминалось,зато сейчас мы готовы договориться до того.что победителем в Полтавской баталии скоро станет Карл с реабилитированным( а возможно и скоро канонизированным)Мазепой.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
SlavaF
Живет здесь
Я люблю этот Форум?
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 417
|
|
Re: Кому была нужна битва под Конотопом?
« Ответить #4 В: 11/22/07 в 07:21:41 » |
Цитировать » Править
|
Корнилов не историк, а политический комментатор
А-а, ну тогда вопросов нет. 
При совдепии о битве под Конотопом знали лишь специалисты и историки-профессионалы:информация была закрытой.
Так с тех пор прошло довольно времени. Для интересующихся. 
мы готовы договориться до того.что победителем в Полтавской баталии скоро станет Карл с реабилитированным( а возможно и скоро канонизированным)Мазепой.
Это преувеличение, на мой взгляд. Мазепу канонизировать не за что, впрочем, как и демонизировать.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
|
Re: Кому была нужна битва под Конотопом?
« Ответить #5 В: 11/22/07 в 12:09:07 » |
Цитировать » Править
|
Как это не парадоксально,но Мазепа стал героем и литературы,и поэзии,искусства в произведениях авторов во многих странах мира.Воистину притягательная натура.К его портрету обращались Вольтер,Байрон,Пушкин,Словацкий,Чайковский и Лист.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
SlavaF
Живет здесь
Я люблю этот Форум?
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 417
|
|
Re: Кому была нужна битва под Конотопом?
« Ответить #6 В: 11/22/07 в 17:15:43 » |
Цитировать » Править
|
В чём же парадокс? Личность интересная, где-то даже трагическая. Всё закономерно, на мой взгляд.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
|
Re: Кому была нужна битва под Конотопом?
« Ответить #7 В: 11/22/07 в 19:27:11 » |
Цитировать » Править
|
Парадокс,как мне кажется,в том,что данная личность находилась под проклятием анафемы на протяжении более чем 200 лет.И только гетьман Скоропадский в Киеве в 1918 г. осмелился ее снять.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
olegin
Живет здесь
Я люблю этот форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 3520
|
|
Re: Кому была нужна битва под Конотопом?
« Ответить #8 В: 11/22/07 в 19:56:19 » |
Цитировать » Править
|
Привожу здесь фрагмент из истории С.М.Соловьева,который касается битвы под Конотопом:
Трубецкой действительно выступил из Москвы 15 января с войском, простиравшимся, как говорят, до 150000; 30-го числа боярин стоял уже в Севске. Но на многочисленное войско в Москве не надеялись, хотели во что бы то ни стало оторвать Выговского от Польши, ибо только этим можно было добиться счастливого окончания дел с последнею. 7 февраля в трапезе у дворцовой церкви св. Евдокии государь слушал важные статьи, а комнатные бояре слушали их в комнатах; эти бояре были: Борис Иванович Морозов, князь Яков Куденетович Черкасский, князь Никита Иванович Одоевский, Илья Данилович Милославский, Иван Андреевич Милославский. Статьи были отправлены к Трубецкому; в них предписывалось воеводе войти в сношения с Выговским и предложить ему начать доброе дело таким способом: ратных людей с обеих сторон развесть без крови и татар вывести. Когда гетман будет с ним на съезде, то всякими мерами его уговаривать и государевою милостию обнадеживать. Если Выговский покажет статьи польского короля, где ему написано гетманство и воеводство Киевское, полковникам и другим начальным людям шляхетство, вольности шляхетские и маетности в Малороссии, то написать договор, примериваясь к этим статьям и смотря по тамошнему делу, если между этими статьями не будет самых высоких и затейных, которые не к чести государеву имени. Если Выговского любят и гетманом его на будущее время иметь хотят, то ему гетманом по-прежнему быть. Если станет просить воеводства Киевского, быть по его прошению. Если на отца своего, на братью и на друзей станет просить каштелянства и староств, быть по его прошению. Станет просить на гетманскую булаву города в прибавку - согласиться. Если станет говорить, чтоб в Киеве и других городах государевым воеводам и ратным людям не быть, а боярина Шереметева с людьми ратными из Киева вывести, то боярина вывести, согласиться и на вывод ратных людей, если будет требовать этого упорно. Если станет говорить о своевольниках, чтобы их усмирить, то отвечать: "И так много крови христианской пролилось нынешним вашим междоусобием, с обеих сторон православные христиане побиты и разорены, а бусурманы были рады; надобно с своевольниками помириться без кровопролития, а я, по указу великого государя, стану их к миру склонять; а если вперед затеют бунты, то их смирять, но татар не приводить".
Но дело не дошло до переговоров. 28 февраля Трубецкой выступил из Севска и 10 марта пришел в Путивль; 26 марта выступил из Путивля, направляясь на местечко Константинов на Суле, стягивая к себе и московских воевод из Лохвицы, и Безпалого из Ромен. 10 апреля Трубецкой вышел из Константинова к Конотопу, где заперся приверженец Выговского, полковник Гуляницкий. 19 апреля Трубецкой подошел к Конотопу и безуспешно осаждал этот город до 27 июня, когда явился туда Выговский вместе с ханом крымским. Оставивши всех татар и половину козаков своих в закрытом месте за речкою Сосновкою, с другою половиною козаков Выговский подкрался под Конотоп, на рассвете ударил на осаждающих, перебил у них много людей, отогнал лошадей и начал отступать. Воеводы, думая, что неприятельского войска только и есть, отрядили для его преследования князя Семена Романовича Пожарского и князя Семена Петровича Львова с конницею. 28 июня Пожарский нагнал черкас, поразил и погнался за отступавшими, все более и более удаляясь от Конотопа; тщетно языки показывали, что впереди много неприятельского войска, и остальная половина козаков, и целая орда с ханом и калгою: передовой воевода ничего не слушал и шел вперед. "Давайте мне ханишку! - кричал он. - Давайте калгу! всех их с войском, таких-то и таких-то... вырубим и выпленим". Но только что успел он перегнать Выговского за болотную речку Сосновку и сам перебрался за нее со всем отрядом, как выступили многочисленные толпы татар и козаков и разгромили совершенно Москву. Пожарский и Львов попались в плен; Пожарского привели к хану, который начал выговаривать ему за его дерзость и презрение сил татарских, но Пожарский был одинаков и на поле битвы и в плену: выбранив хана по московскому обычаю, он плюнул ему в глаза, и тот велел тотчас же отрубить ему голову. Так рассказывает малороссийский летописец, но московский толмач Фролов, бывший очевидцем умерщвления Пожарского, рассказывал, что хан велел убить Пожарского за то, что этот самый воевода в прошлых годах приходил войною под Азов на крымских царевичей. Князь Львов был оставлен в живых, но недели через две умер от болезни.
Цвет московской конницы, совершившей счастливые походы 54-го и 55-го годов, сгиб в один день; пленных досталось победителям тысяч пять; несчастных вывели на открытое место и резали как баранов: так уговорились между собою союзники - хан крымский и гетман Войска Запорожского! Никогда после того царь московский не был уже в состоянии вывести в поле такого сильного ополчения. В печальном платье вышел Алексей Михайлович к народу, и ужас напал на Москву. Удар был тем тяжелее, чем неожиданнее; последовал он за такими блестящими успехами! Еще недавно Долгорукий привел в Москву пленного гетмана литовского, недавно слышались радостные разговоры о торжестве Хованского, а теперь Трубецкой, на которого было больше всех надежды, "муж благоговейный и изящный, в воинстве счастливый и недругам страшный", сгубил такое громадное войско! После взятия стольких городов, после взятия столицы литовской царствующий град затрепетал за собственную безопасность: в августе по государеву указу люди всех чинов спешили на земляные работы для укрепления Москвы. Сам царь с боярами часто присутствовал при работах; окрестные жители с семействами, пожитками наполняли Москву, и шел слух, что государь уезжает за Волгу, за Ярославль.
Разгромивши отряд Пожарского, хан и Выговский двинулись к Конотопу, чтоб ударить на Трубецкого, но боярин уже отступил от города и благодаря многочисленной артиллерии успел без большого вреда от напирающего неприятеля перевести свое войско в Путивль, куда прибыл 10 июля; Выговский и хан не преследовали его далее реки Семи и отправились под Ромн, жители которого сдались им; Выговский поклялся выпустить бывший здесь московский гарнизон и, несмотря на клятву, отправил его к польскому королю. Из-под Ромна союзники пошли под Гадяч. Здесь татары, расположившись станом в поле, спокойно смотрели, как черкасы Выговского резались с своими братьями, жителями Гадяча, на приступе. Осаждающие должны были отступить, потерявши больше тысячи человек. Тут пришла весть к хану, что молодой Юрий Хмельницкий с запорожцами ходил под Крым, погромил четыре ногайских улуса и взял много пленных. Хан и Выговский немедленно послали сказать ему, чтоб отпустил пленных в Крым, но Хмельницкий отвечал: "Если хан отпустит из Крыма прежний полон козацкий, то и мы отпустим татар; если же хан пойдет на государевы города войною, то и мы опять пойдем на крымские улусы". Пошумев за это с Выговским, хан отделился от него, пошел на Сумы, Хотмыл, Карпов, Ливны, городов не тронул, но выжег уезды и направил путь домой.
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
|
