Автор |
Тема: Апокрифы о Писистрате (Прочитано 2540 раз) |
|
Guest is IGNORING messages from: .
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
Warning. Нижеследующие апокрифы предназначаются в первую голову для историков-эллинистов и людей, активно интересующихся греческой историей и культурой эпох архаики и классики. Обыгрываются и используются в этих апокрифах как реалии истории VI века до н.э., так и различные пассажи и детали ученой грекоязычной традиции вообще. Что касается содержания, то я стремился сочинить истории, которые передавали бы характер подлинного Писистрата (каким его себе, по моему разумению, следует представлять), но при этом частично давали бы ему и его дому куда более блестящую судьбу, чем в реальности. Расхождение между этой альтернативной историей и реальной начинается в 556 г., с изгнания Писистрата из Аттики. Реальная история Писистрата помещена по адресу:
https://www.wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl?board=babl;action=display;n um=1178486564
см. особенно начальную справку и параграфы 18-26.
Для связности я помещаю здесь аналог упомянутой начальной справки о Писистрате, в котором изложена основная канва представленной ниже его альтернативной истории ("альтернативные" места выделены курсивом, прочее отвечает реальной истории):
Писистрат (Peisistratos) (599, Афины - 513, Ольвия), афинский тиран (560-558, 557-556, 546-513 гг.), простат Киликии (с 555 г.), ионян (с 546 г.), фокейцев (с 536 г.), мессенян и лаконцев (с 520 г.), тиран Вавилонии (с 548 г.) и Гедросии (с 535 г.), царь Памфилии, Ликии и Карии (с 547 г.), «анакт земель и морей» (с 531 г.). Включался в список «семи мудрецов» в его маргинальном, не-дельфийском варианте. В Аттике проводил политику в интересах крестьянства и торгово-ремесленных слоев демоса, против родовой знати, организовал государственный кредит на льготных условиях. Большое общественное строительство при П. обеспечивало работой бедноту; были установлены государственные пособия инвалидам войны. На основе расширившихся разработок Лаврийских рудников и эксплуатации контролируемых П. территорий стала чеканиться государственная монета (тетрадрахма П.). При П. создано наёмное войско. В Аттике сохранялась конституция Солона, но многие должности замещались ставленниками П. В период его правления Афины превратились в культурный центр Греции: воздвигнуты храмы Афины Паллады и Аполлона Пифийского на Акрополе, Деметры - в Элевсине, продолжалось строительство гавани Пирей. На прочих подвластных территориях он пользовался различными полномочиями. П. приказал впервые свести воедино и записать текст поэм Гомера (писистратовская редакция). Во внешнеполитической области П. ориентировался прежде всего на союз с персидскими царями Киром (551-530 гг.) и Бардией (522-486 гг.). С 531 г. местопребыванием П. являлась его новая столица на о. Наксос, Ирия. В 520 г. П. уничтожил Спарту. Со смертью П. в 513 г. его объединение было большей частью разделено его сыновьями и распалось (Иофонт унаследовал Гедросию и Синдику, Фессал – Вавилонию, Гиппарх – Иберию и Ликс, Гегесистрат – Памфилию, Гиппий, претендовавший на номинальное старшинство среди них, пытался закрепиться на о. Наксос и в Аттике, однако вскоре был изгнан). Династы из рода П. правили в различных областях Средиземноморья и Востока вплоть до римского завоевания.
Л. М. Глускина и др.
|
| « Изменён в : 05/07/07 в 10:51:31 пользователем: Mogultaj » |
 Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
 |
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #1 В: 05/07/07 в 10:52:02 » |
Цитировать » Править
|
(1) Его спросили, что случилось с великолепной храмовой постройкой в Дельфах, внезапно сгоревшей [548 г.], о которой говорили, что ее подожгли по его приказу: Писистрат ведь давно враждовал с Дельфами. Писистрат, не двинув и бровью, сказал: «Она утонула», – и сразу, будто опомнившись, прибавил: «Или, верней, сгорела». Полагают, что этим он хотел выразить пренебрежение и к вопросу, и к его предмету, как будто он до того уж не заботился Дельфами, что не рассудил сразу невозможности им утонуть. Другие же передают, что ответить так его надоумил дух какого-то героя, находившегося в иное время в сходном положении.
(2) Кто-то спросил, верил ли он сам, что в женщину, которую он вывел согражданам, и вправду вселилась тогда Афина. «Сам выбирай, что думать обо мне: либо я верил в то, что Афина пребывает в этой женщине, либо в то, что она не пребывает и ни в каком другом месте», – ответил Писистрат. Он хотел сказать, что если бы он не верил сам, что та женщина – воплощение богини, но в то же время думал, как все, что боги существуют, то он никогда бы не осмелился выдать ее за Афину, опасаясь кары за святотатство со стороны истинного божества.
Глосса 1: Таким образом, искусно подобрав слова, он выразился двусмысленно, предоставив считать себя либо благочестивым до простоты (так как в то, что Афина была тогда Фией, едва ли поверил бы человек не вовсе бесхитростный), либо совершенно безбожным. Полагают, что таким ответом он хотел и расположить к себе народ, принявший его слова в первом смысле, и в то же время дать немногим, подобным ему самому, невидную нить, способную привести их к истинному положению дел.
Глосса 2: Напрасно Геродот упрекает афинян в легковерии на том основании, что они приняли тогда слова Писистрата всерьез и молились, как богине, смертному существу. Они ведь не могли помыслить ни того, что найдется человек настолько не боящийся богов, чтобы намеренно выдавать обычную женщину за вселившуюся в нее богиню, ни того, что божество не покарает подобного человека за святотатство. Поскольку с Писистратом не случилось ничего дурного, они уверились, что боги своим молчанием сами свидетельствуют истинность его слов.
(3) Как-то при нем передавали известный поступок Фрасибула с колосьями. Писистрат сказал: «Да, хорошо; вот бы только еще убить человека было не большим злодейством, чем отбить верхушку у колоса».
(4) Кто-то пересказал при нем слова спартанского царя Клеомена: «И у богов, и у людей важней причинить ущерб врагу, чем соблюдать справедливость». Писистрат ответил: «Так у Клеомена; а у нас, кто так говорит, не достоин иметь ни врагов, ни своих».
(5) Его спросили, почему, когда он принес жалобу народу на покушение, будто бы устроенное против него, и показывал открытые раны, он не назвал покушавшихся. Писистрат ответил: «В тот день мне пришлось пролить кровь, но я ни за что не собирался пролить ее несправедливо». Полагают, что этим он намекал на то, что выдумал покушение, а на деле нанес себе раны сам, как подозревали издавна. Таким образом, чтобы представить народу подтверждение своих слов, он пролил собственную кровь, которой волен был распоряжаться невозбранно. Если же он вдобавок назвал бы кого-то как покушавшихся, то их кровь оказалась бы уже пролита несправедливо, так как народ, несомненно поверив обвинению, предал бы их смерти.
Глосса: Неразумно поступают те, кто, чтобы яснее представить меру, соблюдаемую Писистратом относительно обмана, вкладывают ему в уста приведенные слова. Он, правда, мог пойти на обман сограждан, как видно из происшествия с Фией. Можно, пожалуй, согласиться и с тем, что и обманывая он ни за что не допустил бы, чтобы из-за его обмана пострадали невинные. Однако надо иметь в виду, что, будучи воином и благороднорожденным не по одному только имени, он мог бы еще просить у афинян помощи против действительной опасности, но счел бы недостойным себя самого просить защиты от опасности несуществующей. Поэтому, полагаем, раны, которые он показывал афинянам, были столь же подлинными, сколь и нападение, о котором он им рассказывал. Назвать же нападавших по именам он не мог бы, даже если бы и хотел, ибо не так мала Аттика, чтобы он мог знать всех ее жителей в лицо, а враги его могли нанять и чужеземцев, не говоря о том, что нападавшим было бы естественно скрывать свои лица.
(6) Слушая милетского философа, рассуждавшего о вечности и шаровидности бытия и о тождестве небытия с пустотой, Писистрат сказал: «По-моему, ты и о лошади не свяжешь двух слов, если только не будет она шаровидной и пребывающей в пустоте». С этой-то поры повелось говорить: «Это верно только по отношению к шаровидной лошади в пустоте», имея в виду пустые слова.
|
| « Изменён в : 05/16/07 в 01:03:45 пользователем: Mogultaj » |
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #2 В: 05/07/07 в 10:57:02 » |
Цитировать » Править
|
(7) Двинувшись в свой последний поход на Спарту, он выделил лучших из воинов в замыкающий отряд, а ничем не отличившихся поставил во главе строя. Когда они начали роптать из-за этого, он обратился к войску с речью, объясняя, что части, находящиеся сзади, могут оказаться еще полезнее для государства, чем передовые. Один из воинов крикнул: «Да, тебе уж это известно!». Говоря это, он подразумевал обращение Писистрата с Койсирой, дочерью Мегакла. Писистрат, впрочем, не подверг его никакому наказанию.
(8 ) Из-за Койсиры приходилось ему выслушивать и другие язвительные слова. Один афинянин при стечении народа как-то сказал: «Он был приверженцем и другом Солона, он почитает Солона выше всякого другого, он продолжает оказывать Солону благожелательство и зовет его вернуться на родину, хотя тот ожесточенно порицает его из-за захвата власти, и по сей день он без изменения хранит и оберегает законы Солона, хотя Солон ему враг. Удивительно ли, что и относительно жены он брал пример с Солона? Он ведь обходился с ней точно так, как Солон обходился с ним!»
(9) Кто-то сказал ему: «Жаль, что вы теперь с Солоном враги». Он ответил: «Ты ошибся ровно наполовину, приятель: это Солон мне враг, а я друг Солону».
(10) При нем пересказывали разговор двух философов, один из которых долго обучал какого-то тирана, живя на его счет, а другой не желал принимать подачки ни от кого. Первый, увидев второго, моющего овощи, подошел к нему и сказал: «Служил бы ты тирану, не мыл бы себе овощей». А тот так ответил: «А ты, если бы мыл сам себе овощи, не служил бы своему тирану». Писистрат, послушав это, сказал: «Вот такое будут передавать, а никто не подумает о несчастном тиране, принужденном слушать пустословие только потому, что кто-то не хотел сам мыть себе овощи».
(11) Случаи с его матерью и дочерью так же, как и многие другие, показывают, что он с пренебрежением относился к пристойности и благочестию, как к пустым вещам, лишь бы тем, кого касалось дело, было хорошо. Этого мнения он придерживался, о чем бы ни шло дело – о соблюдении семейной строгости или законов против тирании. Ведь и тиранию свою он оправдывал тем, что по словам самих афинян жить при нем – все равно что жить при Кроне. Он часто ссылался на это, говоря: «А коли афинянам хорошо и хорошо мне, кому тогда плохо?» - и если на это отвечали: «благозаконию» или «свободе», - то он отвечал: «Выходит, ваши благозаконие и свобода терпят убыток тогда, когда афинянам хорошо; из этого видно, во что пристало ценить их». И на вопрос: в чем смысл власти тирана? – он отвечал, изменяя слова поэта: не допускать, чтобы у людей «во рту кусок исчез, а не прибавился». Анакреон из Теоса долго жил у Писистрата и считался у него за лучшего поэта, вопреки тому – или, скорее, по тому самому - что в его песнях прославляются вещи приятные, но лишенные всякого приличия.
О таком образе мыслей Писистрата рассказывают вот еще что. Один спартанец, придя в Афины, поразился, что афиняне продают соленую и жареную рыбу, собирают и тратят налоги, предлагают публичных женщин, а также занимаются другими недостойными делами, не считая это зазорным. Когда по возвращении на родину сограждане расспрашивали его, как идут дела в Афинах, он, насмехаясь, сказал: «Всё у них хорошо», - имея в виду, что афиняне все подобное считают хорошим и не видят ни в чем позора. Эти слова пересказали в Афинах при Писистрате. Писистрат, услышав, поднялся с возвышения, на котором сидел, и, на глазах у всех принялся молча расхаживать по горнице, как будто искал чего-то, а потом спустился во внутренний дворик, где сидели на отдыхе его пехотинцы, сменившиеся со стражи. На деньги, выплаченные им из налоговых сумм, они ели соленую и жареную рыбу, обнимались с пришедшими к ним женщинами и, в общем, веселились так, как свойственно неотесанным людям. Писистрат, все так же молча и показывая вид сомнения, словно испытывая или проверяя что-то, стал ходить между ними, время от времени присаживаясь с ними за стол, пробуя кушанья и разглядывая их занятия. Спустя недолгое время он поднялся в горницу и сказал: «А ведь и вправду недурно».
(12) К спартанцам из-за их обычаев и могущества он относился с большой враждебностью, и даже называл их не иначе как «лакедемонскими дорийцами». Ведь, происходя от царей Пилоса, изгнанных Гераклидами и пришедшими с ними дорийцами, Писистрат ценил поэмы Гомера и времена, бывшие до захвата Эллады Гераклидами, и находил, что все после этого у эллинов стало идти хуже и не так, как следует. А Гераклидов из-за этого он даже не называл Гераклидами, но Гиллидами, так как не хотел называть разрушителей Эллады по имени величайшего ее устроителя, Геракла (которому он и сам стремился подражать), только потому, что те приходились ему телесными потомками; это ведь значило бы, по его словам, и имя героя осквернить, и тем оказать честь незаслуженно. Приводят поэтому и такое его изречение, основанное на игре слов: «Бедам нашим виной Гиллиды да гинниды» [«бабы»], так как тех царей, что не смогли дать отпор Гераклидам и бежали от них, он называл «бабами». Когда ему говорили, что этим он клеймит и собственный род, так как и его предки-цари бежали от Гераклидов из Пилоса, он отвечал: «Лучше уж мне прослыть дерзким на язык за то, что я так говорю об Алкмеоне и прочих, чем безумцем в том случае, если бы я стал утверждать, что ничто в нашем роду не заслуживает порицания; это ведь была бы ложь заведомая для всякого, даже если он не знает о нас ничего определенного. Ничто ведь не безупречно. Я же сослужу лучшую службу своему роду, если своими деяниями заставлю позабыть о тех, а не в том случае, если не буду называть позор позором, тем самым только умножая его». Он не раз говорил также, что сам будет решать, от кого из Писистратов он ведет свой род – от старшего или младшего, хоть бы и пришлось «перепрыгнуть младшему через голову». (Из этих же двоих Писистратов первый приходился сыном Нестору и с почетом правил Пилосским царством, второй же был сыном этому первому Писистрату и бежал вместе с другими Нелеидами от Гераклидов, спасая свою жизнь. Писистрат-тиран происходил от Нестора через этих двух Писистратов). Потому о нем говорили, что даже и родословие свое он ведет, будто играя в чехарду.
|
| « Изменён в : 05/07/07 в 10:57:14 пользователем: Mogultaj » |
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #3 В: 05/07/07 в 11:02:28 » |
Цитировать » Править
|
(13) Победив спартанцев, Писистрат поступил с ними жестоко: хотя никто из них не был казнен, и лишь немногие были проданы в рабство, Писистрат уничтожил полис спартанцев, а их самих причислил к илотам. Чтобы прочие илоты не расправились с ними (потому что они, по собственным словам, готовы были съесть спартанцев живьем), он расселил их несколькими филами на окраине Мессении, предписав нести илотскую повинность в пользу мессенцев, которым он тогда же восстановил их полис. Так прекратилась Спарта. Многие упрекали его, говоря, что с его стороны было слишком сурово обойтись таким образом с государством славным и древним. Писистрат, улыбаясь, отвечал: «Законы спартанцев, к которым они привыкли с детства, настолько жестоки, что поступить с ними еще мягче означало бы вызвать у них величайшее потрясение от непривычки. Я не хочу допустить, чтобы здоровье их расстроилось».
(14) После поражения Клеомена одну спартанку продавали в рабство. Писистрат спросил, будет ли она добросовестна, если он ее купит. Та ответила: «Даже если и не купишь». «По нраву мне этот лаконизм, - сказал Писистрат, - отвечают на то, о чем и не спрашивают. Остальное в этом городе так же невпопад».
(15) Мессенцам он восстановил тогда полис, уговорившись с ними заранее, что они вступят с ним в неразрывный союз и будет ежегодно делать взнос в союзную казну. Илотам же Лаконики он убавил повинности в пять раз по сравнению с прежним, когда они отдавали спартанцам пол- урожая, и приказал впредь нести их в его пользу, так как Спарты больше не существует, а он, Писистрат, объявляет себя предстоятелем Лаконики, а ее илотов своими наследственными клятвенниками. Ту же повинность в одну десятую долю урожая должны были отныне нести обращенные в илотов спартанцы, так как Писистрат не хотел, чтобы они находились в ином положении, чем другие илоты. И в Лакедемоне, и в Мессении множество лиц упрашивало его распорядиться по-другому и оставить для спартанцев в силе ту тяжелую повинность в пол-урожая, которую они сами прежде собирали с илотов. Писистрат спросил: «Приходилось ли вам когда-либо видеть, чтобы люди насыщались, разрывая дичь живьем руками и зубами, или чтобы пойманного вора отпустили, а потом кто-то бежал за ним с дубинкой и отнимал кошелек?» И когда ему ответили отрицательно, Писистрат сказал: «Видите, даже с дикими зверями и разбойниками человек должен поступать не на их лад, а на свой собственный».
Глосса 1: Илотская повинность спартанцев осталась та же, какой он ее установил; в этом он даже взял с мессенцев особую клятву.
Глосса 2: Мессенянам он восстановил полис не из одного сочувствия к их угнетенному положению и вражды к спартанцам, но и по старой памяти: ведь когда-то его предки правили Мессенией из Пилоса, но потом бежали от Гераклидов, оставив ее захватчикам. Теперь же он, вернув мессенянам свободу, по его словам, загладил этот недостойный царей поступок. В знак этого он поставил на границе Мессении камень с такой надписью: «Исправил дело Писистрата, сына Писистрата, Писистрат, сын Гиппократа». Из этого видно, до какой степени свойственно ему было погружаться в предания прошлого.
(16) Как-то раз фессалийцы упрекали его в том, что многих рядовых воинов из фессалийской конницы, которую они предоставили Писистрату вследствие союза с ним, он из союзников превратил в своих слуг, хотя и не насильно. Писистрат в насмешку сказал: «Вправду я должен просить за это вашего прощения, фессалийцы; ведь раньше все это были свободные люди, пастухи, конюхи и тому подобное; а теперь они мои подручники, правители больших городов и крепостей. Удивляюсь, как они это стерпели».
(17) Войдя со своими стратегами в помещение, где был погребен Набокодросор, Писистрат сказал: «Следует нам почтить великого воина; если бы его не было здесь, здесь не было бы и нас». Он хотел сказать, что будь Набокодросор жив, а не в гробнице, он никогда не допустил бы его, Писистрата овладеть Вавилоном.
(18 ) Писистрат умер на восемьдесят пятом или восемьдесят шестом году жизни {513 г.}, немного лишь не сравнившись с Гиероном сикелиотом, который, говорят, жил более девяноста. Когда Писистрат был рожден, в Азии только воцарился Набокодросор, правили Киаксар и Алиатт, своих царей имели армяне и алародии. В год же его смерти всей почти Азией владел перс Бардий, сын Кира, а что в Азии не принадлежало Бардию, то принадлежало самому Писистрату. Поэтому, когда его упрекали в чрезмерном стремлении к власти, Писистрат отвечал: «Не странно ли будет, если человек, убирая стол после пира, одну его половину очистит от объедков, а другую нет? Так и тут: если боги определили собрать могущество на востоке в одних руках, было бы удивительно, не сделай они чего-то подобного и на западе». Настолько презрительно он отзывался о демократии.
(19) Когда погиб у персов Камбиз, сын Кира, из-за престола стали спорить двое: Дарий, потомок Ахемена, и Бардий, сын Кира. Относительно этого Бардия Дарий, впрочем, утверждал, что в действительности это мидянин-маг Гомет, обманно выдававший себя за Бардия, истинный же Бардий давно убит по приказу Камбиза. Писистрат поддерживал союз с Бардием (или, возможно, Гометом). При первой встрече между ними собравшиеся вокруг персы и эллины в напряжении ждали, что Писистрат подтвердит или опровергнет то, что говорил им о себе этот человек, так как Писистрат хорошо знал Кира и всю его семью. Писистрат же недолго беседовал с этим человеком, договариваясь о союзе, и, выйдя от него, воскликнул на одном дыхании: «Клянусь богами, Бардий это не Гомет!» И персы, и эллины приняли его слова за окончательное свидетельство в пользу того, что тот, о ком идет речь, действительно Бардий. Лишь немногие подметили, что слова Писистрата можно понимать в двойственном смысле, в зависимости от того, куда вставлять паузу, которая должна была бы где-то присутствовать в его словах, не произнеси он их подряд с такой быстротой. Если вставлять ожидаемую паузу после слова «это», то получится «Бардий это, не Гомет!», и окажется, что Писистрат и в самом деле засвидетельствовал, что тот, с кем он говорил – не маг Гомет, а Бардий, сын Кира. Если же вставлять паузу после слова «Бардий», то получится «Бардий – это не Гомет!», и окажется, что он заявил только, что Бардий, сын Кира, и маг Гомет – два разных лица, что и без того было всем известно, но так ничего и не сказал относительно того, кем из этих двоих является его собеседник, хотя именно об этом должен был высказаться.
(20) Точно так же в другой раз кто-то докучал ему вопросом о том же деле. «Говорю тебе, Бардий, Бардий это, во имя блага эллинов!», - воскликнул Писистрат. И вновь слова его можно было понять двояко: либо как «Во имя блага эллинов, не донимай меня новыми расспросами, ведь это действительно Бардий!», либо как: «Советую тебе и всем ради блага эллинов признавать его Бардием» или «Это ради блага эллинов я говорю, что он Бардий». Более определенных слов от него по этому делу никто и не слыхивал.
(21) В застолье один человек сказал ему: «Как по-твоему, не постыдное ли это дело – подкупать любовника для собственной матери?» Писистрат, пристально посмотрев на него, сказал: «Будь у тебя язык так блудно-боек и длинен не на одно лишь злословие, и тебя бы я так подкупил», - и, обернувшись к прочим, произнес: «Какое, однако, жалкое безумие нападает иной раз на эллинов: знают, что от иного дела нет неудовольствия никому из тех, кого оно касается, и все равно порицают». Тот человек хотел сказать что-то еще, но Писистрат остановил его следующими словами: «Помни, что от мучительной смерти тебя отделяет только то, что ты хотел поставить под сомнение – мое достоинство. Бойся же оказаться прав!» Этим он хотел сказать, что его достоинству не подобало бы казнить человека за одни только вздорные слова, да еще хмельного и безоружного.
(22) Позднее один из его спутников сказал ему: «Но, видишь ли, анакт, многие полагают, что сограждан близко касается все, что говорит и делает любой из них». «Чем же в таком случае свобода граждан отличалась бы от рабства? – воскликнул Писистрат. – Ведь свободный свободен в точности настолько, насколько в его дела никто не вмешивается».
|
| « Изменён в : 05/07/07 в 11:03:49 пользователем: Mogultaj » |
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #4 В: 05/07/07 в 11:03:26 » |
Цитировать » Править
|
(23) [Изгнание Писистрата (556-546 гг.)]Будучи изгнан афинянами из Аттики [556 г.], Писистрат не захотел оставаться в Пангейских горах, где у него был собственный город, а предпочел вмешаться в более отдаленные дела. В то время в Азии шла война между Нериглисаром, царем Вавилона, и Аппуасом, царем Горной Киликии и соседних стран; тот, прежде бывши данником Нериглисара, отложился от него, и Нериглисар разорял его землю [осень 557 г.]. Писистрат решил, что здесь ему предоставляется случай достичь чего-либо значительного, и, поставив в Пангейских горах наместником одного из своих, отплыл в Киликию. По пути он остановился в Памфилии и набрал там многочисленное войско на серебро и золото, вывезенное из Пангейских рудников. При этом он не оставил себе запаса средств, больше чем на два месяца, но все отдал наемникам, говоря, что если он достигнет задуманного, то нового золота и серебра у него окажется в избытке, если же нет, то ни наемники, ни средства ему больше не понадобятся. Крёз, царь Лидии, которому были подвластны памфилы, был разгневан на Писистрата из-за того, что тот набирал войска в его владениях, не спросив его позволения. Писистрат сказал: «Мелочно это и недостойно царя – так бегать за каждым человеком, который сам не желает остаться в его стране, а предпочитает, покинув ее, поступить на службу другому; я ведь никого из них не взял себе насильно». С этих пор между Крёзом и ним существовали враждебные отношения. Позволения же Крёза Писистрат не спрашивал, чтобы не замедлять из-за этого своих военных приготовлений, а также потому, что тот все равно бы его не дал.Памфилов же он набирал не без расчета, как потому, что это народ крепкий и отважный благодаря неприхотливому и суровому образу жизни, так и из-за своей приверженности Гомеровым преданиям. Известно ведь, что Писистрат был знатоком поэм Гомера и других киклических произведений, и позднее первым собрал воедино «Илиаду» и «Одиссею» из разрозненных песен. Можно сказать, что он жил будто с одним глазом, обращенным в настоящее, а другим – в то отдаленное прошлое, о котором повествует Гомер, когда большинством эллинов правили цари из потомства Эола и Ахея, к числу которых принадлежали предки самого Писистрата. Ведь и сам захват власти над афинянами Писистрат оправдывал тем, что некогда афиняне сами вверили царскую власть роду его предков, царей Пилоса, когда те бежали в Аттику от Гераклидов, но потом, нарушив обещание, лишили его род царства, так что он только возвращает себе по справедливости свое наследное достояние, и то не вполне. В этом духе он писал Солону. Памфилы же – потомки ахейцев, выведенных когда-то Амфилохом из-под Илиона на восток вплоть до Финикии. «Только они, да ахейцы Кипра, да мы, афиняне - говорил Писистрат, - словно являем собой живой памятник тех времен, когда Элладой правили непобедимые герои-цари; все же прочие эллины либо жертвы нашествия Гераклидов, либо беженцы от них, либо потомки самих захватчиков, наведенных Гераклидами на Элладу». Памфилы же и ахейцы Кипра – потомки победителей-ахейцев, двинувшихся из-под взятого Илиона на восток, захвативших там новые земли и с тех пор не возвращавшихся в Элладу, так что нашествие Гераклидов вовсе их не затронуло; а ионяне Аттики – единственные эллины, отразившие натиск пришельцев в самой Элладе. Писистрату же было по сердцу, что ему служат те, в чьем прошлом не было ни бегства от пришельцев, ни подчинения им, и кто словно сохранил нетронутыми победы, одержанные некогда эллинами во время Геракла и Пелопидов. Гераклидов же называл он Гиллидами, желая даже по имени отличить Геракла, укреплявшего Элладу, от его потомков, ее разрушивших и ввергших в бедствия и длительное оскудение.Потому-то Писистрат в изобилии набрал в свое войско памфилийских и кипрских эллинов. А с ними он двинулся к Аппуасу и предложил ему свои услуги в войне с вавилонянами. Аппуас, видя перед собой множество вооруженных людей и предпочитая иметь в них лучше друзей, чем врагов, охотно принял его помощь. Незадолго перед тем умер Нериглисар [весна 556 г.], а сын его Лабосоардох, воцарившись малолетним, через три месяца был убит [лето 556 г.], в то время как участвовавшие в заговоре против него сообща вручили царскую власть некоему Набоннеду, родом ни вавилонянину, ни халдею, а сирийцу, который был из их же сборища. Воспользовавшись всем этим, Писистрат и Аппуас двинулись в вавилонские пределы и захватили там приграничные области {ок. 555 г.}; из них долина Тарса вместе с большей частью Плодородной Киликии достались Аппуасу, а Коммагену и некоторые крепости взял себе Писистрат, объявив себя предстоятелем Киликии. Набоннед совершил против них поход и разорял Аманус [555/554, 553/552 гг.], но без успеха. Вскоре Кир, сын Камбиза, захватил царство мидян [553-551 гг.]. Писистрат сказал: «С этим Киром мы будем либо врагами, либо близкими друзьями; разминуться же нам не удастся». Позднее он говорил, что как ни пространна Азия, она оказывается слишком узка, чтобы по ней могли пройти двое таких людей, как он и Кир, не задев один другого.Между тем Набоннед показал себя очень злонравным и у него нашлось множество врагов. В конце концов он даже покинул Вавилон, поручив его своему сыну Белтесору, а сам переселился в Аравию [549 г.], царя которой победил и убил. Один из умышлявших против него халдеев явился от их имени к Писистрату в Коммагену и сказал ему вот что: «Писистрат! Не удивляйся, что я прибыл к тебе из такой отдаленной от тебя области. Наше положение ужасно. Набоннед низверг справедливость и убивает оружием как сильного, так и слабого. Он не оставил нам никакой радости, так что люди в нашей стране даже не поют больше песен из-за глубокого уныния. Перед всеми людьми он хвастается, что умен и мудр, и способен видеть сокровенное, а сам даже не умеет писать тростниковой палочкой. Можно сказать, не погрешив против правды, что во всей стране у него не осталось сторонников, кроме злых демонов. Мы освободились бы от его власти, но нам недостает единства, а также надежного и сильного союзника, к которому мы все могли бы примкнуть. В то же время ни к кому из соседних царей мы не хотим обращаться за помощью, так как они, владея землями, соседними с Вавилоном и ведя с нами давние споры, могли бы воспользоваться этим, чтобы разделить наши владения. От тебя же, как пришельца и чужака в Азии, мы не ждем такой опасности. Поэтому заклинаю тебя богами как твоими, так и моими: вступи в нашу страну и помоги нам освободиться от Набоннеда! Этого ты легко сможешь добиться. Ведь Набоннед и его люди вовсе не отличаются мужеством, вы же достигли высшей доблести. Сражаются они вот как: у них кожаные шлемы и легкие щиты, а доспехов мало; бьются же они врассыпную. Вы же с ног до головы защищены железом и привычны к строю. Если вы нам поможете, то стоит вам только захотеть, и из многочисленных богатств нашей страны любую долю мы уделим вам, да и по дороге вы сможете брать золото, серебро, медь, пестрые одежды и вьючных животных у кого хотите, особенно у сторонников Набоннеда». Писистрат на это сказал: «Впервые доводится мне слышать о злых демонах, у которых есть золото, серебро и все прочее, что ты перечислил. Ты ведь сказал, что у Набоннеда не осталось в стране других сторонников, кроме злых демонов, а потом сообщил нам, что мы сможем отнять у его сторонников золото и остальное имущество, вплоть до пестрых одежд и вьючных животных, демонам вовсе не нужных. Покажи нам, однако, каков путь отсюда до Вавилона». Тогда посланец халдеев показал Писистрату деревянную доску, где была вырезана карта всей земли, и объяснил, как попадают из Киликии в Вавилон. Гиппий, сын Писистрата, видя это, воскликнул: «Друг из халдеев! Если не выскажется против этого мой отец, то покинь нас до захода солнца! Ты хочешь завести нас в землю на расстояние месячного пути от моря; это совершенно неприемлемо!» Писистрат, однако, остановил его и сказал: «Чем дальше от одного моря, тем ближе к другому». Он имел в виду, что чем дальше мы уходим от Средиземного моря по пути к Вавилону, тем ближе оказываемся к противолежащему морю, в которое стекают Тигр и Евфрат.Согласившись на предложение, Писистрат двинулся с войском к Вавилону вдоль реки Евфрат. Легко победив Белтесора, как и было ему обещано, а позднее и самого Набоннеда, он захватил для себя вавилонский престол и все земли, подвластные ему. Треть из этих земель и город Сузы он тут же передал Киру, чтобы заручиться его расположением, и заключил с ним союз. Кир же, будучи благодарен ему в особенности за Сузы, драгоценные для персов по памятным им преданиям, не медля перенес туда столицу и выдал замуж за Писистрата свою сестру.Вскоре после этого Крёз, не желая терпеть возрастающее могущество Кира, заручившись благоприятным, как казалось ему, предсказанием в дружественных ему Дельфах, а также союзом со Спартой, и имея договоренность о взаимных услугах с Египтом, начал военные действия против персов [548-547 г]. Писистрат, у которого издавна была вражда и с Дельфами, и со Спартой, а с недавних пор и с Крёзом, сказал: «Поистине, мне даже не нужно руководиться законом Солона о стасисе, чтобы вмешаться в войну, где на одной стороне все – мои старые враги, а на другой – друзья». Так не без насмешки над собой он намекал на свою общеизвестную приверженность к установлениям Солона. Вступив в войну, Писистрат разделил свое войско на четыре части, отправив Гиппия на Кипр, подвластный Египту, чтобы не допустить египтян помогать Крёзу, Гиппарха – в Исаврию, а Фессала оставив в Вавилоне; сам же он двинулся через Памфилию и Писидию в Карию. Когда Кир победил Крёза [547 г.], Кир и Писистрат разделили лидийские владения, причем Лидия, Фригия, Мисия и часть Карии с Переей и Херсонесской Книдией достались Киру, а прочая Кария, Иония, Ликаония и Писидия – Писистрату. После этого Писистрату подчинились, после недолгих походов, Ликия и значительная часть Эолиды. Как раз в это время кончился десятилетний срок изгнания Писистрата из Аттики [546 г.], и он отплыл на Эретрию, чтобы собрать своих союзников в Элладе и вновь достичь власти над афинянами.
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #5 В: 05/07/07 в 11:04:17 » |
Цитировать » Править
|
(24) Геродот сообщает, что жители Фокеи первыми среди эллинов пустились в далекие морские путешествия. В Тартессе они вступили в дружбу с царем той страны по имени Аргантоний, в высшей степени расположенный к ним. В то время они располагали также колониями в Массалии на берегу лигуров и в Алалии на острове Кирн [Корсика]. Когда Писистрат покорил Ионию, имея в союзниках войска персов, многие жители Фокеи не хотели подчиниться ему. Они составили заговор с целью перебить стражу, оставленную в Фокее Писистратом, после чего оставить город и навеки выселиться в Алалию, откуда не возвращаться в Фокею до тех пор, пока либо не исчезнет там власть тирана, либо железо не начнет плавать по воде, как дерево; в таких выражениях они дали клятву. Узнав об этом от доносчика, Писистрат внезапно всех их захватил, однако, против ожидания, не предал казни, а сказал им так: «Фокеяне, если вас так тяготит моя власть, что вы не хотите быть мне союзниками здесь, в Ионии, где я должен поневоле держать вас на коротком поводе, то будьте, пожалуй, союзниками мне там, куда стремитесь, на привязи более длинной; не только я не покараю вас за ваш умысел, но дам вам корабли и помощь для переселения в Алалию, чтобы вы сразу смогли утвердиться и приобрести новое могущество в тех краях. Вы же за это поклянетесь мне быть моими союзниками. Я вполне доверюсь вашей клятве, так как люди, достаточно достойные, чтобы решиться покинуть родину и обречь себя на лишения ради одного того, чтобы остаться свободными, своего слова не нарушат». Тогда фокейцы, хоть и без большой радости, принесли требуемую клятву. По прибытии на Кирн они пять лет жили там вместе с прежними поселенцами и воздвигли святилища богам, так что и думать забыли о Писистрате. Так как они стали разорять окрестности и грабить жителей, то тирсены и карфагеняне, заключив союз, пошли на них войной, те и другие на 60 кораблях. Фокейцы также посадили своих людей на корабли числом 60 и поплыли навстречу врагам в так называемое Сардонское море. В морской битве [537 г.] фокейцы одержали победу, но погибельную для себя самих, так как 40 кораблей у них погибло, а остальные 20 потеряли боеспособность, сбив себе носы. Что до людей с погибших кораблей, то по крайней мере большую часть их захватили в плен карфагеняне и тирсены и, высадившись на сушу, побили камнями. На оставшихся кораблях фокейцы возвратились в Алалию. Видя, что отныне им нечем держаться против тирсенов и карфагенян, они уже постановили оставить город, сесть с женами и детьми на корабль и, погрузив затем сколько возможно имущества, отплыть к югу Италию, бросив Кирн врагам. Однако тут один из них сказал: «Долго ли нам бегать с места на место по всему кругу земель? В первый раз мы оставили родную землю из-за Писистрата, пусть же теперь он поможет нам избежать этого вторично». Тогда они отправили вестника к Писистрату, требуя у него людей и кораблей, как у союзника. Писистрат с усмешкой сказал: «До сих пор наш союз существовал по одному имени, будто брак, заключенный родителями от имени малолетних; а теперь у него, кажется, появились и страсть, и все нужное для деторождения». Он отправил к Кирну 120 триер и более 300 мелких рыболовных судов, нагрузив их сеном и маслом в кожаных мешках. Все удивлялись ему, а он, посадив на рыбацкие суденышки опытных моряков и гребцов, наказал им при сближении с вражеским флотом развязать мешки, облить сухое сено маслом и что есть силы грести к кораблям противника, которым, как намного более тяжелым, нельзя будет уйти; подплыв же, направить своим корабли на вражеские, поджигая сено, а самим бросаться за борт и плыть к своим. Навархам же он приказал вступать в бой только при ясной погоде, чтобы дождь не помешал пламени заняться. Возглавлять все эти силы он отрядил Гиппарха. Фокейцы между тем едва держались в Алалии и Массилии, отбиваясь от врагов. Однако при помощи Гиппарха и названной хитрости флот тирсенов и карфагенян был уничтожен почти без остатка в морском сражении близ Массилии, и победители начали разорять берега тирсенов. Тирсены запросили мира у фокеян, а те направили их к Писистрату. Писистрат встретил послов от тирсенов, стоя у большого деревянного ящика на каменном основании. В ящике были выложены из глины берега моря между Сицилией и Геракловыми столпами, а вместо моря была налита вода. В виду послов Писистрат сказал: «Смотрите, вот здесь будет рубеж, которого не должны будут пересекать ни наши, ни ваши корабли», - и с этими словами он погрузил в воду меч и провел им, разделяя им влагу, линию от Массилии до Сицилии, отделяя большую часть Тирренского моря до Мессинского пролива для тирсенов, а воды к западу от этой линии - для фокеян. Вода тут же смыкалась за мечом, и пораженные тирсены сказали: «Впустую ты чертишь границу острием по воде, смотри, вот ее и нет больше!» «Вы правы; соответственно этому будем относиться к этой границе и мы», - сказал Писистрат. Затем он нажал скрытый рычаг, и вода выбежала из ящика по желобам, скрытым в основании. Дно ящика обнаружилось и оказалось, что под слоем воды оно было настелено разровненной плотной землей, на которой острие меча оставило, проходя под водой, резкий след. «А вот соответственно этому следует относиться к этой границе вам», - сказал Писистрат. Таким образом, тирсенам было запрещено заплывать далее, чем на половину пути до Кирна и до западной оконечности Сицилии, фокеяне же могли плавать где угодно, ибо для них границы были писаны по воде.Гиппарх же, удерживая союз с фокеянами и пользуясь их давней дружбой с Тартессом, заключил союз и с этим царством, и, покорив для него племена иберов, добился взамен договора о том, чтобы тартессийцы ежегодно вносили в казну Писистрата серебро, которое у них было чрезвычайно дешево, а в других местах дорого. Кроме того, тартессийцы обещали торговать со странами, лежавшими на восток от них не иначе, как через фокеян, а те платили Писистрату долю с каждого таланта прибыли, полученной благодаря этому. Тартессийцы согласились на все это ради Гиппарха потому, что у них не было значительного флота, он же предоставил им услуги множества кораблей, приведенных им к Иберии, и покорил их власти протяженные земли за Столпами Геракла, выведя туда колонии. Впрочем, немало крепостей в этих землях, как и в Иберии, отошли к самому Гиппарху вместе с доходами от их окрестностей. Фокеяне же признали Писистрата предстоятелем своей метрополии и обязались почитать его словно своего общего отца, так как и сама Фокея вместе со всей Ионией повиновалась его власти.
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
antonina
Beholder
Живет здесь
Я люблю этот Форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 2204
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #6 В: 05/08/07 в 12:53:31 » |
Цитировать » Править
|
Спасибо! А я-то думала, почему в "Вавилоне" Маргиты Фигули римские и греческие пленники декламируют своим нововавилонским хозяевам эпос о Гильгамеше, а Кир все время твердит о греческой угрозе  Должно быть, из альтернативной ветви.
|
|
Зарегистрирован |
Нехай і на цей раз
Вони в нас не вполюють нікого
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #7 В: 05/08/07 в 19:28:37 » |
Цитировать » Править
|
Спасибо. Маргита Фигули - это, строго говоря, мое проклятие. Дело в том, что один из главных моих исследовательских результатов, подступы к которому когда-то походя освоил, описал и прошел, не используя и не отмечая открывающихся оттуда перспектив, Дьяконов, - Маргита Фигули прямым текстом заявила в своем романе в 1940, в маахоньком пассаже на три строчки. Вот это место, которое я увидел впервые лет через 5 после того, как этот самый результат представил наукам, и сказал по этому поводу много букв....
"Валтасар сел на ложе, а пророку указал на низкую скамью и уставился на него в упор. Ему почудилось, будто перед ним не пророк Даниил, а призрак самого Авраама, который во времена царствования Кадаштанхаби Первого из династии Касситов перебрался из Ура на реке Евфрат в страну Ханаан".
"Кадаштанхаби Первый" - это Кадашман-Харбе Первый, царь касситской Вавилонии около 1400 г. до н.э. Обращали на него внимание в мире человек пять или шесть. Связать его с Авраамом можно только в одном из двух случаев:
- взять хронологическую таблицу по библейской истории, положить рядом таблицу по истории вавилонской и найти, что Авраам - современник Кадашман-Харбе (потому что так случайно совпали их датировки). По разным причинам этот вариант совершенно исключен.
- обратить внимание на вавилонскую хронику "Р", где сказано, что Кадашман-Харбе с боями изгнал из Вавилонии племена сутиев далеко на запад в степи, узнать, что сутии - это такие семитские кочевники, сравнить это с сообщением Иосифа Флавия о том, что Авраам не сам ушел из Вавилонии, а вавилоняне его изгнали, и с сообщением Николая Дамасского о том, что Авраам ушел из Вавилонии не сам-друг, а с многочисленным войском - сказать: "Батюшки, как оно сходится-то!" - прибавить к этому то, что Авраам помещается за 14 (дважды по 7) поколений до Давида, то есть, если брать нормальный срок поколения, за 400-450 лет до Давида (которого датируют почти точно), а Кадашман-Харбе со своей стороны датируется тоже тем же временем (для чего достаточно посмотреть Кэмбридж Эншиент Хистори 1920-х) - и сказать: ой, оно сработало!
Вот она и сказала. И выразила это в одном пассаже, которого ни один ассириолог, скорее всего, никогда не читал до меня, а прочел бы - не обратил внимания. Я обратил только потому, что уже знал, что так оно и есть, и связка "Кадашман-Харбе - переход Авраама за Евфрат" не оставляла у меня никаких сомнений в том, какой ход мысли привел того, кто эту связку сочинил, к этому результату.
Конечно, вся изложенная догадка - только начало. Моя работа заключалась в том, что, сделав эту догадку (собственно, площадку для нее расчистил Дьяконов, но самого этого шага не сделал - он просто обратил внимание на сообщение хроники "Р" в связи с перемещениями семитов-кочевников с востока Плодородного полумесца на его запад, полагая, что переселения групп, составивших впоследствии еврейскую общность, были составными частями этих перемещений; никакого соответствия между переселением Авраама и уходом сутиев от Кадашмана он не предполагал, потому что не считал, что вообще было что-то похожее на историческое ядро предания о переселении Авраама. Он просто считал, что в 16-13 вв. до н.э. западные семиты оттекают из Месопотамии к Сирии, что одним из моментов этого оттока был уход сутиев от Кадашмана, а какие-то другие моменты потом переработались в легендарную фикцию об уходе Авраама), я на гораздо более широком материале привел доказательства в пользу того, что она (догадка) отвечает действительности.
Но патент на саму догадку принадлежит Фигули, хотя я ее сделал вполне независимо от нее и от кого бы то ни было.
|
| « Изменён в : 05/08/07 в 19:29:44 пользователем: Mogultaj » |
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #8 В: 05/08/07 в 19:35:00 » |
Цитировать » Править
|
-- Апокрифы о Писистрате, продолжение --
(25) Поликрат, тиран Самоса, вытеснил Писистрата с Делоса. А этот Поликрат правил чрезвычайно беззаконно и жестоко. Даже в своих пиратских набегах он разорял владения не только врагов, но также и друзей, и союзников, приговаривая, что «пострадавшие от его набегов друзья получат, когда он будет возвращать им награбленное у них, еще больше удовольствия, чем если бы их вообще не грабили». Наконец, из двух своих братьев он убил Пантогноста и изгнал Силосона [532 г.], который бежал к Писистрату.
Писистрат, увидев, что ему представляется возможность выступить против Самоса, сказал: «Доставим же Поликрату побольше удовольствия, хотя мы ему и не друзья», и, двинувшись со множеством кораблей против Поликрата, захватил все его владения, а самого его поймал и за необычайную жестокость присудил к казни.
Поликрат, идя на смерть, громко стонал. Писистрат, видя это, сказал ему в ободрение: «Не падай духом, Поликрат; кто знает, какая участь постигла бы тебя в будущем, не случись с тобой того, что случилось. А так ты, по крайней мере, умрешь безболезненно, что для человека в твоих обстоятельствах и с твоими поступками вовсе не является надежно обеспеченным исходом».
Сам же Писистрат, даже если речь шла о важных преступлениях против него, казнил на удивление редко, и никогда – мучительно. Никого также не казнил он из граждан, и сказал при смерти: «Из-за Писистрата Гиппократида никто из афинян не надел черного траурного плаща, иначе как по тому, кто пал против Гиппократида в открытом бою , выйдя на него по собственной воле».
(26) Захватив Самос, Поликрат перевел туда с Наксоса Лигдамида, а сам выстроил себе новую столицу на Наксосе, под назаванием Ирия, и провозгласил себя там анактом подчинявшихся ему земель, в подражание царям древности. Его спросили однажды, с кем из этих царей и как думает он сравниться. Писистрат сказал: «С Гераклом не сравняюсь, Агамемнона перевешу». Когда льстецы, чтобы сделать ему приятное, стали уверять, что и Геракла он превзошел, он сказал: «Нет, приятели; даже если вдесятеро увеличить все, что сделал я, не будет одной десятой от одного Гераклова подвига, а он совершил их двенадцать, не считая меньших. Довольно и того, что его изображают на вазах похожим на меня». Потому и на его монетах чеканили «Гиппократид анакт».
(27) Будучи спрошен, как это он простил Фрасиппа, плюнувшего ему в лицо на пиру, Писистрат сказал: «Да, нелегко это было для нас; но все же мы вспомнили, что умыть лицо всегда сможем, а вот отрубленную голову Фрасиппу назад не приставим. К тому же ни одного афинянина я не лишил жизни иначе как в открытом бою, и не с Фрасиппа и не на хмельной пирушке стоило бы мне начинать это, если начинать».
(28 ) «Все же невместно тебе было, анакт, спустить это ему так, - сказал один из недоброжелателей Фрасиппа. – Люди могли бы подумать, что ты опасаешься его». «Все, что нужно мне было бы тут доказывать, - сказал Писистрат, - я уже доказал, становясь лицом против железа, а не против слюны».
(29) Один поэт прочитал при нем следующие комические стихи, написанные от имени развращенного богача, советующего, как прожигать деньги:
Дай десять мин ты повару и только драхму лекарю,
Талантов пять - тому, кто льстит, и голый шиш – советчику,
А девке дать не жаль талант, и лишь обол – философу.
«Стой, стой! – вскричал Писистрат. – Пять талантов следует передать советчику, обол – льстецу, а шиш философу; в остальном всё здесь правильно».
(30) Спартанский царь Клеомен, разорив Аттику и захватив множество пленных, приказал продать их в рабство голыми, одежду же их – отдельно. Оказалось, что нашлось много покупателей на их одежду, которые, высмеивая самих пленников, не желали платить за них ни гроша, говоря, что люди эти вследствие своей сытости и изнеженности в качестве рабов бесполезны, что видно по их телам, плотным и белым. Спартанцы с насмешками передавали это по всей Элладе, говоря, до чего дошли афиняне под долгой властью Писистрата. Писистрат, услыхав об этом, сказал: «Клянусь Гераклом, хвалят меня даже враги; они ведь сами разносят, что я воспитал афинян так, что годны они не к рабству, а только к свободе, да еще сделал это самым благоприятным для них способом».
Глосса: Иногда слова его передают более кратко: «Так я и опекал их для свободы, а не для рабства».
(31) Когда Писистрат постановил уничтожить спартанский полис, множество спартиатов просило его обречь на смерть их, но пощадить государство. Писистрат сказал: «Ваш Ликург запретил спартанцам кулачный бой и разноборье, чтобы люди даже в игре не привыкали щадить противника. Когда же и мы в таком случае успели бы привыкнуть щадить спартанцев?»
|
| « Изменён в : 05/15/07 в 21:32:59 пользователем: Mogultaj » |
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
antonina
Beholder
Живет здесь
Я люблю этот Форум!
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 2204
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #9 В: 05/11/07 в 11:17:04 » |
Цитировать » Править
|
Мне крайне хотелось бы увидеть хорошо аргументированный исторический анализ романа Фигули. На мой неискушенный вкус, там смешаны самые фантастические ляпы и гениальные озарения.
Простите за оффтоп, но когда хоть происходила та легендарная оборона Вавилона? При первом занятии города персами или при втором?
|
|
Зарегистрирован |
Нехай і на цей раз
Вони в нас не вполюють нікого
|
|
|
nava
Beholder
Живет здесь
Несть глупости горшия, яко глупость.
Просмотреть Профиль » WWW »
Сообщений: 1508
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #10 В: 05/11/07 в 12:59:33 » |
Цитировать » Править
|
еще один оффтоп. Несколько лет назад Радио России сделало мносерийный радиоспектакль по этому роману с бывшим моим соседом Евгением Дворжецким в роли Валтасара ( это была одна из его последних ролей). надо проверить, не выходил ли это спектакль аудиокнигой...
|
|
Зарегистрирован |
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #11 В: 05/11/07 в 21:58:39 » |
Цитировать » Править
|
О Фигули. Это именно роман. А не романизированная история.
"Простите за оффтоп, но когда хоть происходила та легендарная оборона Вавилона? При первом занятии города персами или при втором? "
Какая? С Зопиром, изрезавшим себе лицо, и вавилонянами, перебившими своих женщин, чтобы подольше обороняться? Это было в начале 521 года, второе взятие Вавилона персами. Дарий пишет о соответствующих событиях так:
(В правление Камбиза) "один человек, маг по имени Гаумата, произвел узурпацию... в 14-й день месяца вияхна [март 522 г.]. Народу он лгал так: "Я - Бардия, сын Кира, брат Камбиза". Затем весь народ стал мятежным и от Камбиза к нему [Гаумате] перешёл, и Персия, и Мидия, и другие страны [перешли на сторону Гауматы]. В 9-й день месяца гармапада [апрель 522 г.] он захватил царство. После этого Камбиз умер сам собой".
В сентябре 522 Дарий убил Гаумату (если это был и впрямь маг Гаумата, а не Бардия сын Кира - я-то думаю, что это был действительно Бардия) и захватил престол, объявив убитого магом-самозанцем Гауматой.
Тогда в октябре 522 года, узнав о воцарении Дария, Вавилон под предводительством Нидинту-Бела отложился от Персии.
Затем, пишет Дарий, "волею Ахурамазды я нанес войску Нидинту-Бела /мятежный царь Вавилона/ жестокое поражение. Неприятель был загнан в воду, вода унесла его, 2 числа месяца анамака (18 декабря 522 до н. э.) произошло сражение. Потом Нидинту-Бел с немногими всадниками убежал в Вавилон. И я двинулся в Вавилон. Волею Ахурамазды взял я Вавилон и пленил этого Нидинту-Бела. Затем я казнил этого Нидинту-Бела в Вавилоне».
Вот между этим "двинулся в Вавилон" и "взял Вавилон" и происходила осада с событиями с Зопиром, описанными Геродотом. Геродот эту осаду протягивает на двадцать месяцев - это ошибка, вызванная тем, что его перс-информатор отсчитал время от первой осады Вавилона до следующей. Дело в том, что осенью 521 года Вавилон снова поднял восстание:
"Говорит Дарий-царь: пока я был в Персии и Мидии, вавилоняне восстали против меня второй раз. Человек по имени Араха, армянин, сын Халдита, восстал в Вавилоне. Из области Дубала он так обманывал парод: "Я - Навуходоносор, сын Набонида". Тогда вавилонский народ поднял мятеж против меня [и] перешёл на сторону того Арахи. Он захватил Вавилон и стал царём в Вавилоне.
Говорит Дарий-царь: я послал войско в Вавилон. Перса по имени Виндафарна, моего раба, сделал начальником их [и] так сказал им: "Идите, разбейте войско вавилонское, которое не называет себя моим". Затем Виндафарна направился с войском в Вавилон. Аурамазда оказал мне помощь. Милостью Аурамазды Виндафарна разбил вавилонян и привёл их связанными. В 22-й день месяца варказана [ноябрь 521 г.] он захватил Араху, который называл себя Навуходоносором, и людей, которые были его виднейшими последователями. Я приказал посадить в Вавилоне на кол Араху и людей, которые были его виднейшими последователями".
Вот во время этой второй осады был, видимо, голод и начали умерщвлять "лишние рты" (если это вообще не выдумано).
Традиция, представленная информатором Геродота, отсчитала время от гибели Камбиза и захвата престола Гауматой/Бардией (весна 522) до падения Арахи (ноябрь 521) и получила 9 + 11 = 20 месяцев, и все эти 20 месяцев сочла временем осады Вавилона Дарием против Нидинту-Бела (на деле она прошла в начале 521 г).
|
|
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
Mogultaj
Administrator
Einer muss der Bluthund werden...
Просмотреть Профиль »
Сообщений: 4173
|
|
Re: Апокрифы о Писистрате
« Ответить #12 В: 05/15/07 в 21:30:20 » |
Цитировать » Править
|
Продолжение апокрифов
(32) Писистрат сказал как-то: «Самое дорогое, что есть у людей – жизнь; потому-то и бывает подобающе и достойно идти на смерть». Стоявшие рядом сказали ему, что это противоречие. Писистрат сказал с насмешкой: «Рассуждаете с Гераклитом из Эфеса о том, что тьма разом есть и не-есть противоположный ей свет, а видите противоречие там, где все ясно любому парню, дравшемуся за девушку, или наемнику, вернувшемуся с войны!»
(33) Они сказали: «Разъясни нам, анакт, это противоречие». Писистрат сказал: «Как же вы поймёте, если не понимаете?»
(34) Когда он умирал в Олбии, присутствовавшие хвалили его за то, чего он достиг. Писистрат, улыбнувшись, сказал: «Самое главное и, клянусь богами, редкое мое достижение вы упустили». Его спросили, что он этим подразумевает. Он ответил: «Так я воспитал своих сыновей и такие мы люди, что ни один из них не поднял против меня оружия, чтобы править самовластно, хотя мне без малого девяносто».
(35) Когда он возвращался из похода в Пелопоннес, афиняне вышли ему навстречу и осыпали его приветственными криками и рукоплесканиями. «Любит тебя твой народ, анакт!» - сказал ему кто-то. «Да, любит! - ответил Писистрат, – а если бы меня провезли распятым вниз головой, то людей сбежалось бы еще больше, да и кричали бы они громче».
(36) В Олбии при отступлении из Скифии Писистрат заболел и послал вестников к своим стратегам в Элладе, чтобы те подготовились к его смерти и передаче власти его сыновьям, из которых Гиппий и Гиппарх тогда находились при отце. Когда вестники вернулись в Олбию, Писистрат был еще жив. «Что слышно в Элладе?» - спросил их Писистрат. «Твои воины и эллины повсеместно горюют и оплакивают тебя», - сказал старший из вестников по имени Мнесипп. «Что мои воины плачут обо мне, это неудивительно, - сказал Писистрат, - ибо многое прошли мы вместе и сделали друг для друга. Что сыновья мои более спокойны, как я вижу здесь, и это неудивительно, ибо я своим долгожительством словно откусил добрые двадцать лет от их правления, а ведь и они не вечны. Но вот что плачут обо мне эллины, это твои пустые россказни. Мало любви на свете, и те крохи, какие есть, люди отдают близстоящим, а не анактам». Тут вмешался младший вестник, именем Мубалит, родом вавилонянин, и сказал: «До тебя им, собственно, мало дела, анакт, но они привыкли жить при тебе, по их же словам, как при Кроносе, и теперь страшатся перемены для себя к худшему. Так что они и вправду плачут, но не о тебе, а о себе самих». «Вот теперь я доволен, - сказал Писистрат, - ибо слышу нечто, подходящее к человеческой природе». Он велел возвысить Мубалита в начальники вестников, а старшего вестника переместить на незначительную должность.
(37) Когда спартанец Клеомен вторгся в Аттику, его союзники прислали ему муку, гусей, медовые лепешки и другие виды лучшей пищи и напитков. Клеомен принял только муку, остальное же велел увезти назад, так как спартанцам эти лакомства не нужны. Когда доставившие продовольствие уговаривали его принять все, Клеомен распорядился все, кроме муки, раздать сопровождавшим его отряд илотам, сказав: «Не годится, чтобы мужественные люди питались лакомствами, ибо то, что прельщает рабов, должно быть чуждо свободным».
Когда затем Писистрат вторгся в Лаконику и, победив Спарту, обратил спартанцев в илотов, то множество спартанцев просили его взять что угодно, но не посягать на их свободу. Писистрат ответил: «Опомнитесь, ведь не должно вас прельщать то, что прельщает рабов, а что же прельщает их больше, как не свобода?»
(38 ) Когда спартанцев спрашивали, что самое важное дали законы Ликурга Спарте, они отвечали: «Презрение к удовольствиям». Победив Спарту, Писистрат сказал о спартиатах: «Не безумны ли эти люди, что ненавидят нас: мы ведь избавили их от остатка того, что для них презренно, а взамен принесли противоположное».
|
| « Изменён в : 05/15/07 в 23:42:46 пользователем: Mogultaj » |
Зарегистрирован |
Einer muss der Bluthund werden, ich scheue die Verantwortung nicht
|
|
|
|
